– А где? – спросила Лена майора, не находя в себе сил произнести «Григорий». Ей вдруг в один миг показалось, что именно она виновата в том, что произошло. Душившие слезы потекли по щекам.
– Пока он в… Еще не привезли, – Рязанов переглянулся с женой и взял Лену под руку.
Вечер и ночь она просидела в комнате общежития за столом. Кто-то входил, переминался с ноги на ногу, что-то говорил, гладил по голове, совал чашку с чаем, стакан с корвалолом. Она сидела, глядя перед собой, и просто молчала.
Утром пришел майор Иванов. Начальник особого отдела сел на кровать, снял кепку и вздохнул.
– Надо бы на опознание съездить.
– Чье? – не сразу поняла, о чем речь, Лена.
– Необходимо, чтобы вы лично убедились и подтвердили, что найденное вчера тело принадлежит майору Авдееву.
Тело… Принадлежит… Когда он стал телом? Почему особист так говорит?
Она закрыла лицо руками. Однако тут же встрепенулась.
– А Пахомов… Что с ним? Где он?
Иванов отвел взгляд в сторону.
– Почему вы молчите? – Она вскочила и бросилась к нему. Он тоже встал.
– Они что, оба? Оба, да?!
– Елена Васильевна! – Иванов схватил ее за запястья. – Пахомов не найден.
– Почему мне сказали, что это он…
– Не знаю, – зло ответил контрразведчик. – Собирайтесь!
Строгость в голосе привела Лену в чувство.
– Сейчас, только дайте умыться…
Опознание прошло как во сне. Лене было очень страшно и казалось, что все это происходит не с ней. Мертвый муж пугал заострившимся носом и странными очертаниями тела. Он словно стал меньше. Лена расписалась в бумагах, которые ей сунул следователь военной прокуратуры, и молча вышла.
Чувство опустошенности и вины стало невыносимым. Она перестала глядеть людям в глаза. Ее тяготило любое общество. Но, словно специально, Лена вдруг сразу всем понадобилась. Первым, кто стал задавать внятные вопросы, а главное, вразумительно ответил ей, был майор юстиции со смешной фамилией Сморчков. Следователь разговаривал с Леной в кабинете особиста. С первых слов Лена поняла, что основной версией было устранение соперника. Она не выдержала и разрыдалась. Иванов отвел ее к психологу. Она не слушала майора, который нес околесицу о том, что надо жить. Она и без него это знала. Дальше аудиенция у заместителя командира бригады. Главный воспитатель выразил соболезнование и всучил конверт с деньгами, собранными сослуживцами. Все закончилось тем, что в конце дня в строевой части она собственноручно написала рапорт на увольнение.
* * *Антон миновал проходную, где еще днем данные его паспорта скрупулезно записали в книгу учета посетителей, и оказался во дворе базы. Уперев руки в стену склада и широко расставив ноги, с десяток рабочих ждали, пока решится их судьба. Позади них прогуливались несколько бойцов спецназа ФСБ.
Линев, после того как Антон на машине Степана доставил к нему чеченца и Ганса, сориентировался быстро. Первым делом, связавшись с милицией, организовал выемку документов и одним махом прихлопнул все хозяйство «Мегатона». Оперативность, с которой работали смежники, давно перестала удивлять Антона. Созданный несколько лет назад объединенный межведомственный штаб по борьбе с терроризмом давно отработал при задержании террористов самое тесное взаимодействие. Для того чтобы привести в боевую готовность привлеченные к операции силы и средства, достаточно было считаных минут.
Антон сразу увидел своих клиентов. Вместе с рабочими склада, которые всем своим видом больше напоминали обыкновенную банду, они подпирали стену. Непреодолимое желание посмотреть бандитам в глаза заставило его замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться.
– Что, знакомых увидел? – появившийся, словно из-под земли, Линев проследил за его взглядом.
– Вот эти трое меня били, – Антон показал на мужчину в костюме, рядом с которым с одной стороны стоял тот, что был с трубой, с другой – охранник в камуфляже.
– Пойдем в офис, – не желая давать Антону возможность свести счеты, он увлек его за собой. – Наши сотрудники нашли кое-какие любопытные документы.
– Думаешь, здесь осталось что-то важное? – удивился Антон. – С того момента, как Назыф сел в машину и уехал, прошло почти два часа. У них было время не то что уничтожить весь компромат, но и самим сбежать.
– Не скажи. – Данила открыл дверь и пропустил Антона мимо себя. – Возможно, этот самый Назыф не ожидал такой быстрой реакции или вовсе принял тебя за представителя конкурента. Когда мы сюда приехали, то паники не заметили.
