- Что случилось, Джон? – спокойно спросила она. - Ты странно смотришь на меня с тех пор, как мы начали это дело. Тебе изчестно что-то, чего не знаю я?
- Всегда, - ответил я, вымучивая улыбку. - Но ничего такого, о чем тебе следует волноваться.
Мы подошли к подножию костяной башни. На фоне вечернего неба она выглядела могилой мертвого бога, неестественной и зловещей. Приближение к ней вызывало ощущение спуска в открытую могилу. Вместо двери был лишь темный провал, а за ним ничего, кроме тишины и непроницаемой темноты. В другое время я бы, возможно, встревожился, но сейчас меня больше заботила Сьюзи. Она знала, что я что-то скрываю от нее, но как я мог сказать ей? К чему бы это привело? И я не мог избежать ощущения, что я могу сделать тот вариант будущего более возможным, более вероятным, просто говоря об нем вслух, принимая его. Я шагнул прямо в темное отверстие, пока вина, как живое существо, скручивала мне кишки, а Сьюзи и Томми последовали за мной.
Темнота быстро уступила дружественному янтарному сиянию, сам бар был вытянутой, заполненной дымом комнатой, примерно того же размера, что бар в моем времени. Окон не было, и масляные лампы и факелы наполняли горячий тяжелый воздух жирным стелящимся дымом, но общее впечатление не было отталкивающим. Как только я попал внутрь, стало ясно, что внешний облик костяной башни был мороком, созданным, чтобы отпугнуть нежелательных посетителей.
Я неторопливо прошелся между расставленными длинными деревянными столами, но каждый нарочито занимался своим делом. Так же, как и в мое время, это не было баром, в который приходят ради компании и добрых товарищей.
В одном углу сами по себе играли музыкальные инструменты, создавая общий, но приятный музыкальный фон.
Клиентами были обычные необычные субъекты, мужчины и женщины, носящие целую коллекцию одежд разных культур и происхождения. Где-нибудь в другом месте они бы бились друг с другом до смерти из-за религиозных разногласий, обычаев или просто происхождения, но не в «Авалоне». Люди держались вместе перед лицом очень многих иных, дополнительных угроз. Три ведьмы в вышитых сари сидели тесной кучкой, хихикая как мерзкие дети, оживив множество нарисованных фигурок и заставив их безумно танцевать на столе перед ними. Два достоточно уродливых гоблина-красношапочника были заняты борьбой на ножах, в то время как окружившие их зрители подбадривали и делали ставки на результат. Двое прокаженных играли в бабки своими собственными пальцами. Два еретических священника путем армрестлинга выясняли истинную природу Святого Духа, сквозь сжатые зубы выплевывая друг в друга ругательства. А в середине танцпола два дымных призрака танцевали, печально и изящно, дым их тел раздувало каждым мимолетным дуновением ветра, но они каждый раз восстанавливались.
И в полном одиночестве спиной к углу сидел могущественный и знаменитый колдун, Мерлин Сатанинское Отродье. Величайший маг всех времен. Рожденный, чтобы стать Антихристом, но отклонивший эту честь. Не заметить его было нельзя. Его присутствие явно доминировало над всем баром, даже когда он сидел спокойно, пристально уставившись в стакан. Находиться рядом с ним - это как делить одну комнату с кровавым уличным происшествием, или с человеком, медленно вешающим самого себя.
Он не слишком был похож на Мерлина, которого я знал, мертвеца с рваным отверстием в груди, где обычно должно быть сердце. Того, кто был похоронен в течение многих столетий в подвалах под «Странными Парнями», но иногда соизволял проявиться через его несчастного потомка, Алекса Морриси. Этот человек был цел и здоров, и, вместе с тем, кроваво ужасен. Он был великаном в эпохе карликов, добрых шести футов роста и широкий в плечах, закутанный в длинную алую одежду с отделанным золотом воротником. Под густой спутанной гривой ярко-красных волос, скрепленных глиной там и сям, его костистое лицо можно было назвать уродливо-оталкивающим. Два огня ярко горели в его глазницах, прыгая кровавыми языками пламени, опалявшими тяжелые брови. Говорят, что у него глаза его отца... Большая часть его лица и обнаженных рук были покрыты темно-синими спиралями друидских татуировок. Его длинные, толстые ногти больше походили на когти. И я понял, что Мерлин, которого я знал прежде, только был бледной тенью реального, этого огромный и полного жизни человека, излучающего власть и ужас своим присутствием.
