Безликий все еще стоял у стены и прислушивался, когда заметил краем глаза в полумраке прихожей чью-то фигуру. Он не придал бы этому значения, если бы не слышал, что Верданди все еще возится в ванной с промокшим комбезом. Да и ростом фигура превосходила ее почти на голову, это бросалось в глаза даже при беглом взгляде.
Безликий развернулся и нацелил автомат на странного визитера, но сделал это чисто интуитивно, по привычке. В действительности он смекнул, кто мог пожаловать к нему таким экстраординарным манером. И что стрелять в этого человека ему нет нужды, пускай их последняя встреча закончилась отнюдь не по-дружески.
– Ага, явился не запылился! – пробормотал Кальтер, стараясь говорить тихо, чтобы любопытный сосед не разобрал, о чем идет речь. – И как самочувствие? В горле больше не першит?
Однако вместо того, чтобы выйти из прихожей в комнату, фигура взяла и… снова растворилась в воздухе!
– Ну что ж, был рад снова повидаться, – бросил ей вдогонку Безликий, опуская автомат. – Нет-нет, ты очень даже вовремя! Как видишь, у нас все замечательно. Будет время, заходи еще.
– В чем дело, дядя Костя? – спросила Вера, выглядывая из ванны. – Ты с кем-то разговаривал или мне послышалось?
– Я-то разговаривал, да только Инструктор крепко на меня обиделся и не желает больше с нами общаться, – ответил Кальтер. – Но хоть не забывает навещать, и на том спасибо.
Дальнейшее произошло настолько неожиданно и быстро, что когда Безликий сообразил, что их почтил своим визитом вовсе не «серый», в номере уже творился форменный бедлам.
Верданди собиралась вернуться в ванную, но вместо этого испуганно вздрогнула и указала пальцем на дядю Костю… Вернее, так он сперва подумал. Но через миг понял, что Вера указывает вовсе не на него, а на кого-то, находящегося у него за спиной. И, судя по ее удивленным глазам, еще пару секунд назад этот «кто-то» там отсутствовал.
Однако прежде, чем Кальтер отреагировал, он расслышал знакомый звук. Тот самый, что недавно слышал за стеной – шум сдвинутой мебели, за которую кто-то запнулся. И все бы ничего, да только прежде Инструктор не производил впечатление неуклюжего человека. Напротив, быстрота и ловкость его движений, а также мастерское владение телепортацией делали его в глазах Безликого чуть ли не суперменом. А где это видано, чтобы подкрадывающийся к вам сзади супермен спотыкался и привлекал к себе внимание шумом?..
Кто бы это ни был, он стоял достаточно близко, и Кальтер мог дотянуться до него, не открывая огонь. Еще до того, как резко обернуться, он, не глядя, двинул прикладом автомата назад и угодил противнику не то в живот, не то в бок. И вовремя, потому что тот в этот миг уже нацеливал пистолет Кальтеру в затылок. Удар был достаточно сильным, чтобы стоящий наизготовку стрелок утратил равновесие. Ствол его оружия отклонился, и выпущенные подряд три пули разнесли не голову Безликого, а настенный светильник, и продырявили висевшую рядом картину.
Гром не грянул – пистолет противника тоже был с глушителем, – но звуки выстрелов все равно могли быть слышны в коридоре и соседних номерах. Впрочем, соседи рядом с беглецами явно не проживали. Шум за стеной наверняка издавал тот же человек, который телепортировался сюда, чтобы его убить. Неизвестно, каким образом он вычислил их местонахождение, но этот неуклюжий «фокусник» поостерегся нападать на Безликого без разведки. Или это была не разведка, а «пристрелочная» телепортация, поскольку прыгун не владел ею так же уверенно, как «серый»?
Да кто же он такой, этот новый враг, дьявол его побери?
