– И не узнаешь, если сделаешь все, как велено, и мы с тобой разойдемся по-хорошему!
– Ладно, ладно, крутой парень, я тебя понял! Но ты все же позволь мне сначала высказаться. Короче говоря, есть одна загвоздка, которую нам не обойти, хоть угрожай ты мне, хоть не угрожай. Тритон явно в курсе, что я никогда не встречаюсь с клиентами за пределами «Ласточки». Но сам он ни за что сюда не явится, даже посули я ему за это половину моего «царства». В то же время согласись я вдруг встретиться с ним вне моего офиса, Тритон заподозрит неладное и не придет на место переговоров. А без «неладного», я так понимаю, ваше свидание не обойдется, ведь ты ищешь с ним встречи отнюдь не для дружеской беседы. Как видишь, мы столкнулись с дипломатическим противоречием, когда ни одна сторона не способна изменить статус-кво, не вызвав при этом сильные подозрения у другой стороны. И это действительно крупная проблема, решение которой твои угрозы вряд ли сдвинут с места.
Мангуст посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом. Однако уже не послал меня с моими проблемами куда подальше, а понимающе покивал головой и предложил:
– Передай Тритону, что ты выяснил, кто напал на его конвой и похитил груз. А также то, что твои люди захватили одного из нападавших и разговорили его. И если Тритон тоже желает услышать много интересного, о чем треплется этот полковник ЦРУ, то ты готов передать клиенту пленника безо всяких условий, просто в знак уважения.
– Час от часу не легче! – Я всплеснул руками. – И где прикажешь взять этого полковника ЦРУ? Да еще и выбалтывающего секреты, на которые позарится Тритон!
– Болтливого цээрушника я беру на себя, – заверил меня Хомяков. – Ты же кровь из носу обеспечишь мне встречу с Тритоном. А чтобы подогреть его интерес, скажи, что твой пленник рассказывает удивительные байки о черном Химкинском Городище. Уверен, после этого Тритон при всем желании не усидит на месте.
– Ладно, как будет угодно. Надеюсь, ты имеешь представление о том, во что меня втравливаешь, – покорился я, но от робкого вопроса все же не удержался: – А при чем тут вообще Химкинское Городище?
– Ни при чем, – отрезал Мангуст, давая мне понять, что большего я от него сегодня не добьюсь. – Упомяни о нем в своем послании Тритону – и все, пока достаточно… И еще дам тебе один совет: с этой минуты никого не впускай к себе в апартаменты. Просто не хочу, знаешь ли, всякий раз, как надумаю заглянуть к тебе в гости, устранять здесь нежелательных свидетелей…
Глава 11
Продавать самому себе оружие, дабы пустить противнику пыль в глаза, занятие несложное, если при этом не устраивать очную встречу продавца и покупателя. Но вот организовывать с самим собой переговоры, да еще лицом к лицу, это уже задачка на несколько порядков сложнее.
Ладно, хоть Хомяков знал об умении врага мастерски менять личину, поэтому Барклай мог выдать за Тритона кого угодно: от случайного наемника до своего оперативника. Что я и сделал бы, если бы мне впрямь пришлось сводить на одном поле эти две фиктивные личности. В действительности мой план этого не подразумевал, пусть даже формально такая встреча должна была вскорости состояться.
Надо отдать Мангусту должное: для человека, у которого не было за плечами разведшколы и шпионской практики, он разыграл неплохую комбинацию. Сварганить подсадную утку и заодно слить для правдоподобия Барклаю толику стратегической информации – грамотная затравка. Будь я не главным режиссером этого спектакля, а его персонажем – тем самым Тритоном, которого Мангуст надеялся выманить из тени, – я бы точно заинтересовался, какого цээрушника мне хочет подсунуть Барклай: всамделишного или липового. А дальше все зависело бы от того, выдержит этот блеф проверку или нет. И если бы выдержал, возможно, я не отказался бы побеседовать с пленником. После чего «гаранты» получили бы шанс выследить и схватить меня или кого-то из моих людей. Не сказать, чтобы слишком большой шанс, но вполне реальный.
Разумеется, «гаранты» не посвящали меня в детали планируемой ими охоты на меня же, но я и без подсказок догадался, что она будет масштабная. Едва я известил Мангуста о том, что Тритон согласен на встречу, но при определенных и весьма жестких условиях, подготовка к ней в «Альтитуде» закипела вовсю. Я предполагал, что в Чернобыль – локацию, где должна была состояться передача пойманного полковника, – был заброшен весь работающий в Зоне контингент G.O.D.S. И что, когда наступит время идти на переговоры, меня будут незримо прикрывать как минимум два взвода головорезов. Тех самых, что уничтожили в московском ВВЦ отряд Яхонта в полном составе.
