Я вновь щёлкаю пальцами и говорю:
- Чужие-четыре.
- Типа того, - кивает Стёпка. Его голос и руки дрожат. - Она стоит неподвижно и засасывает в себя всё живое. А неживое не трогает. Ещё, она, кажется, ограничивается одним помещением. За его пределы не выходит. Чёрт!!! - Стёпка крикнул и начал тереть глаза, иначе заплакал бы. - Меня могло засосать в неизвестность через окошко в двадцать сантиметров.
Я снова смотрю сквозь стекло на коробочку, стараясь отметить какие-нибудь особенно-сти, но ничего примечательного. Просто чёрный куб с открытой крышкой, как табакерки, из которых выпрыгивают чёртики.
- Как ты думаешь, куда она девает содержимое? Как так получается, что такая маленькая коробочка может засосать человека? - спрашиваю.
- Включи логику, но только теперь вспомни все фильмы, которые мы смотрели, - говорит Стёпка. - Я вообще думаю, что у этой коробки нет дна. Там какая-то нейтронная чёрная дыра. Именно нейтронная, потому что она срабатывает только на живое. Думаю, растения тоже затянуло бы. Она засасывает в какое-то другое измерение. Может, там что-то есть, даже такой же мир, как этот, только тебе будет наплевать на всё. Ты в него попадёшь фаршем.
Я хмуро поглядываю на полураскрытую посылку в руках, и тихо произношу:
- Откуда эта тварь?
- А ты не догадываешься, кто её прислал?
Стёпка хватает у меня коробку и снимает обёртку. Я уже догадался, и мне страшно от его действий. Вдруг он сейчас нечаянно нажмёт кнопку и всё. В фарш.
Но друг аккуратен. Он отбрасывает обёртку и переворачивает чёрный куб дном ко мне.
- Я увидел это, когда отступал, - говорит он.
Теперь и я вижу, и на душе становится мрачнее. Серое металлическое дно сверкает изо-бражением трёхлистного клевера. Точно такое же лого, как на фургоне и сайте Сомерсета.
- Так! Тайм-аут! - восклицает Серый, размахивая горшочком с сахаром. - Кто мне объяснит? Что? За? Хрень? Здесь? Творится?
Стёпка набирает в лёгкие воздух и задерживает, становясь похожим на лягушку. При этом глаза друга задумчиво бегают по изгороди. Медленно выдыхая, Стёпка произносит:
- Серый, здесь много чего тебе надо рассказать. Ты же мало смотришь кино и совсем не читаешь...
- Я смотрю кино, - недовольно отзывается Сергей.
- Комедии и боевики. Я говорю о мистике и фантастике, которые мы с Артёмом любим.
- Я просто не люблю верить в сказки, - Сергей улыбается только губами.
- Поэтому ты не понимаешь, о чём мы сейчас, - говорит Стёпка.
- Почему. Я понял, что там, в кабинете отца стоит коробка, которая через себя куда-то засасывает всё живое, но, братишка, как мне в это поверить? Я не могу, - Серый пожимает плечами.
- Я бы доказал тебе, - пожимает плечами Стёпка. - Но для этого нужно открыть дверь или окно и кого-то из нас убить.
- Да что за бред ты несёшь!? - хмурится Серёга.
- Я тебе всё объясню. - Стёпка обнимает брата за плечи. - Но позже. После того, как избавимся от этой проблемы. - Друг указывает пальцем на окно. - Потому что сейчас на слова нет времени.
- А ты знаешь, как эту проблему решить? - спрашиваю.
Стёпка косится на мою посылку, думает, и говорит:
- Поначалу, я думал, что всё. Капец пришёл. Но теперь, кажется, есть идеи.
- Какие?
- Они должны друг к другу притянуться, - Стёпка ткнул пальцем в мою коробку.
- Но ты же сказал, что они затягивают только живое, - возражаю я.
- Да, но в них работают особые механизмы, позволяющие это делать. Возможно, так как сила механизмов одинаковая, они притянутся друг к другу и либо уничтожатся, либо одна уничтожит другую.
Я задумываюсь.
- И всё равно не понимаю. Смотри. Если в космическом корабле сделать два отверстия, людей начнёт засасывать два отверстия, но дыры друг в друга не засосутся.
Стёпка задумывается, а потом улыбается.
- Если расстояние между ними маленькое, то сила вакуума начнёт деформировать пере-городку и выбивать её.
Теперь задумываюсь я.
- Хорошоооо, - протягиваю я, примеряя факты и вымыслы. - Но когда перегородка по-рвётся, мы будем иметь одну большую засасывающую дыру, а не взаимоуничтожение дыр.
