Макс, все еще не вернувший себе былой оптимизм, и то заметил:
– Либо она соскучилась по родственнику, либо они что-то замышляют.
– С чего ты взял? – спросил Витя.
– Служанку ее вот-вот завалят прямо во дворе, сын сидит в комнате один, а баронесса все ля-ля с бароном. Не похоже на Узну, обычно она от сына не отходит.
– Пусть болтают, если охота, – пожал плечами Миша, – у нас своих проблем навалом. Что, так и будем сидеть? Мне как-то не улыбается шашкой махать!
– Мне тоже, – кивнул я. – Но уйти тихо мы не сможем. А идти на прорыв нельзя. И потом, наша задача – собрать разведданные. А тут их навалом. Не нравится мне странная заварушка в доминингах. Торговцы уверяли, что тут все тихо… ну более-менее тихо. Дворяне не заинтересованы в усобице, особенно те, чьи земли граничат со Степью. А тут война на носу!
Михаил пожал плечами.
– Сведения важные. И если бы армия хордингов двинула сюда в ближайшие недели, цены бы им не было. Но поход будет месяцев через шесть-семь. Новость уже устареет.
Он прав, дорога ложка к обеду. А если тут начнется большая война? Нет, надо все-таки понять, что к чему.
* * *В размышлениях и спорах мы и провели почти весь день. Разговоры вели у конюшни. И народу меньше, и за конями пригляд нужен. А то шустрые ребятишки из числа дружинников и дворян положили глаз на наших скакунов. Пару раз подходили с предложением продать запасного коня и давали вполне приличную цену. Сперва два поселка, а потом и три, причем не дохлые, дворов на десять—пятнадцать.
Отказ кое-кого раззадорил, и мы допускали, что какой-нибудь идиот решится на кражу. Надо на ночь сменный пост выставить. Дружина, блин, дисциплинка хромает!
* * *Судя по шуму, в городе шла гулянка. По распоряжению наместника на площади поставили столы и выкатили бочки с вином. Местный шоу-бизнес в лице аж трех пощепков наяривал незамысловатые мотивы. Пощепок – это музыкант, играющий на деревянной колоде, к которой приделаны четыре струны из жил. Эдакий вариант гуслей, арфы и гитары.
Выкрики, ахи и крики мы слышали со двора особняка. Многие воины были там. Пили, танцевали, тискали девок. Дворяне, если кто и ходил на площадь, то только посмотреть. И выбрать девку, если прислуга в доме не по нраву.
Сам граф лично посетил площадь, хозяйским взглядом оценил гуляние и дал высочайшее «одобрямс». После чего вернулся в особняк как раз к началу пира.
* * *В нижнем зале уже накрыли столы, зажгли факелы и прикрыли двери. Слуги заканчивали расставлять кувшины с вином, их обычно поднимали из подвала последними, чтобы они как можно дольше хранили холод.
За главным столом сидел граф Мивус. По правую руку от него наместник Лас-Кошаг, по левую – первый помощник хозяина мэор Софутаж, уже немолодой воин с бритой наголо головой и длинными свисающими усами.
Остальные дворяне расселись в строго отведенном порядке, согласно рангу и положению. Кстати, барон Рамжевер сидел не так далеко от графа. А рядом с Рамжевером – баронесса Узна. Она была единственной женщиной за столом, и взгляды дворян то и дело скользили по ней.
Оба – барон и баронесса – выглядели довольными, от былого напряжения не осталось и следа. Видимо, долгий разговор пошел на пользу. Хотя Рамжевер иногда недобро посматривал по сторонам.
Мы сидели в дальнем конце стола, как чужаки, люди никому не известные. Рядом с нами был совсем юный воин, вряд ли перешагнувший семнадцатилетний рубеж. Лицом он походил на Софутажа, видимо, сын или племянник. Наверняка это его первый поход, и он полон впечатлений и эмоций. Знакомое состояние.
