– Все это ненормально, – пожала плечами Каринка. – Одно из двух. Или он извращенец, или наши олигархи вконец зажрались.
– Выбираю вариант Б, – хлопнула я в ладоши. – Хотя… время покажет.
– Нет, ну я не понимаю, за что тебе платят такие деньги? – недоуменно пожала плечами Машка.
– А что тут такого? Я женщина честная, потому и дорого стою, – усмехнулась я.
– Знаете, девочки, о чем нам на самом деле надо подумать? – заговорщицки склонилась к нам Любка. – Как теперь все это довести до сведения нашего дорогого Лешечки!
– Интересная мысль, – кивнули подруги.
И на этой веселой ноте мы приступили к разработке стратегического плана под названием «Показать мужу кузькину мать».
Датой проведения мероприятия был выбран День знаний. И выбор этот был вполне оправдан, потому что в этот день мы с Лешей в обязательном порядке являлись на торжественную линейку, чтобы проводить наших малышек в школу. И это был единственный день перемирия, на который мы с ним оба были согласны. Во все остальные дни я отказывалась с ним встречаться. Как только на дисплее моего телефона появлялся его номер, который я переписала как «НЕ БРАТЬ, НЕ БРАТЬ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ БРАТЬ!», я моментально вспоминала его слова о том, чтобы я сама валила из нашего дома. Сказал прямо в ресторане, в присутствии своей любовницы. И как только я это вспоминала, у меня моментально пропадало желание брать трубку. Так мы и общались все эти месяцы, через нашу дочь Дашку.
– Мам, папа спрашивает, сможешь ли ты забрать нас с Лилькой в зоопарк в воскресенье?
– Передай папе, что я могу забрать вас к Николаю на все выходные. Он разрешил, если вы не будете шуметь.
– Мам, а папа спрашивает, сможешь ли ты после первого сентября возить нас на танцы?
– Конечно, смогу. Передай папе, что я свой долг матери выполню обязательно, пусть он выполняет свой долг отца!
– Мам, папа говорит, что у него этот долг отца уже в… я не поняла, что он сказал. Где, пап?
– Дай ему трубку! – Это был, по-моему, единственный раз за все лето, когда мы с ним поговорили лично пару минут.
– Что ты хочешь от меня? – устало спросил Алексей.
– Тебе надоело быть отцом? Без меня не все так просто? – на всякой случай уточнила я. – Это для тебя отличная возможность получше узнать собственных детей. И помни, дорогой, каждый день помни, что ты сам выгнал меня из дома. Ты сам изменил мне…
– Если бы ты знала, как ты бываешь невыносима. Неужели ты не видишь, что я пытаюсь до тебя достучаться?
– Не туда стучишь, – подвела я черту под разговором. – И давай договоримся сразу. Я теперь работаю и совсем не так свободна, как раньше. Я буду возить девочек на танцы и английский, а ты, будь любезен, проверяй у них по вечерам уроки. Раз ты считаешь, что прекрасно справишься и без меня, то действуй!
– Рыбенок, я ничего такого не считаю, – с неожиданной грустью сказал Алексей.
Но я, как только услышала знакомое слово «рыбенок», взбесилась окончательно. Я наорала на него, потребовав, чтобы он забыл, как я вообще выгляжу. И чтобы он больше никогда мне не звонил и никогда не вспоминал меня, потому что у него же теперь совершенно другой «рыбенок»!
Но, естественно, я совсем не это имела в виду. Мы, женщины, никогда не имеем в виду то, о чем говорим. Потому что фиг два бы я дала ему обо мне забыть. Особенно теперь, когда получила самую лучшую работу на свете. Домохозяйка – это звучит гордо. Разве нет? Называйте это как хотите, приклеивайте ярлыки, но только теперь я с чувством глубокого уважения к себе каждое утро садилась в ясноокую серебристую «Хонду», машину, о которой не могла раньше даже и мечтать, и неторопливо выезжала с подземной парковки, отправляясь по магазинам. Я закупала продукты, готовила, убирала, стирала, разводила цветы на балконе, раскладывала обувь по ящикам для обуви. В общем, занималась привычными вещами. Я делала то, что делала всегда, живя с Алексеем. Алексей… Одно его имя отдавалось болью в моем сердце и отнимало у меня сон. Хотелось бы мне сказать, что я совсем о нем не скучала. Честное слово, было бы здорово, если бы моя новая работа заставила меня его забыть. Прошлое. Мы когда-то были знакомы, а теперь почти не видимся. Алексей Светлаков? Кто это? Ах да, что-то припоминаю! Ну, и как у него дела? Он же был, кажется, с этой, как ее там, с Никой? Что, расстались? Жаль. Ну, передавай ему привет.
