Мода и искусство - Коллектив авторов 16 стр.

Тело, одежда и мода – ключевые понятия, которые рассматриваются в этой книге. Но я собираюсь сосредоточить внимание именно на теле. Человек может использовать свое физическое тело как каркас или «чистый лист», превратить его в своего рода картину или витрину с помощью одежды, аксессуаров, косметики и других, менее традиционных средств, таких как татуировки, пирсинг и шрамирование. У меня есть более пространное определение понятия «одежда», сформулированное исходя из более широкого контекста, в котором сосуществуют одежда и человеческое тело; именно его я буду подразумевать в своих дальнейших рассуждениях о теле, искусстве и моде:

Одежда – это система невербальных коммуникативных средств, которая способствует более активному взаимодействию между людьми, по мере того как изменяется их положение в пространстве и времени. Действуя как система сенсорных кодов, она бывает востребована всякий раз, когда человек пытается видоизменить свое тело, визуально или воздействуя на другие каналы чувственного восприятия: тело можно одеть, манипулируя цветом, фактурой, запахами, звуками и вкусовыми ощущениями или дополняя его предметами одежды, аксессуарами и ювелирными украшениями[172].

В этом определении сделан акцент на факторах времени и пространства; кроме того, оно помогает уяснить, что одежда служит средством коммуникации и с ее помощью можно, не прибегая к словам, передать по крайней мере общие (а иногда и подробные) сведения личного и социокультурного характера о том, что собой представляет человек в данный конкретный момент, находясь в данном конкретном месте. Разница между образом человеческого тела в искусстве и образом человеческого тела в моде обусловлена тем, что человек, которого запечатлело произведение искусства, привязан к одному моменту времени и не может выйти за пределы изображенного пространства, в то время как мода, будучи частью жизненного опыта, существует в потоке времени и не заключена в узкие пространственные рамки. Так, знаменитая в 1950-е годы модель Довима навсегда останется в памяти человечества в том образе, который запечатлел Ричард Аведон во время одной парижской фотосессии: одетая в элегантное, длиной до пола вечернее платье работы Кристиана Диора, она позирует с цирковыми слонами. Этот снимок вошел в историю под названием «Довима и слоны» (1955); он стал классическим образчиком модной фотографии своей эпохи, и именно по этой причине и Метрополитен-музей, и Музей современного искусства хранят эту икону моды в своих собраниях[173]. Ингрид Лошек в книге «Когда одежда становится модой» (When Clothes Become Fashion) также обращает особое внимание на то, что тело следует рассматривать как пространственную форму, существующую в пространственных измерениях; в частности, она утверждает, что «кожный покров представляет собой демаркационную линию между внутренним и внешним [пространством]»[174].

Пытаясь вникнуть в суть взаимоотношений между человеческим телом и одеждой (как в моде, так и в искусстве), необходимо принимать в расчет такие характеристики, как форма или конфигурация тела, текстура, цвет [кожи, волос и глаз]. Пол и гендерный статус человека приобретают особое значение, когда мы оцениваем его формы; от того, как художник или модельер интерпретирует пол и гендер человека, во многом зависит его творческий выбор и результат работы.

Что касается базовой биологической комплектации, то она мало чем отличается у разных людей: сходства у всех нас намного больше, нежели различий. Все люди принадлежат к одному биологическому виду – Homo sapiens. В первую очередь мы замечаем видимые различия – цвет кожи, волос и глаз, а также особенности телосложения, включая те, что имеют отношение к гендерным характеристикам. Такие различия не указывают на принадлежность к разным биологическим группам независимо от того, насколько несхож физический облик одного человека с физическим обликом другого. Людей принято разделять на группы согласно расовой принадлежности, в основе чего лежит именно совокупность определенных визуальных характеристик; но количество внешних различий внутри одной расы значительно превосходит количество признаков, на основании которых одну расу отличают от другой[175]. По сути, раса – это социальная категория, которая исторически использовалась некоторыми группами для господства над другими. Тем не менее некоторые внешние характеристики, ассоциирующиеся с расовой принадлежностью, – в первую очередь, цвет кожи, волос и глаз – могут влиять на выбор одежды, косметики и других средств, с помощью которых люди преображают тело. Эти внешние характеристики зачастую интерпретируют в социальном ключе, подразумевая, что они связаны с классовой принадлежностью или иными категориями, которые оставляют свою печать на облике человека, в том числе на его манере одеваться.

