— История длинная и не к месту сейчас, — отмахнулась я, — Скажи, ты знаешь, что Мила замуж выходит?
— Нет. За кого?
— За какого-то Лестара.
— Лестара, говоришь… Я слышал о нем, но лично встретиться не довелось. Он заменил Артура Марани в роли преемника короля. О нем много слухов ходит, не все из них приятные. Почему она решилась на это? Тем более сейчас?
— Не знаю. Азра… э… мне сказали, что это способ избежать войны.
— С кем? — встрепенулся Филипп.
Я ответила, сама не очень понимала всего. Ну, не складывалась как-то картинка, да еще отказ наследника помочь. Почему? Да, я знаю, что они дружат с эльфами и Эления между ними, но… А еще не давал покоя вопрос об отце Милы. Зачем? Почему он хотел меня убить? Нет. Я не сразу догадалась. Азраэль намекнул. Прямо не сказал, а вот свои мысли на этот счет озвучил. Умеет же он.
— Ты знаешь, почему она это сделала? — я не могла не спросить. Знала, что боль причиняю, что нелегко ему понять все, только и мне нелегко. Я сама не могу понять. Человек, которого я почти отцом считала, так предал. Это так же больно, как нож в сердце, и уж я об этом не понаслышке знаю.
— Из-за меня? — наконец ответил он. Я лишь пожала плечами и поднялась.
— Хотела бы я спросить. Понять не смогу никогда. Простить… постараюсь.
— Ты всегда была слишком доброй к друзьям.
— Здесь не в доброте дело. Просто, если бы я такое совершила…
Я не смогла договорить, просто слов подходящих найти не могла. Мое чувство вины порой просто убивало, а что творилось с ней и представить сложно. Хотя своим поступком она мне жизнь облегчила, сняла ту часть вины, которая не давала свободно дышать. Ведь что бы я ни говорила, а где-то в глубине души верила, что не достойна жизни, раз они погибли. Теперь я так не считала.
Я рассказала Филиппу все то, что успела, пока собиралась. Потом полчаса пришлось уговаривать его не ходить за мной. Но пообещала вернуться.
— Когда он узнает, что ты жива… — почему-то сказал он, когда я стояла в дверях. И опять же я поняла без слов. Самой паршиво было.
— Остается надеяться, что не узнает, — ответила я и скрылась за дверью.
Я вернулась в уже облюбованную мной таверну и снова привязалась к своему давешнему знакомому. А он так лукаво на меня смотрел и покрякивал от удовольствия, когда думал, что я не вижу. Уж не знаю, что он там подумал, когда я ввалилась в гостиницу, таща на себе еле передвигающего ноги, избитого мужчину. Но не сказал ни слова. И на вопросы ответил.
Теперь я знала, куда направляется наемник. В Девер. Видимо, оттуда Мира сбежала. Хорошо, что не из столицы Свера. Здесь законы суровее, а в Девере мягче, особенно для женщин. Это был мужской, суровый край, но, несмотря на всю суровость, женщин здесь уважали. Многие воительницы современности именно оттуда. И Тиана деверянкой была. Сильной, прямо как отец. Я ему тоже писала, от лица Милы. Если припрет, придется к нему обратиться. А сейчас надо понять, как побыстрее туда добраться. Через Элению не успею. Велес ближе, но там и опаснее вдвойне. Стоит там появиться магу, и ищейки сразу насторожатся. Но вот если притвориться кем-то другим… Сыграть роль…
Я задумчиво постучала по столу. Допила свой клюквенный морс и уже хотела уходить, но тут открылась дверь, и в таверну ввалилась замученная девушка, а следом за ней другая. Высокомерная, надменная аристократка с таким же кислым лицом, как мой морс. Она чуть ли не перешагнула через свою служанку и подошла к хозяину.
— Эй, ты! Мне комната нужна. Мне сказали, что это самая приличная гостиница в здешнем захолустье. Но, судя по обстановке, — девица оглядела полупустой зал и снова повернулась к хозяину, — Слава Всевидящей, что я здесь не задержусь. Меня жених ждет в Велесе.
«Ах, ты стерва»! — выругалась я про себя. Судьба словно намеренно подталкивает меня. Не успела подумать, так нате вам. Такая возможность. Она словно специально играет. Вот только не в ловушку ли меня заманивает? В другой ситуации я, может, и не поддалась бы, но выхода не было. Придется рискнуть. Одна ночь, говоришь? Тогда нужно срочно придумать, как от этой самой служанки избавиться.
Вот только в голову ничего путного не приходило. Хотя есть идея — бредовая, конечно, но что не сделаешь в безвыходной ситуации.
Я вернулась к Филиппу, предложила ему коварным соблазнителем поработать, а что? Он похож, правда синяк под глазом портит картину, немного, да. В таком виде он даже слегка на бомжа смахивает, но другой особи мужского пола в поле моей видимости не наблюдалось.
