Главное из которых – Ярга.
Тёмный Двор не афишировал возвращение своего первого, проклятого князя, знали о нем лишь те, кому довелось с ним столкнуться, но слухи по Тайному Городу ползли, и потому Ярге не пришлось слишком долго объяснять Андрею происходящее. Мог бы, наверное, оставить всё в секрете, прикинуться мятежным масаном или ненавидящим Великие Дома челом, но не стал, честно рассказал, кто он и чем грозит сотрудничество с ним. И правильно сделал, что рассказал, поскольку в противном случае Ризнык ни за что не поверил бы в возможность возродить легенду.
В возможность изменить ход истории.
«К добру или худу?»
Вот что на самом деле беспокоило Андрея. Не Ярга, не его собственная судьба, а последствия. К чему приведет принятое решение? Точнее, удачное исполнение решения?
До сих пор Ризнык об этом не задумывался, будучи твёрдо уверенным в том, что восстанавливает историческую справедливость, но теперь, в самый последний момент, в него вцепился подлый червячок сомнений.
В самый последний момент.
Лаборатория, вновь законсервированная, спит в подвале; созданные артефакты переданы Тыцу и его тыцятам; оружие и устройства, нужные лично ему, аккуратно упакованы в рюкзак; на плечах – тщательно подогнанная одежда наёмника: свободный, не стесняющий движений комбинезон с многочисленными карманами, боевой пояс, мягкие ботинки и перчатки.
Всё готово.
Андрей сидит во главе длинного совещательного стола, курит сигарету за сигаретой и вертит в руках артефакт «Тройной прыжок», обеспечивающий три очень быстрых магических перехода подряд. Дополнительное заклинание автоматически наложит на Ризныка двенадцатичасовой «Пчелиный рой», и два этих аркана на девяносто процентов гарантирует отрыв от преследования. Остроумную технологию создания столь сложного магического устройства Андрею подсказал Ярга – оставил флешку с файлами.
Точно такой же артефакт держала сейчас в руках жена Ризныка, рядом с которой сидели их дочери, – устройство должно было автоматически сработать через две секунды после артефакта Андрея.
В том случае, если он его активизирует…
– Разгадать тайну, которая на протяжении столетий не давала челам спокойно спать, оказалось на удивление просто: всё, что мне понадобилось, это внимательность, уважение к чужой культуре и немного воображения. В общем, именно то, чего больше всего не хватает в повседневной жизни. – Ярга усмехнулся и на несколько мгновений перевел взгляд на аквариум, за толстыми стеклами которого медленно плавала объемистая черно-желтая рыбина. – Изучая историю Земли, случившуюся за время моего вынужденного отсутствия, я в том числе прослушал несколько осских баллад… Ты когда-нибудь слушал осские баллады?
– Однажды, – кивнул Андрей. И попытался пошутить: – Правда, я был в берушах.
– Над осскими балладами смеются все, привыкли за столько-то тысячелетий. – Первый князь Нави сделал маленький глоток вина и негромко добавил: – И художественных достоинств в них действительно почти нет.
– Верное замечание.
Ярга ничего не сказал Ризныку, но наградил весьма недовольным взглядом. После чего качнул головой и медленно, словно размышляя, произнес:
– Вы считаете осов тупыми, соглашаетесь с аксиомой, что в их балладах нет ничего искусного, но сами при этом не способны сделать следующий вывод: отсутствие развитого интеллекта не позволяет осам чересчур приукрашивать повествования и выдумывать несуществующие подробности. Их баллады – практически чистая история, переданная глазами дикаря. Можно доверять каждому слову.
– Я не рассматривал осские песнопения с этой точки зрения, – признался Андрей.
– Знаю, – небрежно отозвался Ярга. – Ни ты и никто другой. Я же обратил внимание на одну песню, в которой вскользь говорилось о некоем «закрытом месте». Заинтересовался, добыл оса, тщательно допросил его и выяснил, что под «закрытым местом» крысоводы подразумевают не пещеру с замороженной тушкой последнего осара, а некий тупик, в который нет хода никому, кроме челов.
– Об этом крысовод рассказал?
– Нет, конечно же, – рассмеялся Ярга. – Ос поведал только, что туда нельзя осам. Я отправил масана, затем нава, затем чуда, люда, хвана, но, приближаясь к тупику, все они испытывали настолько сильные боли, что мне приходилось их убивать. Из этого… как его… – Первый князь пошевелил пальцами. – Из милосердия.
В его устах это слово прозвучало… странно.
– А вот чел прошёл. Точнее, мог пройти, но я не пустил. – Ярга прищурился, внимательно глядя на Андрея. – Я заинтересовался.
