– Ну и что, черт возьми?! У меня тоже нет такого. Можно сидеть и плакать о том, что нам никогда снова не будет семнадцать. А можно наслаждаться тем, что есть.
– Я трачу время неизвестно на что и не могу забеременеть, – я села на кровать и разрыдалась.
– Не расстраивайся, у нас еще все получится.
Пьер притянул меня к себе и стал целовать. Наша ссора закончилась страстным примирением, но осадок остался.
На следующий день я оделась попроще, в кроссовки, джинсы и куртку, и решила прокатиться в парижском метро. Я ехала по поверхности земли, над мостом и рассматривала добродушного пожилого негра, читавшего газету напротив. «Я не знаю цену деньгам, да, наверно, не знаю. Я никогда не создавала корпорации, не занимала свою нишу на рынке. Акции, конкуренты, спрос, предложение – это все для меня темный лес. Теперь я больше ни в чем не нуждаюсь. Но почему у меня нет полного доверия Пьеру? Почему даже в состоянии опьянения я помнила, что рассказывать ему всю правду нельзя? Почему я построила на лжи наши отношения? Я не могу ответить на эти вопросы. В кого я превратилась?»
Я поймала себя на мысли, что скучаю по Луи, мне хочется снова увидеть его худое лицо и то, как он нервно сжимает руки, когда говорит, как он смущенно улыбается, будто боится, что сейчас ему плюнут в лицо. Почему? Одни бесконечные «почему», бесконечные вопросы без ответа. Неужели я влюбилась в гомосексуалиста, больного СПИДом? Да, наша сексуальность преподносит нам массу сюрпризов. А может быть, это просто человеческое чувство, жалость, сострадание, дружба, в конце концов. Я согласна с Луи, что мир пропитан желанием как воздухом, но нельзя же сводить к этому абсолютно все. В вагоне метро ехали люди разных возрастов и цветов кожи, все спешили, наверно, на работу или по делам. Я почувствовала легкую ностальгию по тем временам, когда я приходила каждый день в офис, где меня ждали, всегда было с кем поговорить и за серыми буднями скрывались африканские страсти, бурные романы, встречи, расставания и разбитые сердца.
Я пошла по улицам Латинского квартала. На углу курили несколько негров, одетых в стиле рэп. Они засвистели мне вслед, и один из них сделал мне какое-то предложение, но в силу слабого знания языка, к сожалению или к счастью, я могла только догадываться, о чем идет речь. Ярко накрашенные и сексуально одетые девушки, по жилам которых текла горячая южная кровь, смело шли навстречу жизни. И мне неожиданно стало весело. Все-таки в жизни было много хорошего и, надеюсь, еще будет. Когда-нибудь у меня обязательно родится ребенок, которому я покажу этот печальный, жестокий и прекрасный мир, и он обязательно тоже будет счастлив, когда-нибудь будет счастлив несмотря ни на что.
Я зашла в бар, где играл джаз и за прилавком стоял настоящий мексиканец в шляпе и расстегнутой на груди рубахе. Я заказала полюбившуюся мне за последнее время «Кровавую Мэри». Скоро нужно будет опять начинать новые гормональные уколы для стимуляции суперовуляции, но не думаю, что один коктейль может плохо повлиять на репродуктивную систему.
Бармен сурово посмотрел на меня, потом подарил мне одну солнечную улыбку и протянул коктейль. Я села за столик. Напротив сидела чем-то расстроенная молодая женщина в топике на бретельках с открытым животом. На ее смуглом лице с огромными подведенными черным карандашом глазами застыла мировая скорбь. Она внимательно посмотрела на меня.
– Я вас узнала, – сказала она, – вы мадам Соколовская Лариса, подруга Пьера, финансового магната, я видела ваше фото в газете.
– Ну да, – ответила я и очень быстро выпила «Кровавую Мэри», – а кто вы?