Я собирался подойти к нему, представиться, и потребовать от него помощи, но внезапно почувствовал, что вовсе не хочу этого. Я почувствовал гораздо более сильное желание удрать подальше до того, как он заметил меня, или спрятаться под столом на какое-то время, пока моя уверенность не вернется. Этот человек был опасен. Хватало одного взгляда на него, чтобы понять, что он может вырвать душу из вашего тела простым Словом. Быстрый взгляд на Сьюзи и Томми показал, что они тоже всерьез задумались, и это немедленно придало мне решимости. Боги, колдуны или вещи из Небывальщины – вы не должны показывать страх перед ними, или они катком пройдутся прямо по вам. Вы должны найти их слабое место...
- Купим человеку выпить, - предложил я.
- Не повредит, - согласилась Сьюзи.
- Давайте купим много выпивки, - сказал Томми. – И, помоему, часть ее я смогу осилить и сам.
Мы направились к стойке в задней части зала. Это был та же длинная деревянная стойка из нашего времени, хотя ассортимент напитков, выставленных за ней, выглядел гораздо более ограниченным. А ближайшей барной закуской оказались крысы, наколотые на палки. Некоторые все еще дергались, даже при том, что их окунули в расплавленый сыр. За стойкой стояла милая мечтательная девочка в линялом платье римского стиля. У нее были длинные темные волосы, огромные глаза и победная улыбка.
- На вас действительно первоклассные чары, - радостно заявила она. – Возможно, других и одурачат, но на меня сходит благословение. Часто. Не не отсюда, не так ли, дорогие?
- Нет, - ответил я. Мы путешественники, из будущего.
- Боже, - сказала барменша. - Как возбуждающе! И как оно?"
- Шумное, - ответил я. - И движется побыстрее, но, в целом, все то же самое.
- Это уже утешает, - сказала барменша. - Почему бы не заказать целый букет напитков? Не стоит беспокойства, что вы собирались быть под маскировкой, только я вижу сквозь ваш морок, потому что я – одна из благословенных. Я - Хеб. Я была виночерпием старых римских богов, пока вера вних не пришла в упадок вместе с Империей, и они не решили идти дальше к новой пастве. И даже не предложили взять меня с собой, неблагодарные ублюдки. Я решила, что слишком молода, чтобы бросать распивочный бизнес, и поэтому приняла это место, и теперь я раздаю хорошее настроение всем и каждому. Проходите, дорогие, передохните с дороги. Добрая выпивка - хорошо для души. Доверьтесь мне, я в этом знаю толк.
Я посмотрел на моих спутников и убедился, что все мы в достаточной мере настроены экспериментировать в этом направлении, но, к сожалению, оказалось, что ассортимент бара почти полностью состоит из разных сортов вина и меда. Мы попробовали для сравнения, в духе научного исследования, но вина были слабыми и горькими, а меды - густыми и сладкими. Часто - с плавающим в них мусором. Мы натянули подобающие лица и вели вдумчивые разговоры, но Хеб не одурачили.
- Вв будущем выпивка лучше?
- Скажем так ... более разнообразная. Это - правда все, что у вас есть?
- Ладно, - сказала Хеб, - у меня на самом деле есть товар для проницательных разборчивых клиентов,у которых денег больше, чем здравого смысла. Зимнее Вино, Старое Особое Бахуса и Слезы Ангела. Мерлин действительно их любит.
- То, что нужно, - ответил я. Бутылку Слез Ангела, пожалуйста.
Только,когда она начала искать под стойкой бутылку, до меня внезапно дошло, а как я собираюсь за нее расплачиваться – вместе с прочими напитками, которые мы уже выпили. Вне зависимости от того, что использовалось вместо денег в шестом столетии, я был уверен, что при себе у меня нет ни черта. Я по привычке засунул руки в карманы пальто и, к своему удивлению, обнаружил тяжелый кошель с монетами, который, конечно же, туда не ложил. Я вытащил кожаный кошель, развязал стягивающие его шнурки, и тупо моргнул на целую россыпь золотых и серебряных монет.
- Внушительно, - заметила Сьюзи. - Ты что, обчистил чьи-то карманы в клубе «Londinium»?
- Даже не думал об этом, - ответил я. – Но, к счастью, кажется Дедушка Время думает обо всем.
Я предложил Хеб одну из больших золотых монет, и она опытно прикусила ее коренными зубами прежде, чем принять с улыбкой. Взамен я получил тонкую стеклянную склянку светло-голубого ликера безо всякой сдачи. Яркие искры блуждали внутри медленно перемешивающейся жидкости.
- Слезы Ангела, - сказал Хеб, наморщив свой восхитительно нахальный носик. – Ужасная штука. Пригодна для питья очень короткое время, а по окончании, напиток необходимо похоронить в освященной земле.
- Слезы Ангела, - сказал Хеб, наморщив свой восхитительно нахальный носик. – Ужасная штука. Пригодна для питья очень короткое время, а по окончании, напиток необходимо похоронить в освященной земле.
- Я хочу попробовать немного, - сказал Сьюзи.
- Нет, - ответил я очень твердо. - Это для Мерлина. - Я взглянул на Хеб. – Как он сейчас?
