Застонав, я свесила с кровати ноги, потерла виски и запретила себе думать. Только не про вчерашний вечер, только не про Рена и только не плакать.
«Не хватало еще. Не стоит он того».
Нет, он, возможно, и стоил моих слез, но, так или иначе, придется его забыть.
Стоило добрести до ванной, как зазвонил телефон, пришлось вернуться и поднять трубку.
— Алло?
Звонил Харт Мичман — мой начальник.
— Эллион? Здравствуй.
— Доброе утро, босс.
— Сегодня поступил новый крупный заказ от «Стэндэд Компани». Будь добра подъехать в офис к половине второго.
Я быстро взглянула на часы, которые показывали одиннадцать утра. Несмотря на то, что в запасе у меня было почти три часа, я понимала, что не смогу выглядеть хоть сколько-нибудь достойно, даже если пролежу в постели до вечера. Тело болело, будто по нему проехали грузовиком, голова раскалывалась, руки тряслись, как у пьяницы. В довершение ко всему я подозревала, что и глаза мои лучше выглядеть не стали — с такими не работать, а отпугивать клиентов.
— Харт, пожалуйста, дайте мне сегодня выходной. Я… очень плохо себя чувствую.
— Никаких выходных, Эллион! — тут же заорала трубка. — Это же проект месяца — сам Марк Стэндэд собственной персоной обратился к нам. Какой может быть выходной, какая болезнь? Жду тебя в офисе в половине второго, и точка!
Раздались короткие гудки.
Ого. Верно говорят: «Если пришла беда, отворяй ворота». Вот к нам пожаловал и сам Марк Стэндэд. Очень вовремя. Как раз по мои кровавые очи. Тьфу! Придется попробовать привести себя в порядок.
До офиса я добралась вовремя. Толкнула входную дверь, миновала приемную секретаря и сразу же направилась в кабинет начальника.
— Добрый де…
И осеклась, когда увидела, что босс сидит не один.
Прочистила горло, завершила фразу:
— Добрый день.
Напротив Харта за дубовым столом сидел высокий незнакомый мужчина приятной наружности. Одет он был в серый костюм, светлые волосы тщательно зачесаны назад, на запястье сверкали дорогие часы. При моем появлении незнакомец поднялся с кресла и вежливо кивнул в знак приветствия.
— Эллион, — моего босса распирало от важности, — познакомься — это Марк Стэндэд — глава корпорации «Стэндэд Компани».
— Очень приятно, Эллион.
Я пробубнила, что это взаимно, и Харт вновь повернулся к гостю:
— Я необычайно рад, что вы лично посетили наш офис. Чрезвычайно, скажу я вам.
— Приятно, спасибо, — перебил его человек в костюме, голос которого прозвучал вежливо, но довольно прохладно. Он повернулся ко мне, какое-то время изучал мое лицо — точнее, ту его половину, которая не была скрыта солнечными очками, — затем улыбнулся. — Эллион Бланкет. Я слышал, вы лучший дизайнер по витражам этого города.
Он просчитался с лестью — сегодня мне было не до комплиментов, поэтому я отделалась лишь вежливым кивком, параллельно игнорируя жестикуляцию босса, которому не терпелось, чтобы я сняла очки, — мол, ты ведь проявляешь неуважение!
«Прости, Харт, но сегодня я очками проявляю уважение».
Утром мое отражение выглядело уже не так пугающе, как накануне, но глаза продолжали болеть, и краснота не исчезла. Пришлось искать защиту и от яркого света, и от любопытных людских глаз. Кто же знал, что важному клиенту придет в голову идея посетить наш офис именно сегодня?
А босс, похоже, за своеволие лишит меня премии — его шея от неудовольствия уже покрылась красными пятнами. Чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию, я вежливо улыбнулась и произнесла:
— Я приложу все усилия, чтобы результат моей работы вас порадовал, мистер Стэндэд. Надеюсь, вы простите меня за эту невежливую деталь, — я постучала указательным пальцем по дужке очков. — Но вчера я по неосторожности получила ожог глаз в солярии, и мне не хотелось бы вас смущать.
— Конечно-конечно, без проблем, — кивнул Марк, и Харт мгновенно расслабился. — Тогда перейдем к делу. Так как я уже выбрал рисунок, мне осталось лишь показать вам место в галерее, где витраж будет располагаться. Я хотел сделать это уже сегодня, но неожиданно возникшие дела не позволяют, придется перенести визит туда на другой день. Как только я определюсь с точной датой и временем, я провожу вас лично либо поручу это кому-либо из сотрудников. Вас это устроит?
— Конечно. Я просто буду ждать вашего звонка.
Мистер «Дорогой пиджак» повернулся и пожал руку Харту.