– И стали выяснять, когда появилось это «запретное место».
– Совершенно верно, – подтвердил первый князь. – У крысоводов очень плохо с пониманием принципа календаря, но после напряженных расспросов я по косвенным признакам определил, что «закрытое место» сформировалось примерно тогда же, когда исчезли Знающие Выселки. Тут мой интерес перешел в практическую плоскость, и я, несмотря на опасность, лично отправился в Забытую пустынь…
– К монахам? – воскликнул Андрей. И жадно поинтересовался: – Что они вам рассказали?
– Всё, – развел руками Ярга. – Монахи владели второй частью головоломки: инструкцией, что нужно делать в «закрытом месте», но понятия не имели, где оно. В итоге мы договорились подобрать опытного и серьёзного чела, который согласится на безрассудную авантюру: сделает первый шаг.
– Только первый шаг? – нахмурился Ризнык.
– Ни я, ни монахи не знаем, что нужно будет делать дальше. Вам придется импровизировать. – Первый князь Нави помолчал. – Зато мы твёрдо уверены в главном: в случае успеха Знающие Выселки возродятся в своем изначальном виде…
«К добру или худу?»
Как же легко отвечать на этот вопрос, будучи уверенным в своей правоте.
Как же трудно задавать себе этот вопрос, будучи уверенным в своей правоте.
Потому что, раз уж ты его задал, значит, не уверен.
«К добру или худу?»
Я прав, но к чему приведет моя правота?
Хоть бы кто-нибудь позвонил!
Андрей с ненавистью посмотрел на подготовленный для операции телефон, номер которого знал только Тыц.
«Позвони, чучело четырехрукое! Посоветуй что-нибудь! Ты ведь знаешь, что я мучаюсь!»
У хвана есть датчик, который сообщит об активизации артефакта Ризныка, хван знает, что Андрей должен был начать операцию десять минут назад. Знает, но не звонит. Потому что решение Андрей должен принять сам.
– Естественно, сам!
Докуренная до фильтра сигарета обжигает пальцы. Ризнык зло тушит её в пепельнице, встает, кладет молчаливый телефон в карман, надевает рюкзак и активизирует артефакт, давая сигнал к началу операции.
И отрезая себе путь назад.
* * *Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь
Москва, Ленинградский проспект,
15 июня, среда, 09:59
– Комиссар! Кажется, мы поняли, с кем встречался Ярга! – Доминга ворвался в кабинет без доклада, всем своим видом показывая, что принес НЕОБЫЧАЙНО важные новости. Дверь открыл пинком и не остановился, продолжил бежать к столу, размахивая руками и не прекращая делиться ВАЖНЕЙШЕЙ информацией. – Мы вычислили!
– Вычислили? – высший боевой маг Нави оторвался от бумаг и с улыбкой посмотрел на взъерошенного «ласвегаса».
– Узнали!
– Вам было видение?
– Он сам открылся, – негромко сообщил следовавший в кильватере разгоряченного напарника Тамир Кумар.
– И мы его вычислили!
Вошедший последним Ортега аккуратно прикрыл дверь и покачал головой, увидев на полу чёрные следы, оставленные торопливыми ботинками предсказателя. Посмотрел, но удалять не стал, поскольку был помощником Сантьяги, а не его дворецким.
– Имя?
– Андрей Владимирович Ризнык, – доложил Тамир.
– Попался! – хлопнул себя по бедрам развалившийся в кресле Доминга. Предсказатель чувствовал себя именинником.
– Вы должны его помнить, комиссар, – продолжил Тамир. – Десять лет назад…
– Я помню человского наёмника Андрея Ризныка, – перебил шаса Сантьяга. – Почему вы решили, что это он?
Понятливый Ортега уже вводил в поисковую строку планшетника услышанное имя.
– Минуту назад Ризнык активизировал очень хитрый и мощный артефакт «Тройной прыжок».
– Мы за ним следили?
– Так же, как за всеми ещё не проверенными челами, – доложил Тамир. – Просто контролировали перемещение по генетическому коду. А теперь… – Шас повернул к Сантьяге экран своего ноутбука и продемонстрировал карту Москвы, на которой сияло несметное количество красных точек. – Пятьдесят тысяч откликов.
– Аркан такого класса колдуну уровня Ризныка не по зубам, ему явно подсказали технологию, – пробормотал Ортега, быстро проглядывая личное дело чела.
– Ярга мог подбросить своему протеже необходимую информацию, – махнул рукой Сантьяга. – Но для такого аркана требуется много энергии.
– Аркан такого класса колдуну уровня Ризныка не по зубам, ему явно подсказали технологию, – пробормотал Ортега, быстро проглядывая личное дело чела.
