По конференцзалу пробежал легкий шум, начальники спецслужб стали негромко переговариваться между собой, обсуждая услышанное. Но начальник военно-морской разведки не позволил ситуации выйти из-под контроля. Поднявшись, он тяжело вздохнул и произнес:
– Не стоит недооценивать разведку, потом государству это слишком дорого обходится. В моей жизни такое случалось неоднократно, один из случаев запал глубоко в память. Это было в шестьдесят втором году, знаменитый Карибский кризис. Напомню детали: мы установили свои ракеты в Турции, в ответ русские решили свои ракеты разместить на Кубе. Когда об этом стало известно, президент Кеннеди объявил морскую блокаду. Русские же отправили в помощь своим четыре дизельные субмарины, на которых кроме обычных торпед было по одной атомной. Тень ядерной войны стала наиболее осязаемой. Я тогда только окончил академию и молодым лейтенантом был направлен на службу в главный штаб Военно-Морского Флота, и отлично помню ту нервозность, которая царила в кабинетах. Охвативший всех ужас был настолько силен, что на перехват русских допотопных субмарин бросили весь второй флот, совершенно позабыв сообщение разведки, что у Москвы есть атомные ракетоносцы, которые недавно закончили ходовые испытания в Белом море.
Наши крейсера и эсминцы несколько дней ловили русские подлодки, играя, что называется, в «кошки-мышки». В конце концов, все четыре субмарины всплыли в окружении боевых кораблей США, это была настоящая победа звездно-полосатого флага. В нашем штабе все ликовали – вот, показали настоящую мощь сиворылым варварам! А через несколько дней был разрешен и сам Карибский кризис. Русские убрали свои ракеты с Кубы, мы из Турции, налицо была наша победа. Только через несколько лет я узнал, что это была за победа. Когда Джей-Эф-Кей[11] уже собрался звонить Хрущеву с великодушным предложением убрать ракеты с Кубы, русский генсек его огорошил сообщением, что его атомные ракетоносцы вышли на боевые позиции и готовы стереть в ядерную пыль Восточное побережье. Это был не блеф, а самая настоящая правда, пришлось договариваться на паритетных началах. Потом наши пиарщики все, конечно, вывернули, как победу демократии, русские же наоборот молчали. Но когда спустя год в Мурманске гостил Фидель, и он попросил, чтобы ему показали те субмарины, что спасли остров Свободы, вместо старых дизелей ему продемонстрировали те самые подводные ракетоносцы.
Адмирал замолчал, теперь в конференцзале повисла гробовая тишина, только было слышно, как старый моряк наливает в стакан минеральную воду. Осушив залпом полный стакан, он закончил свою пылкую речь:
– Вот, господа, что значит недооценивать разведку. – Адмирал собрался умоститься обратно на стул, но передумал и задержался еще на минуту: – Я не хочу, чтобы парни из Аннаполиса[12] учили тактику противодействия «волчьим стаям» адмирала Деница[13], а моя страна тратила миллиарды налогоплательщиков на борьбу с тем, чего не разглядело в свое время руководство объединенного штаба разведки США.
– После такого спича мне, чтобы не прослыть врагом западной демократии, остается лишь сказать «Болезнь легче предупредить, чем потом долго лечит», – покачав головой, молвил директор ЦРУ, когда адмирал наконец водрузил свое могучее седалище на стул, и добавил: – Остается решить один вопрос – как эту болезнь предупредить?
– А чего тут долго думать, – вмешался представитель Конгресса. – Надавим через своих людей в правительстве, потом «зарядим» их прессу о борьбе за экологию и растранжировании вояками государственных денег. Предпоследним этапом выделим через Конгресс денег на утилизацию этого «Краба» и, соответственно, через Думу протащим необходимый закон.
– Из этой затеи ничего не выйдет, – устало проговорил Артур Солби. – Русские уже давно не обращают внимание на наш Конгресс, а такая шумиха, которую вы предлагаете поднять, коллега, только обозначит нашу заинтересованность. И тогда своего членистоногого они будут беречь не хуже банка резервного фонда. Думаю, нужно действовать исключительно хирургически и именно сейчас, пока еще лодка без вооружения и не особо тщательно охраняется.
– Тогда лучше всего использовать авиацию, – предложил представитель Пентагона. – Используем «Ф-117» «Стелс», он незаметно подберется к цели и сбросит управляемую бомбу. На вооружении ВВС есть боеприпасы специального назначения, которые после взрыва не оставляют следов. После гибели «Краба» поднимем шум об очередной техногенной катастрофе и тогда можно уже будет давить на Думу и Кремль.
