– Единственный аспект моей деятельности, который может заинтересовать присутствующих, это тот, который связан с Чарли, – твердо произнес Марвин. – Это действительно связано с деньгами. Я хотел приобрести нить…
Дальше он пустился излагать длинную, бессвязную, непоследовательную историю о технических трудностях бизнеса и прочем. Я в какой-то момент перестал слушать, но наблюдал за его лицом, вспоминая вечер в клубе «Вуду»: стали вырисовываться некоторые мелкие детали и подробности. Так, скажем, Рейнер был совершенно уверен, что управляющий Ратли сделает все, что он ему прикажет. И Ратли, дрожавший, словно больной кролик, признался, что, если мистер Рейнер велит утопить меня в Темзе, он в точности выполнит приказ, не задавая никаких вопросов. Только чрезмерная самонадеянность Рейнера позволила мне так легко выбраться из этого места – всего лишь через каких-то десять минут после того, как я вошел в кабинет управляющего. Он вел себя, словно адмирал на борту своего флагмана, как король в собственных владениях…
– …Но Чарли был все время настолько пьян, что даже не мог понять, о чем я говорю, – горестно изрек Марвин.
Я оглядел скучающие лица сидящих за столом и подумал, что настало время расставить все по своим местам.
– Росс, – сказал я как бы между прочим, – мне почему-то вспомнилось изображение на флаге торгового дома Марвина.
– И что же там изображено?
– Голая шлюха на фоне фантастического пейзажа Дальневосточной империи!
– Расскажите нам об этом поподробнее, Дэнни!
И внезапная вспышка интереса зажглась в глазах Сорчи. Я постарался как можно короче рассказать о своем визите в клуб «Вуду», правда подчеркивая иногда какие-то мелкие детали, которые постепенно всплывали в моей памяти. Рейнер, пока я не закончил, сидел с каменным лицом.
– Итак, Марвин?.. Никаких складов с товарами? – уколол его Росс насмешливо. – Никакого дворца в Макао? Даже ни одного завалящего магазинчика на берегу Китайского моря?
– А может быть, он просто владелец сети борделей, разбросанных по Лондону? – рассмеялась Сорча. – Как-то теперь мы станем называть нашего бывшего таинственного властителя империи?
– Суперсутенером! – взвизгнула Аманда.
Все расхохотались.
– Это полнейший абсурд, – выдавил из себя натянуто Марвин после того, как смех утих. – Я отказываюсь принимать ваши разговоры всерьез! Бойд наплел вам тут дикую историю, девять десятых которой – плод его воображения, и вы тут же поверили всему! Это…
– Сорча! – прервал я его тираду. – Хотите рискнуть пятью тысячами долларов, чтобы убедиться, что я выложил истинную правду?
– Ммм. – Она медленно облизала нижнюю губу. – Пожалуй, стоит рискнуть!
– Ведь столько стоит членство в этом клубе на год, так? – Я вопросительно взглянул на Марвина, и тот нехотя подтверждающе кивнул. – Значит, если клуб сегодня вечером закроют, Марвин не пострадает в финансовом смысле, так как Сорча соглашается вернуть ему деньги.
– Но все-таки как нам удастся выяснить истину? – нетерпеливо спросила Сорча.
– Это очень просто, – ответил я. – Через несколько минут Росс позвонит в Скотленд-Ярд, сообщит им название и адрес клуба и скажет, что готов присягнуть, будто это не клуб, а бордель. После чего мы подтвердим некоторые подробности…
– Нет! – Рейнер поставил локти на стол и закрыл руками голову. – Пожалуйста, не обращайтесь в полицию! Все это правда, правда!.. Только мне не принадлежит вся сеть заведений, я владею лишь тремя из них!
– Суперсутенер, ты меня разочаровываешь! – презрительно бросила Аманда лицемерно сочувственным тоном. – А я-то надеялась, что, если мне не удастся найти следующего мужа и дела сложатся трудно, я всегда смогу найти у тебя работу!
– Что ж, это будет означать возвращение на круги своя! – пробормотала Сорча.
Аманда сверкнула глазами в ее сторону, но затем взяла себя в руки и заставила улыбнуться.
– Так каким же образом в таком случае суперсутенер мог быть представлен таким людям, как Ван Халсдены, вот в чем вопрос?
Рейнер резко поднял голову и прямо взглянул ей в глаза:
– Я думал, ты знаешь. Нас познакомил твой второй муж – Лайсендер Пикок. Он был одним из моих постоянных клиентов, долгие годы нас связывала дружба, еще до того, как он женился на тебе.
– Вот тебе и третий муж, дорогая! – Сорча корчилась в припадке гомерического хохота. – Кроме того, если уж ты была замужем за лучшим клиентом, то почему бы тебе не выйти за суперсутенера?
