– За что, начальник?
– А ты не догадываешься? – поинтересовался Сомов и толкнул его в спину. – Идем.
– Догадывался – не спрашивал бы, – отозвался убегавший.
– Ты Кораблев? – уточнил Леонид.
Парень кивнул:
– Ну, я. А разве это преступление?
– Не строй из себя идиота, – посоветовал лейтенант. – Если не знаешь, за что я тебя задерживаю, зачем убегал?
Артем улыбнулся:
– А у нас криминальный район. Это, между прочим, у кого хочешь спроси. Вот я и принял тебя за бандита.
– Бандиты у вас прямо в квартиры ломятся? – изумился Леонид. – Что-то мне так не кажется. Только что познакомился с вашим участковым. Он производит впечатление добропорядочного стража порядка.
– А что Иваныч может сделать? – окрысился Кораблев. – Он сам боится. Так за что задерживаешь, начальник?
– За убийство, – проговорил Сомов.
Артем раскрыл рот:
– Какое еще убийство?
– Пока одно – студента-медика Игната из шестой квартиры, – пояснил лейтенант. – Но, сдается мне, это не все. Наверняка именно ты прикончил еще парочку человек. Или твоя сестричка.
Рябое лицо Артема побледнело:
– Шутишь изволишь? Чистый я. А Зинку вообще не трогай.
Они уже подходили к дому. Сомов увидел служебную машину, возле которой прохаживались Скворцов и Киселев. Поодаль стояла «девятка» Константина, и Леонид догадался: приехала Зорина. Киселев направился к Леониду, разводя руками:
– Ведет голубчика. На его работу мы уже налюбовались. Благо ехать недалеко, хоть и не наш район. Сейчас там Михалыч орудует. Петя вызвал понятых и составляет протокол вместе с участковым. Пусть трудятся здесь, а мы поедем в отдел, и там ты нам расскажешь, зачем учинил бойню и где взял кинжал.
Сомов передал арестованного Константину:
– Кажется, мы нашли черную вдову. Это, похоже, его сестрица Зинаида. Она встречалась с Бучумовым, тот ее бросил, как и Веру, и брат поклялся отомстить. Возможно, они вдвоем придумали преступление. Остается позавидовать их фантазии.
– А, вот что это за фрукт, – усмехнулся Павел. – А где же наша черная вдова по имени Зина?
– Ее не было в квартире, – пояснил Сомов.
Скворцов усадил задержанного в машину и тоже подошел к ним вместе с Катей.
– Что тебе удалось узнать? – спросил он.
Зорина, не дожидаясь ответа, поежилась.
– В квартире словно разразилась настоящая бойня. Видимо, сразу с парнем справиться не удалось.
Киселев наморщил лоб.
– А вот это мы и узнаем. Леонид, ты остаешься здесь. Участковый уже рассказал нам, что вы познакомились, и ввел в курс дела. Поговори с ним и выясни, где может скрываться сестричка. И обыщите с Петькой квартиру. Думаю, мы найдем еще два кинжала.
Леонид взял под воображаемый козырек:
– Слушаюсь.
Павел повернулся к Скворцовым:
– Давайте еще раз поднимемся наверх. Возможно, у Михалыча и Пети появились соображения. Присмотри за ним, – приказал он сержанту, который сидел на заднем сиденье вместе с Артемом. – Головой отвечаешь.
Они зашли в подъезд. Зорина вздрогнула. Ей вовсе не хотелось снова видеть это истерзанное тело. Эксперта коллеги застали в дверях. Он уже давал распоряжения санитарам.
– Что скажешь? – поинтересовался Скворцов.
Доктор пожал плечами:
– Да на первый взгляд все просто. Петя посмотрел замок и определил, что он не взломан. То есть, сам понимаешь, хозяин открыл гостю, следовательно, его знал. Потом этот гость набросился на него с ножом. Видимо, после первого удара, оказавшегося несмертельным, студент пытался спастись или защититься. Следы крови по всей квартире. Однако это ему не удалось. Преступник бегал за ним с кинжалом и наносил удары, пока жертва не упала и не потеряла сознание. Вот тут ему удалось воткнуть кинжал в сердце. На первый взгляд он умер около сорока минут назад. Точнее, как всегда, скажу при вскрытии.
