- А мне ближе - подальше, в смысле, это "когда", - сказал Алексей с грустными нотками в голосе. - "Есть у нас еще дома дела, да и просто хотелось пожить". Ну, так, в нашем времени, поет группа "Чайф".
- Что за группа? Что значит "чайф"?
- Так в двух словах не рассказать...
- Все же попробуйте, расскажите о вашем э-э-э... времени.
- Вы же считаете, что все это мистика и поповщина.
- Зато я люблю сказки.
За разговорами прошла ночь. Федотыч был настолько обескуражен и ошеломлен тем, что успели рассказать ребята, что поначалу отказывался верить. С другой стороны понимал, что некоторые подробности описания механизмов, автомобилей, самолетов, оружия, ракет придумать трудно. Так же как и детали социального устройства современного общества или быта современных людей. А вот насчет политических преобразований, произошедших в стране за 70 лет, кажется, так и не поверил, или просто не захотел. Правда, краткую историю Великой Отечественной войны, особенно ее итоги, выслушал с явным удовлетворением. Только никак не мог понять, почему она началась не в 39-м, а, по словам ребят, в 41-м. Никак не мог врубиться в возможность параллельных реальностей. Вообще, создавалось впечатление, что у мужика от полученной информации крыша поехала. Немудрено: с одной стороны, знаешь, что этого не может быть, а с другой, понимаешь, что так правдоподобно и детально врать невозможно.
***
Когда солнечные лучи протиснулись сквозь щели сарая, дверь распахнулась, и на пороге возник офицер с переводчиком. Начинался допрос. Каждого выводили поодиночке.
Допрашивали селян часа три.
- Федотыч, кажется, сдали тебя. - К председателю подошел мужик в рваной рубахе.
- Били. Я ничего не сказал, но кто-то до меня. Ну, в смысле, что ты коммунист.
- Кто бы сомневался. - Председатель горделиво поднял голову и громко сказал:
- Никого не виню, односельчане. Не каждый пытки выдержит. Простите, коли что не так было.
- Да погоди ты, Федотыч раньше времени себя хоронить. - К председателю подскочил мужичок в заляпанных кровью штанах и разодранной косоворотке.
- Успокойся, Савелий, не обдристаюсь я, ежели чего. Ребятки, - обратился Федотыч уже к Гене и Алексею, - если выживете, возьмите Кольку в свой лучший мир будущего. Господи, какая чушь... - уже себе под нос закончил председатель.
Гена и Алексей отошли в сторону, сели на кучу сена.
- Как оно дурмяно пахнет! - Гена поднес просушенные стебли колосьев к носу.
- Особенно, если взять из тех, на которые наблюешь,- попытался безобидно пошутить Леха.
- Сука ты!
- Прости, я сам чуть не блеванул тогда. Видишь, лежит человек. Судьба его закончилась. А ради чего он жил? Мы не узнаем, да и он, скорее всего, не успел понять.
Помолчали.
- Ген, а ради чего ты живешь? Ради чего я живу? Ради чего все человечество живет? Ради того, чтобы вот так бессмысленно друг друга уничтожать? Ведь посмотри вся история нашей цивилизации - это войны, создание...
- Вот только не надо говорить о совершенствовании орудий смерти для уничтожения себе подобных. Ты, как журналист, знаешь, что это банально.
- Конечно банально, и все же... Знаешь, что меня в нашем мире поражает больше всего? Мысль не новая и не моя, но я с ней согласен. Вот Нобелевская премия мира. Вдумайся, мира! Учреждена человеком, который изобрел динамит. Ну это примерно, как человек, условно говоря, выплеснувший в мир ВИЧ, учреждает премию за заслуги в борьбе против СПИДа. Или Нильса Бора взять к примеру. Для того, чтобы бороться против ядерного оружия, нужно было принимать участие в создании ядерной бомбы. Да все боролись, кто принимал участие в Манхэтэнском проекте.
Впрочем, ходить далеко не надо. Если бы я был Калашниковым, наверное, сошел бы с ума, зная, что с помощью моего оружия совершено столько убийств. Чокнуться можно, но даже на национальных флагах некоторых государств присутствует "калаш". - Интересная мысль, а, главное, свежая и оригинальная. - Генка не нашел, что возразить и решил согласиться с эмоционально разошедшимся другом. На Денисова это было не похоже.
- Ген, а ты заметил, что нас не водили на допрос. К чему бы это?
- Паспорта наши изучают. Офигели наверное.
Звук открываемой двери заскрипел по нервам. - Всем встать! - скомандовал Переводчик. - На выход.
То, что последовало дальше, выходило за рамки человеческого понимания. Даже не то чтобы понимания, а, скорее, психики. Всех находящихся в амбаре людей построили перед эшафотом. Из шеренги два дюжих эсэсовца выдернули Федотыча.
