Свои первые деньги ($500) Опра заработала в 12 лет выступлением в церкви. В старших классах школы она получила первую работу: читала по выходным новости на радиостанции WVOL и зарабатывала $100 в неделю. Рано почувствовав, что ораторские способности могут приносить хорошие деньги, Опра поступила в университет штата Теннесси, чтобы изучать искусство речи и актерское мастерство. Право поступления в университет она получила, выиграв в 16 лет соревнования по ораторскому искусству клуба Elks.
На втором курсе Опру взяли на местное нэшвиллское телевидение помощником комментатора вечерних новостей, а затем репортером. Еще будучи студенткой, она получала $15 тыс. в год. Но ей не нравилась работа репортера, требующая фактов и только фактов. Она хотела сказать людям что-нибудь от себя лично. В ней опять ожил проповедник.
Проработав в Нэшвилле четыре года, Опра переехала в Балтимор и там очень быстро получила свое первое ток-шоу под названием «People Are Talking», несмотря на сомнения руководства телекомпании Балтимора «WJZ-TV», можно ли доверить такое дело чернокожей девушке с избыточным весом. Но эксперимент оказался крайне удачным. Рейтинги передачи неуклонно росли, даже несмотря на усилия стилистов, в результате которых после неудачной покраски у Опры выпали практически все волосы.
...«Трудно узнать себя, когда ты лысая», – отшучивалась она, но на самом деле сильно переживала и поэтому постоянно что-нибудь ела – отчего становилась все тучнее. В конце концов ей удалось взять себя в руки: «Если мне не суждено быть Дайаной Росс, то я могу быть просто Опрой!»
Проработав восемь лет в Балтиморе, Опра не без волнения приняла предложение вести программу «Утренний Чикаго». Ей было отчего волноваться: программа снималась в студии, расположенной напротив студии самого Фила Донахью, и неминуемо вступала в соревнование с его программой. Но Опра скоро решилась. Еще бы! Она подписала четырехлетний контракт на неслыханную для женщины ее возраста и цвета кожи сумму – $200 тыс. в год.
Несколько месяцев спустя «Утренний Чикаго» составил столь серьезную конкуренцию Донахью, что тому пришлось переместить свою студию из Чикаго в Нью-Йорк, а эфирное время программы Опры было расширено до одного часа. Каким же чудом эта грузная чернокожая женщина победила элегантного мужчину с белой как лунь шевелюрой?
Да просто она заговорила со средними американцами на понятном им языке, не мудрствуя и не строя из себя всезнайку. Женщина с годовым доходом, который большинству и не снился, предстала на экране такой, какой она и была всю жизнь, – разбитной, грубоватой и бесшабашной. Она не стала (да просто и не смогла бы) конкурировать с Филом на его поле, она отлично понимала, что у нее есть своя непаханая целина.
...Она говорила зрителю: у всех нас есть проблемы, но мы стыдимся в этом признаться. А я не стыжусь признаться, что меня изнасиловали в малолетстве. Это беда, а не позор и тем более не конец света. Я знаю многих женщин, с которыми такое случалось. Глядите, ведь я же справилась. Давайте начистоту. Про то, как нам страшно, что наш ребенок употребляет наркотики. Я сама нюхала кокаин, когда мне было двадцать. Про то, что у него есть гомосексуальные склонности. Я не понаслышке знаю, что такое проституция и гомосексуализм. Я выросла в кварталах, где эти явления – норма.
Для скованной пуританской Америки, замученной скрытыми комплексами, студия Опры превратилась в гигантский психиатрический кабинет. Ее передачи забавляют, шокируют, лечат и, наконец, заставляют принимать решения.
Показателен такой случай. Один американец иранского происхождения убил свою жену. Его должны были осудить на 15 лет, но адвокат подсудимого сумел убедить присяжных сократить срок более чем в три раза, поведав заседателям историю про то, как его клиента избивала жена в течение 25 лет совместной жизни. А он, правоверный мусульманин, по вере своей не мог с ней развестись и, не снеся унижений, в отчаянии избавился от своей мучительницы.
Недовольные слишком мягким решением суда заявляли, что именно слезливые шоу Опры Уинфри повлияли на психологию граждан, которые, если бы не смотрели их регулярно, дали бы убийце на полную катушку. Появилось даже такое понятие – «опризация всей Америки». И главный прокурор штата Калифорния был вынужден признать, что присяжные были подвергнуты этой самой «опризации». Сама виновница торжества гуманизма скромно согласилась с утверждением, что способствовала некоторым переменам в общественном сознании: «То, что было в прошлом, всегда влияет на настоящее, и я рада, что мои передачи помогают это понять».
