Но теперь возникли сомнения: удастся ли не упустить «Гебен»? Пока что он поддерживал скорость 22,5 узла, временами развивая 24, несмотря на неисправности в котлах, которые так и не удалось устранить. Британские линейные крейсера не выдерживали этой гонки. Они давно не были в доке и имели кочегарные команды, укомплектованные по штатам мирного времени, то есть уменьшенные. К 17.00 немецкий линейный крейсер уже был едва различим с «Индомитебла», хотя «Индефетигебл» и «Дублин» не отставали. Ну и чисто английская специфика, Кеннеди отметил в бортжурнале «Команда имеет пить чай. „Индефетигебл“ делает это после нас». Файв-о-клок, какие тут погони? Традиция, господа!
Адмирал флота сэр Джон Дональд Келли — в 1914-м был командиром крейсера «Дублин». Предложил открыть огонь по немецким кораблям до официального объявления войны в ходе «большой погони за „Гебеном“.
Легкий крейсер „Дублин“.
В результате к 17.35 Сушон так оторвался от преследователей, что сначала „Индомитебл“ потерял его, а вскоре и „Индефетигебл“. Более быстроходному „Дублину“ удавалось продержаться на хвосте у немцев еще 2 часа. Командир „Дублина“ запросил разрешение открыть огонь по „Бреслау“, но получил отказ. Поднялся легкий туман, и немцы окончательно пропали, когда корабли находились у северо-западной оконечности Сицилии.
Здесь нужно сделать небольшое отступление. Известный британский историк Вильсон рассказывает, что „Гебен“ после ремонта в Поле мог развить скорость на 2 узла больше, чем показал на испытаниях, то есть 30 узлов. В то же время, дескать, британские линейные крейсера не могли дать более 22 узлов. Но как при этом Кеннеди удерживался на хвосте Сушона целых 5 часов? Ведь за это время „Гебен“ должен был оторваться на целых 40 миль!
Предполагая, что германские корабли должны вернуться в Адриатику, Кеннеди должен был двигаться на восток и закрыть своими линейными крейсерами северный вход в Мессинский пролив. Однако он получил известие, что Италия покинула Тройственный союз и объявила о своем нейтралитете. Она запретила кораблям воюющих держав подходить на расстояние менее 6 миль к своим берегам, Уайтхолл потребовал соблюдать этот запрет. В результате оставшиеся ни с чем преследователи соединились с „Инфлексиблом“ и легкими крейсерами „Чатам“ и „Веймут“ чуть западнее от Сицилии. Милн решил патрулировать там, чтобы помешать Сушону атаковать транспорты, перевозящие французские войска. Британский командующий, однако, допускал, что германцы будут гораздо меньше уважать итальянский нейтралитет, и приказал Трубриджу отделить легкий крейсер „Глостер“ капитана 1 ранга Говарда Келли для наблюдения за южным входом в Мессинский пролив. В результате, когда „Глостер“ 5 августа в 04.00 подошел к южному входу в пролив, „Бреслау“ вошел в него с севера.
Сушон получил серьезное преимущество: германский морской атташе в Риме передал: „Несмотря на участие в Союзе, Италия останется нейтральной, но флотское командование не одобряет этого и расположено дружески к нам“. Поэтому он не колебался, когда 5 августа в 5.00 повел свои корабли в Мессину. Итальянские власти не помешали ему заправляться с немецких угольщиков до 17.00, когда Сушон снисходительно согласился учесть международные правила, запрещающие кораблям воюющих стран оставаться в нейтральном порту более 24 часов. При этом он вел отсчет времени не с момента захода корабля в порт, а с момента получения ноты итальянских властей. С такой интерпретацией „дружески настроенные“ итальянцы не спорили, поэтому „Гебен“ и „Бреслау“ оставались в Мессине 36 часов, до 17.00 6 августа. „Гебен“ принял 1580 тонн угля, а „Бреслау“ — 495 тонн. Кроме того, они пополнили команды моряками с угольщиков.
