— Ну, и где наш француз?
— Только что ушел, — звучит в трубке ошеломляющий ответ.
Права Мадам. Меня обхитрили. Обошли стороной.
Дело во мне — я не способна всерьез заинтересовать ни одного мужчину.
И зачем, за чем я вообще пошла на ту вечеринку?
Ради очередного поражения?
Тогда ради чего тешила себя дурацкими надеждами?
— Вы встречались? Без меня?! Вот гады… — Я чуть не плакала. — Мы же собирались встретиться вместе! Вот так всегда… — безнадежно высморкалась. — Подруга называется! Могла бы и предупредить, я бы тут же подскочила… Эх ты!
— Успокойся, Галка, — тихим и каким-то раздавленным, не своим голосом произнесла Анька. — Сегодня тебе повезло больше.
И подробно, в красках, как только она и умеет, рассказала мне о своем свидании с французом.
Слушая ее, я с каждой минутой все больше осознавала, как действительно повезло мне.
О, как же мне повезло! Стоп…
Кстати, а зачем вообще меня пригласили на ту вечеринку?
И зачем мне сегодня звонила Мадам?
А?
Глава 3 Мадам. Падам-падам…
Когда ОН позвонил, я принимала ванну.
К телефону подошел супруг. Он тут же постучал мне в дверь:
— Дусик, звонок из Парижа…
Я спешно накинула розовый махровый халатик на мокрое, с остатками мыльной пены, тело (прям как в импортных фильмах). С невинным видом, чмокнув в щеку супруга, взяла трубку и произнесла в нее бархатно:
— Алло-о-о?
— Бонжур, ма шерри!
— О, мон шер, — отреагировала я автоматически. — Какими судьбами?
Чтобы сдержать волнение, пришлось даже сесть в кресло и… сделать глубокий вдох.
— Я не вовремя?
Не вовремя? На долю секунды снова перехватило дыхание. Что, ну что еще можно сказать этому наглому, бесстыдному и своенравному французику, едва не разбившему мне сердце?
— Сколько лет, сколько зим!.. — не дождавшись ответа, произнес он нараспев.
Он еще издевается! Ровно столько зим и лет, чтобы я смогла его наконец забыть. Стряхнуть, как навязчивый сон, воспоминание о своей позорной неудаче. О жестоком просчете. О провале операции под именем «Жерар».
— Какими судьбами? — повторяю я, не придумав ничего лучшего.
— Звоню из аэропорта. Через четыре часа я буду в Москве, мечтаю тебя увидеть и заключить в объятия. Что думаешь по этому поводу?
Он мечтает, подумать только! Что это? Отсутствие предрассудков? Поверхностное восприятие бытия? Сколько лет прошло после нашего позорного прощания в том самом аэропорту? Четыре, пять?.. Целая жизнь!
— И… и надолго в наши края? — тяну время.
— В Москве буду ровно два дня, затем лечу в Питер, оттуда вернусь еще на пару-тройку дней и — в Алматы… Дальше поглядим, как пойдут дела. Так ты готова меня принять?
Вот и пробил мой час.
— Конечно-конечно, мы с мужем будем рады видеть тебя у себя. Правда, дорогой? — ласково обращаюсь к нетерпеливо недоумевающему супругу.
— О! — слышится на том конце. — О… о’кей! И… когда?
Надо полагать, когда обзавелась мужем?
Теперь пусть он помучается.
— Милый, надеюсь, ты вечером не занят? Мы ведь никуда сегодня не приглашены?
Посмотри, сделай одолжение, свое расписание… презентаций, съемок, интервью нет? Замечательно.
Интересно, кому я морочу голову? Уж точно не супругу. Лучше меня никто не может знать его расписание, т. к. именно я его и составляю. Более того, ни одна мышь не прошмыгнет напрямую к Мэтру без согласования со мной. Так уж повелось.
Человеку искусства иметь под боком личного помощника — секретаря, менеджера и продюсера в одном флаконе — большая удача.
Я с самого первого дня нашего совместного сосуществования взяла бразды правления в свои руки, чем заметно облегчила жизнь супругу. Теперь все переговоры, встречи, контракты и прочая мелкая, ненужная суета стали обходить его стороной.
Он полностью доверился мне, а я… я просто упивалась выпавшей мне возможностью устройства его творческой судьбы. Те, кто прежде смотрел в мою сторону недобро, позднее оказались буквально деморализованы необходимостью обращаться к Мэтру не напрямую, а только через меня. И потому были вынуждены если не полюбить, то по крайней мере признать мои значимость и незаменимость.
— Итак, Жерар, мы ждем тебя к вечернему чаю. Вино — с тебя, пироги — с нас.
Теперь надо быстро и со всей присущей мне изобретательностью отвлечь супруга. Чтобы лишних вопросов не задавал.