Фанатичные поклонники поддерживают все опринские начинания. Она запускает спортивную программу – тысячи женщин повторяют ее упражнения. Она организует телевизионную студию в бедных кварталах Чикаго – никому до того не нужные районы переживают экономический подъем. Она обсуждает коровье бешенство – скотоводство страны оказывается на грани краха.
Дела шли все успешнее. Опра Уинфри уже не ограничивалась ток-шоу. Она снялась в эпической мелодраме Спилберга «Цветы лиловые полей» («The Color Purple», 1985) и номинировалась на премию «Оскар» за лучшую роль второго плана.
Успех на большом экране способствовал успеху на миллионах домашних. В 1986 году студия King World включила «Шоу Опры Уинфри» в свой синдикат, вещающий на 138 городов страны. Контракт принес Опре $125 млн прибыли за период 1987–1988 годов. Это был абсолютно рекордный для шоу-бизнеса гонорар. К 1993 году ее передачи завоевали беспрецедентное для Америки число телерынков – 198 (99 % существующих в стране) и 64 иностранных, включая Японию, Норвегию, Саудовскую Аравию, Новую Зеландию и Нидерланды.
«Шоу Опры» получило несколько наград «Эмми» за «лучшую программу» и «лучшего ведущего». В 1988 году Международное общество радио и телевидения присудило ей звание «телекомментатор года». Опра стала самой молодой телеведущей и первой афроамериканкой, получившей подобную награду.
Наконец Опре надоело быть наемным работником, и она основала собственную компанию «Harpo Productions» (Harpo – имя Oprah, прочитанное наоборот). «Шоу Опры» стало принадлежать ей и в прямом смысле слова.
В 1988 году Harpo потратила $20 млн на покупку и реставрацию здания в центре Чикаго, где разместилась штаб-квартира компании. Когда подходило время обновлять контракт с «King World Productions», Опра каждый раз выторговывала все более выгодные условия для своей компании. В результате она стала первым чернокожим миллиардером в Америке. В 1995 году Опра подписала беспрецедентный контракт на ведение шоу до 2000 года, который позволял ей отменить передачу, как только ей захочется. Но она и не думала об этом.
У Опры была только одна, а точнее, две проблемы: избыточный вес и вечная борьба с ним. В 1987 году она весила более 90 кг. За год похудела на 30 кг с помощью жидкой диеты, но за следующий год набрала еще больше. Тогда она наняла специалиста-повара и тренера и все-таки похудела окончательно, изматывая себя диетами и упражнениями, потратив на процедуры в общей сложности почти $150 тыс. Книга, которую она написала на эту тему, мгновенно стала бестселлером.
Миллионы долларов из своего состояния Опра жертвует благотворительным учреждениям, родному университету, а также в собственный фонд Better Lives («Лучшая жизнь»). Уинфри – активистка движения за права детей. Она стояла рядом с президентом Клинтоном, когда тот подписывал законопроект, предложенный ею, – о создании международной базы данных людей, совершающих насилие над детьми.
...Свободное время Опра проводит в обществе жениха Стедмана Грэхема, с которым помолвлена с 1992 года, и кокер-спаниеля Соломона. Замуж выходить Опра не спешит, так как предыдущая серьезная любовь едва не закончилась для нее самоубийством (в последний момент ее приятель отказался жениться на ней). Но это было 20 лет назад. Сегодня Опра, Стедман и Соломон живут в пентхаусе с видом на озеро Мичиган, а отдыхают на огромном ранчо Опры в Колорадо, за которое она заплатила $4,3 млн.
У нее собственный ресторан в Чикаго. Среди другого имущества числятся: реактивный самолет «Челленджер 601-ЗА» с бюджетом эксплуатационных расходов $1,4 млн, четыре коттеджа и строящийся особняк неподалеку от Санта-Фе в Нью-Мексико.
У нее собственный ресторан в Чикаго. Среди другого имущества числятся: реактивный самолет «Челленджер 601-ЗА» с бюджетом эксплуатационных расходов $1,4 млн, четыре коттеджа и строящийся особняк неподалеку от Санта-Фе в Нью-Мексико.
Опра сама подписывает каждый чек и исполняет все рутинные должностные обязанности служащего корпорации Harpo. Помимо ведения шоу она продюсирует фильмы и телепрограммы.