— Спасибо, что уделили мне время.
— Это вам спасибо! Рад предстоящему сотрудничеству.
Марк поднялся с кресла, расправил несуществующие складки на ткани и вежливо поклонился. Проходя мимо меня к двери, он сочувственно произнес:
— Будьте осторожны с соляриями.
— Спасибо.
У меня возникло стойкое ощущение, что он не поверил ни единому моему слову.
Я медленно водила пальцем по гладкому горлышку пивной бутылки.
Сидя на широких железных перилах моста, я смотрела на протекающую внизу темную речную воду. За моей спиной бесконечным потоком неслись машины, колеса грохотали по асфальту, перекрытия вздрагивали.
Бутылка в моих руках была уже третьей по счету.
Пытаясь укрыться от тоски, которая вечером-таки одолела меня, я насильно вливала в себя горькую жидкость в надежде на то, что это поможет притупить чувства. Боль и правда немного утихла, однако душа продолжала скулить от жалости к себе и одиночества.
В ночном небе клубились серые облака, воздух напитался влагой.
«Как он теперь? Где? Что делает в эту минуту?»
Перед глазами возникло знакомое лицо. Рен.
Неужели уже забыл обо мне? Наверное, забыл. Наверное, покинув ресторан, сразу поехал домой, спокойно почитал газету, посмотрел телевизор и лег спать. Может быть, перед этим черноусый Антонио накормил его вкусным ужином (ведь в ресторане мы так и не поели). В любом случае мистер Декстер, в отличие от меня, наверняка не мучился этой ночью кошмарами, не стирал со щек слезы и уж точно на следующий день не накачивал себя пивом.
Под грохот колес за спиной кружил один и тот же вопрос — а могло ли все пойти иначе?
Бессмысленный вопрос, глупый. Я всхлипнула, поднесла бутылку ко рту и сделала большой глоток.
Кажется, я напивалась. В какой-то момент мой шаткий контроль над эмоциями совсем утратился — захотелось завыть, нет, закричать в голос, чтобы меня услышал тот, кто сидел сверху и правил судьбами. Чтобы этот «кто-то» услышал, что я не согласна с его решением и не хочу покорно принимать долю, заранее уготованную мне до конца жизни.
Но вместо крика я хрипло произнесла любимое и одновременно ненавистное для себя имя:
— Рен.
В этот момент перед глазами всплыл зеленый номер.
Черт! Черт бы подрал эти цифры, черт бы подрал эту вежливость, эту фразу: «Набери, если понадобится помощь».
Помощь? Она нужна мне сейчас, именно сейчас, и что? Звонить, набирать, звать, просить, чтобы утешили? Какой бред. Не помощь, а сплошное мучение. Выжечь в голове эти цифры было все равно что оставить безрукому зонтик — не нужен, не пригодится, ибо он не является ничем иным, кроме насмешки.
Сплошное издевательство. А как еще назвать обстоятельство, когда номер телефона есть, а звонить по нему нельзя?
Продолжая глотать пиво, я разглядывала светящиеся в воображении зеленые цифры — номер плавал в моей голове из стороны в сторону, туманная дымка обволакивала его легким свечением. Стоило начать приглядываться к нему более внимательно, как каждая цифра становилась поразительно четкой и словно приближалась.
С горечью и удивлением я продолжала рассматривать зеленые символы. Раньше я только слышала о том, что некоторые люди обладают возможностью «впечатывать» любую информацию в чужую память, но на себе испытала подобное впервые. То, насколько болезненным оказался процесс, не вызывало желания когда-либо повторять его снова. На некоторое время позабыв о душевной боли и о том, что сижу на мосту, я увлеченно играла номером, то вызывая его, то вновь растворяя в дымке.
Неожиданно первая цифра засветилась более ярко. За ней вторая и третья.
Они начали активироваться! Я испуганно замерла и едва не выронила из рук бутылку.
«Так вот как именно они набираются — сознанием!»
Осторожно включая и выключая цифры, я поняла, что оказалась права — для того, чтобы вызвать Рена, настоящий телефон не понадобится.
«Абонента можно вызвать прямо в голове».
Ого! А говорить при этом придется мысленно? Или же Декстеру просто поступит сигнал о том, что номер набран? Вот уж можно помереть от любопытства, а проверить так и не удастся. Скорее всего, если я активирую номер целиком, Рен примчится сюда и начнет задавать вопросы.
А мне нечего ему сказать.
И поэтому номер я активировать не буду.
И поэтому номер я активировать не буду.
Я вздохнула, усилием воли погасила плавающие перед глазами цифры и вздрогнула, когда за спиной проехал очередной грузовик.