Я не намеревался облегчать задачу себе и Мангусту. В конспиративной игре, когда обе стороны подозревают друг друга, нет легких путей, а значит, нам не обойтись без риска и некоторого самоистязания. Первым делом Тритон обязал меня, чтобы я привел к нему пленника сам, в одиночку и без своей охраны. Второе поставленное им условие предписывало беспрекословно выполнять все его распоряжения. Их я буду получать от него по коммуникатору до тех пор, пока не передам ему цээрушника.
Я было возмутился и отписал, что вся эта перестраховка очень уж похожа на осмотр зубов у дареного коня, ведь я ничего не потребовал у покупателя взамен. В ответ на это Тритон возразил, что он тоже пошел мне навстречу, согласившись забрать пленника в Чернобыле, не заставляя меня отходить далеко от «Ласточки».
Замечание выглядело резонным, и я в конце концов с ним согласился. Да и как мне – прагматичному человеку – было не достигнуть консенсуса в споре с самим собой?
Наша подсадная утка – полковник Уолтер Шульц, – был представлен мне накануне переговоров, спустя три дня после того, как меня взял за горло одноглазый шантажист. Барклай не мог знать, кто такой этот Шульц, и настоящий ли он полковник. Но я при виде его ощутил если не благоговейный трепет, то, по крайней мере, легкую оторопь.
Еще бы я не знал такую личность, как Уолтер Шульц – «Махайрод»! Рейнджер, бывший командир диверсионного отряда со внушительным послужным списком и уймой наград, бывший инструктор форта «Шандалар» – учебного центра по подготовке рейнджеров. Два года назад ушел в отставку, но вместо заслуженного отдыха решил записаться в Guarantee Of Defense and Support, где таких бравых ветеранов всегда встречали с распростертыми объятьями. Мы знали очень мало о командном составе работающей в Зоне группы G.O.D.S., и присутствие в ней Махайрода являлось до сей поры лишь гипотезой. И вот теперь она подтвердилась: Шульц действительно опекал Талермана. А сегодня даже отважился выйти на линию огня с открытым забралом и без оружия. Достойный поступок, что ни говори. Да что там – практически подвиг! Видимо, моя голова и впрямь дорого оценивалась ЦРУ, если ради нее шел на самопожертвование такой корифей военной разведки!
Я был уверен, что это настоящий полковник Шульц, а не его двойник, поскольку на создание полноценного дублера и его подготовку у «гарантов» не было времени. Использовать подобного мне оборотня они тоже не могли. Даже если среди них и имелся редупликант, ему бы не разрешили стать приманкой в операции, финал которой почти наверняка обернется перестрелкой. И в которой настоящему Махайроду с его опытом уцелеть будет куда проще, чем любому его двойнику, что согласился бы занять полковничье место.
Побои на лице Шульца казались такими же натуральными, какими были у меня, когда я в обличье праведника Цефона внедрялся в Пламенный Крест. А вот зомбированное состояние, в коем пребывал полковник и которое якобы было вызвано подавляющими волю транквилизаторами, являлось симуляцией. Равно как его бутафорские наручники. Они могли быть сброшены Махайродом в любой момент. Фактически, это не я конвоировал Уолтера, а он меня, даром что в моих руках имелось оружие.
Ну а нас обоих, кто бы сомневался, незримо сопровождал Мангуст, телепортирующийся от укрытия к укрытию. И больше, надо полагать, никто, поскольку любой эскорт, даже скрытный, мог быть замечен Тритоном. Маскируясь под вольных сталкеров, «гаранты» двигались на достаточном расстоянии от нас, чтобы их можно было в чем-то заподозрить. И в то же время они были готовы по первому сигналу оперативно прибыть к нам и захлопнуть ловушку, оцепив нужный участок местности.
– Твой полковник понимает по-русски? – осведомился я у невидимого Хомякова, глядя на косящего под зомби попутчика. Я-то знал, что любой оперативник ЦРУ, которого забросили в Восточную Европу, говорит на всех распространенных здесь языках. Но Барклай мог себе позволить задавать этим людям подобные глупые вопросы.
– Говорю, и неплохо, – ответил вместо Мангуста Шульц, не поднимая глаз и почти не размыкая губ. – Так что не вздумай со мной хитрить, сукин ты сын! Откручу голову голыми руками!
– А ты не очень-то любезен, мой заграничный друг, – укоризненно заметил я. – Прямо как твой одноглазый соратник. Знаю, что никакой награды я от вас не дождусь, но неужели нельзя проявить ко мне хотя бы элементарную вежливость?
