Воздушники немедленно отбросили его к расположившимся в шатре лекарям и мощным смерчем подняли вверх ядовитые песчинки, вынося их за стены в пустыню. Долго такие заклинания не живут, уже через несколько минут станут обычной пылью, натертой из костей животных.
Чуть позже оказалось, что пострадали еще двое, но в горячке не сразу обратили внимание на легкий, как укус насекомого, укол. Дело осложнялось тем, что такие крошечные и почти безобидные на первый взгляд заклинания, несшие в себе зачатки проклятья или смертельной болезни, почти не распознавались защитными плетениями, настроенными против мощных, откровенных атак.
Пока уносили пострадавших в шатер, пока разбирались с очередной ловушкой, шаманы сменили тактику. Перестали рваться к источнику и вглубь потайных ходов, а направили всех монстров, созданных из жертв, на штурм башни.
- Быстрее, быстрее, - лихорадочно и тревожно поблескивая глазами, шептал сквозь зубы Тайвинос, с почти небрежной поспешностью сдергивая очередной щит, - Сард! Что-нибудь слышно?
- Шаманы еще далеко. Они пустили вперед толпу монстров, - хмуро сообщил Сарджабиз, с обманчивой расслабленностью валявшийся на низком кресле и снова закрыл глаза.
Тайвинос несчастно покосился на него и снова взялся за щиты. Он вообще-то про Лена спрашивал. Какое ему дело до шаманов?
- Если я услышу Ленбара, то все сразу об этом узнают, - не открывая глаз, еще мрачнее изрек Сарджабиз.
- Есть эмоции… - перебил его сидевший неподалеку Гизелиус и все стоявшие поблизости повернулись к магистру так резко, что Тайвинос едко ухмыльнулся.
А он еще считал, что самый нервный!
- Какие? - подался вперед Гарди.
Спрашивать живы осажденные или нет, теперь не было нужды, у мертвых эмоций не бывает.
- Яркие… - недовольно пробурчал Гиз, и нехотя добавил, - Ленбар сердится. Он хотел ее обмануть… отправить сюда порталом. Мирена не повелась. Остальное - личное.
- Что у них с едой?
- Голод есть… не сильный. Тревоги больше. И отчаяния. Они же не знают, что тут происходит.
- Верхние мысли поймал… - напряженно потянувшись в сторону башни, заговорил Сарджабиз, - сейчас… сейчас… что?! У Мирены артефакт… Хисс дал для защиты. Что-то с огнем… она сама не знает… Снимайте быстрее щиты! Ленбар решил усыпить жену, перебросить сюда вместе с учеником и активировать артефакт. Выжить там будет невозможно.
Маги, и так работавшие в полную силу, задвигали губами и руками еще быстрее. Милли с водником и свободные лекари тоже присоединились к ним, хотя водных щитов в плетении почти не было. Зато можно было поддерживать уставших магов, делиться с ними энергией, следить за ловушками.
Сарджабиз и Гиз, которым до этого Гарди не позволял тратить силу и внимание ни на что, кроме слежки за прорывающимися мыслями шаманов, молча и уверенно встали рядом с коллегами. В момент, когда решается вопрос жизни друзей, каждый сам волен решать, брать или не брать не себя лишние обязанности.
- Тьма… - тихо выругался Гизелиус через несколько минут и начал рвать плетения так грубо и отчаянно, что у многих коллег от избытка выплеснувшейся энергии ауры засветились, как маленькие солнышки.
- Огненный элементаль, - коротко пояснил Сарджабиз в ответ на встревоженный взгляд Гардиана, начиная расправляться с щитами не менее варварски, чем его ученик.
Да и остальные больше не церемонились. Не разматывали плетения одно за другим, перехватывая у коллег нити и узоры, а рвали, как попало, выпуская наружу все, что не успевали собрать.
Вечереющее небо над обителью быстро заволакивали темные тучи, переливающиеся зловещими багровыми разрядами. Такой резкий выплеск магической энергии, обращенной в стихийную, не пройдет для континента даром. В пустынях пройдут невиданные ливни, по горам промчатся горячие суховеи, в северных районах резко потеплеет, а по океану прокатятся мощные шторма. В природе все взаимосвязано.
Последние, изорванные слои защиты упали так резко, что некоторые маги на миг растерялись, не сразу поверив, что с изнурительной работой уже покончено.
Черный столб удушливого дыма вместе с лопающимися стеклами вырвался из окон и дверей напоминая о том, что самое трудное еще впереди.
- Готовьте стазис! - Рявкнул Вангор, ринувшись впереди толпы магистров к дому, на ходу поднимая вокруг себя щиты личной защиты.
- Что же я стою? - всполошилась Милли, ведь вода единственная стихия которой подчиняется огонь?!