– Я Люси, продавщица. Работа дерьмовая, правда? В Сорбонну я, к сожалению, не поступила. А как этот Пьер в постели? – как-то зло усмехнулась Люси и закурила.
– Послушайте, ненавидеть и завидовать кому-либо даже в несправедливом обществе – это неправильно, – начала я рассуждать, видимо, «Кровавая Мэри» уже достигла моих мозговых клеток. – Попробуйте принимать свою жизнь такой, какая она есть, находить что-то хорошее в каждом неповторимом дне на этой удивительной планете. И тогда что-то чудесное обязательно произойдет.
– Что-то чудесное? Встречу какого-нибудь урода с набитым кошельком? Боюсь, мне это не светит. Ах, если бы я могла, как вы, не работать и делать только то, что мне нравится!
– Вы думаете, что полная свобода дает счастье? Я почему-то далеко не счастлива. У меня нет детей, а я бы так хотела прижать к себе свое маленькое продолжение, подарить миру еще одного человека. Вы не представляете, сколько я перенесла, пока лечилась от бесплодия.
– Какой кошмар, а у меня было уже три аборта.
– Зачем же вы их делали?
– У меня финансовые проблемы, я не могу рожать от придурков, которые даже не хотят жениться.
– А почему вы не предохраняетесь? Ведь это вредно для здоровья, – я налила себе минеральной воды.
– Не могу, от этих таблеток я полнею как на дрожжах и болит голова, а многие мужчины не любят использовать контрацептивы, которые делают удовольствие не таким ярким.
Мне показалось, что Люси сейчас заплачет.
– Дайте мне, пожалуйста, ваш мобильный номер, – вдруг попросила она. – Я не буду вам звонить, просто это почему-то важно для меня. У меня будет телефон известной личности, и мне покажется, что в моей жизни произошли какие-то перемены.
– У вас обязательно все изменится, судьба преподносит сюрпризы, хотим мы этого или нет. Боритесь за лучшее.
Я зачем-то продиктовала Люси мой номер телефона – наверно, не стоило так делать, – и вышла из бара. А на выходе я увидела человека с микрофоном и еще одного парня с камерой.
– Мадам Лариса, очень приятно, журнал «Светская жизнь», вы не могли бы ответить на несколько вопросов?
– Конечно.
– Мадам Лариса, что вы делали в этом баре в Латинском квартале? Вы употребляете алкоголь?
– Я хочу лучше узнать Париж, его разные стороны.
– И что же вы узнали в этом баре? – спросил представитель прессы с доброй и открытой улыбкой.
– Я познакомились с одной девушкой, мы просто поболтали о жизни.
– Вы познакомились с девушкой? А как вы относитесь к однополой любви?
– Нормально отношусь.
– Понятно, – снова улыбнулся журналист. – Из достоверных источников нам известно, что вы отказали вашему возлюбленному Пьеру, который предлагал вам руку и сердце. Почему?
– Я не отвечаю на вопросы о своей личной жизни.
– Тогда скажите, откуда у вас миллиардное состояние? Мы знаем, что вы не богатая наследница.
– Это коммерческая тайна. Я хочу закончить интервью и передать всем парижанам и всем читателям журнала пожелание любить друг друга и наслаждаться этим прекрасным городом и каждым прожитым мгновением, несмотря на трудности и проблемы. Спасибо, больше нет времени.
– А куда вы спешите, мадам?
– В салон красоты, у меня через час шоколадное обертывание, – зачем-то соврала я, улыбнулась и помахала в камеру.
На самом деле эта процедура мне давно надоела, и я ее больше не заказывала.
Я снова пришла к Луи. Мой друг сегодня очень сильно кашлял.
– Из этого небоскреба на окраине открывается изумительный вид, – начал он, – видите, вон там Эйфелева башня, а вон там Монмартр? Я вам очень благодарен, я был на грани отчаяния, а сегодня смог позволить себе купить лекарства.