– Лучше заткнись, пока тебя об этом вежливо просят! – огрызнулся Хомяков, и у меня не оставалось выхода, как только принять его совет к исполнению…
Место, куда Тритон наказал мне прибыть, находилось всего-навсего в километре от «Ласточки». Но это по прямой, а для того, чтобы туда попасть, нам следовало отмахать все два. В бывший грузовой порт на восточном побережье Яновского затона можно было отправиться и по воде, на лодке, но это грозило привлечь к нам внимание окрестных монстров. Как водоплавающих, так и тех, что бродили по суше. Поэтому пришлось топать к порту вдоль берега. Пусть медленно и с оглядкой, зато избегая ненужных нам сейчас конфликтов с техносом.
Когда до ржавых портовых кранов, чьи стрелы можно было увидеть из бойниц мини-форта, оставалось всего ничего, я вышел на связь с Тритоном. Но тот вместо приветствия назвал нам второй ориентир: железнодорожный мост через Припять. До него следовало пройти на восток примерно столько же, сколько мы уже отмахали, разве что теперь мы двигались не вдоль затона, а по берегу реки.
Разразившись бранью по поводу того, что наш путь удлинился вдвое, в действительности я был к этому готов, поскольку знал: такое случится еще не раз и не два. Тритон был бы крайне самонадеян, если бы сразу назвал Барклаю конечную цель. Нет, этот тип не мог позволить так легко загнать себя в западню! На что «гаранты» тоже не надеялись, ведь иначе они усомнились бы в том, что ведут охоту на агента Ведомства.
Сообщения на коммуникатор мне слал Вектор. Он и Гаер еще вчера разведали для нас маршрут, и сейчас нам с Уолтером угрожали лишь те опасности, какие могли объявится здесь за последние восемь часов. Большой срок для изменчивой Зоны, но мы не торопились и потому осматривались самым тщательным образом.
Разговаривать мне с Шульцом было не о чем, да и что мог выболтать мне привыкший держать язык за зубами ветеран американской разведки? Все, что он делал, – это притворялся одурманенным транквилизаторами «зомби» и покорно плелся впереди, подчиняясь моим командам. Возле железнодорожного моста, к которому мы вышли в полдень, пришлось затаиться и сделать привал, поскольку в этот момент реку пересекала группа вольных сталкеров. Доносящиеся до нас автоматные очереди свидетельствовали о том, что бродяги встретили на своем пути сопротивление – видимо, нарвались на ботов или сталтехов. Уничтожив врага и сбросив его останки в воду, наши невольные союзники перебрались на другой берег и вскоре скрылись с глаз. После чего я и Махайрод, не мешкая, устремились к опустевшему мосту, пока на нем снова не появились люди или биомехи.
Нетрудно догадаться, что сталкеры, которые так кстати расчистили нам путь, оказались здесь вовсе не случайно. Это был один из отрядов «гарантов», движущихся с нами параллельными курсами. Выйдя к переправе раньше нас и поняв, что мы не преодолеем мост с наскока, наши опекуны сочли своим долгом избавить меня и полковника от этой проблемы. Чем в итоге сэкономили время и себе, и нам, и заманившему нас в это узкое место хитрому Тритону.
За рекой, после моего доклада, он отдал нам очередной приказ: повернуть на северо-запад и идти вдоль размытой дождями насыпи, что когда-то служила мелиоративной дамбой. Путь предстоял неблизкий – до конца этого вала, тянущегося по прямой около пяти километров. Я опять выругался, но, само собой, поплелся как миленький к новому ориентиру. Однако спустя час Тритон неожиданно сам связался со мной и велел поменять направление: пересечь насыпь и идти перпендикулярно ей на северо-восток.
Я обратился к «гиду» с протестом, что если он намерен и дальше играть в свои игры, то я не доведу ему пленника, поскольку, чем дольше мы кружим по Зоне, тем выше наша вероятность нарваться на неприятности. Тритон ничего не ответил и разорвал связь еще до того, как я договорил. И никакой ориентир он нам на сей раз не указал. Из чего следовало, что мы получим очередные инструкции в положенное время.
Спустя два часа мы были еще живы и по-прежнему брели без цели, так как Тритон почему-то не желал нам ее обозначить. Неизвестно, как далеко я и Махайрод так ушли бы, не наткнись мы на тектонический разлом, отрезавший нам путь на север. Я в досаде сплюнул и, опять вызвав нашего проводника, сообщил ему о возникшей перед нами непреодолимой преграде.
«Все правильно, – невозмутимо ответил на это Тритон. – Теперь сворачивайте на юго-восток и идите к Зимовищу».