Что за жизнь? Я чувствовала себя как инопланетянин, которого бросили на чужой планете и сообщили о том, что возвращаться за ним ни в коем случае не будут.
«Но пульт от космолета ты все-таки возьми, мы всегда услышим твой запрос о помощи».
Бред.
В очередной раз хотелось одновременно плакать и смеяться.
Опасаясь, что если не уйду сейчас, то случайно решу «упасть» с моста, я поднялась на ноги, отряхнулась и побрела вдоль перил по пешеходной дорожке. Негодование и злость вытеснили боль, заставив холодные пальцы сжаться в кулаки.
— Вот, значит, какой ты — герой! Звони, если что, Элли, звони. Я приеду, спасу тебя и снова навсегда уеду. А не пошел бы ты в задницу? Слышишь меня? Без тебя справлюсь, говнюк. Вот возьму и со всем справлюсь без тебя.
Ответом мне послужил бесконечный грохот колес.
Утром я проснулась от громкого стука в дверь. Подскочила на кровати, какое-то время пыталась сообразить, не померещилось ли мне, затем услышала настойчиво дребезжащий звонок и тут же принялась одеваться.
Наспех натянула первую попавшуюся под руку одежду, пригладила волосы и понеслась в коридор. Щелкнула замком, потянула на себя ручку и застыла — за дверью стояла Лайза. Лайза! Ее потемневшая от загара кожа резко контрастировала с синими глазами, лицо светилось от счастья.
— Элли, ты чего так крепко дрыхнешь! Я тебе и звонила, и стучала…
— Лайза! — все еще не веря собственному счастью, я кинулась обнимать подругу. — Когда ты вернулась? Как Минара? Хорошо отдохнула?
Та в свою очередь засыпала вопросами меня.
— Как твои дела? Что на работе? Как Саймон? Ой, — она вдруг отстранилась и перестала улыбаться, — а что у тебя с глазами?
Не желая разговаривать на пороге, я подтолкнула ее в дом и закрыла дверь.
— Заходи. Сейчас поставлю чайник, и мы обо всем поговорим.
На кухне мы болтали без умолку.
Лайза с удовольствием уминала пирожные и рассказывала о своем путешествии, а я зачарованно слушала ее и улыбалась от того, что она вновь сидит на моей кухне. Впервые за последнее время я чувствовала себя не так скверно.
«Не одна. Хотя бы снова не одна. Вдвоем».
После разговоров о Минаре мы вспомнили пару случаев из прошлого, поговорили о Саймоне, и я рассказала про взрыв в «Сэнди-Паласе».
По ходу моего рассказа лицо Лайзы все больше вытягивалось и бледнело, а когда я закончила говорить, она несколько секунд сидела притихшая и потрясенная. Затем спросила:
— Элли, кто это был? Тот мужчина, который тебя спас…
Я затравленно посмотрела на нее.
— Не надо о нем. Не хочу.
Лайза тут же взбунтовалась.
— Да что у тебя произошло? На тебе лица нет! А ну-ка рассказывай все в подробностях!
Уступив натиску подруги, неожиданно для себя я сдалась — слишком долго все держала внутри — и поведала ей историю о Рене, не упоминая, однако, имени главного персонажа. Мне показалось, для нее это не так важно, а вот Рен мог и не желать, чтобы о нем узнал кто-нибудь еще.
— Хочешь сказать, он действительно не хочет больше тебя видеть?
— Не хочет. Уверена в этом.
— Элли, но он же страшный! По твоим рассказам, это же не мужчина — это монстр. Может, и к лучшему, что вы больше не увидитесь?
— Может быть… — Я смотрела прямо перед собой стеклянными глазами. Что еще на это можно ответить? Правду? Правду о том, что я очень бы хотела увидеть этого «монстра» вновь, быть с ним, любить его?
Наверное, я действительно тупая. А подруга тем временем прочитала все по моим глазам.
— Вот это да… Так ты влипла. И это за те пару дней, пока я была в Минаре?
— Ты была в Минаре две недели.
— Тебе хватило.
Что есть, то есть.
— И ты вправду видишь его телефонный номер у себя в голове?
— Угу.
— А позвонить не хочешь?
Я ощетинилась.
— Никогда! Что я ему скажу? Поползаю вокруг ноги, спою ритуальную песню, принесу ягненка в жертву и попрошу, чтобы он обратил свои ясные очи в мою сторону?
— Ну ладно-ладно, не кипятись. Я поняла. Я бы тоже обиделась, не железная.
С минуту мы молчали. Затем я поднялась, достала из шкафа бутылку коньяка и щедро плеснула его в остывший кофе. В этот момент Лайза спросила:
— Слушай, а покажи платья, которые он прислал?
Я пожала плечами.
— Пойдем.
