Чужая никогда не была привязана к конкретной звезде Галактики. Иногда она подолгу задерживалась в пространстве, свободном от всех космических тел и излучений, кроме реликтового микроволнового, иногда кружила вокруг какого-нибудь солнца, как до Катастрофы – вокруг звезды-карлика Муаммах. В настоящий момент она бесцельно дрейфовала в ячейке пространства диаметром около трехсот миллионов километров, свободной от больших скоплений нагуалей, освещаемая лучами почти погасшей звезды, названной геянами-исследователями Пурпурной Розой. Изредка касаясь нагуалей, она отскакивала, как упругий мячик от стенки, и плыла в другую сторону, не меняя от столкновения своей формы, словно в нее были встроены механизмы сохранения роя. Но еще ни разу Чужая не приблизилась к Пурпурной Розе на расстояние так называемой зоны Роша, в которой большую роль начинали играть приливные силы, раздирающие спутники планет, и в которой ни один спутник не мог удержаться от падения. Чужая словно имела компьютер и собственный двигатель, не позволявшие ей приблизиться к звезде и нырнуть в ее горнило.
Влад и Ванесса прибыли на погранзаставу в тот момент, когда на ней уже работала специальная техническая группа, в обязанности которой входило изменение кода станции метро и контроль за ее использованием. Но код еще изменен не был, документы на руках у ходоков были весьма уважительные, и их пропустили, хотя выход Секама с поклажей произвел на всех большое впечатление. Гепарды на заставе еще не появлялись.
Конечно, пару седельных сумок можно было бы оставить, так как для достижения цели ходоков они пригодиться не могли, в них находились деньги и ценные вещи, которыми Влад рассчитывался за товары и услуги на Земле. Ванесса, узнав об этом, с интересом повертела в пальцах гривны с вычеканенным профилем какого-то бородатого старца, попробовала монету на зуб.
– Золотая?
Влад кивнул.
– А у вас разве деньги делают не из золота?
– У нас вообще нет денег, только специальные электронные карточки, да и те выдаются лишь особо значимым деятелям. Остальные геяне получают товары в соответствии с рангом работы.
– А если кто не работает?
– Существует соцминимум обеспечения, которого вполне хватает для безбедного существования, поэтому три четверти населения Геи не работает. Правда, в последнее время это положение меняется, встал вопрос колонизации астероидов возле Сола, свободного пространства на Гее уже нет, а для этого требуются рабочие руки. Правительство начало ограничивать свободу тех, кто не хочет ничего делать.
– Весело вы там живете.
– Вернемся, я тебе покажу нашу веселую жизнь во всей красе.
Этот разговор произошел еще на погранзаставе «Марина», следящей за Стенкой Космориума, но Влад так и не решился оставить там лишнюю поклажу, тем более что Секам не жаловался на тяжесть груза. Гепардоконь принимал жизнь такой, какая она есть, и готов был следовать за хозяином хоть в преисподнюю.
Поболтавшись в зале визинга заставы и понаблюдав за удивительным роем Чужой, ходоки добились аудиенции у командира заставы, и тот поведал им историю о появлении возле «раздробленной» планеты чужого спейсера в форме «диплодока».
Чужак хищно порыскал вокруг технических сооружений геян, облетел Чужую, сунулся было к планетоиду с колонией интраморфов, но тут же отскочил назад, словно получил предупреждение не приближаться. Задумчиво повисев в пространстве головой к планетоиду несколько часов, он обошел на значительном расстоянии погранзаставу, ощетинившуюся по тревоге всеми активными средствами защиты, и исчез.
– Странно все это, – сказала Ванесса, превратив свой уник в красивое платье, открывающее ноги выше колен; они сидели в каюте командира и пили чай. – В системе Сола этот «диплодок» ничего не искал, сразу нанес два удара по нашему исследовательскому центру и ушел. Что они искали здесь?
Командир, симпатичный молодой блондин по имени Савватий, с интересом посматривал на Ванессу, не обращая на ее спутника никакого внимания, и Владу это не нравилось, хотя Савватий интраморфом не был и ни на что претендовать не мог. Кроме легкого флирта. Ванесса же умела пользоваться такими обстоятельствами и уговорила пограничника помочь им связаться с колонией интраморфов, потомков тех беглецов с Земли, которые покинули родную планету во времена войны с ФАГом.
– Только ручаться за то, что вам разрешат нанести визит, я не могу, – развел руками блондин, кося хмельным глазом на колени Ванессы. – Вы, конечно, очень эффектная дама, но у колонистов свои вкусы и пристрастия.
