Встреча с военными не входила в наши планы, пускай даже шейх снабдил нас на этот случай всеми необходимыми бумагами. Тем более что это могли оказаться вовсе не военные, а обычные мародеры, которым подфартило разжиться мощным оружием. И которые могут увидеть в нас нежелательных конкурентов. Да и о близости бичехвоста, обожающего охотиться за автомобилями, тоже не стоило забывать. Поэтому пришлось бросить «додж» и переключиться на более привычный – и в сложившихся обстоятельствах самый безопасный – способ передвижения: пешком.
Теперь мы двинули сквозь бурю другим порядком, разбившись не на три, а на две группы. В дозор вместо погибшего Захаба были отправлены сразу двое: Бледный и Гробик. А я и остальные следовали в полусотне шагов позади них. Надземка тянулась прямо посередине проспекта, и мы этим воспользовались. Ее опоры были достаточно широкие для того, чтобы мы, переходя от одной к другой, постоянно имели рядом хорошие укрытия. И не только от пуль, но и от хлещущего нам в лица ливня.
Даже двигаясь осторожно и с оглядкой, мы могли добраться до другого края Пальмы – образно говоря, от ее корней до верхушки, – примерно за час. Однако все усложнится, если нам придется охотиться за зверем на «пальмовых ветвях». Они представляли собой узкие – всего одна улица, – и длинные придатки к центральной части острова и были застроены небольшими виллами. В таких условиях «пакальный» способ разведки был практически бесполезен. Даже являйся Сквозняк жителем Пальмы Джумейра, в такую непогоду он вряд ли сориентировался бы, на какую именно ветвь-улицу его занесло. Все виллы были выстроены в одном архитектурном стиле, причем некоторые походили одна на другую как две капли воды. А учитывая, что таковых ветвей здесь имелось аж шестнадцать штук, что протяженность большинства из них составляла около полутора километров и что сверху нам на головы льет дождь…
Впрочем, две последние блиц-разведки всех немного утешили. Бичехвост продолжал идти по центральному проспекту острова, параллельно линии надземки, не сворачивая ни вправо, ни влево. Возможно, его привлек грохот и он полагал, что там наверняка найдется, чем поживиться, хотя я сильно сомневался, что танковая броня окажется ему по зубам. Да и орудийный снаряд, в отличие от автоматных пуль, может запросто остановить чудовище, если, конечно, танкисты сумеют произвести по нему меткий выстрел.
До конца пути, который уходил в подводный тоннель, соединяющий главный остров с возведенной вокруг него волнозащитной островной цепью, оставалось около километра, когда дозорные подали нам по УЗП предупредительный сигнал. Нагнав их, мы обнаружили Бледного и Гробика сидящими у придорожного газона, на котором виднелась цепочка крупных звериных следов. Тех же самых, какие мы видели в Мазайе, только в тот раз это были кровавые пятна на полу, а сейчас – вмятины в раскисшей земле. Все они выглядели свежими и четкими. Вода уже заполнила их, но еще не размыла. Будь мы антропологами, то могли бы снять гипсовые слепки этих уникальных отпечатков. Но нас подобная ерунда не интересовала, хотя, само собой, мы не отказались бы принести шейху вдобавок к пакалям еще и шкуру бичехвоста. Или, на худой конец несколько его клыков и когтей.
– Похоже, тварь движется прямо к тоннелю, – прикинул Бледный. – Если только его не затопило.
– Готов поспорить, что затопило, – ответил Крупье. – Какой резон кому-то четыре месяца гонять без остановки помпы, если вода все время прибывает?
– В таком случае, танкистам тоже не удастся съездить и ограбить отель «Атлантис», – заключил я. – Даже если их танк плавающий, такую преграду ему все равно не преодолеть. Так же как зверю. Если он не умеет плавать или летать, чтобы заскочить на эстакаду надземки, ему останется лишь загнуть со злости танку ствол и отправиться назад, на большую землю.
– Вы хотеть сказать, герр оберст, что зверь может прямо вот эта минута, идти нам навстречу? – удивилась Зельма.
– Возможно и такое, – не исключил я. – Поэтому давайте уйдем с большой дороги поближе к виллам. Вижу, там есть живая изгородь. За ней и укроемся, если что.
– До сих пор не могу врубиться, что эти парни здесь так увлеченно бомбили, – сказал Сквозняк. – Больших зданий в этой части острова кроме мечети уже нет, но зачем вдруг солдатам понадобилось бы ее расстреливать? Виллы вокруг тоже вроде бы целые, нигде ничего не дымится и не трещит. Тем не менее все вы слышали, как недавно где-то что-то обрушилось.