Рассматривая наряды, Лайза восхищенно вздыхала:
— Да они же просто великолепны!
Я кивнула. На сердце навалилась тоска.
— Согласна. — Чтобы она не увидела, как от этих слов подозрительно заблестели мои глаза, я отвернулась.
Зачарованно коснувшись кончиками пальцев платья коньячного цвета, Лайза спросила:
— Можно мне примерить?
— Конечно. Примеряй все, что нравится.
Через несколько секунд она уже стояла перед зеркалом, восторженно глядя на свое отражение. На ее схожую с моей фигуру платье село как влитое, насыщенный янтарно-коричневый цвет великолепно гармонировал с прямыми черными волосами и загорелой кожей, длина выгодно подчеркивала стройные ноги, а богатый декорированный пояс изящно обхватывал тонкую талию.
— Боже, Элли, никогда не видела ничего подобного!
— Я тоже.
— Он, наверное, невероятно богат, этот твой незнакомец? И щедр. А он красивый?
— Очень. — Я продолжала смотреть не на подругу, в окно.
— Ты прости, что я расстроила тебя разговорами о нем.
— Ничего, все в порядке.
— Нет, не в порядке. Так больше не может продолжаться — мы срочно должны что-то придумать, чтобы отвлечь тебя. Дай-ка подумать… — Лайза на секунду нахмурила темные изящные брови. — Я знаю! Мы устроим целый день развлечений! Прогуляемся по магазинам, посидим в кафе, зайдем в спа-салон, а вечером…
— Что вечером? — поинтересовалась я осторожно.
— А вечером на дискотеку!
— О нет!
— Да, да и только да!
Она рассмеялась и взяла меня за руку.
— Мы найдем того, кто заставит тебя забыть о нем, слышишь?
— Ты в это веришь?
— Конечно! Мужчин в этом мире куда больше, чем один.
Глядя на воодушевленное лицо подруги, я лишь пожала плечами.
«А может, она права? Может быть, это хоть временно позволит мне забыть о Рене?»
Отчаянно цепляясь за мелькнувшую в моей душе надежду, я кивнула:
— Хорошо. Будь по-твоему.
Я стояла в самом дальнем углу танцевального зала. В самом дальнем углу и самом темном. Прижимаясь к прохладной стене, мечтала стянуть с себя слишком тесное платье, смыть слишком броский на мой вкус макияж, избавиться от высоченных каблуков и вообще оказаться как можно дальше отсюда.
«Зачем я позволила притащить себя сюда? Зачем поверила в эту затею?»
В сей новомодный клуб ходили лишь за одним — чтобы найти себе партнера на ночь. Именно на ночь, не на жизнь.
По отзывам репортеров, здесь располагалась лучшая дискотека в городе, и этому заявлению соответствовало количество топчущегося на танцполе народа, дорогостоящий входной билет и целых три танцевальные площадки вместо одной.
«Как круто!»
Вот только меня ничего из этого не радовало — здесь я чувствовала себя абсолютно чужой и никому не нужной.
Вокруг, заведенная громкой ритмичной музыкой, бесновалась толпа, везде, куда ни кинь взгляд, двигались в музыкальном экстазе, совершая немыслимые движения, темные на фоне прожекторов силуэты. Алкоголь лился рекой, вечер был в самом разгаре.
Закончилась быстрая мелодия, и зал мгновенно опустел, уступая площадку парочкам, желающим танцевать под медленную музыку. Звуки ее уже зазвучали, кавалеры начали приглашать дам, уставшие от предыдущей композиции люди устремились на улицу — охладиться, покурить, пообщаться.
Мимо меня прошел высокий симпатичный парень. Я вжалась в стену плотнее, но он-таки заметил меня и подошел.
— Привет, потанцуем?
Выглядел он неплохо: на голову выше меня, накачанный, одетый в модную майку и джинсы, стильно подстриженный. Его красивое лицо казалось мне чересчур красивым, в чем-то даже женственным — такие черты очень любят глянцевые обложки, — но в целом он был неплох. И, не найдя причины для отказа, я протянула руку, коснулась чужих пальцев и позволила отвести себя в центр зала.
«Зачем-то же я в эти шмотки одевалась? Хоть потанцую один раз».
— Меня зовут Бен, — шепнул он мне на ухо, стоило нам обняться и начать двигаться в такт музыке.
— Очень приятно, Бен.
Свое имя я называть не стала.
Мой партнер обиделся, но в душу лезть не стал, лишь плотнее прижал меня к себе за талию.
Двигаясь больше на автомате, нежели получая какое-либо удовольствие от близости пытающегося оттоптать мне ноги «медведя», в какой-то момент я увидела Лайзу — та танцевала с высоким, похожим на вышибалу мужчиной справа от меня.