– Как-нибудь договоримся. Вы с ними не общаетесь? Как им вообще удалось сохранить такую небольшую популяцию в изоляции от остального человечества? Мне это всегда представлялось загадкой.
– По словам наших экспертов, их у нас двое в исследовательском центре, интраморфам удалось установить на своей территории режим космического корабля: каждый грамм на учете и все регенерируется. А потом они воплотили в жизнь концепцию равновесного развития с точной регулировкой производства, регламентацией использования ресурсов и жестким управлением энергоинформационными потоками. Это не моя формулировка, я лишь повторяю то, что слышал. Но я не думаю, что наши соседи были оторваны от цивилизации. По слухам, они держат связь и с Геей, и с другими колониями.
– Тогда все понятно. Значит, они все-таки общаются с вами?
– Очень редко и очень неохотно. Поэтому я и отношусь скептически к вашей идее попросить у них приема.
– Ничего, нас они примут.
– Зачем это вам, если не секрет?
– Секрет, – засмеялась Ванесса, посылая Владу успокаивающий слоган: палец на губах-теплая ладошка на затылке-поцелуй в щеку-струйка света, соединяющая их. – Мы работаем по императиву «миссия», поэтому вы должны понимать, насколько деликатно наше поручение.
Савватий смущенно кивнул, не имея понятия, что такое императив «миссия». Впрочем, не знал этого и Влад, но молчал. Он догадывался, что напарница имеет гораздо большие полномочия, чем об этом говорилось во время обсуждения планов ходоков. Ванесса кинула на него понимающий взгляд, снова обратилась к пограничнику:
– Мой напарник интересуется чужанами. Неужели за сотни лет после Катастрофы они не появлялись у своей колыбели?
– Этого никто не знает, – улыбнулся Савватий. – Накоплено множество интересных записей событий на Чужой, которые можно интерпретировать и как появление живых чужан, однако точных данных нет. Да вот недавний пример: ни с того ни с сего засветился вдруг один «мертвяк».
– Кто?
Командир погранзаставы засмеялся:
– Так мы называем глыбы чужан. Кстати, если хотите, можете посмотреть на это явление, наши парни доставили «мертвяка» в лабораторию. Время у вас есть?
– Полчаса найдется.
Обрадованный тем, что может побыть в обществе красивой женщины лишние полчаса, пограничник повел своих гостей из служебного модуля в транспортный отсек (по пути Ванесса трансформировала платье в комбинезон сотрудника ОКО), где они сели в кабину метро и перенеслись на полусферу исследовательской базы, располагавшейся всего в двухстах километрах от Чужой.
Зрелище плотного черного роя обломков, хорошо видимых из-за свечения возбужденного вакуума, захватило Влада, и он с большой неохотой покинул зал визинга, чтобы посмотреть на глыбу чужанина, перенесенного из роя в лабораторию. Впрочем, зрелище «мертвяка» оказалось не менее захватывающим, поэтому кладоискатель рассматривал его с нескрываемым жадным интересом, помня описание чужан, сделанное прадедом Ставром в «Своде истин». До этого момента Влад не сталкивался с обломками чужой Вселенной лицом к лицу.
Пятиметровая глыба чужанина висела посреди лабораторного отсека, похожая на гигантский кусок антрацита, подвешенная на невидимых силовых подушках. Казалось бы – ну камень и камень, большой кристаллический булыжник или на самом деле кусок угля. Но, во-первых, этот «камень» создавал удивительное ощущение глубины, бездны, тайны, особенно если на него долго смотреть, а во-вторых, из него во все стороны били лучи света. Для полноты впечатлений свет в зале лаборатории, забитом всевозможной аппаратурой, выключили, и тогда «мертвяк»-чужанин предстал перед гостями во всей своей феерической необычности, похожий на елочную игрушку какого-то великана.
– Топос, – проговорил довольный эффектом командир заставы, будто сам придумал этот фокус. – Пространство с переменной вариабельной топологией, как выражаются наши остроголовые умники.
– Так просто? – с едва уловимой иронией сказала Ванесса.
– Я бы не сказал, – не понял юмора Савватий. – Простота и истина не одно и то же, а в данном случае и вовсе не приходится говорить ни о простоте, ни об истине. Два дня назад спектр свечения «мертвяка» был другим, близким к ультрафиолету, сейчас же он стал желтым.
Свет в зале загорелся снова. Занятые работой исследователи в количестве пяти человек, из которых двое были женщинами, не любили, когда им мешают. Бросив по взгляду на гостей, они снова занялись своими таинственными манипуляциями с приборами у глыбы чужанина.
