– В чем дело? – Танаис испуганно обернулась.
– Нужно спешить.
Сквозь снежную пелену темнел угрюмый, уснувший до весны лес.
Через час и сам Вергун почувствовал приближение чужаков. Два десятка всадников. Их кто-то вел, вел профессионально, легко читая нужный след.
«Как же быстро они нас нашли!» – удивленно подумал Ловчий.
В то, что их преследуют хидры лирийского шаена, верилось с трудом. Чужеземцы не могли так умело ориентироваться в незнакомых землях. Может быть, за ними гонятся люди бана Иллара? Нет, тоже невозможно. Весть о похищении дочери еще не дошла до Ирского края. Тогда кто? Придется все разузнать самому.
Резко осадив коня, Сын Карны спрыгнул на землю, передавая вожжи Танаис.
– Что вы делаете?!! – испуганно вскрикнула девушка.
– Дальше поедешь одна!
– Вы бросаете меня?!!
– Нет, лишь хочу выяснить, кто нас преследует.
Танаис побледнела.
– Ничего не бойся. Ближе к полудню сделай остановку и дождись моего возвращения.
Взмыленный конь удивленно скосил черный глаз на хозяина, после чего резко рванул с места.
– Держись крепче, – успел крикнуть напоследок Вергун, затем внимательно осмотрелся, выбирая подходящее место для засады.
Подходящего места не было. Ни холмика, ни оврага, ни, на худой конец, большого дерева. Всадники приближались. Знали ли они, с КЕМ имеют дело?
Ловчий прислонился к стволу хлипкого облетевшего деревца и, запрокинув голову, принялся рассматривать переплетения раскинувшихся вверху ветвей. Снег идти престал, и дерево казалось Сыну Карны заснувшим до весны великаном, тянущим свои многочисленные «руки» к небу. Ствол был тонким, в некоторых местах кора разошлась, являя свету трухлявые внутренности. Зазеленеет ли оно с приходом тепла или его прикончат студеные морозы?
«О чем я думаю? – мелькнула мысль. – Я отвык от опасности, мне давно уже все равно…»
Так нельзя. Можно наделать ошибок, которые погубят другого человека. Словно острые осколки разбившегося стекла. Главный удар он примет на себя, но острые грани усеют вокруг все пространство, особо не разбирая, кого убивать.
Вергун выхватил меч.
Всадники неслись по дороге, вытянувшись словно змея. Вот они уже совсем близко. Стук копыт… конское ржание… звон доспехов… Неожиданно отряд резко сбросил скорость.
«Читают следы», – догадался Вергун.
Сейчас они должны сообразить, что один из беглецов спешился. Больше медлить нельзя. Черная тень отделилась от дерева, превращаясь в человека. Удивленные возгласы… Взмыленные морды лошадей… Чужая рука в кольчужной перчатке на рукояти меча… Стрелы… Яростная ругань… Кровь… Первая кровь, пятнающая снежную белизну… Всадники лишь мешают друг другу… Вот галопом несущаяся лошадь, волочащая за собой тяжелую страшную ношу. Нога мертвеца, выпавшего из седла, запуталась в стремени, тело оставляет на снегу красные борозды… Рукоять легко скользит по поющему лезвию, проходит его до конца, до самого острия и там со щелчком застывает. Меч-перевертыш… Открывшийся противоположный конец заострен… Клинок легко находит незащищенные места в доспехах, словно жалит не железо, а взбесившаяся змея. На отражающем снежную белизну лезвии ни капли крови, она никогда не остается на нем.
«Что же у меня в руке? Меч? Приговор? Дверь в Серую Зыбь? Хаос?»
Мысли не мешали убивать. Полированная поверхность отражала небо… Четыре цвета: белый, серый, синий, карминовый… Белый – снег. Серый – облака. Синий – прорехи в небе, упорно пожираемые снежными тучами. Но синева не сдавалась… Карминовый… ну, тут все ясно. Казалось, Ловчий существует отдельно от меча, а меч… меч собирает жатву. В голове лишь одна простая мысль: НУЖНО, ЧТОБЫ НИКТО НЕ УШЕЛ.
Копыта лошади, вставшей на дыбы… Из влажных ноздрей бьет горячее дыхание. Всадник не удерживается в седле. Как он успевает замечать ВСЕ? Рукоять снова мягко скользит по лезвию, со щелчком становясь на место. Из спины спешившегося воина вырастает стальной цветок, нет, не цветок, лишь его стебель. Красный бутон расцветает у самого основания там, откуда выросла сталь. Меч легко пробивает кольчугу.
Вергун выдернул клинок, ощущая за собой падение тяжелого тела. Ловчий не двигался, лезвие меча обращено к земле, оно едва касается снега. Все? Нет, не все. Одного не хватает. Не хватает того, кто читал следы. Но его уже не было, когда началась резня. Этот человек заранее знал, с чем предстоит столкнуться на дороге.
