Боевая машина, едва съехав с холма, замерла и развернула башню в сторону замершей колонны автомобилей и броневиков. Тут же гулко ударили залпом все три пушки. Кузова автомобилей разорвало в клочья, разбросав обломки в разные стороны.
Следующий залп пришелся по «БТРам» – от попадания бронебойно-зажигательных снарядов в корпусах образовались рваные дыры размером с человеческую голову. Сложенная внутри промасленная ветошь загорелась, густо чадя.
Едва смолк огонь скорострельных пушек, воздух наполнился тяжелым гулом приближающегося танка. В ложбину между двух холмов вполз «Т-55». Списанная боевая машина управлялась по радио и выглядела весьма угрожающе. Только разглядеть эту угрозу можно было лишь в мощную оптику – противников разделяли пять километров, что для танковой пушки слишком много.
Из верхней трубы пускового контейнера вырвалась ракета и, вращаясь вокруг своей оси, понеслась навстречу бронированному мастодонту. Мощный взрыв огненным фонтаном сорвал округлую башню, отшвырнув ее на несколько десятков метров в сторону, превратив грозную боевую машину в груду пылающего металла.
Следующей целью стал самолет-мишень, который издалека походил на самодельную копию.
На этот раз двухствольный контейнер с тихим жужжанием задрал жерла вверх, башня довернулась в сторону удаляющейся цели. Ракета, вырвавшись и оставляя за собой серебряный шлейф, понеслась вслед за мишенью.
Взрыва почти не было слышно, ракета превратилась в белое пушистое облако и самолет, развалившись на части, стал падать на землю.
– Великолепно, – с нескрываемым восторгом проговорил пожилой мужчина в военном мундире с генеральскими погонами. Генерал-полковник был представителем Президента при Агентстве по обычным вооружениям, именно от этого человека зависело, будет ли дано добро на испытание техники в армейских условиях или нет. Без этих испытаний вооружение не может пойти в серийное производство.
За генералом выстроилась разношерстная толпа из представителей самого Агентства и других заинтересованных служб и даже частных фирм.
Представитель Президента сдвинул на затылок фуражку с золотой кокардой и обернулся к собравшимся:
– Ну и кто творец этой мясорубки?
– Я, товарищ генерал, – из толпы шагнул невысокий смуглолицый мужчина, в отличие от остальных не в деловом стильном костюме, а в легкой рубашке и черных джинсах.
– Как зовут?
– Магамедин Бекбаев, – отчеканил конструктор, сразу чувствовалось, что про службу в армии он знает не понаслышке.
– По-нашему, значит, Миша. Ну давай, рассказывай, чего там наворотил.
– Ну, нашей фирмой были получены на утилизацию артиллерийские блоки от устаревших «Миг-15». Это мощная система из двух двадцатитрех, и одной тридцатисемимиллиметровых пушек. Во время Корейской войны с одного залпа наши истребители разносили в клочья американские «летающие крепости» «Б-29». Вот я и решил дать новую жизнь старой системе. Заменили стволы на более длинные, усовершенствовали автоматику, сделав казенник под два вида боепитания, как на современных боевых вертолетах. Потом этот блок установили на шасси «БМД-1», что дало возможность десантировать машину с транспортных самолетов. Кроме того, вооружение усилено четырьмя универсальными ракетами «Вихрь», способными на дистанции в пять километров поражать как самые современные танки, так и реактивные самолеты на высоте трех километров. Боевая машина максимально автоматизирована, поэтому ею управляют два человека: механик-водитель и командир, он же оператор-наводчик...
Генерал внимательно слушал Бекбаева, но неожиданно перебил:
– А как это ты, сынок, противотанковой ракетой умудряешься сбивать самолет? В упор бьешь?
– Никак нет. Внутренняя сторона облицовки боевой части ракеты имеет надрезы в виде конусов. Когда ракета работает по танку, это не имеет никакого значения, а вот по летательным аппаратам боевая часть взрывается дистанционно и выбрасывает полтысячи осколков, раскаленных свыше тысячи градусов. Такие поражающие элементы, как картон, пробивают обшивку самолета, а попав в топливный бак, воспламеняют топливо. По такому же принципу создана универсальная боевая машина американцев «ADATS».
– В общем все ясно, – закивал генерал-полковник, так что его фуражка чудным образом вернулась в первоначальное положение. – Что же до применения... да, кстати, как называется твое детище?
– «Скорпион», товарищ генерал. А что до применения, так я уже сказал – машину можно десантировать со штатных самолетов ВДВ. Так что, думаю, лучше всего их передать десантникам. На марше в тылу врага они будут прикрывать войска не хуже, чем модернизированные «Шилки»[9], к тому же «Скорпион» хорошее дополнение при обороне или засаде. А в боевых условиях гор и города по огневой мощи превзойдет и современные образцы БМД.
