— А куда мы едем? — с большим опозданием поинтересовался Марик, глядя в окошко.
«Шестерка» снова катила по грунтовой дороге. Впереди виднелась плотная шеренга деревьев, за которыми еще вчера была полоска пляжа. Сегодня мутная коричневая вода обнимала стволы акаций, оставляя на серой коре кольца белой пенки.
Не доехав до подтопленной лесополосы, я остановила машину, вышла и со вздохом встала у воды. С тревогой и надеждой всмотрелась в сизый туманный просвет между деревьями, сама себе напоминая Ассоль, только с биноклем.
Оптика позволяла в подробностях разглядеть несущийся по воде мусор, но меня не интересовало, плывут ли по волнам зайцы или холодильники. Вооруженными биноклем глазами я искала островок на середине реки.
Остров никуда не делся, только уменьшился вдвое! Исчез песчаный берег, ивовые кусты у берега скрылись под водой. На виду остался плешивый холмик площадью квадратов сто, не больше, и корявый сарайчик, сидящий на голой вершине, как тюбетейка на лысой голове.
— О господи! — беспомощно сказала я, не зная, смеяться мне или плакать.
На крыше сарайчика сидела моя Ирка, похожая на целлулоидную куклу в прозрачной упаковке: голову и плечи подруги прикрывал от дождя полиэтиленовый пакет с прорезанным в нем полукруглым окошком. В отверстие выглядывала мрачная физиономия.
— Надо было взять где-нибудь громкоговоритель, — посетовала я.
Сложила руки рупором и заорала:
— Ирка-а! Я зде-есь!
Высунув морду в открытое окошко, басовито залаял Том.
Не знаю, расслышала ли подруга мои слова или собачий лай, но какие-то звуки до нее явно донеслись. Ирка вскочила на ноги и замахала над головой грязно-белой тряпкой, привязанной к сломанной швабре.
— Ай-ай-ай! — послышалось в ответ.
— Держись, я бегу за подмогой! — прокричала я.
Скомандовала любопытному Марику:
— Живо в машину! — и сама поспешно нырнула в салон.
— Э-э-э! — донеслось с реки.
— Кто это там? — Пока я разворачивала машину, Марик крутил головой, пытаясь найти источник звука.
— Ты не узнал голос? Это твоя любимая тетя, — любезно ответила я, притопив педаль газа.
«Шестерка» прыгнула вперед и покатила по грунтовке, разбрасывая в стороны камешки и комья грязи.
— Тетя Ира?! — Марик был шокирован. — А что она там делает?
— Не видел, что ли? — Я забыла, что бинокль был только у меня. — Принимает ванны — воздушные, солнечные и дождевые! Сливается с природой, мать ее так!
— Как интересно, — озадаченно протянул юноша.
Я зыркнула на парня глазами, проверяя, не издевается ли он. Нет, Марик явно был заинтригован.
— Я тебе потом все расскажу, — пообещала я. — Сейчас времени нет, нужно Ирку спасать, пока не утонула. Эх, неужто и вправду спасатели откажутся спустить лодку?
Увы, спасатели отказались!
— Честное слово, никак нельзя! — развел руками белозубый черноглазый парень, похожий на цыгана. — Видите, какой плавник несет? Спустим лодку — пробоина нам обеспечена!
— А что же делать? — Я поборола желание схватить черноглазого за воротник и хорошенько потрясти. — Там человек на острове, женщина! Если вода еще на метр поднимется — ее смоет!
— Женщина? — повторил черноглазый, яростно почесав в затылке.
По лицу парня было видно, что он представил себе хрупкое создание, рискующее стать жертвой разбушевавшейся стихии. Я не стала говорить, что Ирка весит сто кило и при необходимости может остановить коня, войти в горящую избу и вынести на своих плечах из огня пару таких парнишек, как наш спасатель. Это сейчас не имело никакого значения.
— Может, попробовать переправу навесить? — неуверенно предложил товарищ чернявого, голубоглазый белобрысый парень, похожий на загорелую Снегурочку в мужском обличье.
— Как ты ее навесишь? До острова метров семьдесят, не меньше! — возразил чернявый.
— И ни дерева, ни столба, — кивнул Снегурок.
Я внимательно прислушивалась к этому разговору.
— А разве у вас нет вертолета? — дождавшись паузы, вмешался в разговор Марик.
Мне понравилось, что он принял близко к сердцу проблему с тетей.
— Вообще-то есть, — протянул чернявый.
Он оглянулся, шагнул в сторону, Снегурок тоже подвинулся, и за их спинами открылся хороший вид на металлический ангар, из которого выглядывала добродушная округлая мордаха небольшого вертолета. Перед мордой на манер скатерти было расстелено брезентовое полотнище, на котором дядя в замасленном комбинезоне аккуратно, как столовые приборы, раскладывал какие-то железки.