Тем временем и англичане занялись пополнением запасов. Милн отправил „Индомитебл“ вместе с 3 эсминцами в Бизерту. „Дублин“ после дозаправки на Мальте должен был присоединиться к эскадре Трубриджа. „Глостер“, подойдя к Мессине, обнаружил стоящий там „Бреслау“ и сообщил адмиралу. Милн принял оригинальное решение: со всеми кораблями он отправился к Бизерте, предварительно проинформировав об этом де Лапейрера, и лишь утром повернул обратно к Сицилии. Все это время „Индомитебл“ торчал в Бизерте, союзники никак не могли договориться, можно ли ему там принимать уголь.
Зато германскому адмиралу пришлось столкнуться с более серьезной проблемой, чем бункеровка. Фон Вангенгейм выступил категорически против попыток фон Тирпица склонить Энвер-пашу на сторону Германии путем посылки военных кораблей в турецкие воды. Этого оказалось достаточно, чтобы Адмирал штаб передал Сушону: „По политическим соображениям переход в Константинополь невозможен. Вы должны следовать в Полу или в Атлантику“. Но оставались необоснованные подозрения, что Австро-Венгрия, которая сделала все для создания кризиса, поставившего мир на грань войны, последует примеру Италии и останется нейтральной. Поэтому распоряжение было немного изменено: окончательное решение должен был принять сам Сушон, причем подразумевалось самое простое решение — Адриатика. Сушон туда не собирался, но на всякий случай передал 5 августа по радио в Полу адмиралу Гаусу: „Настойчиво прошу вас как можно скорее выручить „Гебен“ и „Бреслау“, находящиеся в Мессине. Английские крейсера держатся возле Мессины, французских кораблей здесь нет. Когда можно ждать вашего прихода в район Мессины, чтобы выйти вам навстречу?“
6 августа германский морской атташе телеграфировал из Вены, что австрийцы отказываются помогать, так как думают, что помощь опоздает. Хотя была сформирована эскадра, чтобы прикрыть прорыв германских кораблей в Адриатику, выходить в Средиземное море австрийцы не собирались.
И здесь Милн после серии мелких промахов совершил первую грубую ошибку. У него было достаточно сил, чтобы блокировать оба выхода из пролива, так как он мог вызвать корабли Трубриджа. Однако британский адмирал упрямо не желал отказаться от мысли, что Сушон направится в Гибралтар. Поэтому он так и остался торчать у северо-западной оконечности Сицилии, оставив лишь „Глостер“ караулить восточный маршрут.
Сушон должен был выкручиваться самостоятельно, и вряд ли можно найти более удачный пример предоставления свободы выбора. Германский адмирал был уверен, что Австрия не изменит Тройственному союзу, и не видел смысла усиливать ее маленький флот, запертый в Адриатике. Он просчитал, что превратить Турцию в союзника более выгодно, чем попытаться нанести удар по французским конвоям в Средиземном море или по торговле союзников в Адриатике. Поэтому Сушон потребовал выслать угольщики в заранее оговоренные точки на своем маршруте в Константинополь. И в 17.10 „Глостер“ передал радиограмму, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы: „Гебен“ вышел из Мессинского пролива и направляется на восток»! Угольщик «Генерал» вышел из Мессины на 2 часа позже «Гебена» и самостоятельно двинулся через все Средиземное море. В пути он получил приказание адмирала идти не к острову Санторин, а в Смирну, куда благополучно прибыл во второй половине дня 9 августа.
