«А вот и жареные факты! Не успели мы с вами насладиться похождениями нашей новой звезды Веры Штольц, как на поверхность прорываются такие свидетельства, от которых не спрятаться даже ей. Оказывается – а нам это известно из достоверных источников – Надомников младший (наследник финансово-промышленной империи) вовсе и не горит желанием связать с ней жизнь! И вправду, зачем ему нужна эта совсем еще недавно никому не известная девушка из глухой московской провинции, если у него под рукой всегда есть блистательная Алла Нимфоманская – и это даже несмотря на то, что утром она получила от Веры шваброй!
По случаю утренней конфузии она уже заявила нашему корреспонденту, что: «Иного и не ожидала, поскольку ее соперница (Вера) происходит из рода потомственных полотеров, и противостоять ей в честном бою на швабрах нет никакой возможности!» По словам все той же Аллы Степан Надомников в приватной встрече сам лично сообщил ей, что: «Ах, Вера? Да не обращай ты на нее внимания – она будет только лишь готовить борщи и мыть пол, а вот ты – совсем другое дело, и всегда и навеки будешь только моей!»
И чтобы не прослыть голословной в таких серьезных обвинениях, Алла передала в наше распоряжение видеозапись их встречи со Степаном Надомниковым буквально несколько минут назад, из которой видно, что все, сказанное Аллой, очень похоже на правду. Ведь так могут вести себя только влюбленные!
Кстати, обратите внимание на дату и время записи! Она сделана сегодня, что говорит о том, что они встречались в то время, когда Степана ждет в его роскошной квартире бедная Вера и готовит ему борщ, а может – моет пол!
Желаем Вам приятного просмотра и наслаждайтесь! А напоследок – полное интервью от Аллы Нимфоманской – нашей настоящей победительницы!»
Вера с ужасом смотрела, как Степан сидит за столиком ресторана «Percorso», потом к нему подходит Алла и взъерошивает ему волосы. Далее они начинают мило о чем-то ворковать, и Алла время от времени хватает за руку Степана и подолгу держит ее, а он не собирается ее отнимать. И, кажется, оба совершенно довольны обществом друг друга, мило переговариваются, шутят и вовсе не собираются расходиться.
Вскоре запись оборвалась, и на переднем плане появилась сама Нимфоманская, которая с видом триумфатора стала вальяжно тянуть в камеру: «Здравствуйте, меня зовут Алла Нимфоманская, я – модель и известна в нашем городе почти всем!..» Ну и так далее.
Вера сидела перед экраном и собиралась с силами, чтобы не упасть на пол. На нее навалилась такая слабость, что, казалось, стоит ей подняться на ноги, как они тут же подогнутся, и она уже никогда более не сможет ходить. Дальше – больше. Интернет почему-то автоматически перешел на сайт, посвященный «Гламуру и сплетням» (как было написано в шапке самого сайта), и Вере открылась вся настоящая правда ее положения.
Кстати, может быть, это она сама неудачно щелкнула кнопкой мыши, и ее перенаправили на «Гламур и сплетни» – кто знает, ведь от Интернета никогда не знаешь, чего ожидать! В любом случае, заголовки, которыми пестрел весь сайт, не оставляли никакого сомнения: «Всё, Верина жизнь закончилась, и теперь ей лучше просто умереть!», ну, или укатить в Москву для разнообразия – что тоже смерти подобно, поскольку там ее ждет разъяренный зверь-Аполлинарий.
Самыми нейтральными были следующие:
«Степан Надомников и романтическая встреча с бывшей возлюбленной»;
«Алла – здравствуй, Вера – прощай!»;
«Наш ветреный Надомников-младший», но больше шли вот такие:
«Поломойкам здесь не место!»
и
«Ну и как тебе, Вера, питерский борщ?»
Словом, журналисты (или кто там пишет весь этот бред) не оставили на Вере ни одного живого места и прошлись по ней, подобно сорокатонному карьерному бульдозеру из фильма-трилогии: «Бульдозер-убийца снова в деле». И конечно, все сплошь и рядом ссылались на уже известный Вере пресловутый видеоролик с Аллочкой в главной роли. Ну, и со Степаном, само собой – уж главнее его здесь никого не было.
Зато интернет-сообщество горой встало на Верину защиту, и целый громадный воз непристойных, полу-пристойных и почти что пристойных комментариев подтверждал это. Почти все просмотревшие клип сходились во мнении, что, во-первых:
– этой ощипанной курице Нимфоманской до Веры Штольц – как до Парижа в позе согбенного, смотрящего уныло назад волкодава на четырех костях;
– во-вторых: Надомников – настоящий урод, а если все сказанное Нимфоманской правда (в чем очень многие сильно сомневались), так урод вдвойне, поскольку такие красавицы, как Вера, на дороге не валяются, а таких куриц, как Нимфоманская – пруд пруди, и это даже несмотря на ее крутые шмотки. Кроме того, всем известно, что Нимфоманская – конченная сучка, поэтому шваброй ей по лицу – это еще очень демократично;
– и, в-третьих: «Если бы у меня была такая женщина, как Вера, я бы нашел к ней подходы», и: «Вера, я тебя люблю, возьми меня замуж!»