Цвет кожи широко варьируется – от светлого, сливочного, до очень темного, почти иссиня-черного; вглядываясь в лица людей, можно обнаружить бесчисленное множество оттенков от светлого до темно-коричневого. Во многих местах по всему миру светлая кожа была предметом восхищения. Например, в Индии брак можно было считать почти решенным делом, если жениху и его родственникам сообщали, что потенциальная невеста светла лицом. Но в других местах точно так же ценится искусственный, намеренно приобретенный загар, и женщины, а иногда и мужчины проводят целые дни на солнечных пляжах, уверенные в том, что ради «здорового цвета» кожи можно пожертвовать и временем, и деньгами; но их ни в коем случае не устроит так называемый фермерский загар, покрывающий лица и руки тех, кто постоянно работает на открытом воздухе. На Западе богатые господа, в том числе особы королевской крови, могли позволить себе заказывать у художников портреты; надо сказать, что художники обычно с радостью брались за подобные заказы. Что касается европейской моды, то идея демонстрировать свои произведения на живых моделях впервые посетила Чарльза Фредерика Ворта, а затем была подхвачена и развита Полем Пуаре. Первыми моделями Ворта и Пуаре были их жены, но вскоре идея получила продолжение – появилась новая профессия. Для профессиональной модели ее физическое состояние имеет первостепенное значение. Долгое время и на подиуме, и на фотографиях можно было видеть только белых моделей. Ситуация начала меняться лишь в середине 1970-х годов. Иман, Наоми Кэмпбелл и Алек Век – благодаря этим самым известным темнокожим топ-моделям в конце XX века был разрушен расовый барьер.

Помимо прочего, цвет кожи может повлиять на выбор декоративных «телесных практик», подходящих для преображения тела. Например, на очень темной коже трудно разглядеть татуировки и рисунки, выполненные хной, поэтому у чернокожих людей они не пользуются спросом. Альтернативой татуировкам может стать шрамирование, однако оно влияет на фактуру кожного покрова. На темной коже хорошо видны каолин и мел, зато некоторые оттенки красного и розового на ней теряются, и это приходится учитывать при выборе губной помады и румян[176]. Светлая кожа на солнце может покрыться веснушками или, того хуже, обгореть; спасаясь от этих неприятностей, многие люди носят шляпы с широкими полями и одежду, которая полностью прикрывает руки и ноги.

Текстура и цвет волос варьируются так же, как и цвет глаз: это тоже необходимо учитывать, рассматривая взаимоотношения тела и одежды. В определенных культурных ситуациях кудрявые или вьющиеся мелкими колечками волосы считаются менее красивыми, чем свободно ниспадающие локоны или прямые гладкие волосы. Но стоит перенестись в другие культурные условия, например в одну из стран Западной Африки, и мы обнаружим, что здесь к волосам относятся совсем иначе: их скручивают и связывают тесьмой так, чтобы придать голове причудливую форму, или заплетают в косы и укладывают не менее странным и непривычным для нашего глаза образом. Уложив волосы тем или иным образом, можно подчеркнуть естественную форму черепа или придать голове характерные очертания, указывающие на принадлежность человека к той ли иной этнической группе. Иллюстративный материал можно найти в книгах; например, Беренис Жеффруа-Шнайтер в книге «У Африки есть стиль» (Africa Is In Style, 2006)[177] приводит двенадцать примеров на одной странице – двенадцать очень разных, экзотических (с нашей точки зрения) женских причесок из волос, заплетенных в косы или перевязанных тесьмой. В той же Западной Африке существует множество вариантов мужских причесок. Это связано с тем, что текстура черных волос позволяет выстригать на голове настоящие узоры, которые хорошо видны со стороны; кроме того, такие волосы долгое время сохраняют ту форму, которую им придают. В странах Западной Африки владельцы парикмахерских и салонов красоты нанимают художников, которые рисуют вывески для их заведений, изображая на них эти замысловатые прически.