Первое имя, которое приходит на ум, когда речь идет о самых богатых бизнес-леди России, – Елена Батурина. Летом 2010 года Forbes включил ее в тройку богатейших женщин мира. Опередить в рейтинге супругу московского мэра Юрия Лужкова удалось лишь китаянке Ву Яхун (состояние – $3,9 млрд), возглавляющей Longfor Properties, и испанке Розалии Мера ($3,5 млрд), одной из основательниц торговой империи Zara.
Состояние Батуриной Forbes оценил в $2,9 млрд. В российской «золотой сотне» предпринимательница заняла 27-е место. Она остается одной из 14 представительниц слабого пола, чей капитал превышает сумму в $1 млрд. При этом всего в «клуб миллиардеров» Forbes на сегодня входит 1011 человек, то есть женщины составляют менее 2 % от этого числа.
Необходимо отметить, что позади Батуриной в новом рейтинге Forbes остались телеведущая Опра Уинфри (состояние – $2,4 млрд), владелица сети Gap, а также брендов Old Navy и Banana Republiс Дорис Фишер ($2,4 млрд), глава Benetton Джулиана Бенеттон ($2,1 млрд) и автор серии романов о Гарри Поттере Джоан Роулинг ($1 млрд).
Половину списка богатейших женщин планеты составили представительницы Азии, преимущественно гражданки КНР. При этом лишь одна женщина из рейтинга пытается конвертировать свои бизнес-успехи в политические дивиденды: американка Мег Уайтмен является кандидатом от Республиканской партии на пост губернатора Калифорнии, составляя конкуренцию нынешнему главе штата Арнольду Шварценеггеру. По некоторым данным, на избирательную кампанию 54-летняя предпринимательница потратила уже $70 млн из своего состояния в $1,3 млрд.
Еще одним интересным фактом «женского» рейтинга Forbes является семейный характер бизнеса многих его представительниц. По меньшей мере пять богатейших женщин мира начинали свое дело совместно с мужьями или братьями, включая вышеупомянутых Мера, Фишер и Бенеттон.
Известно о российской предпринимательнице не так уж много. После окончания Московского института управления им. Серго Орджоникидзе в 1986 году она работала в Институте экономических проблем комплексного развития Москвы. Позднее Елена Батурина была откомандирована в комиссию Мосгорисполкома по кооперативной деятельности, где познакомилась с будущим мужем Юрием Лужковым.
В 1991 году Елена вышла замуж за Юрия Лужкова, председателя Мосгорисполкома, и вместе с братом Виктором основала компанию «Интеко» (производство пластмассовых изделий).
В 1995 году основала «Интеко-строй», в 2001 году компания купила ДСК-3.
В 2010 году после отставки Лужкова новая администрация Москвы заморозила или расторгла инвестконтракты с «Интеко» более чем на 1 млн кв. м. Что будет с Еленой Батуриной и ее бизнесом дальше, посмотрим.Единственный джентльмен, достойный руководить. Хиллари Клинтон, Маргарет Тэтчер
Так же привлекательна, как богатство, для женщин оказалась и власть. Нельзя сказать, что она пришлась женщинам по вкусу только в XX веке. История знает и более ранние примеры упоительного и успешного правления женщин: две королевы Елизаветы (I и II), Екатерина II, Екатерина Медичи, Индира Ганди. Но если к этим великим женщинам власть перешла по праву наследования, то в наше время мы имеем возможность быть избранными.
«Если я пройду по волнам Темзы как по земле, мои недоброжелатели скажут – это только потому, что она не умеет плавать, – сказала однажды «железная леди» Маргарет Тэтчер. И добавила: – Но своим противникам я не завидую».
Печально, но женщины-политики мало в чем уступают коллегам-мужчинам. Так, когда президент США Барак Обама заявил, что не собирается отказываться от Нобелевской премии мира только из-за того, что отдал приказ о начале бомбардировок Ливии и, в сущности, согласился втянуть Америку уже в третью по счету, после Афганистана и Ирака, войну, выяснилось, что в Вашингтоне о личной ответственности Барака Обамы предпочитают не говорить, утверждая, что Соединенные Штаты начали боевые действия в Ливии по инициативе… трех женщин.
