Начавшееся занятие прервало наше обсуждение приключившихся за последнее время странностей. Так и не сосредоточившись на учёбе, я поразмыслил над словами Элизабет и пришёл к выводу, что её предположение не так уж и невероятно. Кинжал, помнится, меня на ещё более худшие поступки толкал, чем поджоги борделей. Тем более что некую странность в своём поведении я уже замечал — недавний поход по лавкам показал, что я не совсем обычно себя веду. Нужно будет разобраться с этой проблемой.
Проверку идеи Элизабет я решил отложить до выходного дня. Дело это странное и сразу с ним не разобраться, поэтому лучше пока заняться учёбой.
Действуя по своему новому плану, на практических занятиях я не стал морочить себе голову заклинанием "полог невидимости", а всё внимание сконцентрировал на изучении глифа. Это принесло мне небольшую пользу в виде того, что после занятий я чувствовал себя в норме, а не бродил пару часов как зомби, отрешившись от мира. И нормальное восприятие позволило мне заметить, что Стефани чем-то встревожена, хотя должна была успокоиться, узнав о гибели своего противника. Нет, сильных эмоций она не проявляла, и вела себя спокойно. Вот только именно это холодное спокойствие девушки и показывало её тревогу. Стефани была слишком немногословна и ровно и чётко отвечала на все вопросы, что возможно лишь при полном контроле за тем, что говоришь. Никогда она себя так с нами не вела — словно посол враждебной державы.
По пути к школе меча, я решил разобраться с этим вопросом и, сказав Элизабет и Рику, чтоб они топали дальше, остановил Стефани.
— Что с тобой? — спросил я.
— Ничего, Дарт, — покачала головой Стефани. — Со мной всё в порядке.
— Тогда что тебя тревожит?
Внимательно посмотрев на меня, Стефани спросила: — Дарт, это точно не ты расправился с графом Шаленом? Если это так то, пожалуйста, скажи мне, это очень важно для меня. Клянусь, от меня никто не узнает об этом ни слова.
— Стефани, клянусь тебе, я не имею никакого отношения к смерти графа, — серьёзно ответил я. — Мы не собирались с ним ничего делать до разговора с тобой.
— Плохо… — вздохнула Стефани.
— А в чём проблема-то? — спросил я. — Тебе же лучше — не придётся рисковать жизнью на дуэли.
— Ты прав, — кивнула девушка. — Проблемы нет, просто я хотела удостовериться, что ты не ввязался из-за меня в неприятности.
Успокоив девушку заверения в том, что не имею к убийству графа никакого отношения, я немного унял её тревогу и Стефани немного оттаяла. Больше она не вела себя как человек, ожидающий подвоха, и вскоре спокойно болтала с нами о всякой всячине.
К следующему выходному мне удалось значительно продвинуться в изучении глифа. Всё же одна структура — это не три, и справиться с одним заклинанием проще. В принципе, ещё несколько занятий — и мне останется только тренироваться в построении узора, чтоб овладеть заклинанием. Саму структуру я заучил, и дело оставалось лишь в практическом воплощении заклинания. Элизабет, по её словам, тоже почти справилась с глифом, а Стефани и Рик освоили лишь заклинание магического света. Определенно моё решение о последовательном изучении заклинаний оказалось верным.
Выходной начался с уже привычного посещения библиотеки и прошёл в обычном распорядке до вечера. Поиск полезных знаний и важной информации и отдых в городе в нашей компании. Вечером же мы внесли некоторые изменения в наш досуг, и посещение девушками театра было отменено. Вместо этого они провели вечер с нами в таверне. Поздней ночью мы проводили девушек до Академии и отправились в бордель. По заранее обговоренному плану, Рик должен был присматривать за мной, чтоб выяснить, не я ли в помутнённом сознании совершаю поджоги.
Проведя около часа в борделе, мы покинули его. Ничего подозрительного Рик не заметил, хотя следовал за мной буквально по пятам. Он даже комнату, в которой я развлекался с девушкой, осмотрел. Убедившись, что подозрения Элизабет в том, что я неосознанно совершаю поджоги, безосновательны, мы вернулись в Академию.
Занятия начались спокойно, к главе надзирающих меня не вызывали, и я смог сосредоточиться на учёбе. Отсутствие тревог положительно сказалось на моём обучении, и, как я и предполагал, мне удалось за пару дней разобраться с глифом. Теперь мне можно было сконцентрироваться на заклинании полог невидимости, и я с энтузиазмом приступил к его дальнейшему изучению. Стефани и Рику приходилось куда как хуже — одновременное изучение двух заклинаний второго круга давалось им нелегко. Элизабет поведала мне, что Стефани даже по ночам пытается понемногу тренироваться, чтоб выиграть наш спор.