Я подошла к грязному окну и посмотрела на Париж. Город был прекрасен и равнодушен как всегда. А потом мы долго сидели и разговаривали обо всем на свете. Я принесла с собой вина, чтобы угостить Луи, и мы очень хорошо посидели – новоиспеченная бесплодная миллионерша из России и парижский гомосексуалист, больной СПИДом. При прощании он по-дружески обнял меня и сказал со слезами на глазах:
– Лариса, спасибо тебе.
– Не за что, Луи, обязательно сходи к врачу, – мне тоже хотелось плакать.
Я вдруг почувствовала, какие мы все одинокие, несчастные и потерянные на огромной бездушной планете из камня, воды и льда. Мы мучаемся от внутренней боли и не понимаем, почему жизнь так беспощадна, и рыдаем как дети, которые не знают, как выразить свои чувства словами.
Когда я пришла домой, вскоре явился Пьер, он был раздражен.
– Лариса, я же тебя просил не давать никаких интервью. Вот полюбуйся на эту статью, – он стоял прямо посреди комнаты в своем любимом кашемировом пальто и дорогих ботинках.
Я открыла журнал «Светская жизнь», там на первой странице красовался заголовок «Любительница магнатов и однополой любви вся в шоколаде».
– Что это за бред?
– Я тебя хочу об этом спросить. Я просто сказала, что нормально отношусь к однополой любви. Мне надо было сказать, что я осуждаю гомосексуалистов? – я тоже перешла на повышенный тон. – Меня бы обвинили в экстремизме.
– Лариса, ты ведь не девочка, это же пресса, им лишь бы поймать тебя на каждом слове.
– Пьер, я устала от твоих претензий. Я не могу пока выйти за тебя, у меня серьезные психологические проблемы. Если ты не принимаешь меня такой, какая я есть, нам лучше расстаться.
– Ладно, Лариса, это, в конце концов, ерунда. Хотя имидж очень важен для человека моего положения. – Он в пальто сел за стол и обхватил голову руками. – У меня ужасное горе. Помнишь, я говорил тебе, что моя дочурка Ирен принимает наркотики? Сегодня мне звонила бывшая жена. Дочь прошла курс лечения в клинике, и мы думали, что с ней все хорошо. Но она опять взялась за старое. Я не могу в это поверить, я виноват во всем, уделял ей слишком мало времени. Ей всего двадцать, мое сердце прямо разрывается на части, Лариса, ты должна мне помочь.
– Но как? – у меня по коже пробежал холодок.
Мне вспомнились Николай и Алина. Нет, это не случайное совпадение. Я неосознанно искала повторения той ситуации, которая так травмировала меня и осталась незавершенной. Я вспомнила, как часто забилось мое сердце, когда я увидела Пьера, идущего вместе с дочерью и женой по залу. Но ведь он выбрал меня, а не я его. Хотя, может быть, это всего лишь иллюзия. Своими разговорами в пользу бедных я хотела привлечь его внимание.
– Ты должна поговорить с ней. Она замкнулась в себе, у нее переходный возраст.
– Двадцать – это уже не переходный возраст. И она ненавидит меня, я видела, как Ирен смотрела на меня в ресторане. Мне она точно ничего не скажет.
– Ты наденешь парик, тебя загримируют, она не узнает тебя. Лариса, ты самый чуткий человек из всех, кого я встречал, я умоляю тебя помочь мне, – он обнял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза.
– Найми психолога и детектива или врача.
– Нет, бесполезно, я знаю всех этих наемных специалистов, они нисколько не помогли мне, когда у меня был семейный кризис. Я хочу, чтобы это сделала именно ты, как близкий человек. Тебе жаль больного СПИДом гомосексуалиста и не жаль дочь твоего любимого человека, которая только начинает жить и находится на краю пропасти? Я обязательно оплачу твою работу.
Он чуть не плакал, его лицо исказило страдание. На лбу прорезались глубокие морщины.
