Он перестал быть нищим на исходе перестройки, когда вся страна голодала, болтала без умолку и ожидала гуманитарной помощи из-за бугра. Старый армейский дружок предложил работу в такое время, когда казалось ― все, труба, хоть в деревню какую-нибудь переезжай на подножный корм. А Серый, узнав, что Саня окончил экономический факультет института железнодорожного транспорта, предложил ему оформлять всяческие документы, договора, накладные, счета ― чтоб было не подкопаться.
– Место хлебное, ― уговаривал друг, ― голодным сидеть не будешь. И бабками наши старшие не обидят. Коли ты всю эту бумажную бодягу сумеешь правильно слепить ― озолотишься. Ты ж понимаешь, авторитетам такими делами заниматься не с руки, да и соображалки не хватит. Их забота ― в одном месте взять и в другое перевезти эти грузы с гуманитарной помощью.
Попов не сразу понял, во что ввязался и на кого работает, но потом высказал дружку все, что думает по этому поводу.
– Все, Саня, ― рассмеялся в ответ Серый. ― Ту-ту! Поезд ушел ― не соскочишь… Иначе, как говорит наш шеф: «Он слишком много знал. Куй железо, не отходя от кассы»! Гы―гы―гы!
Со временем Саша привык и как-то втянулся. Он получил второе высшее образование, юридическое. С братками никогда никаких дел не имел, занимался только бумагами. Через пару лет посоветовал авторитетам переходить на легальные рельсы, подкинул несколько тем.
К деньгам быстро привыкаешь, как ко всему хорошему. Появился автомобиль, большая квартира, потом жена. Когда Саша посадил Алену в машину к Серому, собравшемуся с семьей на дачу, ей было всего двадцать три, и она была беременна. «Мерседес» расстреляли в районе Белоострова, в живых никого не осталось. С тех пор прошло уже десять лет…
Сейчас он один, и подозревает, что навсегда. Такое впечатление, что теперь у женщин в глазах денежный счетчик крутится, как у дядюшки Скруджа. Саня часто размышлял, почему так ― и пришел к выводу, что всему виной прошлая нищая жизнь. Для того, чтоб не думать о деньгах, надо как минимум самой быть материально независимой. А Ириша, его детская любовь… 120 долларов в месяц!
Он опять взял в руки пришедшее утром приглашение о сборе одноклассников. Взглянул на дату ― через две недели.
«…Если пойдете в кафе после торжественной встречи в школе, позвоните по телефону… Ольга Викторовна».
У них в классе было две Ольги, интересно, которая из них? Он набрал номер.
Это оказалась подруга Ирины, Оля Прокофьева. Выяснилось, что они дружат до сих пор и Ира обязательно придет на встречу. Попов подтвердил свое желание присутствовать на банкете, попрощался и положил трубку. К этому времени у него в голове созрел план.
Когда шестнадцатого апреля Ольга зашла за подругой, чтобы идти на школьную встречу, то едва узнала ее. В новом темно-синем костюме и на шпильках Иришка выглядела великолепно!
– Разбогатела? ― удивленно уставилась на нее Оля.
– Точно! Ты не поверишь! В моем бюджете теперь еще сто шестьдесят долларов прибавится, а то и все сто восемьдесят. Мне поручили убирать квартиру генерального. Два раза в неделю, и каждый раз по двадцать долларов мне в конвертике приготовлено. А что там убирать? Живет один, бывает только в кухне-столовой, в кабинете и спальне. Там еще две комнаты совсем пустые. Представляешь, квартирка ― два санузла, один из них с джакузи ― и все это для одного человека!
– Он что, неженатый? ― удивилась Оля.
– Похоже на то, во всяком случае, присутствия женщины в доме не ощущается.
– Молодой, старый?
– Вроде средних лет, ― пожала плечами Ира. ― Я с ним только один раз на работе столкнулась, перепугалась так, что и не разглядела толком.
– А чего перепугалась-то?