– Спасибо и на том. – Киселев посмотрел на супругов: – Мне почти все понятно. Поехали, друзья. Катерина, будешь присутствовать при даче показаний. Похоже, твоя статья для газеты получится очень объемной.
Журналистка кивнула:
– Хорошо.
Они с Костей сели в «девятку», а приятель – в служебную, и все направились в отдел. В кабинете у Павла задержанный немного расслабился.
– А курить у тебя, начальник, можно?
– Ты мне не «тыкай», – отозвался Павел. – А курить здесь запрещается. Сейчас мы пригласим следователя, но я советую тебе начать давать показания. Это все зачтется.
– Зовите хоть прокурора, – скривился Артем. – И я заявлю: это просто беспредел. Вы хватаете невиновного человека, который даже толком не знает, что произошло. Ваш коллега сказал мне, что я обвиняюсь в убийстве Игната. Но это полная чушь. Я его не тронул и пальцем. У меня не было, как принято у вас выражаться, никакого мотива. Мы мирно сосуществовали как соседи.
– Ответ неверный, – поморщился Павел. – Мирно вы существовать не могли.
– Это почему? – удивился Артем.
– Потому что ты спал и видел, как пристроишь за него сестру, а он отказался жениться, – пояснил Киселев. – Интересно, кто его прикончил? Ты или она?
Рябое лицо снова побледнело. Веснушки казались уже не рыжими, а черными.
– Это какая-то ошибка, – пробормотал арестованный.
– А мы считаем, что никакой ошибки быть не может, – настаивал майор. – Интересно, кому из вас в голову пришла такая мысль – наряжаться черной вдовой? И откуда вы узнали про эту Скобину?
Задержанный продолжал выражать удивление:
– О какой Скобиной вы говорите? Мы такую не знаем. И при чем тут какая-то черная вдова?
Павел кивнул:
– Хорошо, сейчас я расскажу тебе все в подробностях. Искренне советую поправить меня, если я где-нибудь ошибусь. Сначала твоя сестрица Зина встречалась с Романом Бучумовым. Он имел с ней, так сказать, интим, но жениться отказался. Ты выследил его возле театра и пригрозил расплатой. Имеются свидетели, так что не думай отпираться. Потом вы с сестрой заказали в мастерской пять кинжалов и подменили бутафорский на настоящий перед спектаклем Бучумова. Его коллега, не зная об этом, вонзил ему оружие в грудь. А вот за что вы убили Найденова, работника сцены, – это для меня пока неясно. Ну, ничего, выясним и про это. Затем твоя сестричка начала встречаться с неким Игнатом, вашим соседом, вероятно, он тоже затащил ее в постель и бросил. И вы расправились с ним аналогичным способом. Есть свидетели – ваш участковый, который видел, как она выбегала из подъезда сразу после убийства Игната, – он откинулся на спинку стула и развел руками: – А теперь интересно, что скажешь ты. И еще раз настоятельно советую не врать. Участковый готов дать показания.
Артем закусил губу:
– Ладно, твоя взяла, начальник. Зинку не трогайте, она тут ни при чем. Я убил этого Игната. Все было так, как ты рассказываешь. Этот негодяй затащил ее в постель, пообещав жениться, а потом посмеялся над ней. Разумеется, я не мог вытерпеть такое.
– Значит, Романа Бучумова тоже ты прикончил? – поинтересовался майор. Тонкие губы задержанного скривила улыбка.