– Его дружка удалось разговорить? – Антон заглянул Даниле в глаза.
Он очень хотел поговорить с оказавшимся у него в руках чеченцем сам, но время поджимало.
– Пока нет, – покачал головой Данила. – Только что звонил оперативнику, который его допрашивал. Результаты – ноль.
Они направились по уже знакомому Антону коридору. Повсюду сновали сотрудники в штатском. Словно истуканы замерли в разных частях здания спецназовцы в масках.
– Я там палил направо и налево, – стал рассуждать Антон. – К тому же этот самый Назыф видел, что у Ганса прострелены ноги. Возможно, решил, что милиция не будет калечить человека.
Они миновали приемную и вошли в кабинет директора. Сам хозяин апартаментов сидел по центру, на стуле, и наблюдал за тем, как двое коллег Линева перебирают содержимое сейфа. Третий складывал папки в стоящие на полу картонные коробки. На руках Васильева были наручники. Увидев Антона, он расплылся в зловещей улыбке.
– Радуешься? – Мужчина подался вперед. – Зря! Ничего у вас на меня нет. А то, что тебя на складе на краже поймали да повезли проучить, так это хулиганство! Я вообще приказал тебя просто за кольцевой выбросить без документов, одежды и денег.
– Как Анатолия Сидорова? – Антон подошел ближе.
– Так вон оно что! – протянул Васильев. – Значит, добилась своего старуха?
– Чего она должна была добиться? – вмешался в разговор Данила.
– Возбуждения уголовного дела без трупа, – ответил Васильев. – Ведь его не убивал никто. Он просто на работу не вышел.
Антону надоело слушать пустую болтовню. Он вынул портмоне и достал из него фотографию сына.
– Можешь не гадать, своему задержанию ты обязан вот этому мальчишке.
– Что за чертовщина? – Глаза Васильева округлились. – Этот пацан…
– Да, это мой сын, – подтвердил Антон, убирая портмоне обратно в карман. – Если бы не он, ты бы сейчас преспокойно занимался своими делами. Кстати, – Антон развернул ксерокопию снимка и сунул Васильеву под нос, – а это те, кто испортил твою машину. Так что ты пацана зря бил.
– Не трогал я парня. – Васильев отвернулся.
Антон двинул ему кулаком по лицу. Стул перевернулся, и Васильев оказался на полу.
– Это при задержании, – ответил Данила на немой вопрос обернувшихся на шум сотрудников. – Кстати, сопротивление нужно оформить, как положено.
– Я никакого сопротивления не оказывал! – глотая кровь, простонал Васильев.
Обыск продолжался до глубокой ночи. По мере появления информации о деятельности «Мегатона» сюда съезжались все новые чины из МВД, ФСБ, прокуратуры и следственного комитета. И каждый считал своим долгом спросить, что произошло с лицом директора компании. Глаза Васильева заплыли, превратившись в щелки, лиловая переносица растеклась по лицу.
Уже стемнело, когда в сопровождении Туманова приехал Родимов.
– А тебе что здесь надо? – тихо спросил майора Антон. Группа получила несколько дней заслуженных выходных и его зам, большой любитель посидеть с удочкой, собирался провести их на рыбалке.
– Сбор объявил. – Туман показал взглядом на Родимова, который в стороне разговаривал со своим коллегой из ФСБ. – Все уже в учебном центре.
– Это из-за меня? – растерялся Антон.
– Нет, – покачал головой Туман. – Командировка намечается.
В это время подошел Родимов.
– Я, Антон Владимирович, уже начинаю бояться, – с ходу заговорил генерал. – На тебя террористы, как мухи на дерьмо…
– Ну и сравнили же, – усмехнулся Антон. – И при чем здесь террористы?
– Только что разговаривал с Климовым. – Родимов показал кивком головы на генерала в штатском. – Обнаружена бухгалтерия «хавалы».
– Так, – протянул Антон. – Теперь кое-что становится ясным.
– Что именно? – коротко уточнил генерал.
– Чеченец, которого я передал смежникам, очень вспылил, когда Васильева назвали хозяином этой компании, – пояснил Антон.
– Понятно, – кивнул Родимов. – Просто русский вызывает меньше подозрений. Подсадная утка.
– Только с большими полномочиями, – добавил Антон.
– Это как? – нахмурился Родимов.
– Просто. – Антон переглянулся с Туманом. – Именно он распорядился, как со мной поступить. Не без его участия произошло убийство еще одного грузчика по фамилии Сидоров.
– Ладно, – отмахнулся генерал. – Пусть теперь во всем этом смежники разбираются. У нас своих забот хватает.