22 На пиру как на пиру
…Пир, он и на Марсе пир, неизменны традиции и порядок. Сперва тосты, здравницы, поздравления, лесть и подхалимаж. Восславили графа, потом граф отблагодарил наместника и своих людей. Выпили за баронессу Этур – как-никак единственная дама, к тому же молодая и красивая.
Выпили за погибель врагов и особенно барона Хорнора. За будущую победу. За урожаи и прибыль скота. Ну и так далее. Разве что за каждую курицу не пили.
Впрочем, местное вино не сильно хмельное, водку здесь делать не умеют, а пять-шесть градусов пенного напитка здорового мужика с ног не свалят. Даже после десяти чарок.
За вином не забывали и о еде. После долгого марша и бурного дня ели с удвоенной силой, только челюсти успевали работать. Неблагозвучный шум заглушала игра специально приглашенных музыкантов. Эти играли на дудочках и свирелях, но звук выходил немногим лучше, чем у пощепков.
Когда тосты закончились, а первый голод утолен, граф перешел к делам насущным. За столом заговорили о предстоящем сражении и строили догадки, где именно оно произойдет. Что барон Хорнор выйдет на бой, никто не сомневался.
* * *– Баронесса, – в голосе подвыпившего графа слышалась плохо скрытая насмешка, – вы проехали через земли Хорнора. Вы видели дружинников барона?
Мэонда Этур поставила на стол кубок, из которого только что пила, покосилась на Рамжевера.
– Пока ехали по владениям Хорнора, не видели, мэор. Но его люди напали на нас уже в ваших владениях.
– Да, я знаю. У меня плохая весть для вас. Ваш верный заступник мэор Бертаур сегодня умер. Его раны были слишком опасны, и знахарь не сумел спасти доблестного воина.
На лицо баронессы набежало облачко печали. Отважного юношу жаль. Он смотрел на нее влюбленными глазами и был верен, как пес. Несчастный мальчик…
– Это печально. К счастью, на дороге появился отряд мэора Темалла. Он перебил проклятых бандитов и спас нас.
– О храбрости мэора Темалла мы наслышаны. Правда, он не хочет больше воевать, видимо, вся храбрость осталась на дороге.
Взгляд графа ожег Артема. За столом послышались смешки. На поисковиков смотрели с неприязнью. И дело тут отнюдь не в их нежелании идти на войну. Просто четверка землян выделялась ростом, статью, шириной плеч. Воины графа не были хлюпиками, но на фоне «наймитов» все же проигрывали.
А еще прекрасные кони поисковиков вызывали не меньшую зависть. Таких тоже здесь не было. Вслух, конечно, такого никто не скажет. Но вот позлословить многие готовы. Тем более и граф к ним не благоволит.
Мивус поднял кубок, салютуя баронессе и показывая, что пьет в ее честь. Та кивнула, принимая знак, но сказала не то, что от нее ждал граф.
– Мэор Темалл и его спутники явили отвагу, как и пристало благородным людям. А кроме отваги показали воинское умение. И сопроводили меня сюда, что также говорит об их благородстве. Мне не в чем их упрекнуть, мэор граф.
Артем перехватил взгляд баронессы и подивился такому выступлению. Узна не боялась навлечь на себя гнев хозяина. Неужели только из чувства благодарности? Или из-за прошедшей ночи?
Вон и родственничек ее смотрит с удивлением. Не ждал такого поворота.
Граф продолжал улыбаться.
– Похвально. Это слова настоящей ценительницы мужчин! Вы хорошо разбираетесь в доблестях воинов, чувствуется большой опыт.
Слова прозвучали двусмысленно, баронесса уловила намек и опустила взгляд. Кое-кто насмешливо фыркнул, но тут же смолк под злым взглядом Рамжевера. Барон не мог допустить, чтобы над вдовой его брата насмехались. Перечить графу он не мог, однако пресечь попытки оскорблять родственницу был обязан.
– Мой брат погиб в сражении, как и подобает воину, а его жена, конечно, знает толк в доблестях и славе дворянина!