Можно было ожидать, что немецкие корабли вскоре попадут на прицелы британских линейных крейсеров, ожидающих за горизонтом. Увы, британские линейные крейсера уже не могли перехватить немцев. Милн писал: «Первейшей моей заботой была защита французских транспортов от германских крейсеров. Я знал, что они имеют преимущество в ходе перед нашими линейными крейсерами не менее 3 узлов, и потому был вынужден занять положение, при котором можно было бы отрезать „Гебен“, если он пойдет на запад». Милн, очевидно, полагал, что 1 дредноута и 15 броненосцев недостаточно для защиты транспортов от «Гебена». Если бы британский адмирал поменьше думал о французских транспортах и наладил нормальное взаимодействие с де Лапейрером, немцев ждали серьезные проблемы. Но в итоге спасаться пришлось уже «Глостеру».
«Глостер» неотступно преследовал немцев, постоянно донося об их курсе, хотя ему пришлось увеличить скорость до 23 узлов. Он держался на расстоянии от 16000 до 18000 ярдов от «Гебена», чтобы свести риск к минимуму. Британский крейсер начал терять противника на фоне берега, поэтому Говард Келли решил зайти между берегом и германскими кораблями, чтобы лучше видеть их. Это было крайне рискованно, так как противник мог прижать его к берегу и уничтожить. Однако «Глостер» проскочил позади немцев, и в 19.00 Келли снова их обнаружил. Однако немцы начали отрываться, Келли пришлось снова увеличить ход, теперь до 26 узлов. Внезапно «Бреслау» повернул на восток, словно намеревался атаковать его. Кстати, немцы принимали «Глостер» (2 — 152-мм и 10 — 102-мм орудий) за гораздо более сильный «Веймут» (8 — 152-мм орудий). Крейсера разошлись на расстоянии около 4000 ярдов, не сделав ни одного выстрела. «Глостер» снова сел на хвост «Гебену», который шел со скоростью от 17 до 21 узла. Но вскоре после 21.00 немцы изменили курс, и в 21.46 «Глостер» отправил в эфир вторую бомбу: «Срочно. „Гебен“ повернул на юг».
Тем временем Милн еще раз доказал, что он бюрократ, но не адмирал. Когда пришла радиограмма «Глостера», он находился примерно на траверзе Палермо и решил повернуть на запад, чтобы обойти вокруг Сицилии. При этом он не счел возможным даже увеличить скорость, и его корабли шли, словно в мирное время, делая не более 15 узлов. Поэтому, когда 6 августа в 10.00 пришло разрешение Адмиралтейства проходить через итальянские территориальные воды, это уже не имело никакого значения.
В результате лишь 1-я эскадра крейсеров и флотилия эсминцев находились между Сушоном и его целью. Вдобавок «Дублин» вместе с 2 эсминцами 6 августа в 02.00 покинул Мальту и пошел на соединение с Трубриджем. Милн, видимо, полагал, что 4 броненосных и 2 легких крейсера вместе с 10 миноносцами сумеют преградить «Гебену» путь в Адриатику. О попытке прорыва на восток Милн по-прежнему не думал.
Но теперь настала очередь Трубриджа ошибаться. Так как сначала германский адмирал взял курс на Адриатику, Трубридж предположил, что он направляется в Полу. Поэтому английская эскадра, находившаяся возле Корфу, двинулась на север, чтобы перехватить германцев. Английский адмирал так и не понял, что неправильно оценил ситуацию, более того, когда Говард Келли сообщил, что «Гебен» и «Бреслау» идут к Матапану, он решил, что это ложный маневр.
Однако не все еще было потеряно, так как в игру вступил старший брат Келли, командовавший «Дублином». Вместе с эсминцами «Бигль» и «Бульдог» он оказался в очень выгодной позиции и вполне мог атаковать немцев торпедами, используя свет луны, что в 20.30 и приказал сделать Милн. Правда, эти эсминцы имели всего по два 533-мм торпедных аппарата, поэтому в успех атаки верится с трудом.