— Чинится наш вертолет, — развел руками чернявый. — Раньше завтрашнего дня не воскреснет!
— С воздуха подобраться — это хорошая мысль, — задумчиво изрек Снегурок. — Только как это сделать без вертолета?
— Минутку, — напряженно сказала я. — Одну минуточку, вам нужно воздушное судно, да?
— Самолет не годится, — покачал головой чернявый.
— А аэростат? — пискнула я, от волнения потеряв голос.
— У вас есть аэростат?! — удивился чернявый.
— Если это поможет, то у меня будет аэростат! — пообещала я.
— Аэростат — это хорошо, — задумался Снегурок. — Пожалуй, с аэростатом можно попробовать… А? — он вопросительно посмотрел на товарища.
— Собирайте свое снаряжение, все, что вам понадобится, — распорядилась я, взбодрившись при мысли о том, что мы начинаем действовать. — Аэростат я беру на себя! Готовьтесь, я скоро вернусь! Марик, поехали!
«Шестерка» унеслась со спасательной станции, обгоняя ветер.
— А теперь куда? — поинтересовался Марик, глядя на меня со смесью страха и восхищения.
— За аэростатом, куда же еще!
Я глянула на часы: ровно семь тридцать восемь, как сказала бы радиобарышня! Рабочий день в «ТелекомКоме» начинается в восемь. Как раз успеем!
В половине восьмого утра, собираясь на дачный автобус, молодая бабушка Анна Никитишна по деревенской привычке выбросила за окно обглоданную куриную косточку, за которой сразу прыгнул рыщущий в поисках завтрака Тимоня. Косточка упала на спину лежащего в зарослях Жоры Куропаткина, туда же приземлился и Тимоня.
Дворовый кот был невелик, но увесист, и его приземление на поясницу Жоры оказалось жестким.
— У-у-ум! — протяжно застонал Куропаткин.
Анна Никитишна, не успевшая отойти от окна, перегнулась через подоконник и пронзила заросли мяты и чистотела острым взглядом поверх очков. Увиденный фрагмент широкой спины в клетчатой рубахе побудил старушку строго вопросить:
— Это хто там лежить? А ну, иди отседова, пьянь подзаборная, а не то милицию позову!
— По-мо-ги-те! — по слогам проскрипел Жора, который на утренней прохладе протрезвел, но встать на ноги все равно не мог, потому что чувствовал себя совершенно разбитым.
— Это хтой-то, это Жорка, что ли?! — всплеснула руками Анна Никитишна, умудрившаяся узнать голос соседа. — Жорка, ты че там лежишь-то? Ты упал, че ли?
— С бал-ко-на, — простонал Жора.
— С балкона?! — восторженно ахнула бабка. — Жорка! Да ты че, убиться хотел? С горя по Маринке?!
— Да, — сказал Жора и захрипел.
Он хотел произнести целую фразу: «Да черт с ней, с Маринкой!», но голоса хватило только на «Да».
— Ой, боженьки, че творится! — в полном восхищении всплеснула руками Анна Никитишна.
Она пробежала к телефону, вызвала «Скорую» для безостановочно стенающего Жоры, крикнула в окно:
— Жорка, ты лежи, я уже врача тебе вызвала! — и, не дожидаясь ответа, стала вновь накручивать телефонный диск.
До крайности возбужденная, Анна Никитишна обзвонила одну за другой всех своих подружек и рассказала им поразительную историю, достойную мексиканского сериала: как убитый горем вдовец, нестерпимо тоскуя по безвременно усопшей супруге, пытался наложить на себя руки. Бросился с балкона вниз, точь-в-точь как потерявший подругу лебедь!
Старушки-подружки потрясенно ахали, заглушая восторженными восклицаниями стоны несчастного Жорика.
Врач подоспевшей «Скорой» констатировал у «лебедя» закрытый перелом правой ноги и множественные ушибы.
О том, что у фирмы «ТелекомКом» есть собственный аэростат, я узнала совершенно случайно. Буквально вчера барышни в рекламном отделе обсуждали грядущую презентацию и неоднократно упоминали какой-то «шар», который обязательно надо задействовать, потому как иначе даже непонятно, зачем его покупали. При этом они сетовали на дороговизну этого процесса и сомневались, что директор подпишет счет на пятьсот долларов.
Полтыщи баксов — это очень приличная сумма в наших широтах, без малого, месячная зарплата нашей рекламной начальницы. Думая, что я ослышалась и речь идет о надувании огромного множества шариков для украшения презентационной площади и прилегающих территорий в радиусе километра, я предложила коллегам сэкономить казенные денежки и надуть шары без помощи специалистов по надувательству, самостоятельно, с помощью обыкновенного автомобильного насоса.