– Отличный план, – согласился начальник разведки ВВС, в далеком прошлом сам пилот «Ф-14», в свое время воевавший на Гренаде и Ближнем Востоке, он хорошо разбирался в ударных самолетах и знал, что говорит. – Только если наш «утюг» засекут русские ПВО, как это уже было в Югославии и Ираке, то их тяжелым истребителям «СУ-27» не составит большого труда загнать «Стелс» к себе на аэродром. Вот тогда разразится настоящий вселенский скандал, думаю, после этого мы вряд ли удержимся на своих должностях.
– Остается только диверсия или удар подводной лодки, – снова озвучил новое предложение представитель Пентагона.
– Я подробно изучил космическую съемку района базирования русской лодки и обнаружил, что с моря остров охраняют два легких сторожевика типа «Антарес». Корабли на подводных крыльях развивают скорость до шестидесяти узлов, при этом имеют мощное вооружение и чуткую аппаратуру, способную засечь даже аквалангистов, – как опытный моряк пояснил ситуацию адмирал. – Дальний периметр охраняет пара тяжелых сторожевых кораблей типа «Буревестник». Это настоящие противолодочные корабли, в годы Советского Союза они были построены для эскорта океанских конвоев.
– Так что, у нас нет никакой возможности подобраться к этой чертовой лодке, не засветившись? – злым фальцетом почти выкрикнул представитель Пентагона.
– Нужно думать, – коротко и неопределенно констатировал адмирал.
– Господа, у меня есть идея, – неожиданно проговорил референт. Все высокопоставленные чины прекратили переговариваться между собой и вопросительно посмотрели на Солби.
– Говорите, Майкл, – заинтересованно произнес директор ЦРУ.
– Я вдруг сейчас вспомнил случай десятилетней давности, когда необходимо было добиться от России ликвидации ее миниподводных лодок «Пиранья». Мы тогда не стали изобретать колесо, а завезли в Колумбию детали от корпуса «малютки», нашли «козла отпущения» из русских эмигрантов, потом провели великолепную пиаракцию, где громогласно объявили о слиянии русской мафии с колумбийским наркокартелем. Царь Борис, чтобы замять разрастающийся скандал, дал команду пустить «Пиранью» под нож.
– Вы предлагаете, молодой человек, опять завести в джунгли Колумбии части корпуса российской субмарины? – с неприкрытой иронией спросил представитель Конгресса и победным взглядом обвел собравшихся, ожидая, что те его поддержат и все вдоволь посмеются над молодым выскочкой. Но Майкл не дал сбить себя с мысли и тут же пояснил:
– Я имел в виду совсем другое, лодку нужно не топить или взрывать, а похитить. Такие случае в истории также бывали. – Солби выразительно посмотрел на начальника военно-морской разведки – кто-кто, а он должен помнить этот случай.
Адмирал действительно помнил, как в пятьдесят восьмом году с острова Оаху Гавайского архипелага была уведена новейшая атомная субмарина класса «Си Вильф», вторая из этой серии. А через три года из состава ВМФ была выведена и родоначальница серии как утратившая секретность.
– ЦРУ уже много лет разрабатывает колумбийского наркобарона Кортеса, – продолжил Майкл все тем же ровным голосом, казалось, его ничто не может вывести из равновесия. – Так почему бы нам не использовать влияние на него? Группа наемников похитит «Краба», Кортес его загрузит под завязку кокаином и отправит субмарину в Штаты. Там ее перехватят наши службы. Таким образом мы подставим русских, подставим Кортеса и заодно заполучим наркотиков на фантастическую сумму. А самое главное, совершенно законным путем захватим секретную лодку.
«А ведь это станет хорошей местью за «Си Вильф», – неожиданно осенило главу военно-морской разведки. Похищенную субмарину долго искали, но она исчезла бесследно. Многое подсказывало, что это дело рук советских диверсантов, но прямых доказательств найти так и не удалось. И вдруг выпадает такой шанс. – После этого можно и уходить на покой», – подумал адмирал и первым из присутствующих высказался:
– Мне эта идея нравится, главное, ничто не будет указывать на Дядю Сэма.
После его заявления наперебой заговорили и остальные, для них, в отличие от адмирала, главным было то, что ответственности лично нести не придется.
– Неплохая идея, Майкл, – наконец сказал свое веское слово директор ЦРУ. – Вы ее сможете довести до логического конца или подключить специалистов?
После его заявления наперебой заговорили и остальные, для них, в отличие от адмирала, главным было то, что ответственности лично нести не придется.
– Неплохая идея, Майкл, – наконец сказал свое веское слово директор ЦРУ. – Вы ее сможете довести до логического конца или подключить специалистов?