– Просто. – Антон переглянулся с Туманом. – Именно он распорядился, как со мной поступить. Не без его участия произошло убийство еще одного грузчика по фамилии Сидоров.
– Ладно, – отмахнулся генерал. – Пусть теперь во всем этом смежники разбираются. У нас своих забот хватает.
– От тебя нужен рапорт, – шепнул вновь появившийся Данила.
– У него будет время до утра его написать, – пообещал Родимов, увлекая Антона за собой. – Ты на машине?
– Да, – подтвердил Антон.
– Тогда давай в учебный центр.
– Вот так прямо сразу? – Антон сокрушенно вздохнул. Домашний обед, судя по всему, откладывался.
– Да, – подтвердил Родимов. – К утру будет принято решение по использованию группы на Северном Кавказе. Тебе необходимо к этому времени просмотреть материал по новой задаче. Туманов! – позвал генерал. – Введешь Филиппова в курс дела.
– Рассказывай, что случилось? – потребовал Антон, когда они сели в машину, и повернул ключ в замке зажигания.
– Тебе фамилия Пахомов ни о чем не говорит? – начал с вопроса Туманов.
– Генерал-лейтенант? – Антон посмотрел на майора и тронул машину с места. – Не тяни резину.
– В общем, у него сын в Чечне служит. – Туман прикрыл ладонью рот и зевнул. – Командир взвода в разведроте. В начале месяца получил при проведении операции травму. Попал в госпиталь. После лечения в часть не вернулся. В день его выписки из бригады пропали начальник связи майор Авдеев и сержант Грымов. Сержанта нашли вечером в городе убитым. С Авдеевым ситуация совсем непонятная. На сайте боевиков появились кадры видеосъемки, которые свидетельствуют, что Пахомов перешел на их сторону. Он там с оружием разгуливает, позирует перед камерой.
– Но это легко делается, – перебил его Антон.
– Знаю, – согласился с ним Туман. – Только в конце фильма Пахомов пытает майора в лесу, а потом убивает.
– Это снято? – удивился Антон.
– Они в разных кадрах, – покачал головой Туман. – Но все очень правдоподобно.
– В противном случае бандиты не стали бы размещать эти кадры в Интернете, – заметил Антон. – С трудом верится, что сын такого человека способен на предательство. Он что, не понимает, как отца подставил?
– Бред, но факт остается фактом, – задумчиво проговорил Туман. – Оказывается, этот лейтенант имел какие-то отношения с женой Авдеева.
– Да? Это уже интересно, – протянул Антон. – А она что, с ним ушла?
– Нет, – покачал головой Туман. – В части оставалась.
– Ну вот видишь, – усмехнулся Антон. – Зачем Пахомову переходить на сторону боевиков, если в этом случае он навсегда теряет возможность когда-либо увидеть женщину, ради которой он, судя по твоим словам, пошел на преступление?
– Решил таким способом избавиться от соперника, – выдвинул предположение Туман. – А потом собирался вернуться. Он ведь в этот день еще числился в госпитале. Просто не рассчитал, что бандиты все на камеру снимут. Ты же знаешь, на какие поступки иногда толкает любовь…
– Твоя версия, конечно, имеет право на существование, – с сомнением проговорил Антон. – Но ведь лейтенант – не сумасшедший. Думаю, здесь грамотно организованная подстава. Что хочет генерал?
– Найти и ликвидировать банду, в которой содержится сын Пахомова.
* * *С того момента, как Казим вышел из ворот тюрьмы, прошло два месяца. За это время Оспанов успел натворить немало дел. Казим по-своему гордился тем, что отомстил лживому прокурору, при этом убив еще нескольких сотрудников милиции, успел наладить связи с представителями зарубежных спецслужб. Вершиной успеха можно считать похищение сына генерала и убийство двух военных, один из которых – майор. Это произошло попутно, но неплохо оплачивалось. Радовало его и то, что пока Казима не подозревали в причастности к этим терактам. И все-таки он чувствовал себя неуютно. Находясь на виду, ощущая пристальное внимание милиции, Казим постоянно нервничал и начал от этого уставать. Он понимал, так долго продолжаться не может. Причин внезапно оказаться в наручниках было много. Одна из них и самая вероятная – это пленение кого-то из его моджахедов. Сейчас отряд перешел ближе к равнинной части и расположился недалеко от Ялхой-Мохк, в урочище Султан Мурат. Место глухое и гиблое. Но люди не сидят безвылазно в оборудованном много лет назад блиндаже. Они вынуждены ходить в ближайшее селение за продуктами. Не бездействуют и русские. Идет непрерывный сбор информации. Если кто-то из местных жителей сболтнет, что в село зачастили боевики, в район забросят поисковые группы, на дорогах устроят засады. А там и до провала два шага.