– У меня еще полы не просохли, а тут он появляется. Такой холеный, в золотых очках… Глянул на меня и буркнул: «Убирайтесь-убирайтесь». Только вот пойми, что он имел в виду? Может, чтоб катилась побыстрее, под ногами не вертелась? А дома я его ни разу не застала, он в это время на работе. Консьержка пропуск у меня заберет, ключи даст. Я обратно ― ключи возьмет, пропуск вернет.
– Ни фига себе порядочки! ― прокомментировала Оля.
– Зато чистота в этой парадной! В лифте зеркала, в холлах тоже, везде цветы и суперевроремонт, даже покруче, чем в самом банке. Нет, определенно, мне в последнее время везет! Вот я и решила, коль деньги появились, приодеться перед встречей одноклассников, а то уже и забыла, когда новые вещи покупала, вечно в секонд-хенде… Ничего костюмчик? А туфли? ― Ирина выставила ногу. ― Нет, ну ты скажи, прилично выгляжу?
– Более чем, ― одобрительно кивнула Оля.
– Я так рада, что эти деньги подвернулись, ― сияла Ирина, ― а то честно ― оборванкой идти прямо не хотелось. А интересно будет всех повидать! Много народу придет?
– Мне отзвонились почти все, кого нашли, двадцать человек. Давай уже выходить, а то опоздаем.
– Сроду в школу не опаздывала, тут десять минут ходу.
– Это в детстве было. Сейчас, к старости, да на каблуках, и за двадцать не доберемся.
Все равно они пришли первыми. По одиночке и группами стали подтягиваться одноклассники. Кое-кого узнавали сразу, а кого-то не могли признать. И когда здоровенный высокий мужик с растрепанными русыми волосами, в мягкой кожаной куртке и джинсах, сказал, что он Саша Попов, девчонки ему не поверили. Тот самый малявка Сашка, который издалека, стесняясь, пялился на девчонок в бассейне, когда они сдавали нормы ГТО? Которого мальчишки, шутя, затолкали в женскую раздевалку, а он, красный как рак, пинал ногами дверь, вырываясь от визжащих одноклассниц? Этот интересный, уверенный в себе мужчина ― Сашка Попов? Лишь присмотревшись, можно было обнаружить знакомые с детства черты: те же внимательные голубовато-серые глаза, родинку у левого виска и, пожалуй, волосы, он и тридцать лет назад носил почти такую же прическу.
Когда все собрались, вошли в школу и прогулялись по коридорам. Вспомнили своих учителей, кто в каком кабинете где сидел… Наконец дошли до своего класса, и здесь их ждал сюрприз. На пороге у раскрытой двери стояла их классная, Ксения Федоровна. На первый взгляд она почти не изменилась, даже одета была так же, и блузка в вырезе сарафана как всегда, ползла наверх. Словно и не прошло тридцати лет, хорошо поставленным учительским голосом она пригласила: «Проходите в класс!»
Они вошли, расселись по своим местам. Глядя на пустые стулья стали припоминать, кто не пришел. Выяснилось, что двух парней и одной девочки уже нет в живых, трое уехали жить за рубеж. Одноклассники с интересом рассматривали друг друга, по очереди говорили о своей работе, семье. Когда пришел черед Ирины, она поведала, что работает в банке, вдова, сыну двенадцать.
– Всего-то! ― воскликнула главная умница класса Лена Степанчикова. ― У меня уже двое внуков.
Все дружно зааплодировали.
Парней пришло всего пятеро, и среди них Попов явно выделялся: одет был не как на парад, но добротно, держался свободно и с достоинством. Ира решила, что он не иначе как предприниматель, и ждала, когда Саша расскажет о себе. Но подошла его очередь, и Попов коротко сообщил: «Шофер, вдовец, детей нет».