Но комментарии – единственное, что хоть как-то утешило Веру. Видеть своего вроде жениха рядом с Аллой было нестерпимо. Конечно, она знала о силе прошлых связей (сама испытала их на себе!), о том, что давным-давно разведенные бывшие супруги зачастую стремятся поддерживать такие же отношения, как и в браке, и ужасно ревнуют друг друга, о том, что некоторые особо чувствительные экземпляры проносят даже свою школьную любовь через всю жизнь – но ей-то что с того? И что теперь делать? Ведь сама она возвращаться к Аполлинарию не собиралась! А теперь, похоже, придется! По крайней мере – в их общую квартиру, пока будет оформляться развод, и делиться недвижимость.
Ощущение жуткой обиды и несправедливости переполняло Веру до самой макушки. И особенно оттого, что она (а ведь ей раньше очень хорошо удавалось чувствовать фальшь и неправду) не смогла разглядеть этого в Степане. А ведь он мужчина, а поэтому из него, по определению – плохой притворщик!
– А, впрочем, что я говорю? Его-то мамаша как меня провела, как последнюю деревенщину! А сынок – чем хуже? Искусство обмана, наверняка, в крови! – слезы текли по щекам Веры, и ей потребовалось добрых десять минут, чтобы временно подавить рыдания и привести себя хоть немного в порядок – по крайней мере, умыться и хорошенько растереть лицо полотенцем, чтобы восстановить нормальное кровообращение и приток той самой крови к голове. Ведь нужно срочно соображать, что делать! Кроме того, наверняка, не пройдет и получаса, как на нее посыплется целый вал звонков от подружек и родителей, которые будут наперебой советовать, укорять и сочувствовать. Вот это будет уже действительно невыносимо, и чтобы избежать телефонных сцен и рыданий в трубку, Вера просто отключила мобильник.
Вера металась по квартире, обдумывая план дальнейших действий. Она и так слишком долго терпела все это! Конечно, если бы Степан за два дня уделил бы ей хоть немного внимания – кроме того, что увез ее сюда и оплатил целый ворох одежды – все было бы и ничего: и еду готовить, в общем, нетрудно и с потенциальной свекровью в результате можно теоретически поладить. Но мало того, что Степана нет – он еще и засветился с этой стервой!
– Совсем, что ли, мозгов нет? – ярости Веры не было предела, – или ты это, Степушка, специально для меня придумал? Чтобы эффектнее все вышло? Вот это, Степушка, я вряд ли когда смогу понять и принять – а ведь ты еще два дня назад клялся мне в любви! В любви? Какой такой любви? Марш на кухню к борщу! – теперь Вера накручивала сама себя с такой скоростью, что еще немного – и буквально разорвалась бы изнутри. Но самое обидное то, что она уже понастроила планов, и теперь придется все снова менять, а как там будет – вот это вообще совершенно непонятно!
– Так, ладно, стоп! – Вера прекратила метаться по квартире, неимоверным усилием воли заставила себя сесть и стала глубоко и ровно дышать. В таких случаях дыхание всегда было для нее тем заветным спасательным кругом, уцепившись за который можно быстро придать ясности и относительного спокойствия мыслям. А они Вере ой как сейчас нужны!
Через пять минут план действий созрел у Веры в голове. Она уезжает в Москву! Прямо сейчас – просто возьмет и просто уйдет, заберет с собой вещи – и на вокзал, а с утра – уже в Москве. Действительно, не устраивать же сцену ревности с битьем посуды! Да и на каких, собственно, основаниях? Кто она Степану – вообще никто, и они даже до сих пор не спали вместе!
– Теперь, что касается долгов. Уезжать нужно, со всеми расплатившись. Так – одежда! Она вся еще совершенно новая, и Степан отдаст ее обратно в магазин. Значит, только шмотки, которые на мне, и сумочка. За сумочку можно не платить – положу к основной куче вещей, да и все дела. Она носилась-то всего два раза, да и то – недолго, муха не сидела, никто и не заметит. Теперь вот с этим. Ага – где-то у меня есть визитка магазина, оставленная Варей! – Вера быстро прошерстила сумочку и извлекла оттуда нужную карточку, после чего бегом рванула к телефону и набрала нужный номер.