Но даже я вздохнул с облегчением, когда наступил выходной. Отдых — это нечто гораздо более привлекательное, чем учёба. Тем более, что по выходным мы посещали библиотеку, в которой была уйма интересных книг. Чтение тоже было отдыхом, ведь невероятно увлекательно читать о прежних временах, древних людях и их жизни. Мало того, ещё и полезным было такое чтение. В это посещение я наткнулся на информацию подтверждающую рассказы о том, что Древние маги проходили обряд инициации. Жаль только, не было написано, что это был за обряд и как его пройти.
— Что там смешного? — поинтересовалась у меня Элизабет, приметившая, что я смотрю в книгу и ухмыляюсь.
— Да я над собой смеюсь, — с улыбкой ответил я. — Над наивным мечтателем, ждущим, что чуть ли не первая прочитанная книга укажет мне, как получить могущество. Ну не глупо ли надеяться, что в сотни раз перечитанных книгах есть столь ценные сведения, что позволят мне подняться на уровень Древних магов?
— А что ты вообще вычитал? — полюбопытствовала девушка.
— Да вот тут упоминание о том, что Древние маги проходили некий обряд, который давал им власть над мирозданием, — ответил я и указал на этот кусочек текста.
Прочитав пару абзацев, Элизабет грустно вздохнула: — Да, жаль, что здесь нет сведений об обряде. Я бы очень хотела стать столь же могущественной, что и Древние.
— Ладно, поёдём отсюда, — поднялся я. — Хватит на сегодня.
Во время прогулки по городу наша компания едва не рассорилась. Девушки категорически не хотели рано вечером возвращаться в Академию. Они и слушать не желали наши увещевания и настаивали на посещении театра.
— Дарт, хватит нас стращать, — не выдержала, в конце концов, Стефани. — Граф Шален давно мёртв и больше никто до нас не привяжется.
— Не скажи, — помотал головой Рик. — В столице таких негодяев пруд пруди.
— Что ж раз уж вы так печётесь о нашей безопасности, то давайте поёдём все вместе, — предложила Стефани. — И вы за нас спокойны будете, и нам удовольствие.
— Так дела у нас вечером, — сказал Рик. — Никак не получится в театр попасть.
— Ничего не говори, — попросила Элизабет. — Знаем мы о том, чем вы так заняты по вечерам.
— Хорошо, — решился я. — Пойдём в театр.
Сопроводив обрадованных девушек до Академии, мы решили заняться своими делами до вечера. Времени до начала представления ещё порядком, и мы вполне успеем смотаться в бордель и отдохнуть немного. Чтоб исполнить задумку, мы договорились с девушками встретиться по пути к театру — возле таверны "Улитка и Пастух" — и поспешили в дом удовольствий.
Ещё не доходя до борделя, я почувствовал неладное. Запах гари ощущался за квартал от требуемого нами дома. Терзаемый мрачными предчувствиями, я ускорил шаг и, свернув за поворот, замер как вкопанный. Рик тоже добрался до угла и, остановившись, с не меньшим изумлением уставился на сгоревший дом. Пожар здесь полыхал знатный — даже часть стены обвалилась внутрь здания.
— Дарт, что ж это за дела такие творятся? — спросил Рик. — Ведь когда мы уходили, всё в порядке было.
— Демон его знает, — пробормотал я, всё больше укрепляясь в подозрении, что без вмешательства Сати здесь не обошлось. — Может сумасшедший какой-то бордели палит, чтоб людям отдохнуть негде было.
— Отродясь у нас таких придурков не было, — пробормотал Рик.
— Наверное, удачно маскировался до сих пор, — предположил я. — Ну да ничего, власти отыщут поджигателя.
— Как бы нас под это дело на допрос не потянули, — обеспокоился Рик.
— Нет, нам опасаться нечего, — уверил я своего спутника. — Магистр Креон меня не вызывал, значит, никаких проблем нет. Может, бордель вообще в другой день сгорел.
— Давай спросим.
В кабаке, располагавшемся по соседству со сгоревшим борделем, нам поведали о том, что пожар приключился именно в ту ночь, когда мы там развлекались. Хмуро переглянувшись, мы пропустили по кубку вина и за разговором решили, что стоит разобраться действительно ли именно после моих посещений случаются пожары. Рик отправился в другой бордель развлечься, а я удовольствовался прогулкой по городу.
Замена, конечно, вышла неравноценная, и с тоской поглядывая на снующих по улицам девушек, я подумал, что жизнь моя скоро перестанет меня радовать. Никаких развлечений… это ужасно, по-настоящему ужасно. Неужто мне теперь и к девушке подойти будет нельзя, пока я не отыщу предназначенную мне?
Разглядывая прохожих, я бродил по улочкам, пока не забрёл в торговые ряды. В лавках мне удалось на время отрешиться от проблем и даже немного поднять настроение. И, даже ничего не купив, покидал торговые ряды довольным.