– Раз обрушилось, значит, уже само собой назад не встанет, – буркнул Гробик. – Погоди, вот увидишь, найдем твои развалины – это еще не конец пути…
Идти, прячась за колоннами надземки, было удобно, но теперь, когда мы подобрались слишком близко к врагу, следовало задуматься о более надежной маскировке. Листья на деревьях и кустах здесь, как везде, давным-давно оборвал ветер. Однако сами кусты придорожной живой изгороди были густые и позволяли за ними спрятаться. Гробик, скорее всего, был прав. Я тоже чуял, что очень скоро мы найдем ответы на все накопившиеся у нас за минувший час вопросы. И когда это произойдет, будет лучше, если мы заметим противника раньше, чем он нас.
Сюрприз может остаться сюрпризом, даже если к нему усиленно и ежеминутно готовишься. А когда они вдобавок начинают идти чередой, тебе только и остается, что глядеть на них и раз за разом удивляться. Или же чертыхаться – все зависит от того, насколько все вокруг становится паршиво.
Жертвой первого сюрприза не посчастливилось стать Сквозняку. Рванув в очередную блиц-разведку, он возвратился не как обычно, а буквально выпал из ниоткуда, смачно хлюпнувшись спиной на раскисший газон. Вдобавок ко всему и сам старлей был насквозь мокрый… Вернее, каждый из нас уже давно промок, поскольку остаться сухим в этой части Дубая можно было, лишь сидя под крышей. Но Сквозняк являл собой особый случай. Вода стекала с него потоками – так, будто его схватили за шиворот, окунули с головой в бассейн или море, а затем выдернули и швырнули обратно к нам. Старлей притащил на себе оттуда, где он побывал, столько воды, что ее, наверное, можно было отжимать с него ведрами. Вода также попала ему в рот и дыхательное горло и первое, что он сделал, когда вернулся, это начал яростно плеваться и откашливаться.
– Хренов… бичехвост! – не сказал, а, скорее, выкашлял из себя Сквозняк, когда Зельма принялась стучать ему по спине, после чего он смог-таки заговорить: – Вы не поверите, но он… действительно умеет летать!
– О чем это ты толкуешь? – не понял я.
– Зверь уже там. – Старлей наконец-то унял кашель и указал на эстакаду надземки. – Сейчас как раз пересекает пролив и движется в сторону отеля «Атлантис». Будь этот мост таким же широким, как тот автомобильный, я остался бы на нем, как в прошлый раз. Но он, сами видите, какой узкий.
– И пакали выбросили тебя прямо в воздух? – удивился Крупье.
– Метрах в двух от края моста. А высота его в том месте никак не меньше шести или семи метров.
– И хорошо, что внизу оказалась вода, а не камни или бетон, – добавил я. – Не нравится мне все это. Пора прекращать наши игры с телепортацией. Однако, похоже, бичехвост тоже научился кое-каким трюкам со своим пакалем. Что еще, как не он, могло одарить эту тварь такой прыгучестью?
– О, а у меня идея! – оживился Бледный и обратился к Сквозняку: – А ну-ка попробуй взять в рот один из артефактов и подпрыгни!
– Сам попробуй! – огрызнулся тот и бросил майору желтый пакаль. – Давай-давай, а мы поглядим, как высоко у тебя это получится.
Бледный поймал табличку, но совать ее в рот не стал, а, подбросив ее в руке, лишь сокрушенно посмотрел на старлея и погрозил ему пальцем.
– Неподчинение приказам старшего по званию, – начал было майор, – а особенно в боевой обстановке…
– … Карается по всей строгости устава лишь там, где он имеет законную силу, – перебил я его. – То есть не в нашей бандитской шайке. Ладно, хватит валять дурака. Хочешь прыгнуть выше головы с пакалем в зубах, первым дело подумай о том, как будешь приземляться. А также спроси, у всех ли есть желание тащить тебя отсюда на закорках, если ты переломаешь себе ноги.
– Не припомню, чтобы Сквозняк хоть раз спрашивал нас об этом, прежде чем лезть на очередную стену, – незлобиво проворчал Бледный, после чего вернул пакаль Сквозняку и заметил: – Однако признай, что мысль была гениальная и сам бы ты до нее вряд ли когда допер.
Насколько в действительности гениальной была эта мысль, мы так и не проверили. Но разгадка попадания бичехвоста на недосягаемую для него высоту оказалась довольно банальной. Хотя поначалу кое-какое чудо обнаружилось и в ней, да только и оно в конце концов было развенчано.
Никто не заключил тогда с Крупье пари, а иначе он бы выиграл. Тоннель в самом деле оказался полностью затоплен. Вода плескалась уже на въезде в него, как бы давая понять, что глубже соваться не стоит, поскольку там она и вовсе достигает потолка. Впрочем, судя по траектории следов, гигантофаг к тоннелю даже не приближался, а пошагал дальше, на берег.