Фил, решил, что я рехнулась, и наотрез отказался. Я и сама, признаюсь, так думала иногда. Но тут в нашу перепалку Аника вступила.
— А может, просто с ней поговорить?
— С кем? — почему-то спросили мы оба.
— С этой девушкой, служанкой, — смущенно ответила она.
— И кто этим займется? — снова спросили мы хором, посмотрели друг на друга, оценили свои шансы и жалостливо, как только могли, на девушку посмотрели. Она оценила степень нашего доверия, прониклась и… отказалась. Пришлось уговаривать.
И все же права я, Филиппу роль коварного соблазнителя очень к лицу, в два счета уломал, и даже напрягаться не пришлось. Узнаю почерк мастера.
В Элении многие девушки оказались жертвами его честного взгляда, загадочной улыбки, идеальных манер, а главное, легкого характера. И удавалось же соблазнить девицу и не попасться в лапы ее вездесущей мамаши. Он всегда был таким. Слишком привлекательным в своей мужественности. А потрепанный вид только сильнее придавал шарма. Видела я, как на него Аника смотрит. Эх, я и сама когда-то вот так на него смотрела. Конечно, кто устоит перед сильным, смелым, загадочным и взрослым братом лучшей подруги? Только идиотка. Аника идиоткой не была. Только жалко, что не тот объект для обожания она выбрала.
Не прошла еще в его сердце боль от предательства, да и любовь не прошла. И искать он ее будет. Найдет ли? Не знаю, но то, что не сдастся, уверена.
А еще мы с Филиппом придумали, как хозяина таверны привлечь. Видела я, как его перекосило, когда девица его детище свинарником нарекла. Знала, поможет мне проучить нахалку. Да и другу моему горемычному переключиться на что-то другое, кроме мыслей о сбежавшей подружке, не помешает.
* * *А утром таверну потряс громкий вопль. Это Эстела, как звали ту надменную аристократку, узнала, что еще ночью ее преданная горничная сбежала с каким-то офицером. Еще больше ее потрясло то, что ее бесчисленные чемоданы придется тащить самой.
Когда я вошла в ее комнату, неся в руках поднос с завтраком, она глупо таращилась на записку, написанную служанкой, и как рыба открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова.
— Госпожа желает позавтракать? — привлекла я ее внимание.
— Какой еще завтрак? — наконец, отмерла она и уставилась на меня.
— Омлет, зелень и клюквенный морс, госпожа.
— Я не понимаю. Она ни на что не жаловалась. Я и взяла-то ее только потому, что она самой скромной была. Что я скажу папе?
О нет, узнаю этот взгляд и подергивающийся подбородок обиженного ребенка. Сейчас она разрыдается и мне придется ее успокаивать. Ну, вот. Началось.
— Он больше никуда меня не отпустиииит. Запрет дооома. Скажет, что я здесь должна жениха искать. А я не хочу здееесь. Понимаешь?
— Понимаю, госпожа.
— И Велес — это столица. Там все самое лучшее. И наряды эльфийские, и косметика заморская, и развлечения, и мужчины. А что… что есть в Ижене? Не хооочу!
Так она из Ижена. А еще этот город провинцией называла.
— Ну что вы? Что вы так убиваетесь, госпожа. Найдите другую служанку и дело с концом.
— Да где же ее взяяяять-то?
И снова слезы.
— Да прямо здесь.
Я подсела к ней.
— Я ведь тоже в Велес хочу. Недавно устроилась сюда. А хозяин лютый. Как зверь. Совсем не платит. И работать заставляет по восемнадцать часов. Если вы захотите…
— А что ты умеешь? — подозрительно покосилась девушка.
— Все, что захотите. Я и шить могу, и туалеты подбирать, и пол мыть, и пыль стирать, только готовить, уж простите, не умею.
С минуту девушка молчала, внимательно разглядывая меня. Но и тут ей придраться было не к чему. Я так намалевалась серым кремом, скрывая все, что могло привлечь внимание, а волосы спрятала за таким же невзрачным платком, что казалась сейчас ей обыкновенной серой мышкой.
Она кивнула и перестала лить слезы.
— Хорошо. Ты мне подходишь. Только платить много не буду, но могу отдать несколько своих старых платьев. Согласна?
Я радостно закивала.
— Когда мы едем?
— Когда ты спустишь мои чемоданы. Кстати, как тебя звать?
— Э… — нет, ну не дура. Ведь все продумала, а про имя забыла, — Аника.
Надеюсь, девушка меня простит, что позаимствовала ее имя на время.
— Анька, значит.
Пусть будет Анька, Ванька, да хоть горшок. Лишь бы до Велеса добраться поскорее. А чемоданы у нее и правда тяжеленные. И что она там напихала? Кирпичи что ли?