* * *— Удачно вышло, — сказала Стефани, убедившись, что парни уже достаточно далеко отошли. — Сейчас мы приоденемся и отправимся в театр.
— Удачно, — согласно кивнула довольная Элизабет. — Хотя я сомневалась, что они променяют свой досуг на посещение театра.
— Дарт о тебе беспокоится, — глубокомысленно заметила Стефани. — Жаль, что вы не можете быть вместе.
— А мне-то как жаль, — грустно усмехнулась Элизабет.
— И зря ты не хочешь рассказать мне о вашей проблеме, — сказала Стефани. — Я бы могла помочь.
— Ты не сможешь помочь, — покачала головой Элизабет. — Это невозможно исправить.
Остановившись, Стефани посмотрела в глаза Элизабет и спросила: — Если всё так безнадёжно, то, может быть, ты позволишь мне попробовать подступиться к Дарту?
— Попробуй… — вздохнула Элизабет. — У меня нет никаких прав на него и моё разрешение тебе не требуется.
— Элизабет, не печалься, — прикоснувшись к руке девушки, попросила Стефани. — Может, всё ещё образуется. — Задумавшись на мгновение, тряхнула головой и перешла на шёпот. — И знаешь, я никогда не стану мешать тебе в общении с Дартом.
— Как это? — недоумённо посмотрела на Стефани Элизабет.
— А вот так, — тихо сказала Стефани, — не буду мешать и всё. Если у меня завяжутся отношения с Дартом, то я не стану его отдалять от тебя. Наоборот, я постараюсь сделать так, чтоб ты всегда могла общаться с Дартом. Вдруг что-то изменится, и вы сможете быть вместе?
— А как же ты? Неужели ты оставишь в этом случае Дарта?
— Элизабет, мы же не в деревне, — сказала Стефани. — И меж собой дружим. Так что нам мешает в случае благоприятного исхода дела поделить Дарта на двоих? Я считаю, что мы вполне сможем ужиться с тобой.
— Но это как-то… — в замешательстве пробормотала Элизабет.
— Необычно? — спросила Стефани и сказала: — Всё в порядке вещей, и семьи где есть несколько жён, не запрещены. В деревне — да, такие вещи редко встречаются, а в городах сплошь и рядом.
— И ты готова на такой союз? — недоверчиво спросила Элизабет. — Тебе не хочется, чтобы Дарт был только твоим?
— Хочется, — заверила её Стефани. — Но жадность — это грех. И Дарт тебя любит. Зачем его мучить и разрывать на части? Ради его счастья я готова смириться с ещё одной женой. Тем более что мы с тобой сможем жить дружно.
— Я не знаю… — прошептала Элизабет. — Ради того, чтобы Дарт был счастливым, я готова на многое, но такое…
— Элизабет, ты не отказывайся сразу, — попросила Стефани. — Это только поначалу такие мысли и идеи возмущают, а если ты всё хорошенько обдумаешь, то поймёшь, что я реальный план предлагаю. Или ты думаешь, что Дарт откажется от двух жён?
— Не знаю, — задумчиво проговорила Элизабет и решительно кивнула: — Хорошо, Стефани, я хорошенько обдумаю твои слова.
— Вот и славно, — обрадовалась Стефани и, ухватив Элизабет за руку, потащила её за собой. — Пойдём быстрее, нужно ещё успеть привести себя в порядок перед посещением театра.
* * *Подходя к таверне, у которой мы условились встретиться, я приметил у входа небольшую группу ругающихся людей. Разглядев среди них Элизабет и Стефани, я поспешил к ним. Шестеро стоящих перед ними молодых людей — четыре парня и две девушки — одобрительными смешками и советами поддерживали выступившего вперёд разодетого франта.
— Так что же значит, ты не желаешь извиняться за своё поведение, мерзавка? — расслышал я вопрос светловолосого парня, с презрением разглядывающего Элизабет. — Тогда придётся тебя наказать.
— Мне не за что извиняться, — ответила Элизабет. — Я ничего не делала.
— Ещё не хватало чтобы ты что-то сделала, — вклинилась в разговор одна из девушек. — Таких мерзавок, как ты, казнить нужно.
— И не поможет тебе то, что ты в Академии обучаешься, — сказал один требовавший от Элизабет извинений парень. — Хотя, конечно, у тебя может совсем не быть чести, и ты можешь отказаться от дуэли. — Задумчиво добавил он. — От такой мерзкой особы этого можно ожидать.
— Сам ты мерзавец, — коротко ответила Элизабет.
— Тогда дуэль? — спросил заводила. — Раз ты не согласна извиняться и не считаешь своё поведение гнусным и мерзким.