Верно подмечено, что ночью все кошки серы. Вот и Кальтер не сумел различить в полутьме коридора, кто перед ним – Инструктор или другой человек. Зато сейчас, на свету, он узнал своего врага сразу, как только обернулся и нанес ему второй удар – на сей раз протезом с разворота. Получилось не так удачно, как прикладом, но и промахом это не назовешь. Безликий метил врагу в голову, однако не дотянулся и попал железной рукой по его пистолету, отбив оружие еще дальше в сторону…
… И понял, что ошибся, когда думал о враге как о мужчине. На самом деле перед ним была женщина, причем знакомая. Та самая, которая изображала из себя в Лагунах плачущую арабку и которую Вера затем «усыпила» в Мазайе пси-излучением вместе с четырьмя ее приятелями – бойцами Грязного Ирода. Только раньше она не демонстрировала Кальтеру фокусы из репертуара «серых». Телепортация – не она ли была подарком Инструктора Грязнову за то, что тот отобрал у Безликого белый пакаль? Но каким образом его бойцы проделывают это? Неужто одной лишь силой мысли? И почему Родион послал к Кальтеру эту артистку, а не кого-то из своих матерых оперативников, которые могли прикончить его с куда большей гарантией…
«Артистка» будто прочла промелькнувшие в голове противника мысли и обиделась на него за то, что он посмел усомниться в ее талантах.
– Шайзе! – выругалась она, отпрянув от удара Безликого; угодив протезом по ее пистолету, он заодно отбил ей пальцы. Но едва он решил выстрелить ей в лицо, как женщина ловко поднырнула под автомат, а затем молниеносным, хорошо отработанным пинком лягнула Кальтера, целясь ему в пах.
Это был во всех смыслах удар ниже пояса. Уверенный, что противница вновь воспользуется пистолетом, Кальтер не ожидал атаки с этого коварного направления, хотя, казалось, был готов ко всему. За долю секунды до того, как немка – или, судя по акценту, австриячка, – поразила цель, он крутанулся на носках вправо, чтобы подставить под удар не пах, а бедро. И небезуспешно. Вражеский ботинок пнул по внутренней поверхности бедра, чуть-чуть не дотянувшись до того места, куда метил. Что тоже было болезненно, хотя уже не так трагично.
Боль заставила Кальтера согнуться пополам и все-таки не затмила ему рассудок. Он спустил-таки курок, но австриячка продолжала демонстрировать хорошую реакцию и верткость. Пули Безликого впились в подоконник, в то время как дамочка, исполнив ловкий финт, уже находилась от него сбоку. И, не дожидаясь, когда он выпрямится, изо всех сил толкнула его, стараясь, чтобы он шарахнулся головой о стену.
Безликий был вынужден прикрыться автоматом, выставив тот перед собой, что и спасло его лоб от соприкосновения с бетоном. И не только спасло, но и позволило оттолкнуться от стены, развернуться на пол-оборота и ударить в ответ плечом собирающуюся добить его противницу. Она тоже отлетела к стене, только противоположной, и врезалась в нее спиной. При этом послышался не глухой удар, а лязг. Точно такой же лязг, какой секунду назад издал автомат Кальтера, когда он использовал его в качестве буфера.
Только сейчас он заметил, что у противницы тоже есть автомат – и тоже с глушителем, – который висит на ремне за спиной. Но почему она не воспользовалась им, а предпочла гораздо менее скорострельное оружие? Кончились автоматные патроны? Ну, это вряд ли. Даже, если так, отправляясь сюда, она могла бы позаимствовать их у соратников.
Ага, кажется, понятно, в чем дело! Просто в левой руке австриячка что-то держит – что-то, не превышающее по величине пачку сигарет, – и потому сейчас ей удобнее стрелять из пистолета. Но что такое важное может там быть, если эту вещь нельзя убрать в карман даже во время боя?
