– Ненавижу, всех ненавижу! И особенно этих мамаш, охраняющих своих маменькиных сыночков, словно клад Кащеевый! – Вера понемногу успокаивалась, чувствуя, как что-то внутри ее надорвалось и теперь позволяет посмотреть на все произошедшее с ней за последние два дня совсем с другой стороны. Ведь, как известно, в стакане всегда можно увидеть либо дно, либо ободок – смотря, что хочется. И в любой ситуации можно найти позитив, даже если тебе кажется, что тебя лично обидели на всю жизнь.
– Зато, Степушка, мне уже нет необходимости знакомиться с твоей мамашей! Ты уж прости, но все случилось без тебя! А что – приватная встреча прошла, как надо – потенциальная невестка сначала накупила продуктов на весь табор, потом приготовила обед, чисто со скоростью истребителя, а потом – ну, такова ее судьба, чего уж тут! – вымыла посуду да и пошла себе спать! А потому что завтра опять тяжелый день, и нужно готовить обеды дражайшему супругу! Спасибо тебе, Степушка, за такие развлечения – и да, ты вроде обещал, что прямо в первый же день повезешь знакомиться с родителями? Или мне показалось? Да – я тебе очень благодарна, я так классно провожу время в Питере, вот уже почти кинозвездой стала! Да, а может, это очередная подстава, типа из шоу – как утреннее развлечение с твоей бывшей нимфоманкой? – Вера внезапно выдохнула и остановилась, как вкопанная. Мысль о том, что она и в самом деле стала участницей какого-то раскрученного представления («абсурдно – а, может, вовсе нет!») – с позиции всего того, что так стремительно происходит вокруг нее – уже не казалась дикой и требовала отдельного осмысления и подтверждения – либо же, напротив, опровержения.
На минуту Вера впала в ступор: «Этого, конечно, не может быть, но чем черт не шутит! Но если это правда, то тогда, получается, что ее используют втемную, и ей нужно ждать продолжения! И оно обязательно будет, причем, очень скоро!»
– Так, что там у нас новенького в Интернете? – Вера влетела в кухню, где в углу на барной стойке лежал один из многочисленных ноутбуков Степана, – пришло время узнать всю правду! Посмотрим!
Глава седьмая. Все самое интересное еще впереди
Когда «Геленваген» с визгом рванул со стоянки, Степан привычно откинулся на заднем сиденье и закрыл глаза. Такая манера была ему свойственна – закрывая глаза, он мог хоть немного почувствовать себя отдельным и подумать о текущих проблемах. Сейчас Степан хотел сосредоточиться на предстоящей встрече с Аллой и прорабатывал план разговора. На сердце было неспокойно, вот он и старался хоть как-то обезопасить себя от возможных неприятностей.
– Первое – никаких намеков на личные отношения! Все, что кончилось, кончилось навсегда! Второе – встреча будет короткой: при необходимости ее можно продолжить завтра в офисе – со всеми необходимыми бумагами. Третье – следует проявлять осмотрительность. Брошенные невесты частенько стараются затянуть неудавшихся женихов в какое-нибудь гиблое дело – просто, чтобы отомстить. Так вот, этого ни в коем случае нельзя допустить!
– Босс, когда мы выезжали, нам, вроде, кто-то махал! Какая-то чика! Может, стоило притормозить? – охранник обратился к нему, пришлось отвечать:
– А зачем? – Степан пожал плечами, – тебе, наверное, показалось – чики таких машин боятся, как огня. А тормозить, точно, не стоило! Скоро будем?
– Через три минуты, босс. Пробок нет, так что сейчас мигом!
И, действительно, ровно через три минуты машина затормозила около ресторана «Percorso», где Степан и Алла в прошлом иногда обедали. Ресторан был на уровне – впрочем, он находился в самом фешенебельном районе Санкт-Петербурга, и нужно было соответствовать. Вид на Исаакиевский собор уже сам по себе включался в стоимость меню, и цены в ресторане были далеко не демократичными. И пускали сюда далеко не всех – но Степан пользовался привилегией почетного гостя, и в его распоряжении всегда был самый лучший столик из всех возможных.
Кухня здесь была отменной: ресторан итальянский, и шеф-поваром в нем – именно шеф-повар итальянец, который (за неимением аутентичных продуктов с его далекой родины) умудрялся и из отечественных ингредиентов готовить нечто восхитительное и нежное – на самый изысканный вкус. Плюс интерьеры, плюс обходительные и вышколенные официанты и галантная респектабельная публика! Все это делало времяпрепровождение здесь очень комфортным и необременительным.