Вергун не двигался, не желая нарушить гармонию АБСОЛЮТНОГО покоя. Гармонию света… гармонию смерти… игру красок… противоборство цветов… Словно соринка, застывшая в куске белого янтаря. Малейшее движение все разрушит, рухнут тысячи осколков, мертвецы погрузятся в землю, небо придавит свет к заснеженной дороге. Но нет, кажется, гармония нарушена. Как диссонирующая струна, фальшивая нота, внезапно ворвавшаяся в неощутимую мелодию вечной неподвижности. Ржавый нож режет нервы… Струны рвутся одна за другой, оставляя кровоточащие рубцы. Кто-то по-прежнему жив.
Сын Карны медленно вернулся к реальности. Странные успокаивающие образы отступили, остался лишь один обнажившийся череп холодной пустоты, и этот череп улыбался.
Ловчий отыскал тело, еще живое. Всадника придавила к земле мертвая лошадь. Пожалуй, он даже не сломал себе ноги. Выбраться можно, но для этого потребуется время. Всадник молчал, но Вергун безошибочно ощущал диссонанс, вносимый в общий мертвый фон, оставшийся от ушедших в Серую Зыбь. Подойдя ближе, Сын Карны наклонился и снял с лица воина железную личину. Светловолосый мужчина с короткой бородкой спокойно рассматривал Ловчего. Он был довольно молод, на лице ни тени страха, лишь легкое сожаление.
– Станешь добивать? – усмехнувшись, спокойно спросил наемник.
– Мы не на поле боя, – пожал плечами Вергун.
Всадник сделал попытку осмотреться.
– Всех уложил.
Утверждение, не вопрос.
– Где вас наняли?
– В крепости Таркел.
– Много обещали?
– Ты не поверишь.
Сын Карны усмехнулся:
– Заплатили вперед?
– А как же, – воин самодовольно ухмылялся, затем, поднатужившись, слегка подтянул зажатую конем ногу. – Ты меня отпустишь?
– Если скажешь имя того, кто вас нанимал.
– Это просто. Я никаких обязательств ни перед кем не имею. Странный то был человек, не разговорчивый. След читал, просто не верилось, лучше любого охотника.
– Как его имя?
– Думаешь, он представился?
– Думаю, нет.
– Мне повезло… – наемник уже почти освободился, – я услышал, как в крепости к нему по имени обратился кто-то из стражи…
– Имя!
– Варг, кажется, так его и звали.
– Ваша цель?
– Девчонка.
Через минуту наемник уже был на ногах, опасливо косясь на обнаженный клинок Сына Карны. Ловчий безразлично отвернулся и неспешно побрел среди тел, выбирая себе коня. Многие сбежали, но самые верные бродили среди остывающих тел своих хозяев. Вергун выбрал белого жеребца с дорогим седлом. Потрепал лошадь по холке и, спрятав меч, вскочил ей на спину. Место короткой схватки осталось позади. Еще один ничего не значащий эпизод, еще один подарок Непостижимой…
«Итак, Варг, – спокойно размышлял Ловчий. – Теперь это не просто чьи-то игры, теперь это сражение на выбывание, перетягивание каната на краю бездонной пропасти».
Варг. Один из сыновей Карны. Ловчие по разную сторону? Забавно. Значит, Непостижимая решила стравить своих любимцев и посмотреть, что из этого выйдет? Действительно, забавно. Кто кого испытывал, вот в чем вопрос. Ловчий зачастую мог поступать так, как ему того хочется, но мог ли он зайти так далеко, как зашел Варг без ведома Карны? Исключено. Значит, все-таки противостояние. Совершенно бессмысленное противостояние. Но Непостижимой, конечно, виднее…
То, что ему противостоит другой Ловчий, скорее веселило, нежели действовало на нервы. Такого еще ни разу не случалось за всю историю существования клана Мертвой руки. Испытание на прочность? Что ж, хоть какое-то да разнообразие. Но вот Танаис… Сможет ли он уберечь ее?
Вергун нагнал девушку ближе к полудню. Дочь бана ждала на опушке леса. Рядом мирно пасся конь, пощипывая выглядывающую из-под снега траву. Вергун спешился, подведя белую лошадь к Танаис.
– Вот, она твоя. Это ускорит наш путь.
– Красивая.
– Теперь у нас появились шансы уйти.
Поглаживая лошадь, Танаис внимательно рассматривала Сына Карны, словно ожидая каких-то объяснений.
– Кто это был? Люди моего отца?
– Нет, обыкновенные наемники.
– Но кто же их нанял?
– Не знаю, – нехотя ответил Вергун.
– Вы что-то все время недоговариваете?
– Не думай об этом. Пока я рядом, тебе не о чем беспокоиться.