Вытащив из-за ворота куртки знак ученика, я активировал защитный амулет и шагнул вперёд. Раздвинув стоящих спиной ко мне парней, я жестом остановил открывшую рот Элизабет и, подойдя к ней, развернулся лицом к непонятной компании.
— В чём дело? — осведомился я. — Заняться, что ли, нечем, что вы к девушкам пристаёте?
— А ты что, ещё один извращенец? — с усмешкой спросил парень, небрежным жестом поправивший кружевной ворот рубашки и улыбнувшийся услышав раздавшийся смех.
— Не больший извращенец, чем ты, — усмехнулся я. — Хотя бы до того, чтобы в женских рубахах ходить, я ещё не дошёл.
— В конец обнаглели эти мерзкие выскочки из Академии, — с притворной печалью сказал парень. — Маги недоделанные. Только забывают, что на дуэли магию применять запрещено, и за свою наглость придётся дорого заплатить.
— Дуэлянт, — с пренебрежением фыркнул я.
— Немного не так, — поправил меня парень, — барон Даэл.
— Да хоть граф, — зевнул я. — Невелика птица.
— А ты-то кто, крестьянин? — скривился задетый моим пренебрежением парень.
— Да такой же извращенец, как эти девки, — хохотнул один из парней.
— Перебирайтесь-ка вы на другое пастбище, — посоветовал я компании. — Видать, старое у вас совсем беленой заросло. Кроме вас, здесь никаких извращенцев нет.
— Даэл, убей этого крестьянина, — посоветовала одна из девушек. — И девок. Нечего мерзость такую плодить. Флавия, я думаю, тоже поддерживает такое решение. Правда ведь, Флавия? — обратилась она к своей подруге.
— Да-да, — кивнула вторая девушка. — Или извинения или смерть.
И достав из украшенного драгоценными камнями мешочка крохотную шкатулку, открыла её. Достав из неё небольшой кристалл ядовито-жёлтого цвета, положила его в рот. Жмурясь от удовольствия, она протянула шкатулку остальным. Компания молниеносно цапнула по кристаллу, и даже их заводила на мгновение отвлёкся, чтоб взять себе один.
— Так что, вы будете извиняться? — поинтересовался барон, небрежно упуская руку на рукоять меча. — А, извращенцы?
— Я ничего не делала и извиняться мне не за что, — повторила Элизабет. — Вы сами привязались.
— Нечего было пялиться на леди Флавию, — сказал Даэл.
Внимательно оглядев девушку в изысканном платье, которая убирала в мешочек шкатулку, я решил, что она весьма недурна собой.
— Ну, так дыр же на ней не протёрли, — сделал вывод я, осмотрев леди.
— Да как ты смеешь, смерд? — прошипела обозлившаяся Флавия.
— Я вызываю тебя на дуэль, — шагнув ко мне, заявил барон. — Ты своей кровью принесёшь извинения леди Флавии.
— А кто тебе сказал, что я приму твой вызов? — удивился я. — Невместно мне принимать вызов какого-то проходимца низкого рода. — И оглядев Даэла, заявил. — Может, ты вообще беглый раб, нацепивший богатое тряпьё?
Стиснув губы, барон не говоря ни слова, попытался ударить меня по щеке. Вспыхнувшая защита остановила его удар, и попытка оскорбить меня пощёчиной не удалась.
— Что, трусливое ничтожество, за защитой прячешься? — зло проговорил барон. — Нет никакого понятия о чести? Или трусость превыше всего?
— Невместно принимать вызов стоящего ниже, — повторился я. — Да и не уверен я, что ты к благородному сословию принадлежишь. По виду на какого-то проходимца смахиваешь.
— Ах ты, мерзавец…
— В чём здесь дело? — перебил барона подошедший к нам десятник и пятью стражниками. — Народ жалуется, что здесь беспорядки готовятся.
— Нет здесь беспорядков, — отрезал Даэл. — Я, барон Даэл, в присутствии свидетелей вызываю это ничтожество на дуэль, — указал он на меня пальцем. — А если этот трус откажется, то пусть мои слова о том, что он мерзавец и человек у которого нет чести обретут силу истины.
— А вы что скажете, господин маг? — перенёс на меня свою внимание десятник.
На мгновение задумавшись, я окинул взглядом Даэла. Не похож он на изнеженного беззаботной жизнью человека. Крепкий парень лет двадцати пяти, хорошо сложённый и держится уверенно. Не впервой ему, видать, на дуэлях сражаться, и готов он к такому развитию событий. Однако отказаться я не могу, так как его оскорбления любой сможет мне в лицо высказать, потому как эти слова будут считаться истинными. А вот затянуть дело можно. И я сказал: — Если ты покажешь мне бумаги, удостоверяющие то, что ты действительно принадлежишь к благородному роду, то я на дуэль согласен, а со смердом биться не буду.