— Когда ты спустишь мои чемоданы. Кстати, как тебя звать?
— Э… — нет, ну не дура. Ведь все продумала, а про имя забыла, — Аника.
Надеюсь, девушка меня простит, что позаимствовала ее имя на время.
— Анька, значит.
Пусть будет Анька, Ванька, да хоть горшок. Лишь бы до Велеса добраться поскорее. А чемоданы у нее и правда тяжеленные. И что она там напихала? Кирпичи что ли?
Когда я спускала последний чемодан, а моя хозяйка стояла на улице, распекая бедного кучера за то, что тот так неудачно подъехал, что ей придется теперь переступать через лужу, чтобы сесть в карету, споткнулась. Чуть не преодолела носом оставшиеся ступеньки. Но меня схватили, поддержали и в вертикальное положение вернули. Правда, лучше б не возвращали. Я как взглянула на него, чуть заикаться не начала. Это была моя первая встреча в той странной череде случайностей со старым другом. С Заком. А вы о ком подумали?
— Не может быть! — воскликнул Зак, не тот из гостиницы, а сегодняшний у моей постели. От крика снова начала раскалываться голова. Я поморщилась и осуждающе уставилась на мужчину.
— Потише нельзя? Ведь сведешь в могилу раньше времени.
— Ничего тебе не сделается. Ты как таракан, везде выживешь.
— Ну, спасибо, друг дорогой. Уж сравнил, так сравнил.
— Ты от темы-то не увиливай. Не могла это быть ты.
— Ага, больно ты меня разглядывал. Скользнул взглядом, да наверх потащился. Филиппа искал?
— Да. Думал, застану, образумлю. Может, тогда Миле не придется замуж за того гада выходить.
— И сердце свое разбивать. Признаюсь, я думала, она другого любит.
— Ты и о Яре знаешь! — снова воскликнул он. Слишком громко для моей головы.
— Да тише ты. Встречались как-то.
Он застыл. Пялился на меня минут пять, потом принялся по палате расхаживать. Или комнате, на палату сильно смахивающую.
— Он ничего не сказал.
— Попробовал бы сказать, — хмыкнула я, — Я тогда немного не в себе была.
— Да ты и сейчас с головой не дружишь.
— Ты слушать будешь?
— Хорошо. Я тебя не узнал.
— Да. А я дотащила чемодан до улицы, села в экипаж вместе с девицей по имени Эстела и направилась в Велес.
Глава 14
Эта Эстела весьма болтливой особой оказалась. К концу путешествия я знала о ней все. Что она незаконная дочь иженского графа, что ее мать тоже из благородных. Что жених какой-то там барон. Она любит все бордовое и не выносит зеленый, любит играть на рояле и петь, но ненавидит вышивать, прекрасно танцует, но только с кавалерами, и прочая, прочая глупость. К концу нашего путешествия мне уже не в радость была вся эта поездка. Надо было одной, на лошади добираться, чем сжимать зубы от давящей мигрени в компании этой канарейки. Щебечет и щебечет без остановки. А когда мы в Велес въехали, она принялась комментировать все, что видела из окна.
Наконец, я решила, что при первой же возможности сбегу от этой трещотки куда подальше. И уже вознамерилась это сделать, когда мы у большого особняка остановились, а потом посмотрела на ее восторженное, какое-то по-детски наивное лицо и не смогла. Она же еще ребенок. Да, глупый, невоспитанный, высокомерный ребенок, которого легко может обидеть первый встречный проходимец. Да ей и двадцати не было, и из дома почти сбежала к жениху, которого не знала совсем. И казалось, ну какое мне дело?
А ведь нет. Совесть же съест потом, что бросила, что не проверила. Ну не дура? Самая настоящая.
Вот так, костеря себя на все лады, я последовала вслед за ней к калитке. Но едва мы открыли ее и прошли по дорожке, как на нас бросился огромный черный пес. Эстела испуганно взвизгнула и решила повалиться в обморок прямо мне на руки, а я снова себя обругала. И нужны мне такие неприятности?
Придержала, спустила на землю и обернулась к заливающемуся грозным рыком псу.
— Цыц, — рявкнула я и отмела в его сознании все признаки агрессии. Присмотрелась. Вот сволочи. Это кто ж додумался так над псиной издеваться. Да он не только на нас бы кинулся. На любого. Я бы сама кинулась, если бы меня изо дня в день избивали палками, натравливали и голодом морили.
Я послала импульс доверия, на будущее, и принялась ждать, когда грузный, испуганный слуга добежит до калитки. Я посмотрела на пса еще раз. Нет. Не тот. Значит, в доме есть другой любитель поиздеваться над животными. Хотелось бы посмотреть.