Впрочем, Джона Келли не остановило ни это, ни даже то, что на «Бигле» вышел из строя один котел. Эсминец окутался паром, но все-таки держал скорость. В 23.45 он приказал сыграть боевую тревогу, а вскоре после полуночи с мостика «Дублина» слева по курсу заметили дым. Англичане решили, что это «Бреслау», и Келли выполнил несколько поворотов, чтобы оказаться на темной стороне горизонта. В 02.10 он повернул на северо-запад, ожидая в ближайшее время увидеть «Гебен» впереди себя, но… В 02.35 был замечен дым по правому борту уже за кормой. Келли никак не мог решить, кто же это: «Гебен» или «Глостер». В общем, из хорошей задумки ничего не получилось. «Черт побери, мы пропустили их!» — рявкнул Джон Келли, перед тем, как повернуть на обратный курс.
Броненосный крейсер «Дифенс» — последний броненосный крейсер Британии. Флагман контр-адмирала Трубриджа. В «охоте» на «Гебена» приняли участие представители трех последних серий броненосных крейсеров Великобритании. Обладая сходной с линейными крейсерами первого поколения бронезащитой (фактически тот же 152-мм пояс) они уступали им и в скорости и в мощи артиллерийского вооружения.
Броненосный крейсер «Дюк оф Эдинбург».
Контр-адмирал сэр Эрнест Чарльз Томас Трубридж (снимок 1911 г.).
Впрочем, еще оставалась 1-я эскадра крейсеров контр-адмирала Трубриджа. Но там тоже все шло наперекосяк. Как мы уже говорили, сначала он пошел на север, надеясь перехватить немцев, если они пойдут в Адриатику. Встреча предполагалась к северу от Корфу примерно в 03.00, причем относительно узкий пролив лишил бы «Гебен» свободы маневра. Только в полночь Трубридж сообразил, что его провели, и приказал поворачивать на юг. Он рассчитывал успеть перехватить немцев, но теперь это могло произойти только после рассвета. Нехватка угля на эсминцах помешала выслать их вперед. К сожалению, до «часа X» оставалось слишком много времени.
Итак, одному линейному крейсеру с 10 — 280-мм 12 — 150-мм противостояли 4 броненосных крейсера «Дифенс», «Блэк Принс», «Уорриор» и «Дьюк оф Эдинбург». Они имели в общей сложности 22 — 234-мм, 14 — 190-мм и 20 — 152-мм орудий. Скажем прямо, ситуация не слишком радужная для англичан, но до выяснения шансов дело не дошло.
В 01.45 к адмиралу, дремавшему в штурманской рубке, пришел командир «Дифенса» капитан 1 ранга Фосетт Рэй. Он спросил, что намерен сделать адмирал, намерен ли он атаковать «Гебен», так как следует сообщить кораблям эскадры. «Да», — ответил адмирал и объяснил свое невыполнение приказа Адмиралтейства «не вступать в бой с превосходящими силами» так: «Я знаю, что поступаю неправильно, но не могу опозорить имя Средиземноморской эскадры». Он продиктовал приказ, который следовало передать по эскадре: «Я намерен пересечь курс „Гебена“ примерно в 06.00 по местному времени и дать ему бой, если получится. Будьте готовы перестроиться из строя фронта в кильватер, если потребуется. Если мы не сумеем перехватить его, я намерен отойти к Занте, чтобы избежать боя на дальней дистанции».
Еще через 45 минут Рэй снова пришел в штурманскую рубку. «В чем дело?» — спросил адмирал. «Мне это не нравится», — сказал Рэй. «Мне тоже», — согласился адмирал. Тогда Рэй произнес: «Я не вижу, что мы можем сделать, сэр. „Гебен“ может кружить вокруг нас, держа эскадру под обстрелом, а сам находясь вне пределов досягаемости наших орудий. Это будет самоубийство эскадры». «Вы уверены, что мы не сможем подойти на дальность выстрела наших орудий?» «Нет. Но мы можем еще спросить штурмана». «Я не могу отвернуть, подумайте о моей чести», — заявил Трубридж. «Что может изменить ваша честь в сложившейся ситуации, сэр? На карту поставлено благополучие нашей страны», — убеждал Рэй.