Текстура и цвет волос варьируются так же, как и цвет глаз: это тоже необходимо учитывать, рассматривая взаимоотношения тела и одежды. В определенных культурных ситуациях кудрявые или вьющиеся мелкими колечками волосы считаются менее красивыми, чем свободно ниспадающие локоны или прямые гладкие волосы. Но стоит перенестись в другие культурные условия, например в одну из стран Западной Африки, и мы обнаружим, что здесь к волосам относятся совсем иначе: их скручивают и связывают тесьмой так, чтобы придать голове причудливую форму, или заплетают в косы и укладывают не менее странным и непривычным для нашего глаза образом. Уложив волосы тем или иным образом, можно подчеркнуть естественную форму черепа или придать голове характерные очертания, указывающие на принадлежность человека к той ли иной этнической группе. Иллюстративный материал можно найти в книгах; например, Беренис Жеффруа-Шнайтер в книге «У Африки есть стиль» (Africa Is In Style, 2006)[177] приводит двенадцать примеров на одной странице – двенадцать очень разных, экзотических (с нашей точки зрения) женских причесок из волос, заплетенных в косы или перевязанных тесьмой. В той же Западной Африке существует множество вариантов мужских причесок. Это связано с тем, что текстура черных волос позволяет выстригать на голове настоящие узоры, которые хорошо видны со стороны; кроме того, такие волосы долгое время сохраняют ту форму, которую им придают. В странах Западной Африки владельцы парикмахерских и салонов красоты нанимают художников, которые рисуют вывески для их заведений, изображая на них эти замысловатые прически.

Известно, что для подиумных показов многие модельеры создают коллекции в расчете на определенный тип телосложения и внешности, что обязательно учитывается при найме моделей. Грим и прически дополняют внешний облик и порой становятся ключевой частью индивидуального образа модели; зачастую от этих деталей зависит, насколько хорошо она справляется со своей ролью, представляя на подиуме созданные модельером вещи. Безусловно, сказанное относится и к моделям-мужчинам, и даже к детям, которые иногда участвуют в показах, однако на протяжении уже многих лет центральной фигурой на подиуме остается взрослая женщина, потому что именно ей мода посвящает большую часть своих трудов. Впрочем, не только модельеры, но и художники склонны отдавать предпочтение определенному типу фигуры, в чем можно убедиться, рассматривая картины, фотографии и скульптурные композиции.

Пол и гендер человека во многом определяют то, как мы воспринимаем его (или ее) телосложение. Во всех социокультурных группах люди естественным образом делятся на две подгруппы – мужчин и женщин; однако от того, каким физическим различиям между мужчиной и женщиной придают наибольшее значение, какие роли отводятся мужчинам и женщинам в деле продолжения рода и какое положение занимают мужчины и женщины в своей культуре, в конечном итоге зависит разнообразие существующих в мире представлений о маскулинности и феминности, а также их культурная значимость в искусстве и моде[178]. В XXI веке ученые-социологи используют слово «пол», как правило, в тех случаях, когда речь идет об анатомии и физиологии мужчин и женщин, тогда как словом «гендер» они обозначают сопутствующие культурные интерпретации. Человеческие формы во всем разнообразии их объемов, конфигураций, изгибов и выпуклостей (здесь имеются в виду не только руки и ноги, но также ягодицы, объемная женская грудь и мужские гениталии) непременно и в первую очередь учитываются в дизайне одежды. Кроме того, человеческое тело билатерально, что выражается в «комплементарности и противопоставленности [его] правой и левой стороны»; но вместе с тем в другой плоскости оно отнюдь не симметрично – спереди и со спины тело устроено и выглядит совершенно по-разному[179]. Для модельера все это – основополагающие факторы, исходя из которых он разрабатывает дизайн предметов одежды; для художника это данность, от которой никуда не уйти, если изображение человека претендует на портретное сходство. И модельеры, и художники прекрасно осознают, что люди бывают высокими и низкорослыми, худощавыми и полными, статными и сутулыми, и все они важны, потому что каждый носит одежду и на каждом она по-своему сидит и смотрится; поэтому, отбирая моделей для показов, модельеры принимают в расчет перечисленные физические характеристики, и эти же факторы влияют на творческие решения художника. Так в чем же различия? Здесь самое время вспомнить о высокой моде и ее отношении к человеческому телу. Судя по тому, что мы видим во время показов от-кутюр, практически все, что производит высокая мода, предназначено для худых, высоких и молодых; к тому же долгое время одежда такого класса была только женской, и лишь недавно стали появляться мужские модели категории от-кутюр. Дети, беременные женщины, пожилые люди (как мужчины, так и женщины) и люди с физическими недостатками для высокой моды не существуют. В свою очередь, художники изображают самых разных людей, независимо от возрастной и гендерной категории, к которой они принадлежат.