В то же время без него отряд не ведет активных действий, чего требуют хозяева. Обязанности командира пока выполняет Мовлади. Это хороший воин. Но он любит власть и ждет, когда Казим уступит ее ему. Пребывание в родном доме связывало Казима по рукам и ногам. Он был ограничен в общении со своими людьми, подвергал себя и связных риску, не мог надолго отлучаться. Это особенно раздражало. Скоро ему будут перечислены деньги для подполья в Ингушетии и Карачаево-Черкесии, а он все еще не наладил с ними контакта. Конечно, все это меркнет на фоне операции по похищению Пахомова, но пройдет немного времени, и на него начнут давить, требуя новых акций. Однако, сидя дома, он не может непрерывно руководить своими людьми.
Казим долго обдумывал детали плана своего исчезновения из поля зрения правоохранительных органов, перебрал несколько вариантов. Сначала собирался инсценировать собственное похищение неизвестными в военной форме. Этот способ был распространен на Кавказе. Боевики работали под силовиков. Милиция действительно использовала такие методы. Как правило, похищения родственников боевиков происходили в ответ на убийства ее сотрудников. Если каким-то образом удавалось выяснить, кто именно совершил то или иное преступление, его семья подвергалась репрессиям. Мстили, используя свое служебное положение, оправдывая такое положение вещей тем, что боевики тоже играют не по правилам.
А Казим многим насолил. Его одинаково хорошо знали и за пределами республики. Если суд смог доказать его причастность лишь к четырем преступлениям, это не говорит о том, что он ответил за все. Большая часть его преступлений осталась нераскрытой. В одном случае помогли деньги, в другом – сговорчивый следователь, а в третьем – попросту умер или запамятовал что-то свидетель. Но никакие деньги не заставят отца, брата, племянника забыть о смерти близкого им человека. Долгое время на Кавказе практически не было убийств из кровной мести. Никто не хотел ставить под угрозу жизнь своих близких. Знали: убьешь ты, рано или поздно смерть придет и в твой дом. Потом придется ответить. Так иногда исчезали целые тейпы. Война и порожденный ею беспредел привели к тому, что чеченец снова, не задумываясь, пошел убивать чеченца.
Но Казим не хотел исчезать. Мало кто поверит, что он запросто позволил увезти себя кому бы то ни было. А если не всплывет труп, то уже через месяц все диверсии в районе будут причислять к его заслугам. Поэтому Казим выбрал другой путь. Он, правда, более затратный, но наиболее надежный. Один минус – для его реализации придется расстаться с домом. Не просто продать или бросить, а сжечь.
На организацию задуманного ушло несколько дней. Большей частью это время было потрачено на то, чтобы найти в Ингушетии похожего на него человека. Рост, комплекция, возраст. Цвет волос, глаз, размер носа были не так важны. Казим все продумал до мелочей. Этот человек сгорит в доме. Жена и дети опознают в его останках Казима. Для пущей уверенности они потребуют генетической экспертизы и передадут часть уцелевшей руки. Казим сокрушенно вздохнул и посмотрел на левую ладонь. Все уже решено. Как стемнеет, он ампутирует безымянный палец. Можно, конечно, мизинец. Но он опасался, что это наведет следователей на мысль о подставе. Ведь без мизинца легче прожить.
Он поежился и сжал руку в кулак. Было неприятно. Невольно в памяти всплыли русские пленные строители. Им Казим резал по одному пальцу в неделю и снимал это на видеокамеру. Один потом умер от гангрены. Второго выкупили. Правда, не за те деньги, которые он хотел получить. Но что возьмешь с человека, у семьи которого нет ничего, кроме трехкомнатной квартиры? Жена ее продала и передала деньги человеку Казима в Москве. Он отпустил несчастного. Но кому он теперь нужен? Где найдет работу? Он даже кирпич в руку не сможет взять.
Во дворе залаял Казбек. Казим очнулся от своих невеселых мыслей и посмотрел на часы. Время перевалило за полночь. Он встал с кровати и на ощупь оделся.
– Уже пора? – раздался голос жены.
Все это время она словно изваяние просидела на стуле у стены. Иногда Казиму становилось страшно. Ему вдруг начинало казаться, что его Бисмиля окаменела.
Казима охватила злость.
– Разве не видишь? Иди во двор.
Он ощупал карманы камуфлированной куртки, проверяя, куда что положил. Вроде все. Скоро должен приехать Мовлади. Казим вышел из комнаты и налетел на человека.