Адмирал сэр Вильям Арчибальд Говард Келли, в 1914-м командовал легким крейсером «Глостер». Младший брат командира «Дублина» Джона Келли.
Легкий крейсер «Глостер», представитель первой группы крейсеров класса «Таун», в отличие от более поздних кораблей были вооружены всего двумя 152-мм орудиями и 10-ю малополезными в бою с крупными кораблями 102-мм орудиями. Единственный из участников «Большой погони» которому удалось хотя бы пострелять по противнику.
Это был довод, определивший судьбы целых наций, хотя связывать судьбу Великобритании с судьбой 4 устаревших броненосных крейсеров было слишком смело.
Через 10 минут, в 02.55, когда 1-я эскадра крейсеров находилась возле Занте и в 70 милях от «Гебена», Трубридж прекратил преследование. Рэй так прокомментировал его решение: «Это самый отважный поступок в вашей жизни». Но адмирал плакал, уже наполовину осознав, что позволил убедить себя совершить самую страшную ошибку в своей жизни.
Однако оставался еще «Глостер», который неутомимо преследовал врага. На рассвете 7 августа Говард Келли предпочел увеличить дистанцию примерно до 15 миль, чтобы не попасть под случайный залп «Гебена». В 04.52 он радировал Милну, что продолжает преследование. Вообще-то это была пощечина двум адмиралам. Одинокий легкий крейсер делал то, на что оказались неспособны 3 линейных, 4 броненосных и 2 легких крейсера!
Дальше — больше. Днем Говард Келли принял отважное решение навязать бой «Бреслау», чтобы притормозить бегство «Гебена». Он плюнул на приказ Милна, требовавший «держаться за кормой и избегать столкновений». Вот его рапорт:
«7 августа в 13.00 по местному времени между Сапиенцей и Матапаном „Бреслау“ настолько отстал от „Гебена“, что было важно либо заставить его подтянуться обратно, либо вынудить „Гебен“ повернуть, иначе он мог скрыться из вида. С этой целью в 13.35 открыл огонь из носового 152-мм орудия „Глостера“ с дистанции 11500 ярдов по „Бреслау“, который находился в 2 румбах слева по носу „Глостера“. „Бреслау“ ответил двумя пристрелочными выстрелами из орудий правого борта, а затем дал залп. Под огнем „Бреслау“ „Глостер“ увеличил ход до полного и повернул на 10 румбов влево, приведя „Бреслау“ на правую раковину. Дистанция сначала сократилась до 10000 ярдов, но потом начала быстро увеличиваться. Нам показалось, что „Бреслау“ стреляет отлично, весь залп ложился вдоль борта „Глостера“, ни один снаряд не давал перелет более 30 ярдов. „Глостер“ в это время стрелял правым бортом и из обоих 152-мм орудий. После начала стрельбы „Гебен“ повернул на 16 румбов, чтобы присоединиться к „Бреслау“. В 13.50 прекратил огонь, так как дистанция стала слишком велика. „Глостер“ лег на прежний курс, чтобы преследовать противника, который теперь был достаточно близко, чтобы поддерживать контакт».
Уточним итоги боя. «Гебен» не стрелял, хотя Келли ошибочно заявил об этом. «Глостер» выпустил 18 — 152-мм и 14 — 102-мм снарядов, «Бреслау» израсходовал 73 — 105-мм снаряда. Английский корабль остался невредим, в поясную броню немецкого крейсера попал один снаряд, но все повреждения ограничились содранной краской.
Чуть позднее Келли снова сделал вид, что ему неизвестен запрет Милна заходить к востоку от мыса Мата-пан, если это не позволяют запасы угля. Но, к величайшему своему разочарованию, в 15.40 капитану «Глостера» все-таки пришлось прекратить преследование, так как топлива действительно оставалось мало.