Подтянутый из подземного озера ручеек, которым она заливала крипту, так и ждал дальнейших приказов, свернувшись под дерном послушным клубком. Одно движение руки и вода, пробив себе выход, тугой струей устремилась прямо в гущу дыма.
Раздался оглушительный треск, во все стороны прыснули струи пара и пепла, вместе со стеклами и обломками дверей и рам. Милли охнула и хотела убрать водную струю, но вовремя заметила, что остальные водники последовали ее примеру. И теперь усиленно поливают изуродованную башню, словно не замечая, какие разрушения приносят их действия.
- Не расстраивайся, - буркнул неведомо как оказавшийся рядом Гизелиус, - огневика больше ничем не убить.
Милли благодарно ему кивнула и отпустила струю на всю мощь. Про Ленбара и Мирену она старалась не думать, просто надеялась, что маги не дадут им умереть. Вытащили же почти с того света Каражая?!
И правильно, как оказалось, сделали. Рассказали ей, что маг такая же жертва шаманов, как и сотни прочих горемык. А действовал он так дерзко не со зла, а от отчаяния. Сарджабиз уже пообещал, как только покончат с шаманами, сам займется его лечением, и все надеются, что у него это получится.
Занятая струей воды и своими мыслями принцесса не сразу обнаружила, что магистры открывают портал. Лишь когда увидела краем глаза, как в темный туман один за другим прыгают самые сильные огневики и воздушники, сообразила, что они задумали. А потом ждала возвращения смельчаков с замирающим сердцем, не замечая, что все вокруг тоже непрерывно оглядываются на то место, где должен возникнуть обратный выход.
Однако маги переместились прямо в шатер лекарей, и по тому, как ринулось туда сразу несколько сильнейших целителей вместе с Тренной, все поняли, что дело плохо. Лица, расцветшие было сумасшедшей надеждой на чудо, снова помрачнели, осунулись, заломились горькие складки возле пересохших, потрескавшихся губ, посуровели глаза. Даже команды и окрики стали глуше и тише, навалившееся горе отбивало всякое желание просто разговаривать.
- Проливайте темницу как можно тщательнее, огневики обладают способностью прятаться в горючих предметах, - устало приказал Сарджабиз, уходя вслед за лекарями в шатер, сильный ментал мог оказаться полезным, - и не волнуйтесь. Мы сделаем все, чтоб их вытащить.
И они проливали. Подбираясь все ближе и ближе к дымящимся руинам башни, заливали каждый камень и каждую щель. Следя за струйками пара и дыма, ведь только по ним можно найти пытающегося спрятаться элементаля. Разумеется, совсем убить его невозможно, но можно вернуть в ту стадию, когда он был просто сгустком тепловой энергии, почти неуловимым, но безобидным. Ведь только заключение в неволю делает из крохотной искорки злобного и мстительного монстра.
В подземелье Милли не пустили.
Да она и сама не стала рваться, ей и увиденного на ступенях лестницы хватило. Поэтому просто отдала свой ручеек ближайшему магистру и побрела назад, только теперь почувствовав, как устала и как хочет есть.
- Садись к столу, - позвал кто-то из дежурящих на кухне старших учеников, когда принцесса вошла в дом Сарджабиза, ставший ее пристанищем в эти дни.
- Спасибо, только умоюсь, - бледно улыбнулась Милли, - кто-нибудь еще пришел?
- Гизелиус передал, что сейчас подойдет, - понимающе кивнул Бустен, - а ты не знаешь…
- Знаю, - сразу поняла, что его так волнует, принцесса, - их всех принесли к целителям. Обещают, что вылечат.
- Если еще живы - вылечат обязательно! - Бурно обрадовался ученик, - спасибо тебе за новость!
- Пожалуйста, - усмехнулась Милли, и обнаружила, что парня и след простыл.
Видимо, побежал радовать друзей, вздохнула принцесса и тяжело поплелась в умывальню. Необходимо перекусить и идти назад, возможно магистры решат начинать откачивать воду из крипты.
Однако возвращаться к дому Гарди девушке не разрешил Гизелиус, пришедший поесть как раз в тот момент, когда Милли заканчивала ужинать.
- Там уже все почти доделали, огонь загасили, все щели проверили. В живых никого не осталось, кроме того шамана, что стал ребенком. Они его в каменный саркофаг запечатали, по-видимому, собирались какой-то ритуал проводить.
- Вы его хорошо охраняете? - встревожилась Милли, и маг так ехидно ухмыльнулся, что девушке стало понятно, этот вопрос волновал не одну её.
- Здорово нас напугали проклятые шаманы, теперь еще лет триста будем тройные меры предосторожности предпринимать, прежде чем чихнуть, - Гизелиус сердито фыркнул, но принцесса с ним не согласилась.