Лицо блондинки покрылось пятнами, и из ее горла вырывались какие-то нечленораздельные хрюкающие звуки. Рейнер оттолкнул свой стул, встал и вежливо поклонился Дафне:
– Извини меня, пожалуйста, но я немедленно покидаю твой дом.
– Сядьте! – прикрикнул я на него. – Вы в том же положении, что и остальные, поэтому никуда не уйдете! Кроме того, хотелось бы знать, почему вы считаете, что Росс Шеппард зарабатывает на жизнь более респектабельным способом, чем вы?
– Полегче, Бойд! – попытался резко оборвать меня Росс.
– А кстати, что вы сделали с драгоценностью, которую получили по почте, Росс? – вежливо осведомился я.
Он смотрел на меня долгие пять секунд, затем медленно покачал головой:
– Понятия не имею, о чем вы толкуете, черт побери!
– А вы, Марвин?
– Я испугался. – Он вынул из кармана носовой платок и начал судорожно промокать свой взмокший лоб. – Во-первых, стал размышлять над тем, кому понадобилось сделать это. Я чуть с ума не сошел, пытаясь найти какое-то логическое объяснение этому поступку. И решил, что причина заключается в том, что настоящий вор хотел подставить меня и свалить на меня кражу.
– Ну, так что же вы сделали с этой вещью? – требовал я ответа.
– В ту же ночь выбросил ее в реку.
– Уоринг получил по почте ожерелье, Дафне – брошь, – подытожил я. – А что послали вам?
– Пару серег, – пробормотал Рейнер, – пару очень красивых серег. Мне очень жаль, Сорча, это моя вина, что вы их потеряли!
Она улыбнулась ему и слегка пожала плечами:
– Вы можете, Марвин, сравнять счет, если захотите, позволив мне провести бесплатную ночь в вашем клубе до того, как я вернусь в Нью-Йорк.
– Ну а теперь вы, Аманда. Что получили вы? – спросил я блондинку.
– Это были прекрасные изумрудные бусы. – Лицо ее снова покрылось пятнами. – Боюсь, что они все еще у меня, – прошептала она.
– Ну! – Сорча воздела глаза к потолку в молчаливом призыве к небу быть свидетелем происходящего. – Недаром говорится, что настоящего дельца не удержать!
– Вы ждете, чтобы я еще раз повторил свой вопрос, Шеппард? – устало промолвил я.
– Наверное, я отвечу теперь, после того как это сделали все остальные. – Он не спеша закурил сигарету. – Очаровательное украшение – веточку, усыпанную бриллиантами и рубинами… начало семнадцатого века, как мне сказал скупщик.
– Вы продали его? – ахнула Сорча.
– Глупо было бы мне иметь при себе или носить такую вещицу. – Он насмешливо улыбнулся. – Думаю, вы как-нибудь переживете это, Сорча!
– Надеюсь, вас хоть не обманули в цене? – насмешливо заметил я.
– Нет, тот парень, который купил, давно знает меня, мы имели с ним дела и раньше, да, кроме того, он не настолько глуп, чтобы злить клиента. Он ловкий парень, примерно ваших габаритов, Бойд. А вообще все это произошло так, что можно было снова поверить в Санта-Клауса. Я буквально был не в состоянии оторвать глаз от коробки, где хранилось украшение, в течение целой недели.
– Вор в духе Робин Гуда, – задумчиво вымолвил я. – Сначала крадет драгоценности, а затем спустя три месяца решает поделиться своей добычей с остальными, которые вместе с ним гостили в доме Ван Халсденов.
– Это просто какая-то нелепость! – позволил себе сделать замечание Рейнер.
– Но есть вещи и еще более нелепые, – сказал я. – Убив Уоринга, этот человек даже не позаботился о том, чтобы забрать из его дома изумрудное ожерелье, которое было доставлено тем же утром по почте. Он оставил его в одном из ящиков стола.
– Ну и что дальше, мистер Бойд? – явно нервничая, задал вопрос Рейнер. – Кстати, ведь это могла оказаться и женщина?
– Да, это могла быть и женщина. – Я пожал плечами. – Она могла так же, как любой из мужчин, украсть эти драгоценности, а то, каким способом был убит Уоринг, дает основание предполагать, что и с этим легко могла справиться дама.
– Извините меня. – Дафне решительно поднялась. – Сейчас уже поздно, и я очень устала.
После слов Дафне все поднялись из-за стола. Она быстро вышла из гостиной, и за ней медленно побрел Рейнер. Я наблюдал, как обе, Аманда и Сорча, проковыляли, морщась от боли и делая вид, что находятся друг от друга по крайней мере на расстоянии мили.
– Сегодня в старом доме ночь пройдет без секса! – добродушно рассмеялся Росс. – Как насчет стаканчика на ночь, Дэнни?