Ольга толкнула подругу локтем. Она всю жизнь пыталась наставить Иришку на путь истинный, и чувствовала себя спокойно только пока та была замужем. Ей очень хотелось, чтобы у Иры была нормальная семья. В конце концов, сын растет, ему тоже небезразлично, что к матери иногда любовники ходят. А выйдет замуж ― другое дело. Если Саша Попов вдовец, то чем не кандидат в мужья?
– Неужели я так сильно изменился? ― спросил Попов у Иры, когда через час все сидели за длинным столом в кафе, и первые тосты были уже произнесены, а первые блюда съедены.
– В метро бы встретила ― не узнала, ― рассмеялась она.
«Ты не узнала меня, даже столкнувшись нос к носу, а в метро…» ― подумал Саша и улыбнулся. Он уже лет пятнадцать не пользовался общественным транспортом. Вслух же сказал:
– А я бы узнал. Ты совсем не изменилась, и цвет волос тот же, а другие девчонки… ― он оглядел присутствующих.
– Это потому, что не седая, вот и не крашусь. Но у тебя тоже отличная шевелюра и седины нет.
– Да есть немного.
– Совсем незаметно. Ты на свои годы не выглядишь, ― Ира говорила совершенно искренне ― А ты стала на Анну Викторовну похожа.
– Я знаю, ― кивнула она. ― У нас в семье всегда есть женщины на одно лицо: я, мама, бабушка, прабабушка. Может, и раньше были, только фотографий нет.
– А сестра?
– Ты помнишь, что у меня была сестра? Она ведь на девять лет младше?
Попов прикусил язык. Он прочитал личное дело и теперь может проболтаться. Надо попросить ее рассказать о себе, чтобы не выказывать излишнюю осведомленность.
– У меня хорошая память. Вы все там же живете? Вообще, расскажи о себе, Ириша.
И она рассказала. Стертые временем несчастья и переживания казались не такими страшными, и она говорила о них спокойно. Да, так уж получилось, такая судьба. Зато сейчас наступила светлая полоса.
– Так ты в банке работаешь? Кем? ― спросил он.
– Угадай.
– Главным кассиром? Каким-нибудь менеджером?
– А вот и нет ― всего лишь уборщицей, ― ответила она, ― правда, убираю кабинеты высшего руководства.
– Так ты не просто уборщица, ты ― элита среди уборщиц! ― улыбнулся Попов. Ему понравилось, что она так непринужденно сказала правду.
– А ты водитель, и что возишь?
– Не что, а кого! Нового русского.
– На шикарной тачке?
– Да, на «Тойоте», ― он назвал марку своей личной машины.
– И много платят?
– Шестьсот, в пересчете на американские деньги. Плюс тачка в моем распоряжении, когда хозяина не возить.
– А живешь где, с мамой? ― продолжала интересоваться Ирина.
Саша старался придерживаться заранее продуманной версии.
– Я снимаю квартиру, вернее, живу у друга. Он в длительной командировке за границей. Давай свалим отсюда потихоньку? ― неожиданно предложил он.
Они долго гуляли по Гавани. Саша не узнавал улицы своего детства.
– Смотри-ка, в Шкиперском саду сколько деревьев спилили! А помнишь, мы там в волейбол играли? И гостиница «Гавань» закрыта. До нее на этом месте рынок был.
– Ага, его называли Стеклянным.
– Как войдешь, налево, в рыбном отделе был продавец дядя Саша, такой огромный мужик, мне он казался страшным злодеем.
– Не помню его. А со стороны Среднего была молочная лавка, молоко туда в огромных бидонах привозили.
– Помнишь, когда рынок снесли, сваи под гостиницу целый год сваи забивали?.. А вот и Кировский дворец культуры. Что здесь теперь?
– Какие-то офисы, бизнес-центр, магазины.
– «Кинематограф», я знаю, давно закрыли. Что, и кружков детского сектора нет?
– Нет. А я столько лет туда ходила, в хор и на музыку.