– А вот лишнего, начальник, ты мне не пришьешь. Да, я угрожал этому прохвосту перед театром. Кажется, он стоял с каким-то мужиком. Наверное, это и есть ваш свидетель. Сам факт угрозы я признаю. Однако я его не убивал. Да и подменить бутафорский кинжал на настоящий – для этого надо хотя бы знать, что они там у них бутафорские. Я же впервые слышу это от тебя. И потом, в последний раз я ходил в театр с родителями, а это было очень давно. Откуда я знаю, где находится столик с реквизитом? Нет, это с ним расправился кто-то другой, наверняка такой же обиженный, как моя сестра. Но я не трогал его и пальцем. А второго, я даже фамилии его не запомнил, я вообще не знаю. Зачем же мне его убивать?
Павел вскинул брови:
– Ну, дорогой, сказал «а», говори и «б». Я бы тебе охотно поверил, если бы не одна деталь. Видишь ли, все они были убиты кинжалами, изготовленными в одной мастерской, – несмотря на то, что насчет последнего орудия преступления информации от экспертов не поступало. Однако в этом майор не сомневался. – Следовательно, ты подготовил убийства всех троих. А участие сестры тебе не удастся скрыть. Она переодевалась в костюм черной вдовы и подготавливала убийства. Ну, что будем делать дальше?
– Если вы пообещаете не трогать сестру, я расскажу все, – пробормотал Кораблев.
– Не трогать ее не получится, – заметил Костя. – Однако чистосердечное признание облегчит ее участь. Это всем известно.
Парень махнул рукой:
– Ладно, признаюсь во всем, но повторяю: Зина не виновата. Я прошу не наказывать ее, она и так в этой жизни видела мало хорошего после того, как наши родители пропали без вести. Бабушка воспитывала нас, как могла. Но все равно у нас не было настоящего детства. Ни игрушек, ни дорогих вещей – ничего. Поэтому не трогайте Зинку. Во всем виноват я. Да, я действительно подменил кинжал. Это видел тот, второй убитый, как вы его назвали, работник сцены, и стал меня шантажировать. Ему на что-то требовались деньги. А откуда они у нас? Вот и пришлось убить его. Последним я прикончил Игната. И вы знаете, за что. Все, – он как-то осунулся, сделав признание. Капли пота катились по бледному лицу. – Больше мне нечего добавить.
– Если вы пообещаете не трогать сестру, я расскажу все, – пробормотал Кораблев.
– Не трогать ее не получится, – заметил Костя. – Однако чистосердечное признание облегчит ее участь. Это всем известно.
Парень махнул рукой:
– Ладно, признаюсь во всем, но повторяю: Зина не виновата. Я прошу не наказывать ее, она и так в этой жизни видела мало хорошего после того, как наши родители пропали без вести. Бабушка воспитывала нас, как могла. Но все равно у нас не было настоящего детства. Ни игрушек, ни дорогих вещей – ничего. Поэтому не трогайте Зинку. Во всем виноват я. Да, я действительно подменил кинжал. Это видел тот, второй убитый, как вы его назвали, работник сцены, и стал меня шантажировать. Ему на что-то требовались деньги. А откуда они у нас? Вот и пришлось убить его. Последним я прикончил Игната. И вы знаете, за что. Все, – он как-то осунулся, сделав признание. Капли пота катились по бледному лицу. – Больше мне нечего добавить.
– В мастерскую к кузнецу приходила женщина, – вставил Скворцов. – Это была ваша сестра?
Кораблев наклонил голову:
– Да. Но, клянусь, она не знала, для чего мне нужны кинжалы. Я даже не помню, что наплел ей тогда, и она поверила. Понимаете, она очень переживала из-за Бучумова, не хотела жить.
– Если она ничего не знала, зачем нужен был этот маскарад с черной вдовой? – спросил Павел. – Зачем вы заставили ее облачиться в черное одеяние? Ей это не показалось странным?
Кораблев немного смутился, но ответил довольно уверенно:
– Я не хотел, чтобы мастер ее запомнил и потом описал ее внешность. А Зинке я сказал, что это розыгрыш. Вот и все, – он устало наклонился вперед. – А теперь отведите меня в камеру и дайте передохнуть.