– С удовольствием. – Я подошел вместе с ним к бару. – Ну, как пальцы?
– С удовольствием. – Я подошел вместе с ним к бару. – Ну, как пальцы?
– Очень плохо! Надо было вбить ее проклятые зубы ей в глотку, но ты ведь уже знаешь меня… Я мягок в обращении с женщинами, хотя в социальном плане, может быть, стою даже ниже содержателя борделя. А тебя не беспокоит, что твое социальное положение тоже может пошатнуться?
– Вы живете за счет замужних женщин, а Рейнер – за счет женатых мужчин. – Я пожал плечами. – Полагаю, единственное различие между вами в том, что он не избивает чужих жен.
– Какой вы симпатичный негодяй! Я ведь уже, кажется, говорил вам это, Дэнни? – Он поднял свой стакан и одним судорожным глотком опрокинул его. – Это была интересная ночь. Вы, словно фокусник, вытащили очень много забавных вещей из шляпы, но все же большого жирного кролика вам достать оттуда не удалось, верно?
– Ну, впереди еще есть время, – спокойно заметил я.
– Не намерен оставаться здесь слишком долго. В моем почтовом ящике меня, может быть, снова ждет пакет с бриллиантами!
– Скажите мне кое-что, – попросил я. – Вы и Аманда… Какие у вас отношения?
– Ничего серьезного, – проворчал он.
– Но ведь в Мексике что-то было? – настаивал я.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я просто намерен внести некоторую ясность в ситуацию, вот и все, – ответил я вполне искренне. – В Мексике она решила, что ваши отношения основаны на том, что вы считаете ее прекрасным чувственным существом, а вы думали, что она вполне понимает, будто должна выполнять некое финансовое соглашение?
– Да. Дело в том, – он подлил себе в стакан, – что она приняла наши отношения за любовь. Она меня просто обманывала!
– Но в какой-то момент ведь все должно было как-то проясниться?
– В день после смерти Чарли, я, как, если вы помните, уже рассказывал, провел большую часть вечера в ее комнате.
– Помню. Ну и как она приняла ваше признание?
Он энергично потер рукой свой лоб.
– По правде говоря, сейчас я уже не очень помню. В моем бизнесе «последнее прости» происходит по-разному и часто очень спокойно. В большинстве случаев не имеет значения, как я разыгрываю финал, потому что сделка так или иначе завершается. Или смываюсь я, или уходит она. Но финал всегда один и тот же.
– Но ведь здесь было иначе? – улыбнулся я. – Вы думали, что получите что-то, но не получили.
– Вероятно, вы считаете, что она пострадавшая сторона. – Вывод прозвучал обиженно. – Я был уверен, что изучил все трюки, которые выкидывают дамы в подобном бизнесе, но Аманда научила меня нескольким новым. Я был вне себя в тот вечер в Мексике и размахивал кулаками, нередко попадая совсем рядом с ее акульими зубами.
– И она, вероятно, пришла в ярость?
– Обычное царапанье когтями, кусание! Эта девка, знаете ли, как пантера. Она вся состоит из мускулов и сухожилий. Не удивлюсь, что старина Лайсендер Пикок предпочел быстрее избавиться от нее после того, как они поженились. Ведь она одним ударом могла забросить его в море! – Росс нахмурился. – Да! Вспомнил! В тот вечер случилось еще кое-что… Вертится что-то в голове, но никак не могу вспомнить, что именно.
– Эдуард Уоринг? – предположил я.
– Точно! – Он прищелкнул пальцами. – Вы умнее, чем хотите казаться, Дэнни. Это произошло в самом конце того печального вечера, когда я выходил из комнаты Аманды. Она провожала меня очередной тирадой о том, какой я негодяй и что я, должно быть, не в своем уме, думая, что она будет платить мужчине за внимание, которое он ей оказывает. Ну, я отбился от всех этих нападок, переадресовав их ей. Это ее окончательно вывело из себя. В этом доме, прокричала она, есть человек, который отдаст все за ее к нему доброе расположение, и она собирается немедленно к нему отправиться. Я спросил, кого она, черт побери, имеет в виду, и она назвала имя Уоринга. Я рассмеялся ей в лицо. Через минуту она сорвала с себя всю одежду, набросила тонкий халатик и отправилась прямо к нему в комнату. Но ведь это известный вам мистер Кнут. Вы и сами, Дэнни, испытали его гостеприимство в подвале, не так ли?
– Ведь у вас есть своя теория, Росс, согласно которой существуют два пути сделать так, чтобы части совпали и образовали единое целое, – напомнил я. – Подскажите, каким образом должны совпасть эти?
– О’кей, мне теперь нечего терять! – Он сгреб бутылку с буфета и наполнил свой стакан до краев чистым виски. – Я слушаю. Говорите!