Степан сел за столик у окна в углу и попросил подскочившего официанта принести кофе. Кофе здесь настоящий итальянский (хотя, понятно, что в самой Италии кофе не растет, зато они отлично умеют его обжаривать – и так и делают: вывозят сырье из Южной Америки, Индии или Африки, и сами уже на месте готовят купажи на любой вкус), и Степан выбрал сорт помягче. В последнее время он ловил себя на мысли, что уже вдоволь натешился кофейной крепостью, от которой сердце стучит, как перегретый автомобильный движок, и хочется бежать неведомо куда и делать неведомо что. А теперь ему нравится просто ощущать во рту кофейный вкус и, желательно – без всякого вреда здоровью и лишнего возбуждения.
Как он и предполагал, Аллы пока не было. Огромные старинные часы (эпохи возрождения?) показывали без пяти минут шесть – Степан в соответствии со своими правилами прибыл немного заранее и теперь гадал, сколько ему придется ждать ее появления. И не послать ли ее подальше и поехать уже домой – к Вере? Мысль о Вере опять испортила ему настроение. Он вытащил телефон и набрал номер охранника:
– Валера, пока я здесь, смотайся в ближайший салон связи и оформи там на мое имя новую SIM-ку! Хотя, постой, нет, не надо. Потом рванем вместе! – Степану вдруг захотелось подарить что-нибудь Вере, и он не придумал ничего лучшего, чем купить ей новый мобильный телефон – из самых модных. Поэтому и решил после заехать в салон и уже на месте понять, что взять лучше.
«Бом!» – часы с кукушкой («А интересно, в эпоху возрождения такие уже мастерили, или они появились уже гораздо позже?») пробили шесть раз. В ресторане было довольно пусто, только недалеко от Степана расположилась парочка влюбленных, которые неотрывно смотрели друг на друга и держались за руки. Между ними на столе стоял графин красного итальянского вина, и официант время от времени подскакивал и разливал вино по бокалам. А они, не обращая на него никакого внимания, все так же молча любовались друг другом – наверное, с них можно было спокойно писать картину: «Влюбленные в Богемии. Родник Любви. Микеланджело».
Степан вспомнил, что как-то раз они здесь обедали с Аллой, и он по неосторожности решил излить перед ней душу. Может, перебрал вина, а может, на него нашло что-то такое, отчего ему захотелось вновь ощутить себя маленьким мальчиком и получить поддержку от человека, которого он обоснованно считал на тот момент самым близким (помимо родителей, конечно). Ведь олигархи (или потомственные олигархи) тоже люди и тоже иногда нуждаются в утешении – или, по крайней мере, в понимании!
Эксперимент оказался неудачным – по лицу Аллы было видно, что такой Степан ей совсем не нравится, и она еле-еле сдерживается, чтобы презрительно не скривить рот. Но нужно отдать ей должное, лицедейка она была что надо и прекрасно владела своими чувствами – вот только одного владения мало, а когда в ответ на твой душевный порыв к тебе возвращается целый ушат эмоциональных помоев, то это не доставляет никакого удовольствия. Вероятно, тот разговор и был первой ласточкой, что принесла Степану в клювике частичку понимания: Алла – это не та девушка, с которой нужно связывать свою судьбу.
Потом были и еще моменты, и еще – словом, как раз ровно столько, чтобы решение порвать с нею насовсем стало безотзывным и полностью осознанным. Впрочем, Алла покинула его очень легко, и ему даже не пришлось ничего выдумывать и ничего объяснять. Конечно, пользуясь преимуществами, которые давало ему его положение, Степан мог без труда положить конец любым возможным разборкам, но предпочитал этого не делать и разбежаться по-хорошему. Это было в общих интересах, а вскоре Алла укатила к своему немцу в Германию, и Степан почти перестал о ней вспоминать. В конце концов, что такого особенного: люди сходятся, расходятся и все равно остаются друзьями – так почему бы и им просто не остаться друзьями и не оставить после себе только хорошие воспоминания – которые, конечно, тоже были, и их было немало!
Неожиданно рассеянное внимание Степана привлекли какие-то телевизионщики – они устанавливали съемочную аппаратуру как раз напротив окна, за которым он сидел, с явным желанием поснимать с выгодного ракурса собор и соборную площадь с памятником. Судя по тому, насколько слажены и выверены их движения, это – профессионалы и представляют они интересы одного из телевизионных каналов – городского или федерального. Странно только, что рядом с ними не видно никакого микроавтобуса с соответствующей надписью – выдающей его принадлежность к той или иной компании. Такие автобусы были неизменным атрибутом любой съемочной команды, но эти ребята, видимо, спокойно без них обходились.