- Папа! - Коля кинулся к отцу. Один из конвоиров отпустил на секунду Председателя, обернулся и рубанул прикладом винтовки в лицо пацану, оставляя на щеке рваную рану. Денисов кинулся к мальчику, потерявшему сознание. Эсэсовец передернул затвор, но поднятая рука Переводчика и короткая команда заставила того отказаться от дальнейшей расправы. Алексей взял на руки мальчонку и, уложив за шеренгой пленных, начал массировать ему виски. Залитая кровью щека распухла, глаза закатились, пульс едва прощупывался.
Тем временем фашисты накинули на Ивана Федотовича петлю и поставили на деревянный чурбак.
Ах, не вовремя очнулся Коленька. Лучше бы он этого не видел. Но, как назло, пацан неожиданно резво вскочил на ноги и с криком "папа!" кинулся вперед, расталкивая мужиков. Стоявший в шеренге Гена, успел схватить мальчика и, удерживая, пытался прикрыть ему глаза.
- Не смотри, Коля, не смотри!
Но парень упрямо оторвал Генкину руку и еле шевелящимися губами тихонько как заведенный шептал в исступлении:
- Папа! Папочка! Нет, не может быть! Не может быть!
Встретившись глазами с ребенком, Иван Федотович, чувствуя, что последние секунды видит сына и белый свет, закричал:
- Коленька! Сынок! Я тебя люблю! Не бойся ничего! Смерти нет! Это всего лишь переход! Мы разобьем фашистов! Ты будешь жить в свободной стране! Прости меня, если я причинил тебе...
Последнюю фразу он не закончил. После короткой команды переводчика солдат выбил чурбак из под ног председателя.
- Не-е-е-ет!!!- От крика мальчика, казалось, кровь застыла в жилах.
- Ну, гад, ты за это поплатишься от меня лично, если я останусь жив! - в полголоса поклялся Гена.
Кроме очередной мысли о невероятности происходящего в голове Денисова смутно просквозила еще одна:
"А командует-то не оберлейтенант, а Переводчик, "истинный ариец". Странно..."
Ошеломленных пленников вновь отвели в конюшню.
***
Игорь и Сергей дождались темноты. Накануне они упаковали самое необходимое в пакеты, а мелочевку типа сигарет, зажигалок и одного маленького фонарика - в презервативы, специально взятые для защиты таких вещей от воды при форс мажоре. В палатке Игорь на всякий случай оставил записку брату. В потайном кармане палатки, где всегда лежала запасная пачка сигарет. Остальные табачные изделия спрятали в герметичном пакете (чтобы не отсырели) в кустах. Специально спрятали. Генка, захочет курить, не найдет сигарет и обязательно полезет за НЗ. А там записка. В ней ребята сообщали, что поплыли к ним на выручку, так как слышали выстрелы.
После того, как ночь тревожной энергетикой начала пропитывать островитян, прошло три часа. Сергей и Игорь ждали возвращения ходоков. Бесполезно. На зыбкой грани начала рассвета медлить стало опасно.
Подавив тяжелые вздохи, мужики вошли в воду. Контраст воды и воздуха заставил приостановиться.
- Так провожают пароходы! Не то, что рельсы в два ряда! - Игорь зябко обхватил плечи.
- Вода, вода, кругом вода.., - согласился Сергей. - Нет, я даже сказал бы по-другому, коллега:
- Переправа, переправа,
Берег левый, берег правый...
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, -
Ни приметы, ни следа...
- Типун вам на язык, коллега, - ответил Игорь, и они продолжили вхождение в реку.
Обжигающая прохлада воды, и одна рука, держащая пакет над головой, заставляли работать другой и ногами с удвоенной силой. В конце июля ночи еще не несут непроглядности, сравнимой с видимостью в известном месте у негра. На небосводе - ни облачка, поэтому очертания противоположного берега угадывались довольно четко.
Пловцам показалось, что с тех пор, как ноги оторвались от дна на одном берегу и до того, как они его коснулись на другом, пришлось преодолеть, как минимум, Ла-Манш.
Течение их также снесло на косу, как и Генку с Лешкой. Продрогшие цуцики выползли на берег. Тут же растерлись водкой. Сергей предусмотрительно взял с собой фляжку с огненной водой как раз на случай сугрева после водной процедуры. Передохнули, оделись. Решили подождать, пока рассвет позволит начать поиски хоть каких-то следов, указывающих на то, что произошло с друзьями. Трупов находить не хотелось.