— Дусик! У нас сегодня такой интересный гость нарисовался! Я собиралась тебе его представить, когда мы сами будем в Париже, а он… он просто и не мечтал быть представленным тебе. Жерар — парижанин. Кажется, киновед. Учился, кстати, какое-то время во ВГИКе и наверняка посещал твои занятия. Ну-ну, не хмурься, знаю, ты сейчас скажешь, что вот, мол, опять перед фактом ставлю… Но, Дусик, он же как снег на голову! Сама не ожидала его звонка, надо было быстро решать! Ему повезло просто, что совпало, что мы… что ты свободен. А он и вообще-то всего на один день — проездом из Парижа…
И — с ходу, не дав опомниться, ринулась обволакивать-обволакивать…
— Тихо-тихо, ты же мокрая вся, не вытерлась, что ли? С ума сошла, простудишься, подожди, меня уже намочила… прямо с ума сошла… ну что ты творишь? Эй, это француз тебя так возбудил? Ой, ой… Ну, чумичка, ну… ой…
Еще десять минут — и бдительность усыплена: чувства растеклись, дыхание волнистое, весь окутан негой и гордостью за себя. Короче, уже не до вопросов.
Как это просто на самом деле, однако… все равно каждый раз радуюсь.
Теперь нужно уединиться. Вновь нырнуть в подостывшую ванну, включить горячую воду, добавить свежей пены… нет, лучше хвойного экстракта, для умиротворения… и — переварить… осмыслить… обдумать…
Не люблю я это пустое занятие — погружаться в глубины памяти. Даже анализировать не собираюсь, чем вызван нежданный его звонок. Личными неурядицами? Запоздалым осознанием ошибки? Да что там, может, ему попросту переночевать негде… Знаем мы этих экономных французов! И загружать себя его проблемами не собираюсь.
Сколько раз я представляла нашу с ним встречу на каком-нибудь международном кинофестивале, но… все никак как-то не состыковалось… Не сводилось в одном месте. Ни на Берлинале, ни на Каннском, ни в Сан-Себастьяне… Даже ни на одной Франкфуртской книжной выставке! Столько лет искала его взглядом… так хотелось, чтоб увидел меня под ручку с величавым Мэтром, знаменитым и многоуважаемым деятелем культуры… чтобы стушевался, смутился… чтобы понял, КОГО потерял безвозвратно.
Не складывалось. До сегодняшнего утра.
Сам объявился — нежданный, негаданный… И теперь мне надо использовать этот случай на все сто!
То, что я снова замужем, не слишком, похоже, его смутило, хотя, как мне показалось, было для него слегка неожиданным. Он ведь не мог исключать такую возможность? Если сам мною пренебрег, не факт, что другой не воспользуется. На всякий товар найдется свой купец.
Но он даже представить себе не может, за КЕМ я замужем на этот раз. Точнее, КОГО я выбрала себе в мужья. Конечно, он обалдеет.
И поделом!
Итак, чай. Или — «файф о’клок». Пардон, это у англичан. А у французов ничего подобного нет. У французов существует так называемое «суаре», или званый ужин. С обязательной сменой блюд, часть из которых приносят сами приглашенные. Таковы их порядки.
А вот полдника, ритуального чаепития в промежутке между обедом и ужином, у них нет. Зато есть у нас! И потому имеет смысл выпендриться. Дабы наш «полдник» получился похлеще их суаре!
В первую очередь надо продумать меню. Чтоб понял, от какой хозяйки отказался, каких завтраков-обедов-ужинов, а тем более полдников лишился, идиот несчастный.
Главное — приготовить обещанные пироги. Эх, времени маловато. Тесто хорошим получается, если его с вечера замесить — чтоб поднялось к утру. Такое по пышности-нежности ни с каким другим не сравнится. Это вам не магазинное, не быстрозамороженное в брикетах или пластинах. Домашнее тесто, если его правильно замудрить и поставить на строго определенное время в теплое место, взойдя, будет напоминать живой организм. Который дышит, шевелится, перекатывается… Даже вздыхает.
Вот тогда можно начинать колдовать. Главное — войти с ним в тесную взаимосвязь. Лишь в этом случае правильные пироги получаются. Спасибо маме с бабушкой — научили! Все женщины в нашей семье готовили отменно — быстро, ловко, с фантазией. Это, по сути, и сыграло… ну, если и не самую решающую роль в покорении моего личного Эвереста, то уж точно — не последнюю.
Давненько не затевалась я с пирогами. Обленилась. А ведь когда Дусика охмуряла, каждый день что-то новенькое изобретала.
К завтраку — нежнейшие кашки с курагой-черносливом, румяные сырнички с изюмом. Или запеканки там всяческие. С подливками прямо «из печи».