– А я в авиамодельный, и в игротеку регулярно. Там была такая игра ― хоккей, из-под стола за ручки двигали фигурки хоккеистов. Ребята в очередь стояли, чтобы поиграть. Смотри, садик, каким он теперь маленьким кажется…
– Да, это в детстве деревья кажутся большими, ― задумчиво сказала она, и улыбнулась: ― Вон там, в зарослях сирени, стояла беседка, где я впервые поцеловалась.
– С кем? ― заинтересовался Попов.
– Не поверишь! С Ленькой Смирновым из параллельного, помнишь его?
– Смутно. Меня ведь в вашу компашку не принимали, слишком мелким был, ― он усмехнулся.
А Ирина опять удивилась: неужели этот здоровенный мужик ― Сашка Поп?
Они еще с час шатались по Васильевскому, и к половине первого ночи подошли к Иришкиной парадной.
Ей почему-то не хотелось расставаться. Саша оказался приятным собеседником, простым и близким. Поразительно, ведь в детстве они практически не общались. Она загадала: если он сейчас напросится на чашку чая ― тогда они будут встречаться и дальше.
Попов напросился. Она радостно кивнула в ответ. Открывая дверь в квартиру, предупредила:
– Только тихо… Я думаю, все уже спят.
– Кто «все»?
– Сестра мужа с сыном, они пока у меня живут, и мой Олег, ― объяснила она шепотом, ― проходи.
Попов еле втиснулся в прихожую. Он давно не бывал в подобных квартирах. С трудом сняв куртку в узком коридорчике, на цыпочках прошел в гостиную и огляделся. Тесновато, бедновато, но при этом уютно. Вскоре Ирина принесла чай и пирожки.
– Ешь, и попробуй не похвалить ― я сама пекла!
– Очень вкусно, ― искренне отозвался Александр, проглотив первый пирожок.
– Я люблю готовить. Когда мама была здорова, у нас каждые выходные пироги пекли, или я или она.
Глядя на Иру, Попов ощутил, что хочет ее поцеловать, но ведь они не дети, чтобы этим ограничиваться? Квартирка с тонкими стенками, ее сын в соседней комнате, да еще какие-то родственники… Нет, не сейчас, решил он.
Выпив чай и поблагодарив за угощение, Саша поднялся:
– Ну, мне пора. Я позвоню тебе, может, встретимся как-нибудь в выходные?
– Хорошо, я тебе сейчас номер запишу.
Проводив его, Ирина присела на кухне, перебирая события сегодняшнего вечера.
А вдруг у них с Сашей что-то будет? Когда он поцеловал ее в щеку на прощанье, она ощутила запах его кожи и хорошей туалетной воды, и этот запах показался ей таким знакомым, таким нужным…
* * *Попов добирался до дома на такси, размышляя о том, что, пожалуй, впервые за последние десять лет у него появилось желание поухаживать за женщиной по-настоящему. Интересно, как это теперь делают? Раньше приглашали в кино, театр или ресторан… Сам он уже давно пользовался платными услугами. Пару раз после гибели жены у него случались более-менее длительные связи, при этом он видел, что прельщенные деньгами пустоголовые длинноногие красавицы мечтают остаться в его постели навсегда. Но где же познакомиться банкиру с нормальной женщиной? Похоже, нет таких мест. Поэтому примерно раз в неделю он вызывал девушку из эскорт-агентства. Его это вполне устраивало. Каталог под рукой, набрал номер ― и привезут, куда прикажешь. Девицы молодые, красивые, вышколенные, свое дело знают. Однако сегодня ему показалось, что Ириша живее, теплее и даже красивее ― на его вкус. И желаннее. Хотя он все еще испытывал к своей детской любви какое-то трепетное уважение, как тогда, когда им было по пятнадцать…
В ближайшую пятницу вечером он позвонил Ире и предложил вместе сходить в субботу на концерт в Ледовый дворец.
– А что за концерт? ― поинтересовалась она.
– «Звезды 80-х».
– Здорово! ― обрадовалась Ира. ― А во сколько он закончится?