Отскочив от стены, «артистка» вновь вскинула пистолет, собираясь выстрелить в Кальтера раньше, чем это сделает он. И, возможно, успела бы спустить курок, если бы ей промеж лопаток не прилетела брошенная из прихожей фарфоровая ваза. В комбезе головорезки Ирода тоже были вшиты защитные пластины, так что причинить ей урон ваза не могла. Зато на это была способна выскочившая из той же прихожей и прыгнувшая ей на спину Верданди, пускай из оружия у нее имелось лишь мокрое полотенце. Свернув его в жгут, Вера накинула эту удавку австриячке на шею и, повиснув на ней, взялась душить ее так усердно, как только умела.
Это было непросто, учитывая разницу в весе и боевом опыте обеих. Тем не менее Вере все же удалось ошеломить этой атакой более рослую и сильную противницу. Пистолет успел-таки дважды выстрелить, но обе пули прошли над головой Кальтера и, пробив балконную дверь, унеслись по направлению аквапарка.
Завидев такой расклад, Безликий уже не мог стрелять в ответ. Подскочив к сцепившимся дамам, он вновь двинул прикладом по руке той из них, что вызывала у него симпатию исключительно в профессиональном плане. А когда она все-таки не выронила оружие, Кальтер перебросил автомат в здоровую руку, а искусственной поймал пистолет за ствол и, грубо выкрутив его из пальцев австриячки, отшвырнул в прихожую.
– Дас шпиль ист аус! Сдавайся, паршивая сука! – рявкнул он ей в лицо, выхватывая у нее из поясных ножен нож. Однако полоснуть ей разок по запястью – действенный способ, чтобы заставить врага сдаться и заняться остановкой венозного кровотечения, – не успел.
Австриячке и впрямь было бы разумнее сдаться, ведь положение сложилось категорически не в ее пользу, но тут в нее словно демон вселился. Захрипев – кричать с пережатым полотенцем горлом она не могла, – она развернулась на месте с такой силой, что повисшая на ней Верданди ненароком задела Кальтера ногами. Не сильно, но, как назло, ему под ноги подвернулся пуфик. И потому даже такого толчка хватило, чтобы он, споткнувшись, досадным образом грохнулся навзничь.
– Дас шпиль ист аус! Сдавайся, паршивая сука! – рявкнул он ей в лицо, выхватывая у нее из поясных ножен нож. Однако полоснуть ей разок по запястью – действенный способ, чтобы заставить врага сдаться и заняться остановкой венозного кровотечения, – не успел.
Австриячке и впрямь было бы разумнее сдаться, ведь положение сложилось категорически не в ее пользу, но тут в нее словно демон вселился. Захрипев – кричать с пережатым полотенцем горлом она не могла, – она развернулась на месте с такой силой, что повисшая на ней Верданди ненароком задела Кальтера ногами. Не сильно, но, как назло, ему под ноги подвернулся пуфик. И потому даже такого толчка хватило, чтобы он, споткнувшись, досадным образом грохнулся навзничь.
Спустя несколько секунд Безликий снова стоял на ногах и был готов продолжать бой. И продолжил бы, но в ситуации за это время успел наступить очередной перелом. И, увы, не в пользу Кальтера и Веры.
Он видел, как это случилось, но был уже не в силах повлиять на происходящее. Австриячка могла избавиться от обузы, сделав несколько шагов назад и ударив повисшую на ней душительницу о шкаф или стену. На выбежавшей из ванной Вере не было защитного комбеза, а были лишь майка да трусики, и этот удар мог бы сильно ее травмировать, хотя и не факт, что заставил бы отцепиться от врагини. Но головорезка поступила еще проще. Выпучив налитые кровь глаза, она схватила обеими руками предмет, какой до этого держала в левой руке, и разъединила его на две половинки… После чего мгновенно растворилась в воздухе, как будто ее и не было! А Верданди вместе с полотенцем-удавкой шмякнулась на сбившийся в пылу потасовки ковер.