– Одну минутку, – бросил Киселев. – А откуда вы узнали про Скобину? Как вышли на Захарову?
– Как-то услышали, – равнодушно проговорил задержанный.
– А про квартиры, в которых она жила?
– Говорю вам, как-то услышали. – Кораблев тяжело вздохнул, даже не уточнив, о ком идет речь – о Скобиной или Захаровой. – Я же прошу отвести меня в камеру. Я очень устал.
Павел вызвал конвойного.
– Одну секунду. После ваших слов мы просто обязаны провести следственный эксперимент. Сейчас вам принесут кинжал и манекен, и вы покажете, как убили Найденова и Игната Красникова.
Задержанный заметно побледнел:
– Я думал, эксперименты проводятся в тех случаях, когда арестованные отрицают свою вину.
– Они проводятся в любом случае. – Павел открыл дверь и впустил сержанта. Тот держал в руках манекен и кинжал.
– Не бойтесь, берите оружие, – Киселев почти насильно вложил кинжал в холодную руку Артема. – А теперь смелее. Бейте по манекену. Начнем с Найденова. Где он стоял, когда вы проникли на сцену? И как вам удалось сделать это незамеченным?
– Повезло, – пробормотал Кораблев и изо всей силы всадил кинжал в спину манекену. Павел и Костя переглянулись. Задержанный посмотрел на них с какой-то надеждой во взгляде: – Разве не так?
– Теперь перейдем к Игнату, – заметил Костя.
– Ему я попал вот сюда, – Кораблев ударил манекен чуть ниже ключицы. – Вы говорили, что он сопротивлялся? Но я ничего не помню. И если сейчас я сделал что-то не так, учтите: на суде я буду стоять на своем. Я убил. Однако я не убийца и действовал в состоянии аффекта, поэтому все перемешалось в голове. Я просто хотел отомстить за сестру.
Павел посмотрел на сержанта:
– Проводи задержанного в камеру.
Тот не замедлил исполнить приказ. Когда Артем покинул кабинет, всем показалось, что стало свободнее дышать. Этот парень производил тягостное впечатление.
– Врет, – констатировал Киселев.
– По-моему, он покрывает сестру, – вставила Катя. – Допустим, но только допустим, что Кораблев не лжет, а действительно ничего не помнит, так как все происходило в состоянии аффекта. Тогда в его словах нет логики. Хотел оградить сестру от преступления, однако послал ее в мастерскую за кинжалами и заставил переодеться в черную вдову. Обычно, если не хотят светиться, просят первого попавшегося заказать оружие преступления, снабжают деньгами и за это еще приплачивают. А в нашем случае он наряжает сестричку черной вдовой и плетет ей про какой-то розыгрыш. Согласитесь, получается какая-то ерунда. Есть и второе недоразумение. Артем не похож на театрала. То есть, я бы заметила, вообще не театрал. Таких обычно и палкой туда не загонишь. Тогда выходит, он нас не обманул, а действительно просто не мог знать про бутафорское оружие и столик с реквизитом. Сомневаюсь, что он стал кого-нибудь расспрашивать об этом. Кроме того, реквизитор видел на сцене в день убийства Найденова женскую фигуру. Да и сам эксперимент нам о многом сказал. Не нужно звать Михалыча, чтобы понять: убивал не Артем. Кстати, думаю, если мы копнем его поглубже и зададим какой-нибудь провокационный вопрос, он засыплется еще больше, однако будет стоять на своем, чтобы защитить сестру. Вот ее, я думаю, и следует привлечь. Только и с сестричкой не все понятно. Откуда братец и сестра узнали про Скобину и про Захарову, которую заставили наряжаться черной вдовой? И потом, для такой семьи, как Кораблевы, слишком сложны эти процедуры с переодеванием и кинжалами.
– А как твое предположение о преступнице, которая убивает молодых и красивых? Не подтверждается? – с иронией спросил муж.