– Наверное, часов в десять, а что?
– Мне еще на работу надо, я ведь подрабатываю в парикмахерской.
Концерт, казалось, вернул их в годы юности. В зале собрались в основном их ровесники, звучали старые, слегка забытые мелодии, публика подпевала…
Они вышли на площадь перед дворцом в приподнятом настроении.
– Ты и правда, спешишь? ― спросил Саша. ― Мы могли бы зайти куда-нибудь, посидеть…
Ире самой не хотелось сейчас браться за швабру. В кои-то веки мужчина приглашает ее! К тому же Саша Попов в своей новой ипостаси нравился ей все больше. Уверенный в себе, но без наглости, ухаживает несколько старомодно, не делает никаких намеков на интим.
«Интересно, каков он в постели?» ― вдруг подумала она.
– А, к черту работу! ― махнула рукой Ира. ― Могу завтра с утра там убрать. Только надо автомат найти, позвонить в парикмахерскую и домой.
Саша достал из внутреннего кармана сотовый.
– Держи.
– Ого! Крутой аппарат.
– Ты в этом разбираешься? ― удивился он.
– Ни у меня, ни у сына мобильника пока нет, но Олег просто бредит трубками. Волочет меня ко всем витринам. Мне кажется, детей теперь только сотовые и компьютеры интересуют. Вот накоплю летом денег, куплю ему телефон и компьютер, в кредит.
Ира позвонила в парикмахерскую, потом поговорила с Валей. Обещала, что будет дома не позже часа ночи.
Значит, не сегодня, понял Саша. Впрочем, ему и самому не хотелось торопить события. Он говорил Ире, что снимает квартиру, и снял вчера «двушку», только пока она выглядит не жилой. Надо завезти туда немного шмоток, несколько книг и журналов, и не мешало бы переночевать там пару раз, чтобы живым человеком пахло.
– Выберешь ресторан сама, или доверишься моему вкусу? ― спросил он. ― Я знаю на Крестовском острове одно местечко, где по субботам цыгане поют.
– Настоящие? ― удивленно распахнула глаза Ира.
Она нравилась Саше все больше и больше, а эта ее детская непосредственность и искренность во всем ― особенно. Он усмехнулся:
– Во всяком случае, похожи на настоящих. Ну что, едем? ― он открыл перед ней дверцу своего громадного джипа.
Цыгане действительно походили на настоящих, но ресторан выглядел консервативно, без купеческого шика, и репертуар ансамбля соответствовал обстановке. Столик на двоих Саша зарезервировал заранее, но Ира об этом не догадалась.
Она уже лет пятнадцать не бывала в ресторанах, да и что за сервис был в советские времена? Одно слово ― ненавязчивый. Сегодня ей нравилось все: и меню, и музыка, и интерьер, а больше всего Саша.
Он держался естественно и по-дружески. Ей помнилось, что когда мужчины приглашали ее в ресторан, то вели себя так, будто Ира им обязана. А с Сашей ужин был просто ужином, беседа ― просто беседой. Впрочем, сам он говорил немного, но внимательно слушал ее. Был приятно удивлен тем, что несмотря на свою тяжелую и грязную работу, она ходит с сыном в музеи, на выставки, знает, что интересного происходит в городе.
– Завтра мы с Олежкой едем в Приморский парк смотреть соревнования авиамоделистов. Хочешь с нами? ― спросила Ирина и осеклась.
Какое ему дело до ее воскресных вылазок? Но так хотелось опять его увидеть, а Олежке она уже обещала.
– Хочу, ― неожиданно для себя кивнул Саша.
Как просто она предложила ему познакомиться с сыном! Правда, он рассчитывал провести с ней завтрашний день вдвоем…
– Я, наверное, неправильная мамаша, ― призналась Ира, ― Олег меня везде за собой тащит, и я соглашаюсь. Ему интересна техника, а мне история и искусство. Вот мы и договорились: один выходной по его вкусу, другой ― по моему.