– Хорошо, Пьер, я попробую тебе помочь, но ничего не могу обещать.
– Лариса, я просто не нахожу себе места. Ты должна узнать, как давно она снова стала принимать наркотики, почему, где она их берет. Нельзя сразу класть ее в клинику, это сломает ее, Ирен такая ранимая. Она сбежит оттуда. Тебе надо будет завтра же отправиться в клуб «Красный дьявол», она бывает там почти каждый вечер. Один парень представит тебя моей дочери, его зовут Родриго, он агент отдела по борьбе с наркотиками, мой человек, но Ирен об этом не знает.
Завтра к тебе домой придет гример, и в восемь часов Родриго отвезет тебя в клуб. Ларисочка, не пей, пожалуйста, завтра, помоги мне.
– Я попробую, но очень сомневаюсь в успехе.
В восемь вечера в дверь позвонили.
Я оглядела себя в зеркало. На меня смотрела молодая женщина лет двадцати пяти с почти идеальной смуглой кожей, почти без морщинок и стильным макияжем. На голове у меня красовался абсолютно черный парик. Я была похожа на утонченную, но немного пошлую испанку. Я надела одно из своих модных черных платьев с открытой спиной, решив, что оно будет хорошо смотреться и на приеме, и в клубе. Туфли на шпильках я заменила высокими платформами, золото и бриллианты решила не надевать.
Я открыла дверь. На пороге стоял решительный смуглый красавец лет тридцати пяти в джинсах, бейсболке и кожаной жилетке. Его черные как смоль волосы, падавшие на лоб, могли свести с ума любую девушку.
– Очень рад познакомиться с вами. У организованной преступности и наркоторговли осталось мало шансов, раз с ними борются такие очаровательные девушки.
– Спасибо, рада, что мы теперь занимаемся благородным делом в одной команде, – кисло улыбнулась я. – Правда, мне кажется, у нашей опасной и трудной службы очень туманные перспективы.
Мы спустились и сели в его спортивный Ягуар. Шикарная машинка, наверно, стоит половину моего не такого уж огромного состояния.
– Итак, Лариса, твоя легенда. Ты испанка, довольно обеспеченная, но не миллионерша. Ты моя двоюродная сестра, приехала на каникулы в Париж, всю жизнь жила в Великобритании в графстве Йоркшир в сельской местности.
– Разве в сельской местности в Англии живут испанки?
– Почему нет? И эти ребята, поверь мне, не крутые специалисты по социологии и этнографии. Ты должна играть роль неопытной девушки, ищущей покровительства. Ирен лидер по натуре, ей нужно подчинять себе людей, ты сможешь войти к ней в доверие, если будешь смотреть ей в рот и восхищаться. Я попрошу ее показать тебе Париж, и мне она не откажет.
Мы приехали в квартал Марэ, где королевские резиденции соседствовали с еврейскими лавочками. Родриго показал мне площадь Вогезов, музей Пабло Пикассо и несколько гей-баров. Меня волновала предстоящая встреча с дочерью Пьера, и мне хотелось остаться в каком-нибудь из местных уютных ресторанчиков одной, заказать себе бутылку красного вина, медленно пить, размышлять о превратностях бытия и уже никуда не торопиться. Вот мы уже зашли в «Красный дьявол», играла громкая музыка, я прошла через фэйс-контроль вместе с Родриго. Он сказал охране что-то вроде «она со мной». И огромный негр пропустил нас. В зале было много хорошо одетых молодых людей. По сцене струился дым, там шло эротическое шоу, не просто стрип-танцы у шеста, а настоящий музыкальный спектакль с участием парней и девушек. Мы прошли к столику сбоку недалеко от сцены. Там сидела симпатичная, очень молодая женщина с длинными распущенными волосами в обтягивающем, коротком черном платье. Напротив нее сидел мужчина лет пятидесяти с цепким, внимательным взглядом жестких глаз, одетый в явно очень дорогой костюм.