- Здорово нас напугали проклятые шаманы, теперь еще лет триста будем тройные меры предосторожности предпринимать, прежде чем чихнуть, - Гизелиус сердито фыркнул, но принцесса с ним не согласилась.
- Так ведь у них и магия совершенно незнакомая и вероломство неслыханное! Мы же их донага раздели и обыскали, а они нашли способ выбраться из камер!
- Да, тут мы сделали большую ошибку, - мрачно согласился магистр, - нужно было каждого распять в отдельной камере на цепях из лазурного серебра. А мы просто погрузили в сон. В последние мгновенья… нам с Сардом удалось считать кое-какие мысли. Подробно расскажу на заседании, а кратко - готовясь к плену, они предприняли все, чтоб иметь возможность выбраться из камер. Например, проглотили пилюли, придающие на некоторое время необычайную силу и подвижность. Причем срабатывало зелье не сразу, а только через несколько часов, после того как растает особая оболочка. Спрятали в залеченных разрезах под кожей зачарованные отмычки и лезвия, все костяное, никакого металла. А чтоб легче их достать, собственные зубы наточили острее ритуального кинжала. Но главное - щиты на сознании. Накладывал их особым ритуалом верховный шаман, что наводит на некоторые размышления. Всё Милли, иди спать, тебе отдохнуть нужно. Гарди уже почти всех отдыхать отправил, утром силы понадобятся. Начнем людей в обитель возвращать.
Глава 26
- Вот тьма! - торопливо натягивая платье, едва не плакала принцесса, обнаружив, что за окном отведенной ей маленькой спаленки занимается розовато-праздничный рассвет, - почему меня никто не разбудил?
Заходить на кухню она не стала, промчалась по холлу и вылетела в освещенное безмятежным солнцем утро. Парковые дорожки пробежала на одном дыхании, чувствуя приятное тепло от полностью восстановившегося резерва.
Ставшая почти родной лужайка перед домом Гарди поразила непривычной пустотой и чистотой. Ни шатров, ни кресел, ни столов, словно никогда тут и не стояло, даже травка примятая выпрямилась. Только возле входа в дом махало руками несколько природников, что-то подправляя в поблескивающей новыми стеклами башне.
- А где… Мирена? - едва поздоровавшись, расстроенно пробормотала Милли.
- В доме Тайвиноса, - понимающе улыбнулся немолодой природник, заканчивающий восстановление сорванных взрывами дверей.
Девушка далеко не первая так реагирует на исчезновение временного лагеря. Почему-то все, проснувшись, прибегают именно сюда.
- Нам по пути, - подошедший магистр любезно предложил принцессе роль проводника, и хотя она разок была в доме Тайвиноса, от помощи не отказалась. Старожилы ходили собственными, короткими путями.
В доме Тайвиноса пахло душистым отваром и горячим хлебом, за раскрытыми настежь дверями столовой виднелся длинный стол, заставленный блюдами с едой. Время перекусов на быструю руку и сухомяток окончилось.
- Милли, ты завтракала? - окликнуло сразу несколько голосов, и успокоившаяся принцесса безо всякого стеснения замотала головой.
- Так садись, поешь, - Тренна приветливо указала глазами на место напротив, - потом сходим, проведаем Мирену. Маги скоро Аглессу приведут… надеюсь, ей интересно будет знать, что мать жива. И уже почти здорова.
- Что с ними было? - усаживаясь за стол, осторожно спросила Милли, и замерла, боясь услышать нечто жуткое.
- Только ожоги… и частично удушье, - нехотя пробормотала наставница, - Ты молодец. Вода здорово помогла, там все столы уже горели. Но Мирена не очень сильно пострадала, её Ленбар своим телом прикрывал. Гектору здорово досталось, это именно он бросил в монстров элементаля. И, естественно, оказался к огню ближе всех. Но сейчас уже всё в порядке… правда приобретенную тут внешность пришлось убрать. Мы же регенерацию усиливали… а она опирается на врожденные параметры. Вот когда он пошел пятнами… приняли решение снимать заклинание. Без него заживление быстрее пошло. А с Ленбара уже специально вначале сняли личину, чтоб не путаться.
Милли ненароком оглянулась и, заметив, с каким вниманием и задумчивостью магистры слушают Тренну, только теперь сообразила, что магиня рассказывала не для нее одной.
- Когда им можно будет вставать? - не выдержал кто-то.
- Дня через два, - уверенно сообщила магиня, - сейчас они спят. Самое основное мы сделали, но организмы сильно ослаблены… усиленной регенерацией. И последними волнениями. Не хотелось… чтоб они увидели друг друга прежде, чем восстановят силы.