– Ну, это пока еще теория, – неопределенно произнес генерал, интерес в его по-рыбьи блеклых глазах угас. Больше не говоря ни слова, он прошел к выходу. Толпа чиновников и бизнесменов гурьбой устремилась следом. Вскоре смотровая площадка опустела, остался лишь дежурный сержант, в обязанности которого входило следить за приборами наблюдения.
Вытащив из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, Бекбаев предложил сержанту, но тот отрицательно покачал головой.
Спустившись с вышки, Магамедин присел на стоящую рядом скамейку и, щелкнув зажигалкой, закурил. Вкуса дыма он сейчас не ощущал, все мысли были заняты другим. В данный момент решалась судьба его «Скорпиона»: либо ему дадут возможность продолжить испытания, либо его детище «похоронят» одним росчерком пера.
Вот уже десять лет, как он моделировал, создавая из различных устаревших боевых систем вооружения, эффективное в современных условиях оружие.
Все то было компьютерным конструированием. Первый по-настоящему боевой образец он изготовил четыре года назад, когда его боевой товарищ Владимир Панчук собрался в Чечню мстить «белым колготкам» за смерть брата. Тогда мобильная система «охотника за снайперами» себя оправдала полностью. После возвращения в Москву Бекбаева разыскал спонсор чеченской экспедиции Георгий Гергадзе, оплативший все расходы группы взамен за месть убийцам его брата. По окончании, сообразив, что невзрачный узбек может принести реальный доход банку, предложил создать экспериментальную лабораторию, где Миша мог без вмешательства кого-либо творить, что ему заблагорассудится.
За прошедшие с того времени четыре года он создал мощную БМП «Тарантул», отправленную также на испытания в Чечню. Потом было усовершенствование личного автомобиля самого банкира, на которого было совершено покушение. И вот теперь «Скорпион».
– Миша, Миша! – возгласы отвлекли изобретателя от его нерадостных размышлений. Бекбаев обернулся на звук – к нему, широко шагая, быстро приближался дородный, совершенно седой мужчина кавказской наружности. – Все в порядке, Магамедин. – Георгий Гергадзе неуклюже, по-медвежьи заключил щуплого узбека в мощные объятия и приглушенно прогудел: – Дед в восторге от твоего монстра, так что готовь четыре единицы для испытаний в седьмой горнодесантной дивизии...
22
Операция «Охота на Единорога» напоминала снежную лавину, несущуюся с крутого горного склона.
Шифровки шли со всех концов огромной России.
«Срочно. Секретно.
Руководителю Бюро разведки и исследований госдепартамента США.
Во время бизнес-форума в Мурманске в беседе с заместителем министра тяжелого машиностроения выяснил, что на заводе «Севермаш» заложили новый цех, в котором смогут одновременно строить три дизель-электрические субмарины. Это якобы связано с увеличением экспортных заказов.
Консул Смит».
«Руководителю департамента военной разведки.
Совершенно секретно.
По данным космической разведки, на центральном испытательном полигоне ВМФ России Нёнонга за последний месяц дважды были проведены испытательные пуски новой баллистической ракеты. Зафиксированные параметры соответствуют промежуточной ракете между малым и средним радиусом действия.
Начальник космической разведки...»
Вся информация, приходящая в различные спецслужбы, тут же отправлялась в аналитический отдел Военно-морской разведки. Как рассудил директор ЦРУ, это их компетенция и так будет более эффективно.
Через полтора месяца вся информация, собранная по малому подводному заградителю, была обработана и собрана в общий доклад, который поручили зачитать референту директора ЦРУ Майклу Солби.
На следующий уик-энд члены «ЮСИБ», отправившись на отдых в различные уголки США, собрались на секретной испытательной базе «White Sands» (Белые пески). Последние годы здесь проводились опробования совместной израильско-американской лазерной установки «Зевс», предназначенной для уничтожения самодельных ракет палестинских террористов. Несмотря на то, что уже пять лет эта установка была разрекламирована в средствах массовой информации обеих стран, на вооружении Израиля она так и не была принята, позволяя безнаказанно боевикам «Хамас» и «Хейзболла» обстреливать приграничные города Земли Обетованной.
В штат Нью-Мексика, где располагалась база, разведчиков доставил армейский вертолет «Чинук». Появление на территории полигона группы пожилых мужчин в ярких пляжных одеждах вызвало недоумение среди рядового состава, но офицеры быстро их усмирили, разогнав по неурочным работам.