На обед чуть не ежедневно придумывала всевозможные супчики — всегда ароматные, свеженькие, наваристые. Особенно после того, как проговорился, что обожает вязкие, кремообразные. Я их сперва варила, затем протирала через сито, потом еще раз со сливками прогревала. Даже венчиком для пышности взбивала — не лень ведь было!
А уж про выпечку и говорить нечего! К каждому приходу гостей пироги варганила. Одни других сногсшибательней. Все в полном насыщении уползали и ни слова дурного после этого про меня ему сказать не могли — язык не поворачивался. Сплошные восторги. А ему и самому поначалу не верилось, что такое счастье наконец привалило.
Мымре-то его прежней всегда некогда было. То, видите ли, училась она, то дети пошли — один за другим, да еще и с непременными соплями-болячками. Потом — работа. Причем как у большинства дур, впереди семьи. Так что не до пирогов ей, курице, было. Вот и достался мне «клиент» неизбалованным, недокормленным. Какая удача!
Дура баба, такого мужика упустила!
— Дусик, пес изнемогает. Мы выйдем прогуляться? А ты не залеживайся там, сердечко пожалей!
Ну до чего ж заботливый! Как такого можно было запускать? Не стеречь?
Допустим, спать в одной постели двадцать лет подряд с одним и тем же хоть кому осточертеет, но другие механизмы не могла, что ли, подключить? Это ж аксиома: мужика кормить надо, хвалить и ласкать. Ну смотреть восхищенно. Снизу вверх. Тогда никуда не денется.
Она же ничем себя не утруждала. Привыкла, видите ли, к нему — с детства знакомы были. Он причем ее еще и добивался, долго и упорно. Сам рассказывал. Дрался даже с теми, кто тоже претендовал на нее. А когда добился, сразу на пьедестал водрузил: властвуй, распоряжайся мной и моей судьбой, как пожелаешь, дражайшая супруга! Не мудрено потому, что в их отношениях именно эта мымра главенствовала и помыкала мужем.
Нарожала детей, скинула на бабушек и — давай карьеру делать. Заело, видно, что его известность растет не по дням, а по часам, а ее знают лишь опосредованно. Зачем тогда рожать было? Если мечтала о пьедестале и за пределами малогабаритной квартиры, головой надо было думать, а не физиологии следовать.
Чего спохватилась ревновать и соперничать, когда с первого взгляда не только мне — всем видно было, какой он талантище? За что ни возьмется — все красиво, эффектно, ладно выходит! А она кто? Курица курицей. Одни амбиции — ни стиля тебе, ни искры… Говорят, в молодости надежды подавала и из себя ничего была, а теперь — без слез не взглянешь.
Когда мне ее показали, я прям ужаснулась: как может ОН жить с этакой кучей? И поняла: мои шансы резко возросли.
Правда, те же добрые люди, что ее показали, не забыли просветить, что ОН — отъявленный семьянин, что без ее совета и участия и шагу не ступит, что детей своих обожает, носится с ними как с писаной торбой, что в порочном мире искусства просто не сыскать второго такого же человека. Меня же это, наоборот, буквально завело и — подстегнуло к самым решительным действиям.
Больше всего в жизни люблю состояние острого риска, экстремальности. Терпеть не могу ровное, размеренное течение, плыть по которому предпочитает большинство.
Я не из их числа. Мне всегда нужна необычная идея, пусть самая авантюрная, которую сначала можно со смакованием вынашивать, осмысливать, проворачивать в мозгу всяческие комбинации, чем хитроумнее, заковыристее, тем лучше, далее — разработать план, расписать свои действия поминутно и идти к которой надо порой самым тернистым путем, всегда достигая цели поставленной.
Всегда! Всегда!
— Милая, ты скоро выйдешь? Валентина звонит плачущим голосом, просит тебя срочно, — вывел меня из состояния задумчивости мой драгоценный супруг.
— Милый, ты трубочку не просунешь? Неохота снова выпрыгивать из воды, только пригрелась… Спасибочки.
Чего это Валька ни свет ни заря звонит? Только с мыслей сбивает.
— Але, Валюсик, ну что ты рыдаешь, ну объясни толком. Опять этот хмырь тебя обидел? Ну сколько раз тебе говорила: нельзя так убиваться из-за мужиков! Чего на этот раз?
Каждый раз — одно и то же.
— Ну, напился после спектакля, и только-то? Это что, впервой? Все артисты пьют, и что? А, вернулся поздно… Когда? В полпятого? Поздновато, конечно. Или рановато. Да не издеваюсь я!
…Предупреждала ведь ее, тюху такую, — нет, хотелось поближе к искусству, к артистам! Со мной все хотела в соревновалки поиграть. Поиграла?