Сейчас один из операторов настраивал камеру, вращая ее туда-сюда круговыми движениями, а второй бормотал что-то в микрофон. Потом к ним, откуда ни возьмись, присоединилась юркая симпатичная девушка и быстро перехватила микрофон у парня. Степан с интересом смотрел, как она то приближается к камере, то отходит от нее, то меняет позицию, перемещаясь по кругу – пока, наконец, девушка окончательно не замерла напротив собора и утвердительно мотнула головой, всем своим видом показывая, что именно вот так будет хорошо.
Через несколько минут к теплой компании телевизионщиков присоединился еще парень: он достал из громадного чехла вторую видеокамеру (не стационарную на треноге – а портативную, весом всего килограммов десять), взвалил ее на плечо и стал снимать уже все подряд – и сквер, и улицу, и дома, и людей, и ресторан «Percorso» заодно.
Степану стало интересно, что же все-таки они собираются снимать, и он уже решил отправить охранника для выяснения всех подробностей, но тут возле него раздался знакомый голос:
– Привет! – это была Алла собственной персоной, которая незаметно вошла в ресторан и теперь привычно расположилась напротив Степана – но перед этим она игриво потрепала Степана по волосам, как когда-то давно.
– Ты это что? – Степан был совсем не рад такому с ним обращению, – ты что, озаботилась поиском нового бойфренда? Извини, это не ко мне!
– Да ладно, Степа! – Алла, казалось, и не обратила внимания на его тираду, ее голос стал заговорщицким и немного хрипловатым, – или я тебе уже разонравилась? А помнишь, как нам вместе было хорошо?
– Было, было! – Степан нахмурился: его опасения насчет Аллы начинали подтверждаться, – что-то не похоже, что ты пришла говорить по делу!
– По делу, по делу! – Алла быстро схватила руку Степана и попыталась притянуть ее к себе, – у меня очень серьезное, почти постельное дело! Давай прямо сейчас, как в старые добрые времена поедем ко мне и поразвлекаемся! Ведь хорошо было, Степа!
Степан совсем не ожидал от Аллы такого напора и поэтому немного смутился и некоторое время соображал, что же ему делать с рукой – вырвать или пока что оставить так. Но потом все же вырвал, откинулся назад и нахмурился:
– Тебе заказать кофе? – он решил – сейчас самым лучшим будет не отвечать на ее страстный и какой-то уж больно подозрительный призыв. – И что это на тебя нашло, что ты так расстаралась? Если ты помнишь, между нами все закрыто. И я согласился с тобой встретиться исключительно из-за бизнеса! Или твой немецкий жених тебя не удовлетворяет? Если так, то жаль, конечно, но я все равно не при делах! Про меня можешь забыть!
– Фи, Степа! Какой ты грубый! – Алла обиженно надула губки, – ты стал еще грубее, чем прежде! Или это тебя твоя новая пассия из Москвы научила? Хабалка! – Алла не сдержалась и выплюнула это слово с такой ненавистью и таким чувством, что Степан от неожиданности даже дернул головой.
– Что, что ты сказала? Ты кто вообще такими словами тут разбрасываться? Ты что тут о себе возомнила? – Степан наливался яростью прямо на глазах. Алла словно ткнула его невидимым копьем в самое больное место, и его реакция последовала незамедлительно. Он с грохотом отодвинул стул и навис над Аллой, всем своим видом показывая, что прямо сейчас двинет ее по раскрашенной физиономии. Но не успел:
– Ай, не трогай меня! – Алла взвизгнула, как ошпаренная, и инстинктивно прикрыла голову руками, не прекращая истерично завывать. На ее вопли откуда-то вынырнули охранник и менеджер ресторана, но увидев, что происходит, и кто является участником действа, они неуверенно остановились, понимая, что каждый их шаг и каждое неправильно брошенное слово могут привести в дальнейшем к серьезным неприятностям.
– Так! – Степан прямо весь пылал от бешенства. Он почти кричал, и все окружающие могли хорошо разобрать его слова. – С меня довольно! Если я еще раз увижу тебя в поле своего зрения, – пеняй на себя, – он бросился к выходу и, по пути вручив менеджеру сто долларов США за кофе, пулей вылетел из ресторана.
– Вот ведь стерва, настоящая стерва! – Степан запрыгнул в «Геленваген» и кивком головы велел водителю трогать. Мимоходом он успел заметить, как киношники, снимавшие все подряд, отлипли от своих камер и теперь все вместе склонились над ноутбуком, тыча в экран пальцами и что-то громко обсуждая.