На ее счастье Варвара была все еще на месте, и Вера быстро объяснила, цены на какую одежду ей хотелось бы узнать. Все, что на ней, потянуло аж на целых пятьдесят тысяч, и вот это уже настоящая катастрофа! Вера и предположить не могла, что ее одежда стоит настолько дорого. В итоге она не нашла ничего лучше, чем просто скинуть с себя все и вновь влезть в немыслимые (еще с вокзала в Москве) леггинсы, майку и кофту и оставить только новое белье, которое сама Вера оценила в шесть тысяч рублей (со скидкой за уже б/у).
– Так и порешим! – Вера, достав из кошелька шесть тысяч бельевых рублей, вновь заметалась по квартире, ища, куда бы их сунуть. – Да – есть, наверное, смысл написать ему записку, хотя он мне не очень-то и писал! Да – так будет лучше! – Вера поднялась на кухню, выдернула из салфетницы салфетку (вчера сама покупала!) и быстрыми размашистыми предложениями настрочила послание:
«Признаться честно, ты меня удивил – я встречала в своей жизни много обманщиков, но чтобы обман проявился так быстро, это со мной в первый раз! Спасибо за науку, надеюсь, ты на меня не в обиде за то, что я пожила в твоей шикарной квартире пару дней – хотя ночь была всего одна! Оставляю весь гардероб, он новый – так что ущерба я не принесла! Да – покупаю только белье, что сейчас на мне, и шесть тысяч положу на салфетку. Я, конечно, надеялась, что все будет совсем по-другому, но я девушка сильная и как-нибудь переживу. Да, и последнее. Может быть, когда-нибудь и встретимся, но только не сейчас. А сейчас я видеть тебя не хочу! Пока – и привет Алле, и наилучших пожеланий в зарабатывании денежных средств! Вера».
Вера смотрела на записку, и слезы вновь навернулись у нее на глаза. Сказка кончилась, так и не успев толком начаться. Все, как во взрослой и совершенно несправедливой жизни! Все, как всегда! Но, впрочем, жизнь-то продолжается, а обида – это вещь нематериальная, и если за нее не держаться, то скоро забывается, бледнеет и тает, словно призрачный туман по наступлению знойного утра. Да – на всякий случай нужно еще толкнуть ему SMS – вдруг (чем черт не шутит!) он не сразу найдет ее записку, а будет искать саму Веру?
По правде говоря, Вере и самой хотелось, чтобы было так – чтобы Степан ринулся за ней на вокзал, чтобы бегал по вагонам поездов, пытаясь ее разыскать, чтобы звонил по мобильнику, чтобы дал объявление на вокзале, типа: «Такая-то, такая-то срочно подойдите к билетным кассам, Вас ожидает олигарх Надомников!», или что-нибудь вроде. И она решилась и включила телефон:
– Так и есть, уже три пропущенных звонка – и все три от мамы. А вот Ирка пока не звонила – злорадствует? – Вера быстро настучала SMS и отправила его на номер Степана. Постояв еще минуты две для порядка (вдруг, перезвонит?), она со вздохом отключила телефон (теперь уже, наверное, навсегда – зачем ей питерская SIM-ка?) и убрала его в сумку от Chanel.
– Ну, вот и все! Пора, брат, пора! Точнее сестра! – ей нужно было спешить, но что-то все еще удерживало Веру в квартире, и сомнения с еще большей силой атаковали ее измученный мозг. Этого она вынести уже не могла и, чтобы раз и навсегда от них избавиться («Не знаешь, что делать – делай шаг вперед!»), решительно шагнула за порог и хлопнула дверью с той стороны. – Конец, финита-ля, оревуар, меня ждет Москва! – она еще успевает на вечерний поезд до Москвы – которых, к слову говоря, больше десятка. Удобно!
Глава восьмая. От заката до рассвета, плюс любимая уборка
Как и вчера, на появление Степана никто не отреагировал. Совсем нехорошо – дурные предчувствия Степана, кажется, начинали материализовываться.
– Неужели, в самом деле, я от бабушки ушел? А вот и нет – а только от дедушки! Но на всякий случай нужно все-таки заглянуть в спальню! – Степан быстро поднялся наверх и открыл дверь в гостевую комнату. – Так, кроватьзаправлена, все в полном порядке, а Веры-то и нет! И свет везде потушен, и вода в ванной не течет! И мне кажется, я знаю, что это все значит!
Он вошел на кухню, включил кофемашину и сел за барную стойку. Подождал, пока по пластиковым трубкам протечет вода, аппарат выйдет на рабочий режим и будет готов сварить кофе хозяину. Бзынь! Степан проследил, как его кружка наполняется горячим бодрящим напитком, кинул в кружку пару кусочков сахара, размешал и сделал большой глоток.