Она недовольно взглянула на него:
– Костя, я не настаивала на этом. Просто, согласись, между Бучумовым, Найденовым и нашей последней жертвой это единственное сходство. А больше ничего общего. Однако если изучить все материалы, я имею в виду легенды и криминальные дела черных вдов, то можно сделать вывод: ими двигала патологическая ненависть к мужчинам.
– И что ты хочешь сказать? – поинтересовался супруг. – Если многое не сходится, а потенциальной убийцей Игната является Зинаида Кораблева, возможно, у нас в городе орудует целая банда таких мужененавистниц, и Зинаида лишь одна из них?
Супруга пожала плечами.
– Все возможно. А брата я бы все же подержала у нас, чтобы он не помог сестре уйти от наказания, если она виновна.
– Согласен. Я уже дал команду Пете, – вмешался Киселев. – Как только они закончат в квартире Игната, он отправляется на поиски сестры Артема. Участковый сейчас вспоминает всех ее подруг и друзей, которых знает, и думает, где ее можно найти. А насчет Кораблева я тоже в сомнениях… Слушайте, может быть, вызвать его и поймать на вранье прямо сейчас?
Зорина покачала головой:
– Он не дурак, Паша, и не свернет с выбранного пути, а в ответах станет уклончивее и осторожнее. Нет, по моему мнению, ты просто должен дать задание Лёне проверить алиби Артема. Вдруг нам крупно повезет, и на момент всех убийств у него действительно окажется алиби? Уверена, парень об этом не подумал. Он находится в плену стереотипов, что нам с вами важнее всего найти преступника как можно быстрее и засадить за решетку, пусть и невиновного.
Киселев щелкнул пальцами и посмотрел на Костю:
– А твоя супруга, как всегда, говорит дело, – он взялся за мобильный и набрал Сомова. – Леонид? Как дела? Закончили? Ну, хорошо. Пусть Петя занимается своими делами, а ты обойди соседей, обзвони с Иванычем друзей Кораблева и постарайся выяснить, чем занимался наш задержанный в дни убийств Бучумова и Найденова. Понятно? Хорошо, исполняй, – он нажал кнопку отбоя. – Ладно, друзья, отпускаю вас домой, если хотите.
Скворцов взглянул на журналистку:
– Ты поезжай, Катюша. Там твоя мама одна с Полиной управляется. В последнее время мы вообще с тобой обнаглели. А ведь обещали же дочку сами растить.
Катя встала:
– Да, ребята, я, пожалуй, поеду. Но обещайте звонить, если обнаружите что-то новое.
– Обязательно, – заверили ее друзья.
Зорина вышла из отдела в грустном настроении и села в «девятку». Машина послушно понесла ее к дому. На душе у женщины по-прежнему было неспокойно. Ей казалось: должно произойти, если уже не произошло, какое-то неприятное или даже страшное событие, о котором они не подумали. Поворачивая руль, журналистка еще раз перебирала в памяти все события. Вдруг она резко затормозила у тротуара. Прохожие удивленно посмотрели на водителя-женщину, и один покрутил пальцем у виска.
– Ненормальная.
Не обращая внимания на знаки, Зорина достала телефон.
– Костя, – произнесла она. – Прошу тебя, постарайся связаться с Захаровой или отправьте к ней кого-нибудь. Мне кажется, она в серьезной опасности.
Глава 24
Анна Григорьевна Захарова включила электрический чайник и насыпала заварки в заварной. Она опять насыпала ее слишком много, за что ее вечно ругали дети. «С ними одно беспокойство, – думала женщина. – Вот сегодня приходил сынок и уже хотел увезти меня обратно в больницу. Его даже не интересует, хочу ли туда я. Просто им нужно поскорее от меня избавиться. Но я не допущу, чтобы вышло по их желанию. И эту квартиру завтра же отпишу государству. Ведь раньше так и было – квартиры забирало государство».