– А потом?
– Потом? До «потом» еще много дней пути.
– Позовите Мару.
– Зачем?
– С нею не так скучно.
– Не могу.
– Почему?
– С нею не так скучно.
– Не могу.
– Почему?
– Мне она может понадобиться в любой момент… та… другая…
Наутро следующего дня они достигли берегов озера Сва. По пути удалось заглянуть в крошечное селение, где проживали местные охотники. Путешественников приняли доброжелательно, разрешив передохнуть. Вергун щедро заплатил за оказанное гостеприимство. Гордость не позволяла дочери бана жаловаться на многочисленные неудобства, и Ловчий со своей стороны старался свести их к минимуму.
В окрестностях озера еще не настала зима. Здесь было теплее, чем в тех местах, откуда вырвались беглецы. Спасаясь от холода, они постоянно чувствовали его дыхание у себя за спиной, но им пока удавалось опережать подкрадывающуюся с севера стужу.
– Озеро когда-нибудь замерзает? – поинтересовалась Танаис, разглядывая унылый песчаный берег.
– Иногда у самых берегов, – ответил Вергун, внимательно всматриваясь в горизонт, – но только в особо лютые зимы…
– Значит, здесь всегда умеренный климат, ведь идущее от воды тепло сдерживает холод.
Сын Карны кивнул:
– Ты права, в Арджасе никогда не бывает холодно.
На унылый берег с тихим шорохом накатывали серые волны. На много верст ни одного корабля: ни у линии берега, ни вдалеке у самого горизонта. Пустота. Чему удивляться? Межсезонье. Но Непостижимая манила туда на противоположный берег, и не было никакой возможности противиться ее зову.
– Поедем вдоль воды, – коротко бросил Вергун, – может, и повезет.
17
Они двигались на восток, и береговая линия постепенно менялась. Исчез песок, на смену ему пришли камни, а затем и вовсе обрывающиеся в озеро, поросшие жухлой травой пласты вздыбившейся земли. И по-прежнему ни одного паруса на горизонте.
Земля содрогнулась.
– Держись крепко! – успел крикнуть Сын Карны.
Конь Ловчего встал на дыбы, но Вергун быстро с ним справился.
– Что это?!! – испуганно воскликнула девушка.
– Изменение! – ответил Сын Карны. – Держись подальше от берега…
Окружающий ландшафт менялся на глазах. Растущие невдалеке от дороги деревья пропали, скользнув под землю, а на их месте вырос небольшой, усеянный низкими кустами холм. Дорога тоже изменилась, став более узкой. В некоторых местах из-под земли с треском выбирались огромные серые валуны, словно подземные неповоротливые монстры. Берег принялся с шумом оседать, куски земли обваливались прямо в озеро, падающие комья вздымали в небо целый дождь брызг. Узор берега перекраивался. Прямо перед Ловчим из земли, словно копье, выскочила толстая сосна и, уйдя высоко в небо, осыпала всадника влажным песком. Теперь сосны появлялись повсюду.
Землю еще несколько раз тряхнуло, затем все затихло.
Танаис оторопело оглядывалась по сторонам, не узнавая дорогу, по которой они несколько минут назад проезжали.
– Неужели ты ни разу не видела изменений? – поинтересовался Вергун.
– Я все время жила в замке, – ответила девушка, – а Ирские горы… они всегда неизменны.
Успокоив напуганных лошадей, они поспешили дальше, стараясь не удаляться далеко от береговой линии. Серая гладь озера была хорошо видна между редкими стволами деревьев.
– Почему так происходит? – спросила Танаис.
– Ты имеешь в виду изменения?
Дочь бана кивнула.
Ловчий пожал плечами:
– Существует одна легенда. Будто бы у нас под ногами находится другой мир. Почти такой же, как наш, только перевернутый вверх дном. Земля подвижна, и мы постоянно обмениваемся ландшафтами. К нам попадает их, а наш опускается вниз.
– Домыслы невежественных людей.
– Ты действительно так считаешь?
– Мне трудно в это поверить.
– Лучшего объяснения, увы, дать не могу.
– Я уверена, что жители Рваного края знают многие ответы. Они мудрее нас, они умеют хранить древние знания.
– Об этом тебе рассказывал Славер?
Танаис промолчала.
Что-то темное промелькнуло между деревьями. Ловчий резко осадил коня, возвращаясь к заинтересовавшему его месту. На берегу раскинулась небольшая бухта.
– Что это? – тихо поинтересовалась дочь бана, указывая на покачивающуюся на воде черную тушу.