Отсюда до Зимовища – деревни, от которой ныне сохранилось одно название да несколько хозяйственных построек, – было рукой подать. Через полчаса мы уже подходили к ее окраине – той, где некогда располагался хоздвор: зерносушилка, гаражи и мехмастерские. Потрепанные временем, они выглядели посреди пустоши даже не островками, а жалкими обломками кораблекрушения, что остались от прежней цивилизации, стертой под куполами Барьера аномальными бурями. Про обычные деревенские дома и говорить нечего. От них сохранились лишь вывороченные из земли и похожие на надгробия бетонные блоки фундаментов.
«Подойдите к флагу и остановитесь!» – выдал коммуникатор очередные инструкции. Еще не последние, но метаться по локации нам, к счастью, больше не придется. Зимовище было последним пунктом нашего маршрута. Тут и предстояло состояться инициированным Мангустом – и инсценированным мной – переговорам.
То, что Тритон называл флагом, было на самом деле воткнутым в землю двухметровым куском арматуры с привязанной к ней замызганной тряпкой. Подойдя к указателю, мы очутились посреди хоздвора, что прежде являлся общим для всех близлежащих сооружений и был сравним по площади с футбольным полем.
Глядящий в оба и анализирующий обстановку Махайрод, безусловно, сообразил, в какое коварное место его завели. В расположенных вокруг нас зерносушилке (трехэтажное, набитое ржавым оборудованием сооружение типа маленького элеватора), мехмастерской (вытянутый в длину ангар с похожей на каланчу башенной надстройкой) и гараже (одноэтажное просторное здание со множеством выходящих во двор ворот) мог занять оборону целый взвод противника. И это не считая разбросанных между ними трансформаторной будки, конторки, теплушки, весовой, эстакады и прочих вспомогательных построек. В то время как нам велели встать в хорошо простреливаемой и лишенной укрытий точке двора. Что Уолтеру сильно не понравилось. Но что он мог поделать: назвался приманкой – будь готов побывать в зубах у хищной рыбы.
«Скажи полковнику, чтобы он показал лицо!» – попросил Тритон. Общение между нами перешло в онлайн-режим, что также нервировало Шульца, не терявшего надежды увидеть комбинатора Ведомства воочию. А увидев, или взять его живьем, или прикончить ублюдка – в общем, как карта ляжет.
– А ну выше голову и смотреть прямо перед собой! – приказал я пленнику. Тот повиновался, приняв чуть более гордую позу, нежели та, в которой он пребывал доселе. Реакция у якобы напичканного транквилизаторами Махайрода была замедленной, а движения вялыми. Но я-то знал, насколько обманчива полковничья заторможенность и как быстро он способен из нее выйти. Рядом со мной стоял ас, который, возможно, и подрастерял с возрастом былую хватку, но до сих пор оставался не менее опасен, чем любой из моих головорезов.
Следующие пять минут ничего не происходило: мы топтались у флага, а прячущийся от нас Тритон – или, возможно, его посредник, – проводил опознание Уолтера Шульца. Так, по крайней мере, должен был думать сам Шульц. На самом деле я удостоверился в его идентичности еще на берегу Яновского затона. И известил об этом Вектора, вставив при обмене посланиями с Тритоном нужное кодовое слово. Оно указывало, какую тактику следует выбрать моим оперативникам, когда мы доберемся до Зимовища. И как только мы подошли к условному знаку, этот сценарий сразу вступил в действие.
Закончив издали опознание пленника, Тритон попросил меня включить громкую связь. После чего обратился непосредственно к Уолтеру пропущенным через синтезатор механически-бесстрастным голосом:
– Полковник Шульц! Сколько ступенек на штурмовой лестнице, которую используют курсанты форта «Шандалар» для выполнения упражнения двенадцать-восемь?
Глядя мутным взором в сторону зерносушилки, Махайрод наморщил лоб, плотно сжал губы, но не проронил ни слова. Однако, когда я подумал, что вопрос Тритона останется без ответа, Уолтер все же заговорил:
– Пять ступенек… на штурмовой лестнице… Той, что выдают курсантам «Шандалара» для тренировки вторжения в здание через окна первого этажа.
– Правильно, – подтвердил голос из коммуникатора. – Второй вопрос: каким способом курсанты третьего курса «Шандалара» преодолевают седьмое препятствие тактической полосы, когда сдают итоговый экзамен?
– Бег под водой по дну водоема с тяжелым камнем в руках… – На этот раз Шульц раздумывал недолго. – Но двигаться нужно осторожно, иначе есть риск запутаться в подводных корнях.