- Это правильно, - успокоенно кивнул один из воздушников, судя по совсем светлой ауре, - когда человек спокоен, он всегда быстрее выздоравливает.
- А когда здоров - легче воспринимает досадные известия, - кивнул природник, пришедший в столовую вместе с принцессой, - уже объявили, когда начнем открывать порталы?
- Первая группа уходит через час, - привычно взглянув на вычурную раму часового механизма, сообщила Тренна, выдавая тем самым свою привычку конспирироваться под слабую знахарку.
Магистрам не нужно смотреть на часы, одно единственное заклинание позволяло всегда знать время с точностью до мгновенья. А при переезде в другую страну достаточно просто мысленно добавить поправку.
- Я пойду с вами? - уже топая за наставницей на второй этаж, где разместили пострадавших, осторожно спросила Милли, но Тренна ответила категоричным отказом.
- Нет. Не хмурь бровки, я и сама никуда не иду. А тебя вообще хотят видеть родители, уже с утра новое письмо прислали. И я пообещала, что к обеду ты будешь во дворце. Могла бы и раньше отправить… - Тренна добралась до площадки и приостановилась, испытующе вглядываясь в лицо воспитанницы, - но у меня есть к тебе дело. Очень важное. Гиз прочел… самые верхние мысли Ленбара, ну знаешь… обычная предосторожность, вдруг они заготовили какую-то ловушку на случай, если попадут в лапы шаманов. Так вот… Ленбар очень не хочет, чтоб Гектор достался Аглессе.
- Почему?! - не сразу поняла Милли, - она же уже не принцесса… командовать не станет.
- Ты её плохо знаешь?! - насмешливо спросила магиня и, заметив, что по лестнице кто-то поднимается, подтолкнула ученицу к ближайшей двери, - поговорим тут… это моя спальня.
В спальне было настежь распахнуто окно и гулял прохладный ветерок, за опущенными занавесками балдахина угадывалась неприбранная постель. Не похоже на аккуратную Тренну, значит с утра, едва поднявшись, побежала к пациентам.
- Садись, - указав ученице на кресло, магиня коротко бормотнула хозяйственное заклинание, и комната немедленно приобрела тот торжественный вид, какой бывает лишь у свежеубранных покоев.
- Я её хорошо знаю… - задумчиво вздохнула, устраиваясь в кресле, Милли, - но ведь людям свойственно меняться. Например, я… сейчас совсем не та, что была в Кархине еще месяц назад.
- Неужели я должна тебе говорить, что все меняются в разную сторону? - На лицо Тренны легла тень усталости и печали, - сама же всё понимаешь. Вспомни хотя бы жителей Кархина… от знахарок обычно ни тайн, ни свойств характеров никто не скрывает. Мне это очень знакомо. И что печальнее всего - никогда нельзя предугадать, в какой момент веселые и беззаботные дети, с великодушной щедростью раздающие игрушки и сладости, начинают превращаться в жадных скряг или злобных завистников. Некоторые выказывают свои недостатки с юного возраста… а большинству удается благополучно скрывать отсутствие совести и благородства души почти до конца. Иногда не только возраст, но и какие-то кардинальные события, к примеру, смерть жены, заставляют человека проявить до конца истинную сущность. И тогда он выгоняет из дома детей и родственников, вешает на сундуки неподъемные замки, закапывает поглубже накопленные денежки и драгоценности… пусть лучше пропадут, чем достанутся близким. Бывает наоборот… став старше и мудрее, и осознав подлинные влечения, люди раздают всё до нитки и уходят в монастыри или в обители, где стараются помочь страждущим. Некоторые, склонные к научным изысканиям, переезжают в академии, философы уединяются в отдаленных замках или уезжают на южные острова. Но таких, к сожалению, меньше… большинство же накапливает с возрастом не только деньги, но и жадность, зависть, злобу и мстительность.
- Зачем ты мне это говоришь? - насторожилась Милли.
- Чтобы ты не вздумала жалеть Аглессу. Когда мы её отправляли из обители… кто-то из магов решил, что она будет переживать за мать. И попытался успокоить… сказал, чтоб не волновалась, мы обязательно спасем Мирену. Она ответила… очень грубо и резко… что у неё нету матери, и этим отвернула от себя всех наших. Даже мне досталось несколько осуждающих взглядов, всё же именно я считаюсь её наставницей.
- Тренна… но ведь она не виновата, что её чувствами и судьбой играли Хисс и Аннигелл… извини, моя мать.
- Тобой тоже играли, и ничуть не меньше… - с горькой усмешкой перебила магиня, - но ты же не обозлилась и не стала отказываться от матери? Хотя пока даже не представляешь… чего она тебя лишила своей мстительностью.