Удивить Кальтера такими фокусами сегодня было нельзя, но эта телепортация вогнала его в легкую оторопь. Ненадолго, но когда он поднялся с пола и вновь вскинул автомат, австриячка уже вернулась. И объявилась она прямо напротив Безликого. Вот только целилась не в него, а в затылок Верданди, которая стояла на коленях аккурат между ними, поскольку не успела вскочить на ноги вслед за дядей Костей.
В мгновение ока все стало откровенно дерьмово. Но могло быть и хуже, телепортируйся австриячка сюда с автоматом в руках и готовая к стрельбе. Однако, когда она снова объявилась в комнате, оружие висело у нее на груди. А руки были сведены перед собой и удерживали… да, тот самый предмет, какой она разделила надвое, прежде чем исчезнуть. Лишь после этого она опять переложила предмет в левую руку и схватилась за автомат. Правда, держать его было уже не так удобно, как пистолет. Вместо того, чтобы делать это, как положено – за цевье, – противнице пришлось упереться левым предплечьем в автоматный магазин.
При столь ненадежном упоре ни о какой точной стрельбе не могло быть и речи. Но для захвата подвернувшейся под руку заложницы этого оказалось достаточно. Австриячка не успела подстрелить Кальтера, пока он вскакивал с пола, но он тоже промешкал, позволив ей укрыться за живым щитом.
– Встать, мистшвайн! – скомандовала она Вере, ткнув ее автоматным стволом в затылок. – Встать, быстро!
Ошарашенная вражеским фортелем, Верданди подчинилась и поднялась с колен. Встав на ноги, она еще больше загородила собой захватчицу. Которая, в свою очередь, пригнулась, чтобы сравняться с ней в росте и не подставлять голову под выстрел Кальтера.
– Кто-то один дергаться – я вышибать ей мозги, ферштанден?! – предупредила австриячка. Хотя могла бы и не болтать попусту – к чему озвучивать и без того очевидные вещи?
– Успокойся! Никто здесь не дергается, – заверил ее Безликий, только теперь разглядев, что сжимает в левой руке головорезка. Два пакаля – золотой и отобранный у него, Кальтера, белый! Так вот, значит, как работает эта технология! Соединил пакали вместе – переместился в пространстве. Разъединил – тоже переместился, только, по всей видимости, обратно. Все элементарно, но кое-что остается непонятным: каким образом при подобной телепортации задаются координаты пункта назначения? Если для этого надо вообразить место, куда вам хочется попасть, откуда эта шельма могла узнать, где прячутся Кальтер и Вера? Разумеется, ниоткуда, но отыскала она их поразительно быстро. Стало быть, пакальная телепортация функционирует по другому принципу…
– Хорошо, я все понял. А теперь давай потолкуем, – подчеркнуто спокойным голосом продолжил Кальтер. – Итак, я готов выслушать требование полковника Грязнова. Говори, что ему нужно.
– Цум тойфель твой Грязный Ирод! – зашипела австриячка. – Это теперь мой личный дело! Вы убить мой друг! Но если вы отдать мне красный пакаль, то я вас прощать и вы оба жить! Вы не отдать красный пакаль и подохнуть! Или мы подохнуть цузаммен – мне нет разница!
– Но у нас нет красного пакаля, – соврал Кальтер. – Мы не нашли артефакт ни в пасти чудовища, ни у него в брюхе. Похоже, оно выплюнуло пакаль, когда охотилось, а потом потеряло или не захотело его подбирать. Я уверен, что он валяется сейчас где-то в аквапарке или на станции надземки.
– Ты нагло лгать! – без труда раскусила его обман австриячка. – Хотеть дурить моя голова?! Красный пакаль у тебя! Это точно! Без красный пакаль я здесь не появиться!
– Да-да, извини, ты абсолютно права, – сдался без борьбы Кальтер, попутно догадавшись, как эта стерва их разыскала. Два соединенных вместе пакаля притягиваются к третьему, как бы далеко тот ни находился – что ж, очень даже любопытная теория. – Красный пакаль действительно у нас. Я положил его к себе, в карман жилета. Но только вытаскивать его ты будешь сама, потому что я собираюсь и дальше держать оружие обеими руками.