Мивус отыграл назад, не желая конфликтовать с собственным помощником.
– Это я и имел в виду, барон. Давайте поднимем кубки за павшего мэора Самердорона Рамжевера!
Знатт первым встал и до конца осушил кубок, а потом внимательно посмотрел, все ли поступили так же.
* * *«Весело у них тут, – думал Артем, осушая кубок. – Борьба за близость к хозяину, за внимание, за почести и награды. Все как у нас. Так и должно быть, люди есть люди. Но ухо держать надо востро. Граф явно не в духе, и на Рамжевера и Этур смотрит недобро, несмотря на ласковые слова. Отчего?..»
Оставив в покое баронессу, граф перешел на поисковиков.
– Мэор Темалл, вы ведь тоже шли через земли Хорнора. Может быть, вы видели отряды барона?
– Видели, мэор граф. Нам встретился сотник Бадарс.
Граф удивленно покачал головой. Он явно знал этого воина.
– И где вы с ним встретились?
Артем коротко рассказал о встрече, упомянул разграбленный поселок.
– И Бадарс вас отпустил? – в голосе графа слышалось недоверие. – Это не похоже на сотника. Хорнор доверяет ему, и не зря.
– Он и не отпускал. Велел ехать в замок барона и ждать его там. Отправил с нами охрану.
– А вы их перебили?
– Нет, мы просто ушли.
– Убежали! – насмешливо выкрикнул один из воинов, сидевших с правой стороны стола. – Это особая доблесть наймитов!
За столом прокатился смешок. Терпеть такое было нельзя, иначе все, конец репутации. Артем поставил кубок, глянул на насмешника и спокойным голосом произнес:
– Проливать кровь без необходимости – нет ни доблести, ни ума, ни отваги. Мы отнимаем жизнь только когда это неизбежно. Дворянин обязан быть разумным и расчетливым и уметь смирять гнев. Иначе он не благородный человек, а просто дурак! И никогда не будет хозяином!
– Проливать кровь без необходимости – нет ни доблести, ни ума, ни отваги. Мы отнимаем жизнь только когда это неизбежно. Дворянин обязан быть разумным и расчетливым и уметь смирять гнев. Иначе он не благородный человек, а просто дурак! И никогда не будет хозяином!
В зале стало тихо. Слова Артема произвели впечатление. А тот, продолжая сверлить взглядом молодого воина, продолжил:
– Тому же, кто сомневается в доблести и отваге наймитов, можно посоветовать никогда не произносить это им в лицо. Особенно когда кроме длинного языка нет иных достоинств!
Воин вскочил, задев край стола. Стук немного заглушил одобрительный гул. Среди сидевших здесь были и опытные, умудренные жизнью дворяне. Они видели правоту наймита и были на его стороне. Пусть и не явно.
– Я благородный мэор Юглар! – звенящим голосом отчеканил воин. – Никогда не боялся говорить правду в лицо недругам и всегда готов дать ответ наглецам! Кем бы они себя ни считали!
Рука Юглара потащила из петли топор. Артем демонстративно отпил из кубка, не замечая движения воина. Макс и Витя, сидевшие ближе к Юглару, незаметно сменили положение, чтобы можно было быстро выскочить из-за стола. А Михаил придвинул ближе большую миску с мясом. Пущенная умелой рукой, такая миска способна отправить человека в нокаут.
Каждый поисковик контролировал свой сектор зала, готовый отражать нападение сразу нескольких человек. Это делалось машинально, на автомате, почти без участия мозга. Извилины были заняты иным.
* * *– Мэор Юглар! – повысил голос граф. – Сядьте! Зал пиршества не лучшее место для потасовки. Не стоит ломать мебель в доме хозяина.
Слова Мивуса прозвучали двусмысленно. Он как бы предлагал перенести все дело на улицу. Но Юглар, взбешенный словами Артема, намек не уловил. Еще несколько секунд стоял, сжимая топор и сверля поисковика бешеным взглядом. Но тот попивал вино и не обращал на задиру никакого внимания.