– Если бы у вас было время, я показал бы вам один интересный феномен, – сказал Савватий, наблюдая за Ванессой с плохо скрытым интересом. – Недалеко от Чужой торчит «колючка» нагуаля, и ребята однажды надели на нее одного из «мертвяков». Что было!..
– Что же?
– «Колючка» вошла в «мертвяка», как нож в масло, и тот потек, как пластилин, стал менять форму, а потом лопнул, как воздушный шарик! Но самое интересное, что при этом изменилась и «колючка», она превратилась в светящийся сталактит! Светился он недолго, но при этом приборы зафиксировали понижение температуры в этом районе до невероятных величин – буквально до минус миллиона градусов! Экспериментаторы едва живы остались.
– Разве такое бывает? – засомневалась Ванесса.
– Эксперты сказали, что такое возможно при фазовой перестройке вакуума. Еще они заявили, что фундаментальные процессы структурирования и разрушения в нашем домене давно подчиняются иным законам. Ну что, не хотите посмотреть?
Ванесса покачала головой:
– В другой раз. Пойдемте попытаемся связаться с колонистами. Нам надо делать свои дела. Кстати, как зовут ваших остроголовых экспертов?
– Они интраморфы, муж и жена. Его зовут Миранда Тот, ее – Клементина. Могу познакомить.
– Не надо, мы сами с ними познакомимся.
Они вышли из отсека, снова забрались в кабину метро, и Савватий, прежде чем включить линию, сказал, понизив голос:
– Извините, коллега, вы не замужем?
Ванесса, удивленная вопросом, пристально посмотрела на собеседника и поняла, что он имеет в виду.
– К сожалению, муж у меня имеется.
– Жаль, – искренне огорчился командир погранзаставы. – Нашей семье не хватает женщины, вы были бы идеальным партнером, и я хотел бы предложить…
– Я поняла, благодарю за предложение, но, увы, я не свободна. А семья у вас большая?
– Три на четыре. Трудно, знаете ли, регулировать свои отношения при остром дефиците… э-э, внимания.
Ванесса косо глянула на невозмутимое лицо шагавшего сзади Влада, посочувствовала пограничнику:
– Да уж, нелегко вам приходится в условиях женского дефицита.
Смущенный словами Ванессы Савватий поспешил в отсек параметрического контроля заставы, имеющий многодиапазонную станцию связи. Отсек представлял собой небольшой полусферический зал с кокон-креслами, слабо освещенный световой нитью по периметру пола. Три кресла были заняты слухачами, как называли пограничников-техников, прослушивающих пространство, еще пять кресел пустовали. Савватий сел в одно из них, включил инк-сопровождение, и кресло запеленало его полупрозрачными лепестками биодатчиков, превратилось в кокон. Влад с любопытством смотрел на действие незнакомой ему техники, сравнивая ее с образами той, что хранилась в наследственной памяти. Ванесса поняла его чувства и усадила в соседнее кресло.
«Будешь все слышать, но не вмешивайся».
Что-то щелкнуло внутри сиденья, кресло вокруг кладоискателя ожило, упругие холодные и шершавые язычки прижались к рукам и ногам Влада, вдавили в глубину кресла, но спустя несколько секунд потеплели, стали ласковыми, и тело почти перестало их ощущать. Лепесток, опустившийся на голову молодого человека, сделал несколько быстрых движений, приспосабливаясь к форме головы оператора, мигнул зеленым светом, и глухая ватная тишина в ушах Влада сменилась глубокой, бархатной, торжественной тишиной космоса. В затылке раздался тихий пси-голос Ванессы:
«Как слышишь, воин?»
«Странное ощущение – будто я падаю…»
«Пройдет, это включилась автоматика».
Тишина в голове Влада стала вибрировать, посвистывать, звенеть, но вскоре снова все успокоилось, перед глазами развернулась наполненная перламутровым туманом сфера, провалилась сама в себя и превратилась в черное окно, в центре которого появился каменный обломок, похожий на картофелину с оспинами кратеров. Это был планетоид колонистов, казавшийся издали абсолютно мертвым небесным телом. Но вот он приблизился, и стали видны линзовидные утолщения, усеявшие тело планетоида, сотворенные из материала, напоминавшего черное стекло, отбрасывающее кровавые блики в лучах Пурпурной Розы.
В ушах Влада раздался двойной удар гонга, а вслед за ним голос Савватия:
«Погранзастава «Стрелец» вызывает «Пурпурное Сердце». Прошу ответить».
Тихий гул, уходящий, казалось, в глубину пространства, шорохи, тишина.
«Погранзастава «Стрелец» вызывает «Пурпурное Сердце». С вами хочет поговорить Ванесса Дарьялова, особая группа службы ОКО геянской колонии. У нее важное сообщение».