- Да, - кивает Стёпка. - Но рассуждая о Космосе, мы говорим о стабильной природной величине. А что здесь? Здесь какая-то непонятная магия. Только всё живое. Короче, чтобы не ломать мозг, отвечу, что мы либо получим положительный результат, либо... - друг вздыхает. - Превратим весь дом в минное поле.
- Погоди-погоди, - я махаю руками. - Но как ты представляешь процесс? Как мы засунем в смертельно опасную комнату смертельно опасную открытую коробку?
Теперь Стёпка молчит долго, затем поворачивается к Сергею.
- В гараже есть же какая-нибудь тоненькая бечёвка? Типа той, что перевязывали посыл-ки?
- Да вы что, рехнулись что ли? - У Серого глаза на лоб лезут.
- И ещё домкрат захвати, - добавляет Стёпка, и когда Сергей не двигается с места, друг заводит глаза и хнычет: - Ну Серый. Ну если для тебя это игра, поиграй хоть раз в эту игру. Как только она закончится, мы посидим, попьём чай, и я всё тебе расскажу.
Эти слова действуют на Сергея, и он срывается было к гаражу, потом останавливается, смотрит на баночку с сахаром и поворачивает обратно, но, сделав шаг, оглядывает природу, и убегает-таки с горшочком в руке.
Стёпка вздыхает, улыбается и заводит глаза. Несмотря на жестокую обстановку, я успе-ваю подумать, что глуповатый Серый, как персонаж моей жизни, является очень удобным человеком. Без него моя дружба со Стёпка потускнела бы в разы.
- А ты... - Друг смотрит мне в глаза. - Ты будешь действовать со мной. Опасно, но это всё из-за нас.
Холодок щекочет меня по холке. Сглотнув воздух, я говорю:
- Хорошо. Каков твой план?
Пока Сергей несёт из гаража нужные инструменты, Стёпка объясняет мне наши дейст-вия. Сумасшедшие, опасные, и в тот момент я даже самому себе боялся признаться, что если уровень страха поднимется ещё хоть на йоту, я намочу трусы. Это не по школе от дежурной биологички бегать.
- Так, что мне делать? - спрашивает запыхавшийся Серёга, сбрасывая домкрат и бечёвку на траву. В довершение творящегося фарса, он до сих пор сжимает в руке горшочек с сахаром.
- Ты стоишь у окна и смотришь в кабинет. - Стёпка становится серьёзным и даёт указа-ния, как командир армии. - Если с коробочками ничего не случится... да и вообще, не входи в дом, пока мы не выйдем.
Серый немного теряется.
- Это смешно и страшно одновременно, - хмурится он.
- Жди нас у окна, - Стёпка вдруг пристально смотрит в глаза Сергею. - Ты можешь хоть раз в жизни отнестись ко мне не как к ребёнку, а как к брату?
Я замираю, потому что между взглядами обоих моих товарищей проскальзывает неви-димая искра, напряжение, решающее исход троянской битвы. Наконец, Серый вздыхает и говорит:
- Хорошо, посмотрю в стекло на ваши игры.
Только он уже не считает наши действия играми, это видно по глазам парня. Сергей, может, и глуповат, но чувствует беду не хуже многих туповатых интуитов.
Стёпка хватает домкрат, бечёвку и несётся к крыльцу. Задержавшись ненадолго возле растерянного Сергея, я неслышно скрываюсь за углом по следам друга, но ещё несколько секунд помню взгляд человека, чей внутренний мир безвозвратно разрушен.
На крыльце мы хватаемся за ручки двери, но не спешим открывать. Стёпка смотрит на меня, его глаза заполняет страх, пальцы немного дрожат.
- Ты готов? - спрашивает он.
Готов ли я? Ну уж человеку, с которым я несколько дней назад плакал в комнате, можно сказать правду.
- Да я сейчас в штаны наложу при удобном случае, - отвечаю.
- Я тоже, - честно кивает Стёпка, вздыхает, задерживает дыхание и поворачивает ручку со словами: - территория до кабинета отца безопасна.
- Постой! - Я хватаю руку Стёпки, запрещая открывать дверь. - А ты уверен, что там безопасно? Вдруг радиус поля коробки увеличился.
- Всё может быть, - пожимает плечами Стёпка и нервно грызёт нижнюю губу. - Не узна-ем, пока не откроем.
И тянет на себя дверь. Я готовлюсь быть затянутым в никуда, в чёрную дыру, быть раз-битым на фарш. Но ничего такого не происходит, и Стёпка скользит внутрь гостиной. Я мелькаю следом, оставляя дверь открытой, мне почему-то так безопаснее.