– Возможно, то, что мы ищем… Подожди меня здесь…
Оставив коня у дороги, Сын Карны осторожно подобрался к берегу, укрывшись за большим, поросшим красным мхом камнем. Внизу сновали люди. Вергун присмотрелся, узнавая необычного покроя одежду. Минийцы. Морские разбойники, заплывшие в озеро Сва из Вечного Моря. Они по-прежнему были здесь, решая какие-то им одним ведомые дела. Чужеземцы разгружали повозки, заполненные просмоленными бочками и крепко запечатанными глиняными кувшинами. Провиант? Неужели собираются вернуться в море? Честно говоря, самое время, ибо грабить в водах озера уже некого. Пульп, казавшийся, как обычно, безучастным ко всему, покачивался на поверхности воды. Обманчивое заблуждение. Сразу несколько огромных щупалец лежали на берегу, образуя удобный живой трап. Минийцы быстро сновали в обоих направлениях, складывая добычу в огромный темный зев, открывшийся в голове подводного существа. Из круглой дыры исходило странное призрачное свечение. Повозки быстро опустели, время уходило…
Вергун вышел из-за камня и, не скрываясь, принялся спускаться в бухту. Он тут же был замечен, но особого интереса Люди Большой Воды к его появлению не проявили. Когда Сын Карны достиг берега, к нему неспешно направился невысокий бородач с золотыми серьгами в ушах, в котором Ловчий без труда узнал вожака минийцев.
– А я запомнил тебя, Сын Непостижимой, – проговорил Человек Большой Воды, странно улыбаясь. – Ты был на том кринайском корабле, который мы недавно обчистили.
– Тебе известен язык Межземья? – удивился Вергун.
– Не так хорошо, как ваши земли, – усмехнулся в ответ миниец.
– И ты знаешь, кто я?
– Твой перстень, – пират указал на руку Ловчего, – он выдает тебя… Красноречивый знак, но не многие понимают, что он означает…
– У тебя зоркие глаза.
– На море без зорких глаз не выжить, – миниец испытывающее посмотрел на Сына Карны. – Я вижу, тебе что-то нужно, говори, раз пришел, мы скоро отплываем.
– Возвращаетесь в море?
– Скорее всего… Два прохода из трех уже закрылись. Один по-прежнему свободен. Глупо медлить. Большой Брат не любит пресную воду, он в ней болеет.
– Большой брат? – удивился Вергун.
– Наше плавательное средство, – пояснил пират.
– Мне нужно на противоположный берег в Арджас.
– Ты хочешь нанять нас?!! – миниец не сумел скрыть своего изумления.
– А разве это невозможно?
Пират задумчиво потрепал бороду:
– Если такое и случится, то случится в первый раз за всю историю существования моего народа.
– У вас есть строгий запрет не брать на борт пассажиров?
– Нет, – ответил миниец, – не существует никакого запрета.
– Так в чем же проблема?
– Ты не сможешь нам заплатить.
– В смысле?
– У тебя не будет столько золота.
– Ты уверен?
Пират пожал плечами.
Сын Карны снял с пояса кошель и протянул его минийцу. Человек большой воды развязал тесемки, высыпая на смуглую ладонь горсть сияющих камней.
– Невероятно, «кардоманские слезы»… И ты расстаешься с ними, чтобы всего лишь попасть на противоположный берег?
– Они для меня ничего не значат, – ответил Вергун.
– Завидую тебе, Сын Карны.
– Мало?
– Достаточно.
– Значит, договорились?
– Договорились! – пират вернул камни в кошель и спрятал его за пазуху.
– Со мной женщина и две лошади.
– Не имеет значения, – махнул рукой миниец.
Ловчий пронзительно свистнул, и на берег вышла Танаис.
– Через сколько дней мы будем в Арджасе?
Пират задумчиво рассматривал покачивающуюся на воде тушу пульпа.
– Через сутки… Большой Брат устал, тоскует по морю.
– Через сутки? – не поверил Сын Карны. – Так быстро?
– А чему ты удивляешься, ведь мы будем двигаться под водой.
– Лошадей на время плавания придется усыпить, – предупредил миниец, передавая Сыну Карны маленькую фляжку из темно-зеленого стекла. – Смочи этим настоем губы животных.
Вергун не стал спорить. Вряд ли миниец желал отравить лошадей. Ловчий ничего не знал об обычаях морского народа. Доверять пиратам, конечно, не стоило, но другого выхода нет. Хорошо то, что главарь отлично знает, с кем имеет дело.
Выдернув пробку, Сын Карны смочил темной, не имеющей запаха жидкостью пучок сухой травы и провел им по губам каждой лошади. Сначала животные вели себя довольно смирно, но через некоторое время стали проявлять явные признаки беспокойства, а еще через минуту уже обездвиженно лежали на земле.
– Перенесут ли они путешествие? – с сомнением проговорил Вергун, возвращая минийцу сонное снадобье.
– Об этом можешь не беспокоиться, – в очередной раз улыбнулся пират. – Все жизненные процессы у них замедлились. Очнутся такими же, какими были прежде.