Совещание проводили в командном бункере полигона. Здесь были соблюдены все меры безопасности и уровень секретности был не хуже, чем в «Зоне 51». Посещение различных секретных объектов высокопоставленными руководителями спецслужб могло быть объяснимо (в случае возникновения вопроса) необходимостью обычной инспекции.
Скоростной лифт доставил членов объединенного штаба разведок на глубину ста футов, здесь, под толщей земли и бетона, среди множества кабинетов находился и конференцзал, где было намечено провести совещание. К моменту их появления все было готово для долгой беседы. На длинном столе были расставлены бутылки с содовой и минеральной водой, глубокие пепельницы и ноутбуки.
Совещание открыл лично директор ЦРУ. Поднявшись из-за стола, он громко и торжественно объявил:
– Господа, я хочу всех вас поздравить с окончанием, успешным окончанием операции «Охота на Единорога». Конечно, для того, чтобы нам сопутствовала удача, пришлось русским контрразведчикам бросить «сахарную косточку». В результате получился небольшой дипломатический скандал, в котором увязли двое наших людей, один сейчас находится в больнице, у него черепно-мозговая травма, отбиты внутренности и сломана пара ребер, второго мы отправили в Ирак, там от него будет больше прока. Как говорится «На войне, как на войне». Главное, поставленная задача выполнена. Теперь переходим к деталям, ради которых ломались копья. – Указав на своего референта, сказал: – Прошу вас, Майкл.
Солби, как всегда одетый с иголочки, сейчас больше походящий на клерка гостиничного бизнеса среди отдыхающих пенсионеров, заговорил ровным, хорошо поставленным голосом.
Первых полтора часа референт посвятил подробному описанию тактико-технических данных новой субмарины, при этом искусно вставляя в текст дополнительные данные об источниках получения той или иной секретной информации.
– ...Наша система подводного слежения «Посейдон», установленная в Охотском море, уже семь раз регистрировала шумы «Краба», из чего аналитики флота могли сделать соответствующие выводы. Лодка в подводном положении может двигаться со скоростью свыше тридцати узлов. Рабочее погружение – шестьсот метров, что позволяет ей быть не только невидимой для наших гидролокаторов, но и неуязвимой для любых средств противолодочного вооружения.
Дальше Солби обратил внимание на внешнее покрытие лодки, которое было выполнено из особого полимера и в отличие от предыдущих подводных кораблей, корпуса которых заливали толстым слоем резины на манер дельфиньей кожи, это были ячейки вроде рыбьей чешуи, что делало лодку более незаметной и позволяло свободно передвигаться на больших глубинах.
...Вся радиоэлектроника для «Краба» собиралась в Железногорске на заводе космических технологий. Этой лодке не нужно за собой тащить буксируемую антенну, весь корпус ее – сплошной облучатель гидролокатора, что делает субмарину более маневренной.
Следом шел обстоятельный рассказ о двигателе, электрических батареях и средствах их зарядки.
Самым последним было повествование о вооружении подлодки.
– В носовой части расположены шесть торпедных аппаратов, к которым имеется восемнадцать различных торпед, ракето-торпед и подводные ракеты «Шквал». Кроме того, над внешним корпусом установлено шесть пусковых установок для крылатых гиперскоростных ракет «Москит». В кормовой части «Краба» имеются две ниши для тридцати донных мин, но при необходимости вместо мин возможна установка двух баллистических ракет ближнего радиуса действия «Кортик». – Сделав для наибольшей эффективности паузу, Солби откашлялся и добавил: – По оценке экспертов ВМФ, эта ракета является морским прототипом наземной «СС-25» «Ока»[10].
– Как «Ока»? – будто очнувшись, спохватился директор бюро расследований и исследований госдепартамента. Он свою карьеру начинал при президенте Рейгане и хорошо помнил, какой устроили праздник в Белом Доме при подписании договора об уничтожении ракет средней и малой дальности, куда удалось втиснуть и ненавистную «Оку» – мобильную ракету, против которой у Пентагона не было ни средств защиты, ни поражения. – Как «Ока», мы же с Горбачевым подписали договор об их ликвидации.
– Кто такой Горбачев, – хмыкнул со своего места заместитель директора ЦРУ Артур Солби. – Политический прах, которому только и осталось, что рекламировать пиццу. А нынешнее руководство Кремля мало прислушивается к советам из Вашингтона.
– Это все? – прерывая дискуссию, спросил директор ЦРУ, обращаясь к своему референту.
– Почти, – ответил Майкл. – И последнее, что хотел бы добавить: в кормовой части лодки имеется еще один торпедный аппарат, заряженный скоростной подводной ракетой «Шквал». Что позволяет «Крабу» атаковать преследующую его лодку без разворота на сто восемьдесят градусов. Теперь уже все.