Никто не заключил тогда с Крупье пари, а иначе он бы выиграл. Тоннель в самом деле оказался полностью затоплен. Вода плескалась уже на въезде в него, как бы давая понять, что глубже соваться не стоит, поскольку там она и вовсе достигает потолка. Впрочем, судя по траектории следов, гигантофаг к тоннелю даже не приближался, а пошагал дальше, на берег.
Зная, что на берегу его уже нет, мы двинули по следу гораздо увереннее, чем если бы нам пришлось идти туда наугад. И почти сразу же получили предупреждение, что ослаблять бдительность еще рановато.
Сразу за въездом в тоннель на размокшем побережье обнаружилась колея, оставленная широкими резиновыми гусеницами. А спустя еще несколько минут мы увидели сам танк. И не только его, но и последствия того, что натворило его орудие. В итоге Гробик, так же как Крупье, тоже угадал со своим прогнозом: мы и впрямь не прошли мимо развалин, оставленных здесь неизвестными танкистами.
Танк являлся типичным для здешних краев, современным «Аль Халидом». Разве только мы почему-то не обнаружили у него на башне 12,7-миллиметровый пулемет, и это было немного странно. Все до единого виденные нами на подъезде к Дубаю и в нем «Аль Халиды» были в обязательном порядке оснащены крупнокалиберными пулеметами – военные пресекали повальное мародерство без лишних сантиментов… Ну да хрен с ним, с пулеметом, куда бы он ни подевался – его очереди мы и раньше не слышали. А вот грохота орудия успели наслушаться и теперь взирали из-за кустов на разрушительные плоды той стрельбы. Они объясняли многое, но не все, хотя для предварительного анализа обстановки нам хватило и этой информации.
Танковая пушка была все еще нацелена туда, куда не так давно она посылала снаряды: на магистраль надземки. А точнее, на брешь, которую они в ней пробили. Почти у самого берега эстакада была взорвана и обвалена, но лишь на первый взгляд эти разрушения выглядели хаотическими. Если же присмотреться к ним глазами специалиста-подрывника, открывалась совершенно иная картина – тут имела место хорошо рассчитанная, точечная работа. И результат ее оказался именно таким, к какому стремились танкисты.
Перво-наперво они раздолбили одну из прибрежных опор эстакады. После чего магистраль заметно провисла, но не рухнула – все-таки ее строили с большим запасом прочности. Подрывники же на этом не остановились и переключились на следующую опору, что стояла у самой кромки воды.
Вторую цель взялись обстреливать аккуратней, поскольку ее полное обрушение уже не планировалось. На сей раз стрелок-наводчик «Аль Халида» метил в основание опоры, мало-помалу поддалбливая его. Упасть она не могла, поскольку ее верхушка была прикреплена к магистрали. И когда колонна, будучи отбитой от постамента, повисла на ней огромным грузом, его вес потянул вниз и эстакаду. На данном участке она уже была лишена одной опоры, а лишившись второй, да еще при дополнительном отягощении, прогнулась еще больше и в итоге переломилась.
Удар, с которым упала на землю лопнувшая середина этого магистрального участка, мы тогда и расслышали. Однако его края не оторвались – этому воспрепятствовала крепкая арматура, – а остались лежать на соседних опорах и могли упасть лишь в том случае, если упадут и они. Но танкистам дальнейшие разрушения были не нужны. Израсходовав полтора десятка снарядов, они, похоже, добились своего – соорудили альтернативный подъем на эстакаду. А она стала, в свою очередь, альтернативной – и единственной после затопления тоннеля, – дорогой к отелю «Атлантис». Или, вернее, всего лишь пешеходным мостом. Из-за ее узости подняться наверх и проехать по ней можно было разве что на велосипеде или мотороллере.
С нашей позиции был виден лишь «Аль Халид» и упавший одним краем на землю сломанный фрагмент эстакады. Что творилось на самой эстакаде, различить было уже нельзя. Но если танкисты и впрямь разломали ее с целью перебраться через пролив и помародерствовать на окраинном острове Пальмы Джумейра, они должны были убраться туда еще до появления бичехвоста. Об этом косвенно свидетельствовал и брошенный ими танк, люки которого были задраены, а двигатель заглушен.