После этого моего предложения девушки долго хохотали, а отсмеявшись, объяснили мне, что милым словом «шар» в данном случае называется настоящий аэростат. Наполняется он исключительно гелием, которого требуется не менее трех баллонов.
К слову, мне показали и красивую цветную фотографию корпоративного аэростата. Снимок запечатлел его вместе с каким-то заместителем директора компании, долговязым белобрысым дядькой, на экспозиционной площадке Берлинской выставки строительной техники.
Фирменный аэростат с отштампованным на круглых боках девизом: «Нам нет преград!» «ТелекомКом» подвесил над скопищем разнопородных экскаваторов сугубо для привлечения внимания публики к самому факту своего существования. Собственного стенда на той выставке у компании не было — наверное, квадратные метры воздуха стоили дешевле, чем соответствующие единицы экспозиционной площади! Может быть, именно поэтому у долговязого топ-менеджера было такое напряженное лицо, словно он всем происходящим крайне недоволен и вот-вот покинет мероприятие. Улетит на рвущемся с привязи аэростате, чтобы пересечь пару государственных границ в соответствии с намалеванным на борту корпоративным девизом!
В общем, все складывалось замечательно: мне нужен был аэростат — и я как раз знала, где его найти! Уверовав, что мне помогают высшие силы, я погнала «шестерку» к офису «ТелекомКома».
— Ты с ума сошла! — всплеснула руками просто Мария, когда я ворвалась к ней с молитвенно сложенными ладошками и просьбой дать мне попользоваться служебным аэростатом. — Он стоит почти тысячу долларов!
— Здесь почти две, — я решительно шлепнула на стол перед начальницей рекламного отдела свою кредитную карточку. — На новую квартиру коплю, ну, да ладно, жизнь хорошего человека дороже стоит.
— Жизнь человека? — Мария склонила голову набок, прислушиваясь. — Давай подробнее.
— Рассказываю тезисно, потому что времени нет, — предупредила я и затарахтела, увеличивая темп и от волнения глотая знаки препинания. — Пока мы с тобой тут болтаем, вода в Кубани прибывает и грозит полностью затопить маленький остров посреди реки. В принципе, островку к затоплениям не привыкать, но сейчас на нем вынужденно живет человек, чье имя не Ихтиандр. Он не умеет дышать под водой и плавать тоже толком не умеет, а даже если бы и умел, все равно не доплыл бы до берега, потому что течение очень сильное и в воде полно разных опасных предметов, так что к острову даже на лодке не подберешься, разве что на подводной, это, кстати, тоже мысль, интересно, есть ли где в нашем городе прокат небольших субмарин…
— Стоп! — вскричала Мария, одновременно хлопнув руками по столу.
В воздух взвилась стайка бумажных листов и клуб пыли. Я чихнула и вынужденно замолчала.
— Аэростат-то наш тут при чем? — спросила начальница.
— Как это — при чем? Ты меня разве не слушала? — удивилась я. И снова завелась: — Подобраться к острову можно только с воздуха, но спасательный вертолет разобран на составные части и абсолютно нелетабелен, остается один выход — лететь на воздушном шаре!
— Или на пушечном ядре, — сострила Мария. — Все, я поняла, не продолжай! Тебе нужен наш аэростат, чтобы с его помощью вытащить кого-то с затапливаемого острова, так?
— Ага, — с облегчением выдохнула я.
— Это, конечно, очень гуманно, но мы же не спасатели, ты понимаешь? — Мария побарабанила пальцами по столешнице.
— Понимаю, — кивнула я, пододвигая к собеседнице свою «Визу».
— Да я не к тому, — досадливо сказала Мария. — Ты же не собираешься покупать у нас аэростат, хочешь только взять его напрокат? Тогда живо реши две проблемы: во-первых, аргументируй для нашего директора, какая в этом будет выгода для «ТелекомКома»…
— Прекрасный имидж благородной и общественно сознательной компании, понимающей ценность отдельной человеческой жизни! — мгновенно нашлась я. — Гарантирую, что эта гуманитарная акция «ТелекомКома» получит широкое освещение в средствах массовой информации!
— Как ты можешь это гарантировать?
Я шлепнула рядом с кредиткой развернутое удостоверение. Пропади она пропадом, конспирация, подумаешь, не напишу сценарий, о котором мечтает мое и телекомкомовское руководство! Плевать на сценарий, расколюсь, Ирка мне гораздо дороже профессионального успеха!
— «Федеральная служба России по телевидению и радиовещанию», — перевернув красную книжицу, удивленно прочитала Мария вслух. — Ага! Тот-то, я смотрю, ты на работе не горишь, карьеру в нашей конторе делать не рвешься! Стало быть, казачок-то засланный!