Грелись энергичной разминкой, упражнениями, прыжками. Иногда прикладывались к маленькой фляжке. Но без фанатизма, - голова должна оставаться свежей. Минут через сорок рассвело настолько, что можно было начинать поиски. Час прочесывания местности ничего не дал. Друзья почти отчаялись, но решили продолжать поиски. Провозились вокруг еще минут пятнадцать, прежде чем Полковник обратил внимание на примятую полосу травы, выходящую из леса. Пошли по ней, внимательно смотря под ноги. Вдруг Сергей увидел какой-то белый предмет у одиноко растущей ели. Позвал Игоря.
- Это Генкины "Marlboro" с моей зажигалкой! - обрадовался Полковник. - Идем по примятой траве.
Выйдя на опушку леса, наткнулись на отпечатавшиеся в сырой почве следы автомобильных шин.
- Широкие, похоже, - от грузовика, узкие, - скорее всего, от мотоцикла. - Игорь склонился над колеей. - Причем, с коляской.
- Смотри! - Серега указал на землю. - Следы от сапог. Видишь, их много и они одинаковые, с характерной подошвой. Глебов присел и стал рассматривать пятачок вокруг себя.
- А вот это уже интересно. Глянь, эти две пары отличаются от солдатских.
Игорь подошел к Сереге, внимательно посмотрел отпечатки и радостно втоптал в землю свой кроссовок рядом с одним из следов. - А теперь, господа присяжные, найдите хотя бы одно отличие!
- Не понял.
- Мы с Генкой кроссовки в одном магазе брали, одинаковые. Значит...
- Значит, их не убили той очередью, - договорил Сергей. Писавший детективы, а потому привыкший как и его герои думать дедуктивно, Писатель вынес в общем-то очевидное заключение:
- Генку с Лехой здесь посадили в машину и куда-то увезли. Они не сопротивлялись, иначе следы были бы смазаны, а земля немного взрыта. Следы аккуратные. Я же говорил, они живы! - Глебов хотел было достать из Генкиной пачки сигарету, потом передумал. - Пусть Гек сам их докурит.
- Теперь вопрос - где их искать? - В глазах Игоря светилась надежда.
- Элементарно, Ватсон. Это довольно просто, я имею виду, вычислить месторасположение. Далеко их вряд ли повезут для выяснения личностей. Поэтому напрашивается вывод - в ближайшую деревню, в комендатуру.
- А, может быть, в город? Если это городок, то вычислить, а тем более, освободить их будет сложнее, - пробормотал неуверенно Игорь.
Серега, ходячая энциклопедия, перед БАПом прочитал кое-какую литературу об этих краях. Он рассказал другу, что во время войны, на месте Кубринска находилось село, километрах в пяти от нынешнего города. Называлось Ведомша. Перед войной в этих местах собирались строить электростанцию на торфе. Бездорожье помешало.
- Кстати, Пришвин останавливался в соседнем Шепелеве и часто заходил в Ведомшу во время своих охотничьих прогулок, - зачем-то добавил Глебов.
- Значит, наш нынешний БАП называется "По Пришвинским местам"? - спросил Игорь, пораженный Серегиными познаниями.
- Наш БАП называется "В июле сорок первого" или "Мы из будущего-3". Слушай дальше. Только в 1955 году сюда заявились торфодобытчики и строители. Здесь-то и основали поселок для работяг. Ну и поэтому этот год как бы считается днем основания Кубринска. Кстати, название появилось в результате конкурса. Я поражаюсь, уже и тогда любили конкурсы... Так вот один житель Ведомши выиграл, так сказать, тендер. Простой русский мужик Василий Иванович Богомолов. Назвали поселок по имени реки, по которой мы сплавляемся.
- Поэтому, если мы попали в сороковые, то никакого города Кубринска еще пока нет, а нужно искать деревню Ведомша, - сделал вывод Игорь.
- Правильно мыслите, коллега. Кстати, места здесь жутко болотистые, почва рыхлая. Колея остается надолго. Поэтому есть шанс найти грузовик по следу.
- Так чего ж мы тормозим? Вперед.
Через секунду друзья уже отталкивали Земной шарик от своих подошв.
- Кстати, знаешь, откуда название реки Кубря? - спросил Сергей.
- Нет.
- Возможно, от своеобразного рыбацкого судна - кубари. Ну, в общем, это такой русский катамаран. Два выдолбленных и заостренных спереди бревна, метра два длинной, соединяли бортами, а сверху клали доску. На нее садился рыбачек. Между прочим, весьма удобная конструкция. Такой катамаранчик мог пройти над любой мелью и развернуться в камышах.