– Привет, Родриго, – сказал он. Мужчины пожали друг другу руки.
Агент отдела по борьбе с наркотиками представил всех присутствующих друг другу. Респектабельный господин оказался отличным парнем по имени Эндрю, приятелем Ирен.
– Это моя двоюродная сестра из Йоркшира, брат моего отца женился на англичанке и решил стать фермером. В общем, всякие там козочки и овечки, моя бедная сестренка выросла в глуши и теперь очень хочет посмотреть Париж. А я как назло ужасно занят, Идальго предложил провернуть одно дельце, не терпящее отлагательств. Я надеюсь, Ирен, что ты покажешь ей достопримечательности, – с чувством произнес Родриго.
Я с надеждой посмотрела в большие грустные глаза Ирен. На ее худом лице с легким выражением иронии, как у Пьера, появилась одобрительная улыбка.
– Конечно, я покажу ей Париж. А сейчас Джейн не желает что-нибудь выпить?
Я заказала легкий коктейль.
– Ну как тебе во Франции? – спросила Ирен. Она показалась мне вполне милой и доброжелательной.
– Очень нравится, это волшебно, – ответила я и попыталась состроить восторженную, наивную улыбку. Насмешливый взгляд Эндрю в этот момент мне совсем не понравился.
Глава 17 Наркоманка и наркоторговец
– Сейчас, ребята, мы к вам присоединимся, нам надо попудрить носики, – сказала Ирен, встала и куда-то пошла со своим немолодым человеком.
– С этим Эндрю надо быть поосторожнее, опасный тип, – шепнул мне Родриго.
– Он наркоторговец?
– Скорее всего, но нам пока не удалось выяснить детали. Я чую мерзавцев за версту, это, наверно, профессиональное, – горько усмехнулся мой телохранитель.
– А я чую, что опять вляпалась в какую-то грязь, и все это плохо закончится, – мрачно ответила я.
– Не бойся, Лариса, мы будем тебя страховать, наш человек все время следит за Ирен, если что, полиция приедет моментально.
– Если, к примеру, Эндрю сделает маленькую дырочку в моей голове, вы сразу приедете? Это успокаивает.
– Лариса, ты преувеличиваешь, – мой спутник подарил мне уверенный, обнадеживающий взгляд своих прекрасных, отважных черных глаз.
– Неужели? Но ничего, я общалась с русскими бандитами, надеюсь, что во Франции они более интеллигентны.
Родриго улыбнулся:
– Вы очень красивая и смелая женщина, Лариса, вы похожи на испанку с горячей кровью. На моей родине девушки отважны, как мужчины. Они не боятся жить, они прекрасны, как рассвет на Средиземном море.
Тут мы увидели возвращавшихся Эндрю и Ирен.
Ирен держала Эндрю под руку и громко смеялась.
Они сели за наш столик.
– Мне очень нравится этот клуб, я от него в восторге, здесь самые лучшие ребята на свете и девочки. Они все такие красивые, я бы даже не отказалась переспать с женщиной. Джейн, ты когда-нибудь пробовала с девушкой? – спросила Ирен.
– Нет, конечно, – с ужасом ответила я и сделала огромные глаза.
– Развлекайтесь, девушки, а я буду смотреть и получать удовольствие и могу даже присоединиться, – Эндрю интеллигентно и сдержанно хихикнул.
– Где? Прямо здесь? – рассмеялась Ирен и хлопнула его по плечу.
– Почему? Можно пройти в дамскую комнату, – галантно предложил Эндрю.
– Ребята, моя сестра – скромная девушка из сельской местности, пощадите ее чувства, жизнь надо узнавать постепенно.
– Мне почему-то кажется, что Джейн очень много знает о жизни, – лукаво сказал сердечный друг Ирен и подарил мне скромную, джентльменскую улыбку.