– Спасибо, все ясно, – хмуро кивнул директор ЦРУ, жестом приглашая референта садиться. – Теперь хотелось бы услышать резюме присутствующих.
– Я не понимаю, к чему эта шекспировская пьеса «Много шума из ничего», – недовольно заявил начальник военной разведки. – Подумаешь, русские спустили на воду новую дизельную подводную лодку. Ужасная угроза Дяде Сэму, можно подумать, малый минный заградитель. В моем понимании супер-субмарина должна не только плавать под водой, но если понадобится – летать в небе, сбивать в космосе космолеты пришельцев и даже варить боршч, – последнее слово главный военный разведчик попытался произнести по-русски.
– Ты, Гарри, путаешь подводную лодку с детским трансформером! – с криком вскочил со своего места начальник военно-морской разведки, самый пожилой из всех собравшихся. Широкоплечий, с морщинистым темно-красным лицом хронического гипертоника. – Это не просто абсолютно новый тип оружия, а боевой робот, который обслуживают всего тридцать человек. Да, лодка не атомная, но тем не менее она месяцами может находиться в море и всплывать лишь при крайней необходимости. Они оснастили «Краба» дизелями закрытого типа, которые могут работать на большой глубине и без проблем там заряжать аккумуляторы. Одно то, что рабочая глубина в шестьсот метров, делает ее неуязвимой для любого современного оружия, в том числе и ядерного. Кроме того, лодка оснащена аморфно-кремниевым покрывалом. Такой вот лоскут размером с футбольное поле, который превращает солнечный свет в электрическую энергию. В южных широтах это бесконечный источник энергии, а для северных у них имеется «звездная батарея», подпитывающаяся в кромешной темноте от света звезд и северного сияния. То, над чем наши ученые безуспешно работают, русские уже сделали. Пусть это пока экспериментальный вариант, но когда «Краба» доведут до серийной модели, потом их начнут строить с такой скоростью, с какой выпекают булочки в наших закусочных. Причем на всех открытых флотах. А представьте себе, что произойдет, когда таких «Крабов» будет сотня, они ведь не только станут угрозой нашим морским базам, фарватеры которых смогут беспрепятственно заминировать, самое страшное, что они станут настоящим бичом для наших ударно-авиационных соединений.
Видя недоумение на лицах собравшихся, адмирал терпеливо стал пояснять:
– Чтобы вывести из строя авианосец, достаточно повредить паровые катапульты или взлетную полосу. Несколько таких баллистических ракет, которые наши средства ПВО-ПРО не в состоянии уничтожить, и «Нимиц» или «Рейган» превратятся в плавучие сундуки, набитые топливом и боеприпасами. Я уже не говорю о кораблях сопровождения, которым придется отбиваться от гиперскоростных «Москитов» и самонаводящихся ракето-торпед. Дюжина русских боевых роботов запросто сможет разнести в пух и прах ударную авиа несущую группу. После чего уйти на глубину шестисот метров, где их не смогут достать даже глубинные бомбы с ядерной боевой частью. Вот это и есть тот самый русский адекватный ответ или, как они сами говорят, «Дешево и сердито».
– Все это теория, – когда адмирал сел, промокая взмокшее от напряжения лицо, произнес представитель Пентагона, нервно поигрывая ручкой с золотым пером. – На самом деле еще неизвестно, когда русские доведут эту чудо-лодку до ума и будет ли она такая страшная, как донесла агентура.
По конференцзалу пробежал легкий шум, начальники спецслужб стали негромко переговариваться между собой, обсуждая услышанное. Но начальник военно-морской разведки не позволил ситуации выйти из-под контроля. Поднявшись, он тяжело вздохнул и произнес:
– Не стоит недооценивать разведку, потом государству это слишком дорого обходится. В моей жизни такое случалось неоднократно, один из случаев запал глубоко в память. Это было в шестьдесят втором году, знаменитый Карибский кризис. Напомню детали: мы установили свои ракеты в Турции, в ответ русские решили свои ракеты разместить на Кубе. Когда об этом стало известно, президент Кеннеди объявил морскую блокаду. Русские же отправили в помощь своим четыре дизельные субмарины, на которых кроме обычных торпед было по одной атомной. Тень ядерной войны стала наиболее осязаемой. Я тогда только окончил академию и молодым лейтенантом был направлен на службу в главный штаб Военно-Морского Флота, и отлично помню ту нервозность, которая царила в кабинетах. Охвативший всех ужас был настолько силен, что на перехват русских допотопных субмарин бросили весь второй флот, совершенно позабыв сообщение разведки, что у Москвы есть атомные ракетоносцы, которые недавно закончили ходовые испытания в Белом море.