- Опасен, - сказала Хеб. Вряд ли он произнес полдюжины слов с момента смерти Короля. Он здесь пьет уже целых три недели. Не ест, не спит. Никто не беспокоит его, потому что, если это делают, он превращает их в... вещи.
- Какие? -осторожно поинтересовался Томми.
- Я не уверена, что у них вообще есть название, - ответила Хеб рассудительно. - Но независимо от этого, они не выглядят счастливыми от такого существования. Если бы мне пришлось их описывать, я бы назвала их... ожившими движущимися соплями.
- Может, тебе лучше поговорить с Мерлином с глазу на глаз, Тэйлор, - предложил Томми, и Сьюзи серьезно кивнула.
- Я бы не советовала говорить с ним вообще, - сказала Хеб. - Ведьма Нимуя - единственная, кто может сделать что-то с ним в эти дни.
Я глянул на Сьюзи и Томми. Все мы знали это имя. Легендарная вероломная ведьма Нимуя, которая околдовала сердце Мерлина, а затем украла его, буквально вырвав из его груди. Ведьма, которая обольстила и предала Мерлина, когда его защита ослабла, чем обрекла его на смерть.
- Пойдем поговорим с пьяным опасным волшебником, - сказал я, - прежде, чем все станет еще сложнее.
- Хотите оставить сообщение потомкам? - спросила Хеб.
- Не волнуйтесь о нас, - сказала Сьюзи. - Мы тоже можем быть довольно опасными, когда хотим этого.
Мы повернулись и посмотрели на Мерлина Сатанинское Отродье, и это было, как разглядывать дикое животное, которое съело хозяина и вырвалось из клетки.
- После тебя, - сказал Томми.
Мы направились к столу Мерлина в углу. В баре наступила тишина, когда все поняли, что происходит.
Я на всякий случай почти освободил свой дар, но не до конца, держа его на грани проявления, и мог чувствовать, что Томми сделал то же самое. У Сьюзи в руке уже была граната, и палец был небрежно засунут в кольцо. А затем Мерлин внезапно обернулся и посмотрел на нас, и это походило на прогулку в кирпичную стену. Неподвижность рухнула на нас, мы втроем замерли, пронзенные огнем, прыгающим в его глазницах. Все в баре задержали дыхание. А затем я медленно показал склянку Слез Ангела, так, чтобы Мерлин мог ее разглядеть, и его рот коротко дернулся в чем-то напоминающем улыбку. Я глубоко вдохнул и снова двинулся вперед, но Сьюзи и Томми остались, где стояли, неподвижные. Я остановился влотную к столу и подарил Мерлину свой лучший твердый взгляд. Не позволяйте ублюдкам видеть, что Вы напуганы.
- Отпусти моих друзей, Мерлин. Они - часть того, что мне нужно тебе сказать.
Мерлин только поднял бровь.
- Я убивал людей только за то, что они говорили со мной таким тоном, чтобы посмотреть, как они умирают. Почему я должен потакатбь тебе, мальчик?
- Потому что я - единственный сын Лилит. И мы, полукровки, должны держаться вместе.
Он медленно кивнул, хотя невозможно было определить, был ли он впечатлен моими стальными нервами или именем моей матери. Я взял стул и сел напротив него. Сьюзи и Томми осторожно подошли и встали рядом. Я был благодарен за их присутствие. Я доводилось обманывать сильных мира сего, но это был Мерлин Сатанинское Отродье, черт возьми. Я был рад, что сел, так он не мог видеть, что мои ноги под столом дрожат. Я предложил ему Слезы Ангела, он обхватил бутылку и задумчиво взвесил в огромной руке. Он вытащил пробку крупными как глыбы зубами и вылил тяжелый синий ликер в серебряный кубок перед собой. Запах пошел ужасный. Мерлин заметил мою реакцию и неприятно ухмыльнулся.
- Это - благоприобретенный вкус. Прямо как ангельская плоть. Рассказывай, сын Лилит. Что ты хочешь от меня?
Я представил себя и своих компаньонов, и изложил ему краткую отредактированную версию. Он кивал время от времени, казалось, более зинтересуясь своим напитком. Все остальные в баре все еще наблюдали за нами, но общая болтовня началась снова, поскольку стало ясно, что никаких внезапных и печальных трансформаций в ближайшем будущем не предвидится. Я закончил свой рассказ, и Мерлин медленно кивнул.
- Интересная история, - сказал он. - Если бы я мог переживать, то был бы впечатлен. Но я не забочусь ни о чем больше. Не теперь, когда... он умер. Он был лучшим из нас. Он дал мне веру в Человечество. Он сделал меня лучше, просто веря, что я такой и есть, и я бы скорее умер, чем разочаровал его. Теперь он ушел, потому что я подвел его, когда он нуждался во мне больше всего. То, о чем я мечтал, ушло, - его мечта о Разуме и Уважении к каждому, Силе Правды. Луч света в темном царстве.