– Эта женщина – борец. Кстати, мы с вами в качестве рефери судили сражение, в котором она участвовала, – сказал я. – Обе они – дикие кошки, но между ними существует серьезная разница. Когда я отпустил Сорчу, она на некоторое время потеряла сознание, но потом пришла в себя. Сражение для нее закончилось. Она вышла из игры. Аманда тоже потеряла сознание, но, придя в себя, готова была продолжать драку. Самым опасным врагом, с ее точки зрения, была в тот момент ваша рука, и поэтому она попыталась вырвать из нее кусок мяса.
– Что вы имеете в виду под словом «попыталась»? – прорычал Росс. – У меня до сих пор в ней дикая боль!
– Уоринг тоже был не из тех, кого можно так просто взять голыми руками, – заметил я. – Мне кажется, его можно было принимать как аспирин. Он так быстро нанес мне удар своим приемом дзюдо, что я сначала вообще ничего не понял. В тот вечер в Мексике он, полагаю, чувствовал себя достаточно раздраженным и одиноким? Надежда на то, чтобы провернуть сделку, вылетела в окно вместе с Чарли. Его ждало только одно – возвращение домой с пустыми руками. И тут к нему влетает Аманда, срывает с себя халат и говорит, что она – его и совершенно бесплатно!
– Драгоценности? – спросил Росс с сомнением.
– Ее шансы получить желаемого третьего мужа тоже, кстати, вылетели в окно вместе с Чарли, – напомнил я. – Она обвиняла Сорчу в том, что та не позволила мужу в свое время помочь ей. А драгоценности – это то, что замечают все женщины, особенно такие, как Аманда, которой пришлось тяжело пробивать себе путь в жизни. Уоринг соглашается, и они крадут их вместе, а сделать это тогда было легче, чем отобрать конфетку у ребенка. Они знают, что после того, как вернутся в Англию, им следует подождать, пока страсти вокруг этого поутихнут и улягутся. Уоринг был счастлив, потому что ему постоянно хотелось развлекаться в подвале. Однако Аманду, очевидно, слишком сильно били, и ей перестало это нравиться.
– Ну и что тогда?
– Внезапно грянул гром. Уоринг узнает, что Сорча Ван Халсден намерена разыскать свои драгоценности и для этой цели она нанимает лучшего – я говорю это без ложной скромности – в Нью-Йорке частного детектива, чтобы тот нашел вора. Драгоценности не представляли для Уоринга никогда никакой ценности. Он использовал их только в качестве бартера за услуги, предоставляемые Амандой. Полагаю, он ударился в панику, а затем пришел к логической мысли, что виновными или невинными могут оказаться все пятеро подозреваемых, причем каждый в равной мере. Вот почему он посылает всем, включая себя и Аманду, по одной вещи. Согласитесь, что это была удивительно неумная идея?
– Нужно было быть таким кретином, как Уоринг, чтобы придумать такое, – согласился Росс.
– В тот вечер, когда я посетил его и попытался на него нажать, он испугался, подумав, что я, может быть, навестил сначала Аманду. И он сунул меня в подвал, а затем вызвал ее. Можете себе представить ее реакцию, когда она узнала, как он поступил с драгоценностями? Все эти длительные и болезненные процедуры в подвале, как выяснилось, проводились задаром! Она была в шоке, но пребывала в нем не столь долго, чтобы не успеть вонзить ему в горло этот нож! Поняв, что он мертв, она, вероятно, бросилась вон из дома, но, после того как немного поостыла, вспомнила, что не взяла изумрудное ожерелье, и вернулась за ним.
– И постучала в дверь? – спросил пренебрежительно Росс. – Если вы возвращаетесь в дом, где, как вам известно, находится тело кого-то, кого вы убили час тому назад, разве вы станете стучать в дверь?!
– А если за это время там что-то произошло?
– Вы правы. – Он расплылся в улыбке. – И Аманда, должно быть, была совершенно ошеломлена, когда вы открыли ей дверь?
– Не больше, чем я, уяснив, что, пока она убивала Уоринга, я находился в подвале его дома. – Мои зубы невольно сжались. – Во всяком случае, Росс, как, по-вашему, все сходится?
– Неплохо придумано, – неохотно признал он, помолчав. – Но как вы все это докажете?
– Да, действительно трудная задача, – согласился я. – Думаю, нужно выждать несколько дней. Может быть, мы вдвоем могли бы на нее нажать?
– У тебя, Дэнни, такой же склад ума, как и у меня, – злой и хитрый. – Росс допил свой стакан. – Отложим пока это. Если мне придет в голову какая-то идея о том, как воздействовать на Аманду, я утром тебе сообщу. Спокойной ночи, Дэнни!
– Спокойной ночи, Росс. Я хочу еще выпить перед сном, чтобы догнать по этой части тебя.
Он пожал плечами:
– Так вот и становятся алкоголиками!