И тянет на себя дверь. Я готовлюсь быть затянутым в никуда, в чёрную дыру, быть раз-битым на фарш. Но ничего такого не происходит, и Стёпка скользит внутрь гостиной. Я мелькаю следом, оставляя дверь открытой, мне почему-то так безопаснее.
Прежде уютный дом теперь напоминает логового Чужого, - каждая комната будто готова тебя переварить. Мы пересекаем гостиную по косой, и оказываемся в коридорчике между двумя дверями, одна из которых ведёт в кабинет отца Стёпки, теперь - смертельно опасный.
Я смотрю на лакированную поверхность золотистой ручки как осуждённый на палача. И снова тихо признаюсь:
- Я боюсь.
Колени меня не держат, хочется прыгать от страха, а ещё лучше - уносить отсюда ноги. Но, раз уж на то пошло, это я - зачинщик сложившегося конфликта, это из-за моего брата безобидный кабинет превратился в кровавую мясорубку.
- Я ставлю домкрат, привязывай бечёвку к ручке. Привязывай крепко, у нас всего одна попытка, - говорит Стёпка и устанавливает инструмент из гаража отца возле двери в свою комнату.
Мы протягиваем верёвку от ручки до домкрата, шпиль которого высится на том же уровне, выравнивая бечёвку параллельно полу, а потом продеваем её под дверь Стёпкиной комнаты. Теперь, если мы зайдём внутрь и потянем за верёвочку, она откроет проём в кабинет отца Стёпки, окно в смерть. Двери на первом этаже у Герундовых располагаются в шахматном порядке. На одной стороне они открываются наружу, как у кабинета, а на другой - внутрь, как у Стёпкиной комнаты.
Осталось два самых страшных действия. Для начала нужно было повернуть ручку двери в кабинет и чуть-чуть потянуть на себя. Не сделать щёлочку, но сдвинуть дверь с места, чтобы она смогла открыться, если потянуть.
Стёпка встаёт около двери и хватается за ручку. Его руки дрожат, и пальцы медленно поворачиваются. Я закусываю губу, из меня в такт дыханию выплёскиваются тихие стоны.
Сейчас я умру.
Мы как сапёры, обезвреживающие мину. Только сапёры-новички, совсем ещё желторо-тые.
Ручка поворачивается, и Стёпка чуточку тянет дверь на себя. Мои пальцы впиваются в ладони почти до крови, и я немного отступаю, прячась за спину Стёпки. Спасительная разинутая дверь в комнату друга в шаге. Ещё бы успеть сделать этот шаг.
- Этого хватит, - почти плача шепчет Стёпка. - Теперь действие сложнее.
- Кто будет его делать? - спрашиваю.
- Я.
Пусть проблема сконцентрировалась на доме Герундовых из-за моего брата, пусть я яв-ляюсь источником вины, пусть я потом буду стыдиться и проклинать себя, но я не против-люсь Стёпке и соглашаюсь.
Сжимая проклятую коробочку, друг поворачивается ко мне. Сквозь прищур за стеклом очков льётся его взгляд, кажущийся мудрым, как взгляд древних драконов.
- Слушай, - Стёпка едва произносит слова из-за страха. - Тебе лучше отступить ко мне в комнату. Ну понимаешь. Когда коробочка откроется... Эти силовые линии... Тебе нужно укрыться от них. Будь за дверью, чтобы закрыть её, на случай... если... ну...
Глаза Стёпки забегали, и по моему сердцу словно ледышкой провели. Он хотел сказать: если его затянет в коробочку, если сопротивляться будет бесполезно. Мне вдруг захотелось заплакать, но я понимал: бросать начатое уже нельзя. Можно было поменяться со Стёпкой ролями, но чёртова трусость.
- Блин... ты... должен... - я вдруг теряю слова. Что можно сказать в такой ситуации? И Стёпка меня будто понимает.
- Хватит долгих прощаний. Уходи. Я тоже буду отступать.
- А вдруг тебя...
- Не дождётесь, - Стёпка улыбается и подмигивает. Получается плохо, но я всё же пячусь и оказываюсь в комнате друга. Он пятится тоже и встаёт на колени, выглядывая наполовину в коридор.
Одной рукой я сжимаю ручку двери, другую сложил в кулак.
- Запомни, - мычит Стёпкин затылок. - Если меня вдруг утянет из комнаты, сразу захло-пывай дверь.