– Вот такой сериал, мать твою за ногу! – Степан отрывисто бросил водителю, что, дескать: «Давай дуй в ближайший салон сотовой связи!», и ткнулся лбом в боковое стекло. От стекла веяло холодом, и это немного остудило его пыл. Степан чувствовал, что еще немного, и прямо взорвется от злобы – Алла его реально достала, и еще немного, и он бы ее точно убил прямо в ресторане. Ну, или, по крайней мере, дал бы хорошего леща, хотя еще ни разу не поднимал руку на женщину.
– Так, а что она там несла про Веру? – только сейчас слова Аллы стали понемногу проявляться у него в голове, – они что, уже успели познакомиться? Интересно, а когда? Если так, то – зная эту стерву – наверняка, всё уже в Интернете: ведь она не остановится ни перед чем, чтобы попиариться в очередной раз! Значит – нужно срочно глянуть, что там творится в сети, и чего еще сегодня ждать!
Степан быстро вытащил из сумки ноутбук, вставил в него модем мобильной связи и зашел на YouTube. Он хотел набрать в поисковике: «Надомников, Нимфоманская, Штольц», но его взгляд уцепился за топ-рейтинг просмотров за сегодняшний день и сразу обнаружил далеко оторвавшийся от ближайших преследователей ролик под названием: «Бои без правил – или как две волчицы олигарха не поделили!» с изображением Аллы и Веры на переднем плане. С замиранием сердца (он хоть и был привычным ко многому, но все же в подобных шоу ему приходилось участвовать весьма редко – а честно, еще никогда) Степан быстро вытащил из бокового кармана сумки наушники, вставил их в гнездо («Еще не хватало, чтобы охранник и водитель знали, что он смотрит!»), воткнул в уши и включил просмотр.
Перед его глазами немедленно стало разворачиваться действо, не уступающее по накалу страстей взрывным мексиканским сериалам. Сначала единственным лицом в кадре была Алла, которая с уверенным видом поднималась по лестнице к квартире Степана и безапелляционно заявляла невидимому собеседнику:
– Сейчас я эту стервозу размажу по полу! Ты только постарайся снять так, чтобы ничего не упустить! Хорошо?
Потом Алла подошла к входной двери и сильно нажала на кнопку звонка. Человек-невидимка, снимающий все на камеру, тем временем устроился сбоку, причем выбрал такую позицию, что из-за двери его не было видно, зато ему открывался превосходный обзор всего происходящего. Запись шла, и вот – секунд через десять дверь открыла радостная Вера (как мы помним, она думала, что вернулся Степан) и недоуменно уставилась на Аллу с пуделем на руках, который тут же залаял на Веру визгливым хриплым голосом.
Алла немедленно ворвалась в квартиру Степана, и вправду пытаясь снести Веру на пол – как и обещала. При этом она изрыгала оскорбления, как извозчик, и ей безостановочно вторила ее собака, иногда даже перекрывая вопли самой хозяйки. А камера переместилась таким образом, что всё, происходящее в квартире, было, как на ладони.
Понятно, что Алла находилась к камере спиной, зато Вера была видна отлично. На ее лице застыло недоуменно-растерянное выражение, которое, впрочем, через несколько секунд сменилось решимостью, и Вера стремглав убежала по лестнице куда-то вверх. То, что последовало затем, явилось для Степана такой неожиданностью, что от удивления он даже немного раскрыл рот и так и сидел с глупым видом до самого конца представления.
Вера очень быстро вернулась – Алла уже приняла позу победительницы (это было заметно даже со спины) – и вернулась совсем не безоружной. В руках у нее оказалось орудие пролетариата – замечательная финская швабра, длинная и очень легкая, с закрепленной на конце жесткой пластиковой щетиной, коей Вера буквально с налета и ткнула Аллиного пуделя прямо в морду. Его гавкающий хрип моментально перешел в дикий вой, пудель дернулся у Аллы на руках и немедленно разукрасил ее костюм обильными черными испражнениями. Алла прянула назад, что-то визгливо заверещав, а Вера уже занесла над ее головой наказующую швабру, но на горе (или на счастье) зацепила лампу на потолке – которая и разбилась с громким хлопком, окатив Аллу целым водопадом осколков.
Второго удара нанести ей уже не удалось – Аллу вынесло из квартиры, и она устремилась вниз со скоростью курьерского поезда, а Вера, все еще сжимая в руках швабру, выскочила за ней и только тут обнаружила, что ее, оказывается, снимают на камеру. Она смешно показала оператору язык и захлопнула дверь. Конец! – и Степан медленно выпустил воздух из легких, обнаружив себя до боли сжимающим экран ноутбука, а рядом охранника и водителя, которые усиленно делали вид, что всё, происходящее с боссом, их никоим образом не интересует.