— Валюсик, знала ведь, кого в сожители звала! Что значит «последний»? Артист последний? Или подлец? Ах, мужик последний… Это где? На земле? В Москве и Московской области? Ах, в твоей жизни?! Это ты сама придумала или он убедил? Да ты оглянись по сторонам. Что значит — «лучше не оглядываться»? Что значит — «еще хуже»? Да ты себя совсем потеряла с этой своей несчастной любовью! А ведь ты еще баба в самом соку, поверь мне! Не веришь? Никто не смотрит давно в твою сторону?
…Следить за собой надо, ухаживать, времени и средств не жалея. Чудес-то, дорогуша, не бывает!
— Что значит — «перевелись»? Что значит — «расскажигдеводятся»? Расскажу. Значит, так: срочно умылась, высушила слезки, кремчик под глазки, масочку на мордочку, полежала полчасика под блюз, помедитировала и — приняла твердое решение в корне изменить отношение к жизни. Особенно к мужчинам. Показать хоть одного? Покажу. Когда? Сегодня вечером. Где? У нас. Что «кто»? Чай с сюрпризом. С каким, пока не скажу. Не с «киндером», но мне нравится, что ты уже шутишь. Ха-ха-ха. Главное, приведи себя в порядок. Договорились? Ну, вот и славно. Ждем!
Ох, погубит меня моя доброта! Хотя…
Хотя пусть… Увидит он Валюху — толстую, с несчастными коровьими глазами, опухшую от слез (и пять масок подряд не спасут)…
А рядом — я. Ухоженная, гладенькая, глазки сверкают, при любящем муже, блестящая хозяйка! Пусть сравнивает!
Здорово придумала. Своевременно подруга позвонила! А если она вдруг заартачится, не придет? Или тот же ее хмырь болотный мириться надумает? А способ у него только один — самый надежный, хоть и примитивный… Тогда она точно не вырвется!..
Однако идея с контрастом мне нравилась все больше и больше. Надо бы подстраховаться, если Валька вдруг соскочит.
Действительно, больно много чести — ради одного только ничтожненького французишки пир закатывать! Да и лишних подозрений у Дусика вызывать не стоит. В смысле, к чему его травмировать? Надо срочно вспомнить, кого из нужных людей женского пола мы давно не принимали. Чтоб блеснуть и гостем, и пирогами. А заодно — осчастливить кого-нибудь из них… Или всех скопом?! Ха-ха. Мало ли, в самом деле, одиноких женщин, мечтающих о знакомстве с новым мужчиной? Да еще с иностранцем! Образованным, эффектным… Не мало, думаю. Но всех подряд звать не буду, не стоит. Тут тонкий подход нужен. Чтоб ни одна из сторон подвоха не почуяла.
Во-первых, имеет смысл врачиху позвать.
На следующей неделе мне предстоит плановый визит, так что приглашение к нам в гости для нее лучше любого подарка будет. Она ведь, бедная, с таким душевным трепетом расспрашивает меня каждый раз: куда я ходила, с кем из знаменитостей общалась, где сумочку новую достала, откуда кофточку привезла?..
Хорошая тетка. Всегда правильно диагноз ставит, к самым лучшим специалистам направляет, не в пример многим внимательна, не халтурит, цену себе не набивает… Ей наше общение дороже денег, сама призналась как-то. Могу позвонить ей в любое время дня и ночи — по телефону проконсультирует без проблем. Знает мой организм!
Я о ней тоже время от времени вспоминаю — когда свободные билеты в театр, на концерт какой или на те же съемки телепередач образовываются, всегда ей первой предлагаю. Разве может она себе позволить что-нибудь подобное на свою нищенскую зарплату? Не знаю, правда, сколь уместна она будет на моем «суаре»… в данной ситуации?
Впрочем, в представлении иностранца принимать у себя за столом личного врача в профессорском звании очень даже показательно. Не думаю, что у них там это делается так запросто.
— Алло, Татьяна Тимофеевна, доброе утречко! Не разбудила? Знаю-знаю, вы как чижик-пыжик, ранняя пташка. Как поживаете? И мы тоже, слава богу. Вот решила сегодня пирожок испечь и вас в гости позвать. Вы не планируете на вечер никаких выходов? А то знаю ведь, вы у нас нарасхват… Нет, ну о чем вы говорите?! Это мы так, по-дружески, по-домашнему, без всякого повода… Ну, может, кто и нагрянет экспромтом… Вы ж понимаете, это процесс непредсказуемый. Тем более когда мы с мужем дома… Ничего не вздумайте приносить! Мы просто посидим, чайку попьем, полялякаем в непринужденной обстановке… Кстати, наш французский друг заскочит ненадолго, так что, уверяю, будет с кем пообщаться на международные темы. Что вы говорите? Во Францию собираетесь? Летом? Видите, какое совпадение! Так что слышать не хочу никаких «не знаю», «неудобно»… Мы вас ждем к пяти, и точка!