Я слышу, как друг кладёт коробочку на пол, прямо напротив двери кабинета отца, кнопкой вниз. Сейчас он должен долбануть по ней, чтобы крышка отскочила, а потом немедля заползти в комнату. Думаю, что крышка откроется за четверть секунды. Стёпка будет заползать примерно секунду-полторы. Шансы на удачу плохие. Очень плохие.
Я понимаю нерешительность друга, когда тот медлит. Он отползает в комнату по максимуму, почти по грудь, только плечи высовываются из-за косяка, А левая рука зависает над коробкой.
А потом
всё происходит
очень быстро.
Щелчок.
трах-тах-тах, - открывается крышка.
Стёпка было рвётся назад, но его немедля притягивает к косяку.
Нет. Не притягивает. Ударяет, как куклу. Слышу его вскрик.
А тут и меня швыряет на дверь, будто мне в спину на огромной скорости врезался грузовик.
Я ударяюсь лбом о срез двери.
По-моему я воплю как бешеный.
А по ушам ножом бьёт крик Стёпки.
И вдруг, я лечу на него, но со мной летит и дверь, желая закрыться.
Я хватаю Стёпку за ремень джинсов и тяну на себя.
В любой другой момент, мы вывалились бы с ним в комнату, тем более он весит кило на пять меньше меня. Но теперь мне кажется, что в моём друге центнеров двести.
Однако мне удаётся втягивать Стёпку внутрь.
Всё это за полторы секунды.
Мозги соображают на автомате.
Стёпка успевает ухватиться правой рукой за дверь, вытянуть в комнату левую, упереться в косяк и вытащить голову из коридора.
Это ещё секунда.
Сила, тянущая меня к косяку увеличивается.
Ещё мгновение, и я дверью отрублю Стёпке руки.
Хватают друга за плечо, тяну на себя.
Ещё одна грёбаная секунда.
У Стёпки руки стопудовые, но он мне помогает.
Дверь захлопывается прямо перед пальцами друга.
Всё.
Сила исчезла, я уже не кричу, вспотевший Стёпка часто дышит и расслабленно валится на спину, поправляя очки. Их-то не засосало. Ненасытная коробочка глотает только орга-нику.
За дверью слышится шорох и шлепок, а Стёпка вдруг начинает тихо смеяться сквозь от-дышку.
- Мы психи, - шепчет он.
Мне пипец как страшно, но я тоже растягиваю нервную лыбу.
- Ты в порядке? - спрашиваю.
- Думаю, нет. - Почему-то мы говорим вполголоса. - Грудью ударился, там болит, а ключицу дёрнуло в коробку так, что она чуть не оторвалась. Я ей двигать вообще не могу.
- А очки-то не засосало, - говорю я, и Стёпка хочет было что-то ответить, как раздаётся стук в окно.
От внезапности мы оба вскрикиваем.
За стеклом сверкают огромные от шока глаза Серого. Он машет руками, словно дорож-ный регулировщик, и... у него в руках всё ещё зажат горшочек с сахаром. Я не выдерживаю, и начинаю ржать как сумасшедший. Стёпка ничего не понимает.
- Думаешь, нам стоит выходить? - спрашивает он меня смеющегося. Я могу только кив-нуть.
Когда Стёпка тянется к ручке, смех немедленно обрывается, и страх снова начинает по-догревать чресла. Создав небольшую щёлку, Стёпка подождал, а потом распахнул дверь. Никакого притяжения.
Кабинет тоже оказался пуст. Как Стёпка и предполагал, коробочки взаимоуничтожились. Мозг.
А потом со стороны гостиной до нас долетел крик Серого, и мы несёмся ему навстречу.
- Вы это видели?! Вы видели?! - ошеломлённо вопит парень.
- Мы не могли этого видеть, - усмехается Стёпка.
- Они подтянулись друг к другу, потом образовали чёрный ком и их засосало в точку! - Серёга прыгал вокруг нас, как орангутан вокруг бананового дерева. - Что здесь, чёрт возьми, происходит?
- Так! - Стёпка поднял дрожащие руки. - Мне срочно нужно что-то выпить. - Чего-нибудь холодного.
Он разворачивается и вдруг пошатывается, а Серый, как примерный арбитр, ловит брата.
- С тобой всё в порядке? - спрашивает он.
- Да. Просто я сильно испугался, что умру, - отвечает Стёпка и сонно улыбается.
*****
Я взял у Стёпки одну из футболок и оделся. Пока Сергей готовит завтрак, мы не говорим о произошедшем. Тишину кухни нарушает только пара бытовых фраз. А когда поджаренный бекон и чашка сладких гренок расставлены по столу, когда мы втроём усаживаемся друг против друга, зависает неловкое молчание.