– Я справлюсь самостоятельно, сэр, – заверил директора Солби. Он имел доступ ко всем секретам «фирмы», а значит, мог составить план, учитывающий все самые мельчайшие детали и штрихи.
– Сколько времени на все вам потребуется?
– Неделю на подготовку плана и месяц на подготовку исполнителей. Потом будем ждать удобного случая, чтобы провести акцию.
– А если к этому времени «Краб» отправят во Владивосток или Петропавловск-Камчатский, – по обыкновению задал свой каверзный вопрос представитель Конгресса.
– Ходовые испытания, особенно экспериментальных моделей, довольно долгий и кропотливый труд, – ответил за референта адмирал.
– Хорошо, – директор ЦРУ, по всей видимости, принял окончательное решение. – Вы, Майкл, назначаетесь руководителем проекта. Кстати, как бы вы его хотели назвать?
Солби недолго думал:
– »Капитан Крюк».
– Да, вы правы, в этом есть что-то пиратское, – скупо улыбнулся директор ЦРУ...
23
Ярко-оранжевая тридцать первая «Волга» с гребешком на крыше, мягко скрипнув шинами, остановилась перед «свечкой» нового высотного дома.
Рассчитавшись с водителем, Григорий Пройдесвит выбрался из салона авто, потом, задрав голову, почти с любовью посмотрел на громаду строения и невольно пробормотал:
– Дом, милый дом.
Несколько лет назад он купил в Одессе небольшой пентхауз в только что возведенном доме улучшенной планировки. Этот город ему нравился еще со времен военной службы в морском спецназе Черноморского флота. Он не был похож ни на вечно куда-то спешащую Москву, холодный помпезный Ленинград или чистенькие, но чужие столицы прибалтийских республик. Одесса была теплым, по-домашнему уютным и родным даже для приезжих и отдыхающих городом. Столичные снобы жемчужину у моря называли городом мещан, забывая то, что как раз мещане в любых условиях умели устраиваться в тишине и комфорте. А с возрастом как раз вот этого и хочется, когда устаешь от бизнеса, войны, а иногда и от самой жизни.
Забросив на плечо свою сумку, Пройдесвит вошел в подъезд. В холле, отделанном узорным греческим мрамором, в стеклянной кабине, как и несколько лет назад, восседал немолодой, грузный, морщинистый консьерж с лицом гипертоника. В далеком прошлом он служил в торговом флоте боцманом, а последние несколько лет ревностно наблюдал за порядком и фейс-контролем в элитном доме. Несмотря на то, что Котовский в своем пентхаузе появлялся всего несколько раз, консьерж его сразу узнал и расплылся в широченной улыбке.
– С приездом, Григорий Иванович.
– Здоров, Борисыч, – усмехнулся Пройдесвит, приблизившись к кабине, пожал еще крепкую руку старого морского волка, а заодно поинтересовался: – Меня никто не спрашивал?
Отставной боцман на мгновение задумался, потом уверенно заявил:
– Нет, вы же московский житель, а у нас бываете так, наскоками. Дать душе отдых, и тело погреть под солнышком на пляже.
– Да ты, Борисыч, философ, как я погляжу, но попал в самую точку. Если меня кто будет спрашивать, так ты мне шепни, – направляясь к лифту, уже на ходу бросил Котовский и услышал в ответ заверение:
– Само собой разумеется.
Створки кабины лифта бесшумно распахнулись, пропуская лысого гиганта во внутрь. Ехать ему предстояло на последний, восемнадцатый этаж, но начальник службы безопасности одной из крупнейших нефтедобывающих компаний России, немного подумав, надавил кнопку с цифрой «12». Занимаемое положение в бизнесе и жизни обязывало подстраховаться.
Створки сомкнулись, и кабина бесшумно поплыла вверх. Находясь в замкнутом пространстве, Пройдесвит погрузился в размышления.
После перестрелки в Москве он оставил в арьергарде верного Захара Платова, чтобы тот немного потянул время перед ментами, а сам бросился в отрыв. Он успел достать из тайника «левые» документы и позвонить своему адвокату, чтобы обезопасить Атамана от попытки серьезного наезда со стороны купленных следаков.
Потом вызвал не засвеченного перед своей С.Б. водителя, в прошлом чемпиона Союза по ралли, и уже утром следующего дня пересек границу с Украиной, дальше добирался до Одессы на попутках. Все это время, почти двое суток, он неустанно проверял, нет ли хвоста, но его никто не вел. По всему выходило, что противная сторона потеряла его след. «Или им известна финишная точка моего маршрута», – неожиданно осенило Пройдесвита. Кабина остановилась на двенадцатом этаже, и Котовский в нетерпении вышел на лестничную площадку. Первоначально одесскую квартиру он рассчитывал использовать лишь как «аэродром подскока», но, оказавшись на месте, вдруг ощутил сильную усталость, его планы кардинально изменились. «Пожалуй, в этой норе пересижу смутное время».