Начальница неподдельно обрадовалась.
— И еще я организую бесплатную рекламу вашей грядущей суперпрезентации на нашем телевидении, — поспешила добавить я. — Это как, аргумент для директора?
Мария кивнула.
— Отлично! Тогда давай проблему номер два!
— Проблема номер два — это деньги, — развела руками Мария. — Уж извини, но фирма «Небо-Небо», которая обычно запускает наш аэростат, требует стопроцентную предоплату своих услуг. Значит, им придется заплатить наличными.
— Примерно пятьсот баксов в рублевом эквиваленте, — понятливо кивнула я, сгребая со стола свою кредитную карточку. — Я слышала, как вы с девчонками обсуждали расценки этих «надувателей». Пустяки, я прямо сейчас смотаюсь к банкомату за наличкой!
— Это так срочно? Ладно, тогда я прямо сейчас смотаюсь на склад, попрошу ребят погрузить аэростат на тележку и… куда его тебе?
— У меня машина стоит перед главным входом, белая «шестерка». В багажник этот шар поместится?
— Свернутый — поместится, — Мария кивнула и неожиданно тепло мне улыбнулась. — Ну что, побежали?
И мы побежали, да еще как! Свернутый аэростат, похожий на сложенную палатку, погрузили в багажник нашей «шестерки», потом подняли по тревоге надувательскую компанию «Небо-Небо» и назначили рандеву в условном месте у реки. По дороге я выпрыгнула из машины у сберкассы, выдоила из банкомата пятнадцать тысяч рублей, и это меня немного подзадержало: когда «шестерка» подкатила к подтопленным тополям у реки, там уже стояли «Газель» с эмблемой «Небо-Небо» и машины спасателей. Чернявый и Снегурок прикатили на симпатичной зверовидной машинке марки «ЛУАЗ» — это такой джип-недокормыш советского производства. Чуть поодаль, в чистом поле, стоял грузовик, оснащенный небольшой лебедкой.
— Ага, — без энтузиазма произнес Чернявый, когда я торжественно открыла багажник с утрамбованным в него аэростатом.
— Фигня, конечно, полная, но можно попробовать, делать-то нечего, — вторил ему Снегурок.
Я так поняла, что ребята уже успели узнать у «небонебовцев» технические характеристики телекомкомовского воздушного судна, и они не вполне соответствовали чаяниям спасателей. Однако за работу Снегурок и Чернявый принялись безотлагательно. К счастью, к этому времени дождь прекратился, и даже ветер стих.
Надували шар больше часа, я от нетерпения изгрызла все ногти на руках и уже подумывала, а не сунуть ли в зубы ногу. Для придания аэростату должной формы понадобилось четыре баллона гелия.
— Теперь он сможет поднять одного человека, — сообщил мне представитель фирмы «Небо-Небо», принимая от меня деньги.
— Только одного? — заволновалась я.
— Или парочку небольших, — подумав, ответил представитель. — Общим весом в сто кило.
— Минуточку! — Я откровенно запаниковала. — Да ведь Ирка одна весит сто кило! Конечно, за несколько дней голодовки на острове она могла сбросить с десяток килограммчиков, но кого мы можем послать ей на помощь? На десять-то кило? Собачку, что ли?
Марик, стоявший рядом со мной и с детской радостью созерцавший аэростат, оглянулся и нашел взглядом Томку. Пес по собственной инициативе держал зубами цепь, которая удерживала гигантский шар вблизи земли. Правда, помимо Томки, аэростат удерживал еще и грузовик с лебедкой.
— Томка весит три с половиной пуда, — машинально заметила я. — И он не умеет летать на шарах! Не Мюнхгаузен, чай!
— Поди сядь в тенечке, — попросил меня Снегурок, тоже стоявший поблизости и с детским интересом созерцавший Марика в его расписной рубашонке и коротких штанах санкюлота.
— Мы сами все сделаем, — поддержал коллегу Чернявый.
Вынужденное бездействие изматывало меня пуще самого напряженного физического труда, зато позволило отследить подготовительные работы во всех подробностях.
Бело-синий шар, который развернули и надули прямо в поле, на коротком поводке стального троса вывезли грузовиком к воде немного выше островка, аккуратно проведя аэростат в десятиметровую брешь в стройном ряду тополей. Поскольку никакой корзины к рекламному аэростату не прилагалось, к шару спасатели приспособили какую-то веревочную упряжь с дощечкой, очень похожей на простенькую детскую качельку. На ней устроился Снегурок, вооруженный чем-то вроде арбалета и потому здорово смахивающий на карикатурного Амура. По команде Чернявого водитель грузовика вытравил трос, и аэростат с пассажиром медленно и величественно пошел вверх и одновременно вправо: воздушный поток сносил его к середине реки.