– Зачем я? – отозвалась австриячка, довольная тем, что не позволила водить себя за нос, и что пойманный на вранье Безликий не юлит и не отпирается. – Пакаль достать твоя сучка! А я стрелять, если она или ты обманывать! – И, снова ткнув Веру стволом в затылок, скомандовала: – Быстро пошла делать, как я сказать! Двигаться!
Верданди вопросительно посмотрела на дядю Костю, явно ожидая, что он мимикой намекнет ей на то, как быть дальше. Но поскольку сейчас на него глядела не она одна, он не стал лишний раз нервировать головорезку, подавая заложнице знаки. Кальтер так и продолжал стоять с автоматом наизготовку, целясь поверх Вериного плеча в прикрывающуюся ею австриячку. Кто бы ни спустил первым курок, в этой комнате вмиг погибнут все. Так что нечего усугублять и без того напряженную атмосферу всякими подозрительными перемигиваниями.
– В правом внутреннем кармане, Вера, – уточнил Кальтер, не дожидаясь расспросов, где именно находится пакаль. И добавил: – Не волнуйся, все в порядке. Отдай ей эту железку, и пусть проваливает. Черт с ней! Как пришла, так ушла. Главное, чудовище мертво, а остальное не важно.
Верданди подошла к нему настолько близко, что дуло его автомата оказалось почти над ее плечом, протянула руку, чтобы достать пакаль, но остановилась, так и не дотронувшись до карманного клапана.
– Что ты встать?! – нетерпеливо поинтересовалась австриячка. – Давай, делай!
– Дядя, Костя, твоя рука, – обратилась к Кальтеру Вера, по озадаченному взгляду которой было видно, что она все еще надеется получить от него хоть какой-то намек. – Она мне мешает. Ты бы приподнял ее, что ли, а то мне не дотянуться.
Держащая автомат за рукоять, правая рука Безликого была согнута в локте и поднята на уровень плеча, отчего и впрямь не позволяла так просто добраться до нужного кармана.
– Подойди ближе, – попросил Кальтер и послушно приподнял оружие чуть выше, на уровень лба. Так, чтобы облегчить Верданди задачу, но по-прежнему держать автоматный ствол нацеленным на головорезку.
Вера сделала еще полшага и подошла к дяде Косте почти вплотную. Австриячка опасалась, что он или заложница выкинут какой-нибудь фокус, и не отставала, держась в шаге от последней. Чем ближе она к ним находилась, тем выше была вероятность, что в случае чего ей удастся уложить обоих сразу одной очередью. Пули, которые снесут голову незадачливой душительнице, угодят и в лицо Кальтера. А если австриячке посчастливиться выстрелить первой, он может и вовсе не успеть нажать на спусковой крючок…
Впрочем, нет смысла так рисковать, пока он, волнуясь за судьбу подруги, остается покладистым. Удравшей от Ирода головорезке не удалось прикончить врагов, застав их врасплох, ну и тойфель с ними. Забрав у них вместо жизней ценный артефакт, она в любом случае выиграет, а они останутся ни с чем. И полковник Грязнов – тоже. Пускай потом русские шпионы-неудачники продолжают воевать между собой. А она, сорвав банк, с полным комплектом пакалей рванет отсюда прочь искать на эти диковинки щедрого покупателя…
Австриячка и Кальтер стояли так близко друг к другу, что наклонись они оба вперед, то стукнулись бы стволами своих автоматов. Оба буравили друг друга воинственными взорами: Кальтер противницу – холодным и немигающим; она его – ненавидящим и презрительным. А Верданди тем временем запустила руку в карман дяди Кости, пошарила там и вдруг замерла, вытаращившись на него округлившимися глазами, в которых читалось недоумение вперемешку со страхом.