– Ярга мог подбросить своему протеже необходимую информацию, – махнул рукой Сантьяга. – Но для такого аркана требуется много энергии.
– А Ризнык давно покинул Тайный Город, – понял шефа Ортега. – Покупка не могла остаться незамеченной.
– Найдите, кто продал Ризныку энергию, и выясните, что он ещё приобрел… – Сантьяга помолчал. – Начните с Урбека.
– Ты слышал? – прошелестел в телефон Ортега.
– Уже еду, – отозвался с того конца линии Бога.
– Ризнык эвакуировал семью, – сообщил Тамир, не отрывая взгляда от монитора. – Зафиксирован ещё один «Тройной прыжок» – из его загородного дома.
– Прячет от нас, – добавил Доминга.
– Генетические образцы Ризныка в базе есть, а членов его семьи – нет, – уточнил шас.
– Я немедленно направлю группу собрать нужные ткани. – Фраза прозвучала уверенно, но Ортега вопросительно посмотрел на комиссара, ожидая окончательного решения.
Дальнейшее было очевидно всем присутствующим: маги тщательно обыщут все помещения дома, исследуют зубные щетки, бритвы, постельное белье – любые вещи, с которых можно снять мельчайшие частички кожи, крови или слюны, – получат генетический код и пойдут по следу. При определенной удаче в их руках окажутся самые дорогие для Ризныка челы.
Несколько секунд Сантьяга колебался, однако затем отрицательно качнул головой:
– Обеспечьте плотный круглосуточный контроль за домом. Внутрь не входить. – И кивнул Тамиру: – Информацию по откликам – на экран.
И откинулся на спинку кресла.
Через секунду на большом настенном мониторе появилась карта Земли, испещренная огромным количеством красных точек.
– Пятьдесят тысяч откликов, – сухо прокомментировал шас. – Тридцать пять тысяч в Москве, остальные – по всему миру.
– Вероятности распределены соответствующе, – добавил Доминга, лучший, по мнению многих, предсказатель Тайного Города. – Аркан наложен мастерски, так что даже я не могу выделить зону наиболее вероятного нахождения Ризныка.
– Проблема в том, что всё происходящее может оказаться отвлекающим маневром, – задумчиво произнес Сантьяга, без удовольствия разглядывая хаос несметного числа откликов.
– Комиссар? – удивился Тамир.
– Мы бросим все силы на поиск Ризныка, а совсем другой чел, который в настоящее время продолжает оставаться под наблюдением, пойдет и совершит задуманное, воспользовавшись тем, что мы заняты, – торопливо объяснил «ласвегасу» Ортега. – Это же очевидно.
– Так же, как то, что другого следа у нас нет, – подытожил Сантьяга, небрежно постукивая по столешнице пальцами. – Так что пойдем по этому. – И перевел взгляд чёрных глаз на Ортегу. – Будем исключать ложные отклики вручную.
– В Москве?
– Да, начнем с Тайного Города.
* * *Москва, площадь Краснопресненская застава,
15 июня, среда, 10:11
Ива не ошиблась: выбранный ею фургон прекрасно, если не сказать – идеально подошёл для решения стоящих перед юными хванами задач. Его размеры и скорость позволяли водителю уверенно чувствовать себя в плотном городском потоке, тонированные окна не пускали внутрь посторонние взгляды, а на светлом – так требовал закон – лобовом стекле был установлен артефакт морока, демонстрирующий любопытным не четырехрукого Бодо за рулем – майка «Рублю зелень!», бейсболка и подозрительно торчащие вихры, а пожилого шофера в синей форме, белой рубашке и фуражке с коротким козырьком. Если верить показаниям того же артефакта, правое пассажирское сиденье было свободно, а в действительности в нем развалился, задрав на торпедо ноги, Скар.
Салон же полностью принадлежал Иве. Ну, кроме большого ящика с оружием и боевыми артефактами, установленного так, чтобы до него могли дотянуться все желающие. Ящик разместили в начале салона, а прямо за ним следовало удобнейшее кресло, в котором уютно устроилась девочка, и уже далее – длинный стол с несколькими мониторами. Модернизированный в Тиградком компьютер работал с артефактами напрямую, что позволяло оператору активизировать устройства и управлять магическим воздействием без чтения заклинаний.
В настоящий момент «Шевроле» прижался к обочине напротив выхода со станции метро «Улица 1905 года», а оба близнеца внимательно изучали автомобильный поток.
– «КамАЗ» ищем?
– Дубина, ты же в «различителе»!
– Забыл, – осклабился Бодо.
– Хуже Шапки.
– За языком следи.