Не успела я об этом подумать, как на шум сбежались все обитатели дома. Особенно сильно причитала пожилая женщина, так же немного смахивающая на канарейку. Может из-за ярко-желтого цвета платья. Аж глаза режет. Я решила, что это и есть та самая тетушка, о которой говорила Эстела, и поспешила сбыть ей на руки дорогую племянницу.
Нас проводили в гостевые покои. Для девушки пригласили лекаря. Впрочем, это оказалось излишним. Девушка просто сильно испугалась. Я думала, она пролежит весь день, но куда там. Ведь вечером должен был объявиться ее жених. И снова она принялась расписывать мне все мнимые и реальные достоинства своего суженого, хотя видела его всего два раза в жизни. Так достала этим, что пока мыла ей голову, прям руки чесались окунуть с головой в бадью и подержать там подольше, чтобы хоть на миг ощутить все наслаждение от такой обычной вещи, как тишина. Знаю, жуткие мысли мне иногда в голову лезут. Видимо, за четыре года в гильдии, я растеряла всю свою добросердечность, в которой меня так часто упрекали анвары. У них, что ли, научилась?
К вечеру Эстела нарядилась в свое лучшее платье, я сделала ей красивую прическу, эх, помнят рученьки уроки моей дорогой подружки. Макияж она нанесла сама. Слишком вызывающий, на мой взгляд, но мое дело маленькое. Кто я такая, чтобы говорить хозяйке, что она выглядит как попугай, особенно после того, как вставила в мою прическу два павлиньих пера. Но тетушка ее перещеголяла. Я думала, скончаюсь от смеха, когда увидела ее с целым гнездом из перьев на голове и платье цвета взбесившегося апельсина. Хотя это платье лучше того канареечного, что было с утра.
А потом явился жених, и я впервые столкнулась с бароном Акмаром. Признаюсь, он был хорош собой. На вид не больше тридцати, но по рассказам Эстелы он был значительно старше. Интересно, пользуется омолаживающими зельями или наследственность хорошая? И говорил хорошо, отпускал изысканные комплименты и тетушке и племяннице, а вот взгляд… Не знаю. В нем было что-то…
Его очень возмутил случай с псом, и он даже изъявил желание посмотреть на опасного зверя. Зачем? Я не очень понимала, но решила пойти за ним, правда, Эстела меня немного задержала приказом принести из ее комнаты шаль, так что я успела только к концу беседы.
— Как, я вас спрашиваю, это могло произойти? Я же давно приказал прибить эту тварь, — он держал в руках изящную плетку, ту, что часто носят с собой богатые господа, а слуга трясся так, что его грузный живот буквально вибрировал.
— Сейчас все сделаем. Не извольте гневаться, господин.
— Ты мне еще указывать будешь?
Я не видела, но зато прекрасно расслышала, как барон ударил слугу по лицу. Отвернулась. Не выношу насилия. Сражение в бою, это одно, но нападать вот так, на ни в чем не повинного человека… Да даже если он и провинился. Пыталась успокоиться. Сжала в кулаки светящиеся пальцы и глубоко задышала.
Акмар заметил меня. Думала, скользнет взглядом и пройдет мимо, но он зацепился. Опустила глаза, чтобы не заметил, не прочитал по взгляду. Раньше мне часто говорили, что глаза выдают все мои эмоции, сейчас реже, но рисковать в такой ситуации не очень хотелось. А хотелось сбежать куда подальше, вот только с псом… И на кой он мне сдался? Если б знала.
— Ты приехала с моей невестой? — обратился ко мне мужчина.
— Да, господин, — ответила я, но взгляд не подняла. Зато его мой смиренный вид не убедил, схватил за подбородок и посмотрел в глаза. Нахмурился отчего-то.
— Как тебя зовут?
— Анька, господин. Я служанка сеньоры.
Он отпустил. А потом на перчатки свои белоснежные посмотрел, на которых мой серый крем остался. И вот теперь я его заинтересовала. Уставился, снял перчатку и по щеке провел.
— Серая пыль. Зачем?
Я промолчала. Благо в этот момент к барону слуга из дома подошел и он, оставил, наконец, меня в покое. Странный тип и опасный. Не понравился мне с первого взгляда. Было в нем что-то… знакомое. Словно когда-то и где-то встречались. Но встретиться вновь мне не улыбалось. Поэтому прямо с утра решила сбежать и не искушать больше судьбу своим присутствием в Велесе.
Когда пришла в комнату, увидела, как Эстела счастливо кружится по комнате. Она уже представляла где-то в своем воображении, какая счастливая ждет ее жизнь в качестве баронессы Акмар. Наверное, мне не стоило вмешиваться тогда, но я спросила:
— Госпожа счастлива?
— Конечно, глупая. Правда, мой жених прекрасен? Он такой галантный, добрый, щедрый.