Дороги, как таковой, в село не было, поэтому свежая колея читалась действительно легко. Километра через три-четыре она привела Гену и Сергея к окраине села. Ребята сначала недоумевали, почему оно расположено так далеко от реки, ведь всегда, по понятным причинам, люди стремились селиться ближе к воде. Как позже выяснилось, там, где располагалась Ведомша, Кубря, делая изгиб, до которого путешественники не успели сплавится, подходила к селу ближе.
Завидя сквозь густой утренний туман очертания домов, мужики остановились перевести дух. Фирменные Игорехины "Breightling" показывали без четверти пять.
- Ну и как мы их найдем? - Сергей присел на траву и закурил.
- Пока не знаю, но даже и слушать не хочу о том, чтобы опять дожидаться темноты, целый день терять. Мне кажется, Бог послал нам такой туман неспроста. Будем прочесывать хату за хатой. И действовать нужно быстро, пока густое "молоко" не рассеялось и окончательно не рассвело. - Николишин опять был Полковником.
Из тумана, казалось, можно было лепить снеговиков, поэтому первый крайний покосившийся домишко, огороженный редкими прогнившими и кривыми палками, символизировавшими забор, обсматривали в бинокль внимательно и долго. Окна и дверь заколочены крест на крест. Охраны не видно. После долгих колебаний мужики, пригибаясь, нерешительно двинулись к строению.
Дом действительно оказался заброшенным - никаких признаков обжитости или какого-то движения внутри.
- Вряд ли ребята здесь, - прошептал Игорь, и они с Сергеем рванули к следующему забору.
Так постепенно и скрытно, бесшумными татями, раздвигая туман, Писатель и Полковник передвигались от дома к дому. Наконец, как им показалось, обнаружили то, что искали. Недалеко от центра села во дворе крепкого с виду хозяйства закутанный в туманное одеяло спал большой сарай. Видимо, когда-то старичок служил конюшней или коровником. Метрах в двадцати от него высился двухэтажный бревенчатый дом. Возле дверей сарая на чурбаке для рубки дров Игорь с трудом, но все же разглядел в бинокль солдата в немецкой форме с винтовкой на коленях. Было видно, как тот что-то наливает в кружку из походного термоса и потихоньку отхлебывает.
- Блин, точно дойчен зольдатен, - прошептал Игорь. - Кофе пьет, сука. Ты чего, ядрена вошь, без меня какаву пьешь? Не пойму издалека, СС это или просто стрелковые части. Полевые формы у них были похожи. Только по нашивкам, петлицам и шевронам можно понять, кто есть кто. Отсюда не видно.
- Какая разница?
- Разница есть. - Полковник, не отрывал оптику от глаз. - Эсэсовцы более идейные, подчас до фанатизма. Дисциплина - будь здоров. Эти на посту спать не будут. К тому же, если это специальные подразделения, то хорошо обучены, а значит, к ним труднее подобраться.
После некоторой паузы Игорь толкнул локтем Серегу, протягивая бинокль.
- Смотри, вон второй, из-за угла вышел. Похоже, ходит вокруг сарая.
- Как узнать, там ли ребята? - Сергей оторвался от "цейса". - Может, фрицы охраняют сарай с техникой.
- Во-первых, танк в этот сарай не влезет. Во-вторых, какая-то техника угадывается в тумане за домом. Видишь, чуть правее. Это однозначно не танк, поверь мне. На грузовик похоже. Наверное, рядом и мотоцикл. Интересно, где остальная солдатня, офицеры, мать их яти?
- По хатам. Только спят еще, - предположил Сергей.
- Тогда, почему у остальных домов не наблюдалось часовых? - Игорь был слегка озадачен.
- По-видимому, до тех хат, где фрицы на постое, мы не дошли.
- Или, как вариант, в деревне лишь разведгруппа, всего человек пять-семь, ну, может, десять. Двое на посту, остальные дрыхнут в доме. Вероятно, решили тут переночевать, предварительно допросить ребят и утром двинуться к месту дислокации основного подразделения. Интересно, как немцы отреагируют на современные паспорта и деньги?
- Если сейчас что-то не предпринять, наших скоро увезут в неизвестном направлении, и пиши - пропало. Если они там, конечно. Надо рискнуть.
Игорь наморщил лоб и задумчиво произнес:
- Пока обходящий будет за сараем вне зоны видимости, оглушаем любителя кофе. Хорошо, что я прихватил из первого дома вот эту палку. Когда второй выходит из-за угла, также валим и его. Неожиданность - наше преимущество. Главное, чтобы от удара они не заорали. Остальные проснуться - нам хана.
- Бляха - муха! Если удар не рассчитаем? Я людей, никогда...- начал было Сергей.
- И я никогда! - Мы сугубо мирные люди и никогда преднамеренно не будем убивать..., но, как говорил Камю, война заставляет нас становиться тем, чем мы никогда не были.