Решения о том, как подобает одеваться мужчинам и женщинам, насколько тщательно следует скрывать под одеждой первичные и вторичные половые признаки, принимаются исходя не только из анализа характеристик физического тела. Обычаи, регламентирующие отношение к одежде, зачастую проистекают из религиозных убеждений и культурных традиций, а значит, именно они в конечном итоге диктуют, как одеваться и что скрывать от посторонних глаз. Одежда должна выглядеть пристойно – верность этому убеждению подтверждена на практике: во всем мире еще полно мест, где тело почти полностью скрывают под покровом благопристойности. Мусульмане, как и последователи других ортодоксальных конфессий и вероучений (например, прихожане Церкви святых последних дней), полагают, что тело женщины должно быть одето так, чтобы его очертания и формы не могли никого соблазнить, но, поскольку ни у кого нет универсальной мерки, длина, ширина и плотность целомудренного покрова различаются в зависимости от конкретных интерпретаций. Даже среди мусульман нет единого мнения на этот счет; одежда женщин из разных этнических групп может существенно различаться – одни с головы до ног укутаны в паранджу, в которой прорезана лишь узкая щель для глаз, другие носят легкие одежды, деликатно вторящие изгибам тела, третьи по-настоящему заботятся лишь о том, чтобы была покрыта голова. Здесь также играет значимую роль фактор времени и места. В начале XX века в некоторых мусульманских странах, в частности в Иране, женщинам позволили одеваться на западный манер, но к началу XXI века социально-политическая ситуация в корне изменилась, а вместе с ней и представления о приемлемой для мусульманки одежде; на Среднем Востоке некоторые женщины, в основном из богатых семей, продолжают носить стильные прически и дизайнерскую одежду, даже короткие юбки и платья с глубоким декольте, когда их не видит никто, кроме самых близких родственников и подруг, но, выходя из дома, а также в присутствии посторонних людей, они прячут свои европейские наряды под традиционными восточными одеждами. В книге «Модный заговор» (The Fashion Conspiracy, 1988)[180] Николас Кольридж писал о том, как обладательницам модного парижского гардероба стало небезопасно появляться в публичных местах, и они прятали свои платья под покрывалом, чтобы их нельзя было обвинить в нарушении местных обычаев. Александру Баласеску и Ралука Мойсе в книге «Парижский шик, тегеранские страхи: тело как эстетический объект, человек как субъект политической жизни» (Paris Chic, Tehran Thrills: Aesthetic Bodies, Political Subjects, 2007)[181] представили обновленную в соответствии с реалиями настоящего времени картину из жизни ближневосточных модниц, которые, приезжая в Париж, покупают не только дизайнерские платья, но и дизайнерские покрывала, чтобы носить их у себя на родине, в Иране.

Любой традиционный гардероб начинается с простейших решений. И одно из них можно рассматривать как кросс-культурный феномен. Я имею в виду одежду, изготовленную из цельного отреза ткани, который можно либо обернуть вокруг тела, либо превратить в простейшую выкройку. Такая одежда может как скрывать, так и подчеркивать фигуру. Не только мусульмане носят простые, скрывающие очертания тела одежды; в других культурах можно обнаружить множество схожих примеров: японское кимоно, корейский ханбок, различные китайские одеяния. Все эти вещи из традиционного гардероба народов Восточной Азии объединяет одна важная особенность – предельно простой покрой, без вытачек и сборок. Если их разложить на гладкой поверхности, они окажутся плоскими, а форма деталей, из которых они сшиты, в большинстве случаев будет прямоугольной, как у куска ткани, только что снятого с ткацкого станка. Эти выкройки не подгоняют по фигуре; готовая одежда не подчеркивает форму груди и линию талии, не облегает бедра и ягодицы, и никого не волнует, хорошо ли она сидит. Совсем не так подходят к делу западные модельеры: создавая «носибельную» одежду, они заботятся о том, чтобы ткань повторяла очертания фигуры. Впрочем, модельеры, снискавшие в мире моды славу суперзвезд, иногда делают нечто прямо противоположное, и это никогда не ускользает от внимания критиков и модных обозревателей.