Бледный навел на танк направленный микрофон. Дождь мешал такой «прослушке», но расстояние до цели составляло всего ничего и, окажись внутри танка люди, мы уловили бы производимые ими шумы. А возможно, и разговоры, если бы те велись громко. Тем не менее в железной утробе «Аль Халида» царило затишье. Что все равно не позволяло нам расслабиться. Трудно сказать, работал ли в такую погоду танковый инфракрасный визор. Но если там стоит современная электронная начинка, танкисты могли запрограммировать ее так, чтобы в их отсутствие орудие вело автоматическую стрельбу по любым подозрительным объектам, какие засечет радар…
А впрочем, это вряд ли. Бичехвост! Ведь он, судя по всему, прошел совсем рядом от «Аль Халида», и тот его не пристрелил.
– Есть отличная идея, – сообщил я товарищам после того, как Бледный завершил акустическую разведку. – Хотя, уверен, вам она тоже пришла сейчас в голову. Я прав?
– Мы захватим танк? – спросил Гробик.
– А потом затаимся и подстрелим зверя прямой наводкой, когда он вернется и начнет спускаться с эстакады, – продолжил за ним Сквозняк.
– А если раньше зверя вернутся танкисты, мы сначала прикончим их, – расцвел в улыбке Бледный, чьи боевые успехи в Дубае пока что ограничивались всего одним нокаутированным противником, даром что это был сам Кальтер. – Вот это мне по душе! Вот это правильная работа! Тут я обеими руками за!
– Крупье, ты еще не забыл, как взламывать бортовые компьютеры танков? – поинтересовался я.
– Обижаете, полковник! – фыркнул электронщик. – Пока вы на зоне чалились, я от нечего делать целую уйму всяких электронных примочек изобрел. Причем таких, для которых проникнуть в танковый компьютер – все равно что вам отнять конфетку у ребенка.
– Ладно, верю, – отмахнулся я. – Доставай свои гаджеты. Все, какие нужны, чтобы вскрыть эту «консервную банку»… Сквозняк! Отдай пакали, бери УЗП, беги на эстакаду и следи за ней. Если кто-то будет возвращаться с того берега, пошлешь сигнал. Все остальные прикрывают Крупье, пока он работает. Вопросы есть?
– Есть, герр оберст, – подала голос Зельма. – А вы не думать, что тут все не случайно? Зверь появляться, когда появляться мост. Зверь он нужен – без мост зверь на остров не попасть, нихьт вар? Но зачем мост панцерзольдатен? Зачем они тратить на мост столько пуля… то есть гранатен? Здесь они легко найти катер и переплыть вода. И трофей с остров на катер легко цурюк везти. А для узкий мост сначала надо маленький тележка искать, потом тележка и груз вверх поднимать, потом по мост толкать, потом крутой горка спускать, потом нохаймаль цурюк идти за новый груз… Много ненужный глупый работа.
– Глупый арабский танкист всегда себе лишнюю работу найдет, – усмехнулся Бледный. – Однако не пойму, к чему ты клонишь? Неужели намекаешь на то, что танкисты построили переправу специально для чудовища? И каким же образом? Оно что, их об этом попросило или заключило с ними контракт?
– Найн, – помотала головой Зельма. – Я так не сказать. Я допустить, что мы неправильно подумать. Вдруг панцерзольдатен – не мародер? Вдруг они тоже прибыть сюда ловить зверь и красный пакаль?
– Оригинальная версия, – заключил я. – Только откуда они знали, что бичехвост явится на Пальму Джумейра и захочет посетить отель «Атлантис»?
– Панцерзольдатен тоже найти свой пакаль, и герр Инструктор сказать им, что делать потом.
– Ну, это уже откровенные домыслы, требующие доказательств, – возразил я. – А где нам искать эти доказательства, как не в танке? И вот вам еще один веский повод пойти и захватить его… Вперед, за работу!
Подходы к «Аль Халиду» могли быть заминированы, поэтому пришлось действовать осторожно. Наш металлоискатель безошибочно находил пакали, но с миной мог и промахнуться. Особенно с современной, замаскированной под какой-нибудь пластиковый мусор. Я держал наготове УЗП, чтобы не пропустить тревожный сигнал Сквозняка, который мог столкнуться наверху с любым из наших врагов. Но дозорный лишь прислал сообщение, что вокруг не видно ни души, потом замолчал и стал выходить на связь только по расписанию – раз в пять минут.
В отличие от его рутинной работы, наша протекала гораздо интереснее. Отперев замки на танковых люках с помощью универсального ключа, мы проверили, что под ними тоже нет ни мин, ни гранатных растяжек, после чего Крупье спустился внутрь со своим оборудованием и приступил к делу. Чтобы не отвлекать его на обычный осмотр, следом за ним спустился Бледный. Но едва его голова скрылась в люке, как почти сразу же оттуда послышался удивленный возглас:
– Что за хрень?! Будь я проклят, да тут нет ни одного снаряда!
Залязгал и загромыхал открываемый орудийный затвор.