Он все еще размышлял об этом, когда Король Артур появился ниоткуда. Я знал, что это был он. Это не мог быть никто иной.. Артур, Большой Медведь бриттов, встал внезапно перед нашим столом, огромный человек-глыба в сверкающей броне, тяжелых медвежьих шкура, стянутых кожаными ремнями. Меч на его боку сиял сверхъествественным блеском. Его лицо было сильным, добрым, немного печальным, но было в нем что-то такое... естественное величие, цельность и бескомпромиссная честность, простое великодушие, сила и правда... Я последовал бы за ним к вратам Ада и назад. Все в баре опустились перед ним на колени. Люди и нелюди, они склонили колена и преклонили головы пред тем единственным, которому все они поклонялись, которого боялись и обожали. Артур, Король Англичан.
Я соскользнул со стула, встал на колени и поклонился, вместе со Сьюзи и Томми. Раньше мне и в голову не приходило ничего подобного.
Это при том, что в действительности его с нами не было. Все мы могли сказать, что реально, физически, сейчас его в «Авалоне» нет. На короткое время его образ становился твердым и цельным, дрожа от неощутимых дуновений, а иногда он просвечивал насквозь. Но он не был призраком; была определенная человеческая жизненная сила. Он светился жизнью, целью и величием. Нет, это было послание, его ментальная проекция, он сам, но из какого-то другого места. Он казался смущенным, несобранным, нечетко глядя вокруг, хотя его взор всегда возвращался к Мерлину, сидящему за столом.
- Мерлин, - сказал Артур, и его голос прибыл из немыслимого далека, похожий на шепот в церковной галерее. - Старый друг, старый наставник. Я проделал длинный путь, чтобы найти тебя. Я послал слово в каждое место, где, как я думал, ты мог бы быть, но тебя не было ни в одном. Ты пошел за ней, не так ли? Даже при том, что я говорил тебе не делать этого. Сейчас - ночь перед решающим сражением, и я в своей палатке один, поэтому могу отпустить свои мысли на поиски тебя. - Он улыбнулся, сердечно и печально. - Ты так старался научить меня магии, но у меня никогда не было таланта к ней. Поэтому я должен был согласиться быть солдатом и Королем. Я всегда сомневался, не разочаровал ли я тебя этим.
- Нет, - ответил Мерлин. - Ты никогда не разочаровывал меня, Артур. Никогда.
- Но времени мало, а моя нужда отчаянна, поэтому я возвращаюсь к старым, полузабытым урокам, отправки и прогулки мысли. И вот я здесь, и ты здесь. Где бы это ни было. Я не могу видеть ясно ничего, кроме тебя, старый друг. Я нуждаюсь в твоей помощи, во время завтрашней битвы. Мой сын Мордред собрал великую силу против меня. Возможно, самую большую армию из всех, что когда-либо видела эта земля. Я собрал воедино своих рыцарей, солдат и всех добрых и верных людей, но, тем не менее, я боюсь, что этого может не хватить. Мой сын... я знаю, что ты никогда не воспринимал его, как моего сына, но мужчина узнает свою собственную кровь... Мой сын Мордред призвал древние и мерзкие создания, которые будут биться с ним заодно. Ты нужен мне, Мерлин. Я нуждаюсь в твоей магии, твоей силе. Почему ты не здесь?
- Потому что я был занят, - ответил Мерлин. - Занят делом, приведшим меня к величайшему провалу, - моей жаждой мести.
- Я могу видеть тебя, но не могу услышать, - сказал Артур. -Мерлин! Мерлин!
- Ты снова перепутал временные координаты, - сказал Мерлин. - Ты никогда не был силен в математике, мальчик. Вы пришел ко мне слишком поздно. Слишком поздно.
- Ты должен был предупредить меня, Мерлин, - сказал Артур. – О цене, которую я должен заплатить, за то, что был Королем. За Камелот, за Круглый стол и Великую Мечту. Жена, которая любила другого. Сын, который никогда не любил меня. Справедливость для всех, но никогда для себя лично. Почему ты не предупредил меня, Мерлин?
- Я никогда не обещал тебе справедливости, - произнес Мерлин. - Только шанс стать легендой. Мой бедный Артур...
- Я не могу больше оставаться, - сказал Артур. - Ветры между мирами толкают меня, тянут назад. Мои люди ждут. На заре мы выходим на битву. И к победе, с Божьей помощью. Без сомнения, у тебя есть серьезная причина быть там, где ты есть. Поговорим об этом позже, после сражения. И больше всего я сожалею, что, после того, как я стл Королем, нам никогда не хватало времени, чтобы как следует поговорить.