Хитрый ключ бесшумно вошел в не менее хитрый швейцарский замок. Дважды провернув его, Пройдесвит профессионально отметил про себя, что тяжелая дверь легко поддалась.
Приближаясь к своему жилищу, Григорий Иванович думал лишь о контрастном душе и свежем белье, но, едва он оказался внутри, как все благие намерения растаяли, как мираж в пустыне. Чуткое обоняние бывшего спецназовца без труда уловило запах табака, что само по себе было уже плохо. В квартире никто не курил более полугода, а ключ был только у него.
«Ответ этой загадки очень прост: либо здесь кто-то уже побывал, либо...» – все мысли об усталости, душе и отдыхе ушли куда-то в глубину сознания.
Теперь все рефлексы и инстинкты настроились на опасность, превратив уже немолодого мужчину в бесчувственную боевую машину, цель существования которой – уничтожение возможной угрозы.
Переложив свою дорожную сумку в левую руку, Пройдесвит, мягко ступая, вошел в холл. Богатая обстановка, за которую он когда-то выложил едва ли не треть стоимости квартиры, не тронула и не умилила сердце старого солдата.
Котовский на мгновение застыл в дверном проеме, с этого положения он мог контролировать выходы из трех комнат, а значит, находился в наиболее безопасном положении. Ничего подозрительного, даже в зеркальной стенке, установленной внутри эксклюзивного серванта, ничего не отражалось, квартира выглядела абсолютно безжизненной.
«Неужели померещилось?» – с досадой подумал Котовский, делая шаг вперед. В следующее мгновение боковое зрение засекло легкое движение шторы, принц Гамлет в таких случаях тыкал в подозрительное место кинжалом. У Пройдесвита кинжала не было и вообще не было никакого оружия, разве что дорожная сумка.
Григорий Иванович сделал широкий шаг в сторону, уходя с воображаемой линии огня и, одновременно взмахнув левой рукой, что было силы ударил сумкой в то место, где должна была находиться голова незваного гостя. Раздался глухой удар, дно сумки на всякий «пожарный» случай было усилено толстой титановой пластиной, все-таки должность обязывала заботиться о безопасности в любых, даже бытовых условиях.
Удар профессионального диверсанта был смертельным, один из углов пластины глубоко погрузился в висок убийцы, и тут же с глухим стуком на пол упало оружие. Пистолет Макарова с несъемным глушителем.
Труп еще валился, сползая вниз по тяжелой бархатной шторе, а Котовский с несвойственным его габаритам и возрасту проворством упал на левое колено. Подхватив пистолет, он рефлекторно большим пальцем взвел курок.
Второй киллер опоздал на долю секунды, которая стоила ему жизни. Выскочив из спальни, он тут же получил две пули в грудь, которые отбросили его на сервант, и он выбил дверцы с позолоченными перегородками между стеклами. Третья пуля угодила чуть выше переносицы и на выходе разворотила затылок, забрызгав сгустками мозга шедевр мебельного искусства.
Держа перед собой «ПБ», Григорий Иванович тщательно обследовал все помещения своего пентхауза, но больше никого не обнаружил.
– Вот тебе и затаился, переждал смутное время, – тяжело выдохнул Пройдесвит и устало опустился в глубокое кресло, со стуком поставив пистолет с еще горячим глушителем на широкий подлокотник.
Своих убийц Котовский сразу же узнал – оба парня работали в его отделе и в свое время охраняли Шишковича. Решив, что их шеф окончательно проиграл, парни попытались выслужиться перед новым сюзереном, при этом не учтя, с кем придется сцепиться. В природе шакалы и гиены даже старых беззубых львов обходят стороной. Но люди – это не животные.
– Эх, Нонна, Нонна, – проведя ладонью по своему лысому черепу, с тоской и досадой пробормотал Пройдесвит. Теперь все встало на свои места, последней в этой квартире вместе с ним побывала некая юная особа с большими голубыми глазами, кукольным личиком и длинными, пшеничного цвета густыми волосами. Девочка привыкла жить шикарной жизнью за счет богатых спонсоров, и, как совсем недавно ему докладывали, у Нонны появился новый «папик», а именно – его нынешний оппонент. Тогда он на это не обратил внимания, а сейчас эта невнимательность чуть не стоила ему жизни.