– Я бросаю вызов на бой, ты, подлый наймит! – выкрикнул Юглар. – Выйдем из дома и сразимся!
Слова прозвучали в тишине, все ждали ответа. Прямое оскорбление и вызов дворянин не может игнорировать, иначе потеряет уважение собратьев по сословию. А в случае проявления трусости дело дойдет и до лишения титула.
Все понимали, что наймит вряд ли испугался своего противника, но непонятная пауза с ответом вызывала недоумение.
Артем скосил взгляд на графа. Тот смотрел с любопытством и каким-то нездоровым интересом. И никаких следов тревоги за своего человека. Неужто так уверен в победе того? Или просто плевать на исход, лишь бы увидеть наймита в деле? Не с его ли подачи завязалась ссора?
Артем бросил взгляд на парней, перелез через скамью и подошел к Юглару вплотную. Встал в шаге от него, глядя сверху вниз.
Рост Орешкина составлял сто девяносто два сантиметра. Его противник не дотягивал и до ста семидесяти. Плечи поисковика значительно превосходили шириной плечи воина. И мускулатура была гораздо больше развита.
Сравнение не в пользу Юглара, причем разница настолько большая, что только идиот мог поставить на воина.
Артем упер руки в бока, склонил голову и с едва заметной насмешкой произнес:
– После обильной еды для здоровья полезен сон. В объятиях красотки. А не в объятиях смерти.
С Юглара уже сошел первый пыл, и он смотрел на огромного наймита с плохо скрываемым страхом. Но отступить – покрыть себя несмываемым позором. И воин мрачно промолвил:
– Мы будем сражаться сейчас.
Надо было довести спектакль до конца. Вся игра шла для графа и в какой-то мере для его свиты. А значит, надо закончить дело так, чтобы не разочаровать первого и не настроить против себя вторых. Что ж, есть хороший способ. Но этому рыцаришке не поздоровится.
* * *Толпа высыпала во двор, где сновали слуги, таская из подвалов наверх запасы вина и мяса. Наместник взмахом руки прогнал их и дал знать своим людям, чтобы принесли еще факелы. Трех костров, что горели у стены, не хватало.
Граф вышел последним, встал у самых дверей и смотрел на Юглара и Артема с сомнением. Разница в росте очевидна, а наймит выглядел очень внушительно. Но запретить поединок Мивус не мог. Это право дворянина – защищать свою честь. Даже если ее и не задевали вовсе.
Юглар был верен графу и доказал это. Жаль терять такого воина и преданного человека. Поединки чести проходили по специальным правилам. Каждый мог сражаться выбранным оружием, и бой шел до смерти или до пролития крови. Но по особому уговору. Однако сейчас ни о каком уговоре речи не шло. И если наймит начнет одерживать верх, только одно может остановить схватку – требование благородной женщины.
Мивус покосился на Узну Этур. Она явно симпатизирует наймиту. И возможно, эта симпатия зашла дальше, чем это принято. Захочет ли баронесса помочь графу?
– Ваш защитник выглядит решительным человеком, – негромко сказал граф баронессе. – Думаю, он не заслужил поражения.
– О, не беспокойтесь, мэор граф, – с очаровательной улыбкой ответила Узна. – Мэор Темалл не потерпит поражения. Я видела его в бою и уверена, что сила на его стороне. Как и правда.
Последние слова баронесса выделила, подчеркнув их нарочито небрежным тоном.
Граф досадливо дернул плечом. Эта вдовушка все прекрасно поняла.
– Вы недооцениваете мэора Темалла, – добавила Узна. – Он не только умен и силен, он благороден, как и надлежит настоящему дворянину!
Слово «настоящему» она тоже выделила, бросив при этом пренебрежительный взгляд на Юглара.