– Оба хороши, – язвительно заметила Ива.
– Тебя не спрашивают.
– Тебя не спрашивают.
– Машину не проспали?
– Вот она!
Движущийся в сторону Звенигородского шоссе «КамАЗ» ничем не выделялся среди других грузовых автомобилей: рыжая кабина, зелёный кузов, эмблема строительной компании на дверцах… ну разве что был немного чище, чем все привыкли видеть самосвалы. Однако тёмные очки на носах близнецов не только защищали глаза от солнца, но и позволяли смотреть сквозь наведенный морок, и потому хваны видели не «КамАЗ», а защитного цвета «М35», в кабину которого набилось не менее пяти дикарей.
– Не вздыхай, денег не будет, – недовольно велел Шкварка прижатому к дверце Йоге.
– Это зевать нельзя, – припомнил Натуга.
– Не зевать, а чихать, – уточнил Мотыга. – А навы выше предрассудков.
– Выше чего? – изумился Коряга. От кого-кого, но от Мотыги уйбуй столь замороченного слова услышать не ожидал.
– Это когда боятся несуществующего, – пояснил боец.
Коряга сделал финт глазами, засунул сбившийся хохол за ухо и пробасил:
– Мля, дебилы, свистеть нельзя, в реале. Все знают.
И недовольно покосился на рулящего Натугу, которому уже трижды замечали на предмет высвистываемого мотивчика.
– Если я свистеть не буду, то усну на фиг, – признался тот. – Я устал.
– Не ты один, дубина.
– Но я рулю, а вы спите!
– Кто спит?
– Йога!
– Не вздыхай, – вновь велел Шкварка, однако прижатый к дверце Йога лишь губами во сне причмокнул да пустил слюну.
Потому что ночь прошла трудно.
Сначала победивший ужасного грифона Мотыга долго собирал разбежавшихся сородичей. И если храбрый уйбуй, Шкварка и Натуга обнаружились на территории склада – попасться на глаза сторожей или под видеокамеры дикари, к счастью, не успели, – то несчастного Йогу дикарям удалось отыскать лишь через три часа. У станции метро «Профсоюзная». Боец забаррикадировался в лифте многоэтажного дома и планировал убивать каждого, кто попытается ворваться в импровизированный бункер.
Но это было через три часа.
Тогда же Мотыге чудом удалось убедить найденных сородичей, что кошмарный монстр больше не представляет опасности, и медленно, шаг за шагом, вернуть к грузовику. Где Шкварка предложил изрубить отмасштабированное чудище на куски и бежать, пока другие не явились. Идея показалась настолько замечательной, что Мотыге пришлось пригрозить расхрабрившимся дикарям станковым пулеметом и так оформить конструктив. Поскольку время поджимало, опомнившийся Коряга напялил на Шкварку и Натугу защищающие от уменьшающего заклинания перстни, заставил связать валяющееся без сознания чудовище и загрузить в кузов хотя бы несколько коробок с телефонами. Затем Шапки покинули склад, покружили по городу, постоянно названивая Йоге, вытащили его из лифта, успокоили нервы тремя бутылками виски и шумно обсудили дальнейшие шаги. Точнее – шаг. Единственный возможный – ехать к Урбеку, а Урбек что-нибудь придумает.
И Шапки поехали.
– Так почему свистеть нельзя? – неожиданно заинтересовался Натуга.
– Потому что денег не будет.
– А они типа есть? – оживился боец.
– У навов всегда есть, – хмыкнул Шкварка. – А если нет – им шасы дают.
– У меня нет, – пожаловался Натуга, давно пропивший свою долю и потому подбивающий сородичей вскрыть общественную заначку. – А я нав.
– Поэтому мы едем к шасу.
Несколько секунд дикари обдумывали неожиданный вывод, вроде даже Йога проснулся, после чего Мотыга, который получил имя за общеизвестное мотовство, приступил к осторожным расспросам:
– То есть Урбек нам должен денег дать обязательно?
– Просто так? – уточнил Натуга.
– Много? – причмокнул, как во сне, Йога.
– Он ведь шас, а мы – навы, – уверенно ответил Шкварка. – Даст, зараза, как пить дать – даст.
Фраза объяснила всё, и взоры переместились на уйбуя.
Коряга искренне считал себя навом, пусть и перекинутым пока не пойми в кого, но прекрасно знал, чем закончится попытка снять с барыги денег просто так, без вхождения в коммерческие отношения. Однако не представлял, как донести это понимание до почуявших запах вседозволенности сородичей. Выкручиваться пришлось буквально на ходу.
– Где это видано, чтобы шасы навам денег просто так давали? – нервно усмехнулся уйбуй.