...Эскалацию американского участия в ливийской операции можно смело признать скоропостижной. Ранним утром 19 марта 2011 года по объектам ПВО Ливии были нанесены первые ракетно-бомбовые удары, а уже через пять дней на базах морской пехоты США в штате Виргиния была объявлена боевая тревога: всего к берегам Ливии должны отправиться 4 тысячи человек. Приказ стал для морпехов полной неожиданностью, и даже командир сводной группы капитан Стивен Йодер не скрывал от журналистов растерянности.
Капитана Йодера, отказавшегося комментировать слухи об ускоренной подготовке наземной операции, можно понять. Еще две недели назад американские военные наперебой утверждали, что об участии США в силовой операции против Ливии не может быть и речи.
«Пентагон действительно до последнего момента выступал против участия США в военной операции, – утверждает сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики Дэвид Шенкер. – Ливия никогда не входила в сферу интересов Соединенных Штатов, так что военные даже не располагали информацией о том, кого именно представляют повстанцы, какими силами располагает Каддафи. И, самое главное, никто из аналитиков не мог с уверенностью сказать, кто именно придет к власти в Триполи после падения существующего режима».
Вашингтонские политологи считают, что последние события на Ближнем Востоке привели к настоящему расколу в президентской команде.
«Внешняя политика США всегда строилась на двух главных принципах – поддержка демократических свобод во всем мире и соблюдение интересов национальной безопасности. При этом одни представители администрации настаивали на том, что защита демократии важнее, другие считали, что сначала нужно позаботиться о безопасности страны», – объяснил профессор Школы правительства Гарвардского университета Марвин Калб.
Договориться между собой представителям «враждующих» лагерей так и не удалось, и в итоге официальная внешняя политика США по отношению к событиям на Ближнем Востоке в последние месяцы напоминала пресловутые «американские горки». Поддержав протестные движения в Тунисе и Египте, Соединенные Штаты одновременно заявили о своей безоговорочной поддержке властей в Саудовской Аравии и Йемене. Публично осудив гибель мирных жителей в Ливии, Вашингтон так и не отреагировал на жестокое подавление протестов в Бахрейне.
В начале марта 2011 года глава госдепа Хиллари Клинтон заявила, что американские боевые корабли, находящиеся в регионе, «не собираются вмешиваться в ход конфликта». По слухам, это заявление стало результатом многочасовых консультаций с сотрудниками самого закрытого подразделения Госдепартамента Intelligence and Research, который обычно называют дипломатической разведкой. Аналитикам якобы удалось убедить госпожу Клинтон в том, что военная операция может привести к затяжному конфликту не только на Ближнем Востоке, но и внутри администрации США. О недопустимости силового вмешательства уже заявила вся военная верхушка, включая министра обороны, а также советник президента по национальной безопасности Томас Донилон и помощник главы Белого дома по борьбе с терроризмом Джон Бреннан.
В середине марта, однако, все выглядело уже иначе. Когда началось полномасштабное наступление войск Каддафи на позиции повстанцев и в западных СМИ появились сообщения о сотнях жертв, в Париже Хиллари Клинтон встретилась с представителем оппозиционного Переходного национального совета Ливии Махмудом Джебрилем. Потом в одном из парижских отелей прошла встреча госсекретаря США с министром иностранных дел ОАЭ шейхом Сейфом бин Заед аль-Нахайяном, представлявшим Лигу арабских государств. Подробности переговоров до сих пор неизвестны, но, по информации газеты The New York Times, уже на следующий день Хиллари Клинтон позвонила президенту США, сообщив, что Лига не возражает против проведения военной операции, а вооруженные силы Объединенных Арабских Эмиратов даже готовы принять в ней участие. Схожую позицию заняли Иордания и Ливан.
По мнению экспертов, именно это сообщение стало ключевым для принятия решения о возможности силового решения «ливийского вопроса».
Во время совещания, прошедшего в Белом доме утром 15 марта, позицию Хиллари Клинтон поддержали директор Совета национальной безопасности по международным отношениям Саманта Пауэр и посол США в ООН Сюзан Райс. Как считают наблюдатели, у обеих женщин были личные причины для того, чтобы настаивать на одобрении военной операции. Бывший журналист и правозащитник Саманта Пауэр еще в 1990-х выступала с жесткой критикой внешней политики США, обвиняя Белый дом в неспособности остановить геноцид мирного населения во время локальных войн в Боснии и Руанде. Массовые убийства мирного населения в Дарфуре и Судане неоднократно упоминала в своих выступлениях и Сюзан Райс, возглавлявшая «африканское направление» в администрации президента Клинтона.