«Проклятие, умеют женщины ударить словом! Видимо, Великий Огалтэ наградил их этим даром, ибо ударить иначе они не могут…»
Граф сжал губы и посмотрел на стоявших напротив друг друга поединщиков.
* * *В руке Юглара был топор, наймит держал свой странный меч. Ни в империи, ни в Шаинаме, ни за морем таких нет. Во всяком случае граф не слышал, а он много знал об оружии. Значит, либо этот клинок ковали в Загназаке у Вооргов, либо его сделали кузнецы хордингов. Но хординги предпочитают топор любому другому оружию, как и многие в доминингах, да и в империи. Откуда тогда он его взял?
* * *Поединщики ждали команды графа, как старший он должен дать сигнал к началу боя. Юглар смотрел на своего противника с ненавистью и завистью. Но страха не испытывал. Он не раз убивал воинов выше себя ростом и сильнее. В бою все решает выучка и ловкость. А в этом с ним мало кто мог поспорить, хотя в дружине графа хватало умелых воинов. Сейчас этот здоровый бык будет валяться на земле, истекая кровью. А его доспехи, оружие и конь перейдут к победителю. Это хорошая награда за оскорбление!
Наместник Лас-Кошаг посмотрел на графа, ожидая от него команды. Но граф пожал плечами.
– Это ваш дом, наместник, дайте сигнал вы.
Лас-Кошаг приосанился, довольный оказанной честью, вскинул руку и громко спросил:
– Какой бой выбирают поединщики?
– До смерти! – тут же выкрикнул Юглар.
– Мне все равно, – ответил Артем, держа на лице легкую улыбку, – я не хочу ни крови, ни смерти. И даже готов примириться.
– Никогда! – еще более звонко выкрикнул Юглар. – Только насмерть!
– Ваш воин сам лезет в бой, – шепнула баронесса Этур графу.
Тот не ответил, поморщился. Наймит явно перетягивает дворян на свою сторону. Вон опытные Софутаж, Пренаер смотрят на наймита доброжелательно. И наместник кивает, признавая правоту Темалла. Черный мор забери этого наймита!
– Бой вести честно, помня о правилах и дворянской доблести! – произнес наместник. – Начинайте!
* * *Обычно подобные поединки обставляли с размахом. Бой чести всегда вызывал немалый интерес. Каждый дворянин стремился показать себя с самой лучшей стороны. Демонстрировал технику владения оружием, ловкость, остроумие, осыпая противника насмешками. Ведь судить о нем будут не только по ударам меча или топора, но и по словам, сказанным к месту.
– За этот бой тебе не заплатят ни хвоста! – крикнул Юглар. – Но вместо него ты можешь получить свой поганый язык, который я вырву!
Он прыгнул вперед, двинул корпусом вправо, влево, умело раскачав удар, сделал обманный рывок, заставляя противника отпрянуть, а потом рубанул. Наискосок, с проносом, метя в ключицу. Удар был очень быстрым и малозаметным. Только опытный воин может успеть уйти из-под него. Но наготове у Юглара второй удар. И если наймит все же уклонится…
Противник не сделал уклона. Он просто шагнул вперед и вправо, даже не вскинув свой меч, как-то странно согнулся, а потом вдруг возник совсем близко.
Инерция занесла Юглара вперед, он развернулся корпусом, но вместо разворота почему-то вышел толчок, выбивший его из равновесия. А потом небо и земля крутнулись и жесткий удар сотряс все тело. Юглар попробовал вскочить, но второй удар пригвоздил его к земле. В глазах потемнело, с губ сорвался протяжный стон.
* * *Граф прикусил губу, глядя, как летит на землю его воин. Наймит вместо того, чтобы скрестить с ним оружие, резко сошелся вплотную (непонятно как) и просто бросил его, словно мешок с зерном. Такого приема здесь не знали, как не знали, что можно вот так просто уйти из-под разящего удара. И ведь даже не поднял меч! А теперь он просто перережет глупому Юглару горло и скажет какую-нибудь шутку, злую и оскорбительную.