– Блин! Ну вот похоже и все! Кстати, а что это за кофе-то? – Степан неожиданно вспомнил, как он выбросил последний пустой пакет из-под «Jamaica Blue Mountain», – Вера, что ли, купила? А кому еще, кроме нее? Зоя покупками не занимается, – он поднялся и открыл шкафчик кухонного гарнитура, где обычно хранились пакеты с сыпучими продуктами, – точно, вот и он – дешевый, но, впрочем, за неимением другого пойдет!
Вдруг его взгляд приковала исписанная ручкой салфетка – прямо в середине стола – и деньги. Шесть тысяч рублей.
– Становится все интереснее и интереснее! – Степан схватил салфетку и поднес ее поближе к свету. Почерк у Веры (хотя сейчас почему-то считается, что молодые люди совсем не умеют красиво писать) был почти каллиграфическим, так что понять, что она хотела сказать, было совсем несложно.
– Что за бредятина? У нее что, совсем крыша поехала? Ау, ты где, крыша – едешь шинами шурша? – Степан два раза прочитал записку, и от навалившейся на него внутренней тяжести у него защемило сердце и немного перехватило дыхание. – Какие обманы, какая к черту Алла? И кто-нибудь может мне толком объяснить, что здесь происходит?
Вопрос был, конечно, риторическим – все понятно без переводчика. Вера уехала обратно в Москву (наверное, в Москву), только почему она обвиняет его во всех грехах? И что за время его отсутствия произошло такого неожиданного, что так могло на нее повлиять?
– Ну, допустим, она близко к сердцу восприняла свое утреннее знакомство с Аллой, но она же дала ей достойный отпор, и все было хорошо! – Степан пытался понять логику событий и пока не мог. Он выехал из дома три часа назад, Веры не было, но и никакой записки и денег тоже не было. Зато был приготовлен обед, и все говорило о том, что в доме появилась настоящая хозяйка – потому что временные девушки обеды не готовят совсем. Значит, что-то произошло за этот отрезок времени.
– Вот только что? Что это могло быть, из-за чего она вдруг сорвалась, как бешеная, да еще и деньги за трусы оставила! – явно существовало что-то еще, о чем он ничего не знает – какого-то звена цепи не хватало, – нельзя же все списать на непредсказуемую женскую психику!
Внезапно у Степана засосало под ложечкой. С шести до девяти вечера было только одно событие – встреча с Нимфоманской, если не считать два часа в машине по дороге домой.
– Неужели эта стерва что-то наколбасила? Тогда я ее точно урою! – Степан быстро включил ноутбук (тот самый, которым воспользовалась Вера, когда решила посмотреть на себя в сети) и немедленно нашел отгадку. Новый ролик от Аллы Нимфоманской (вместе с утренними разборками с Верой) прочно обосновался в топе и набирал просмотры со скоростью, с которой жадный до топлива двигатель реактивного истребителя на форсаже поглощает авиационный керосин.
– Ах ты ж, твою мать! – Степан и сам не заметил, как начал бегать по кухне, изрыгая во весь голос всевозможные проклятья вперемешку с трехэтажным матом, которому мог бы позавидовать даже боцман торгового флота с сорокалетним стажем. – Какой же я, твою мать, придурок! – его бешенство невозможно было передать словами, и попадись ему Алла именно сейчас, он бы ее придушил самолично без всяких угрызений совести. – Ну, надо же попасться на такую дешевую разводку! – Степана колотило не на шутку – он еле-еле вытянул телефон из кармана джинсов и от ярости долго не мог найти нужный номер.
– Алло, Тимофей, срочно ко мне! Да, прямо на квартиру! Через десять минут? Хорошо! – Степан отключился и обессилено повалился на стул. Такого позора с ним еще не случалось. Его развели, как последнего пацана, и теперь нужно что-то предпринимать, чтобы хоть как-то сохранить лицо и выправить ситуацию. И как он дал такого маху? А эти телевизионщики – почему он не подумал, что это подстава? А что скажет отец и мама? Они-то как отреагируют на все это безобразие, не говоря уж о лишнем шуме, который никак не способствует бизнесу? Степан жутко не любил, когда кто-нибудь выносит мусор из его частной избы, и такое коварство Аллы выбило его из колеи. А Вера? Понятно, почему она накатала такую телегу и убежала – после того, как тебя представляют в роли полотера, убежать – это еще не самое плохое, можно еще и по роже сапогом или еще чего похлеще! Типа: два удара – восемь дырок!
Степан чувствовал себя, как рыба, выброшенная на берег, а обстоятельства требовали от него немедленных действий. Но пока не появится Тимофей (начальник охраны семьи), ему остается только ждать. А что лучше помогает отвлечься и сосредоточиться? Физические упражнения и еще сигареты. Ему нужно успокоиться, и он не курит. Так что двадцать приседаний, и отжаться сто раз – то, что доктор прописал! К приезду Тимофея Степан должен принять уже более-менее нормальный вид, чтобы не выглядеть, как последний лох с перекошенным лицом.