Гул, посвистывание, молчание, затем отчетливый хруст ломающегося под ногами хрупкого ледка. В черном окне перед глазами Влада появился огонек, стал расти, превратился в длинное безбровое мужское лицо с жесткой складкой губ и узкими черными глазами.
«Пурпурное Сердце» слушает Ванессу Дарьялову».
«Мне необходим прямой контакт с руководством колонии, – сказала Ванесса. – Прошу принять меня и моего напарника Влада Велича».
«Цель?» – скучным голосом спросил незнакомец.
«Об этом я сообщу при встрече. Могу только повторить, что сообщение очень важное».
«Мы знаем все, о чем вы хотите нам сообщить».
«Не все, уважаемый анорм, дело касается недавнего разведрейда спейс-машины негуман в системе Пурпурной Розы, а также изменения режима метросообщений на Гее».
Гул, свисты, тишина. Лицо мужчины исчезает, потом появляется вновь.
«Хорошо, мы вас ждем. Через четверть часа к заставе подойдет наш транспорт».
Хруст, тихий удаляющийся гул.
Изображение мужского лица погасло. Тишина в ушах стала деревянной. Влад понял, что станция связи отключилась.
Лепестки кокон-кресла разошлись, превращая его в красивый бутон тюльпана, освободили тело молодого человека. Ванесса уже стояла рядом, протянула руку.
– Все, сеанс закончен. Забирай своего зверя и двигай в причальный отсек заставы, я сейчас приду.
Влад с некоторым трудом вылез из глубин кресла, молча направился к выходу из зала. Он помнил расположение переходов, лестниц и лифтов заставы и не нуждался в советах, как добираться до Секама и где располагается причальный отсек. Спрашивать у Ванессы, зачем понадобилось брать с собой гепарда, он не стал.
Они встретились у люка в причальный ангар заставы, представлявший собой прямоугольный короб в днище пирамиды, форму которой поддерживали особые механизмы заставы. Савватий, имевший вид нашкодившего кота (неужели снова уговаривал Ванессу стать его четвертой, а то и пятой женой?), открыл люк, и все четверо ступили на рифленый пол ангара, где стояли спейс-машины пограничников: куттер, два «голема», полуразобранный когг и «пакмак». Людей в ангаре видно не было.
На противоположном торце короба, выходившего в космос, загорелись фиолетово-сиреневые треугольники.
– Кажется, они уже прибыли, – пробормотал командир заставы.
В стене ангара появилась длинная трехметровая щель, побежала по кругу, как бы вырезая круглое отверстие диаметром в шесть метров. Стал виден черный зев пространства с далекими искрами не то звезд, не то фонарей летающей по космосу техники. Затем в образовавшееся отверстие (воздух из ангара не ринулся наружу, удерживаемый силовым полем) скользнул дымящийся двухметровый куб, завис в полуметре над полом ангара, лопнул зигзагообразной щелью и остался висеть, продолжая испускать струйки белесого дыма.
– Садитесь, – усмехнулся несколько оживившийся Савватий. – Это и есть транспорт наших соседей. Домчит вас за минуту без всяких неприятных ощущений. Они на таких «дымолетах» даже в Чужую не боятся нырять. Вас ждать к обеду, госпожа Дарьялова?
– Боюсь, что мы уже не вернемся, – ответила Ванесса. – Спасибо за гостеприимство.
– Жаль, – снова огорчился блондин, протянул ей сверкнувший шарик размером с горошину. – Это новый код нашего метро. Вдруг пригодится?
Ванесса взяла шарик, задумчиво посмотрела на разрумянившееся лицо Савватия, быстро поцеловала его в щеку и полезла в отверстие «дымолета». Оглянулась на Влада:
– Не отставай, агент ноль-ноль-семь.
Влад затолкал внутрь куба Секама, кое-как втиснулся туда сам, Ванесса помахала рукой Савватию, и отверстие входа заросло. Стало темно. Затем по внутренним стенам совершенно пустого куба побежали змейки голубого огня, что-то тихо зазвенело, как ложка в пустом стакане. Влад почувствовал давление на виски, на ворчанье Нестора не ответил, прислушиваясь к себе и посматривая на все еще задумчивое лицо Ванессы, хотел было спросить, что она чувствует, но в это время в стенке куба возникло отверстие и стал виден освещенный зал с рядами каких-то ребристых цилиндров. Напротив отверстия стоял человек, высокий и массивный, как все космены, родившиеся при меньшей, чем земная, силе тяжести, и смотрел на гостей.