Именно этого у меня совсем не получалось. Я много думала о нем. Я много думала о нас, гораздо больше, чем следовало. Он мне снился, и я еще больше ненавидела его за это. А теперь, когда у меня появились определенные возможности, я думать не могла ни о чем другом, как о том, чтобы доказать ему, как он ошибался на мой счет. Я – не бесполезный балласт, висящий на его шее. Я – подарок судьбы. А он почему-то его не оценил. И план «Первое сентября» я решила воплотить в жизнь на полном серьезе. Доказать Алексею, как он ошибался.
Правда, подруги не были со мной согласны.
– Дорогая, но это же глупо. Ты ничего никому не докажешь, потому что мужик в таких случаях думает не головой, а… – пыталась вразумить меня Машка, когда я объяснила ей, чего хочу.
– Не уточняй, и так все понимаю, но… хочу, и все. Пусть просто увидит меня. Просто увидит и ПОЖАЛЕЕТ.
– Ты можешь купить красивую тряпку, ты можешь разукрасить морду лица, ты можешь подъехать на своей отполированной тачке хоть прямо к дверям школы, – раздосадованно увещевала Машка. – Но ты не скинешь двенадцати лет вашей жизни, того, что ты для него – прочитанная книга.
– Не можешь, а должна! – вставила Любка.
Этот разговор произошел за неделю до пресловутого Дня знаний.
– Никогда старая жена не впечатлит мужа больше молодой любовницы, – добавила Каринка, однако Любка оказалась на моей стороне.
– Девочки, кто говорит об этом кобеле? Давайте сделаем это для себя. Взорвем школу. И потом, ведь, как ни крути, у нашей Юльки теперь реально шикарная тачка.
– Ага, – благодарно подхватила я. – И надо успеть всем этим блеснуть, пока у меня всего этого не отобрали.
– А что, есть шанс все потерять? – моментально уцепилась Машка. Ей было очень сложно принять мое превращение из Золушки безработной в Золушку с десятитысячным контрактом. Но она старалась, как могла.
– У меня вообще иногда появляется странное чувство, что я сплю. Вот стою, строгаю авокадо, укладываю на клубнику, а сама думаю – сейчас проснусь, и окажется, что я проспала, а Лешке нужно кофе и дочкам бутерброды в школу…
– Н-да, ничего себе ночной кошмар.
– Кошмар в том, – вздохнула я, – что я никак не просыпаюсь. И все строгаю и строгаю авокадо.
– Кому бы жаловаться! – фыркнула Машуня.
Я пожала плечами.
– У меня самая чудесная работа в мире, но я очень скучаю по ним всем. И по нему. Хоть он и подлец на самом деле.
– Тогда пошли и сделаем все, чтобы он кончился при одном взгляде на тебя, – хлопнула меня по плечу Любаша, и мы прямо в тот же день отправились по магазинам.
Что ни говори, а определенные положительные стороны у денег есть. Теперь я могла купить то платье, на которое ни за что не решилась бы раньше. И я узнала его сразу же. После часа хождения по огромному торговому центру я вдруг остановилась около одной витрины.
– Девочки, смотрите! – восхищенно присвистнула я.
Там, в сияющем электрическом свете, стояла она. Лысая пластиковая чурка в платье моей мечты. Красное платье в крупный белый горох, где идеальный крой умело подчеркивал достоинства натуральной шелковой ткани. Скромно и в то же время так сексуально, что даже страшно! В этом платье, да еще с красиво уложенными волосами, да с идеальным макияжем я могла бы свести с ума и директора школы – седого и очень суетливого человека, обожавшего детей. Но не он был моей целью.
– Это оружие массового поражения, а не платье, – кивнула Любка.
– Господи, ты действительно купила платье за восемьсот долларов? – чуть не лишилась дара речи Машка, когда я отошла от кассы с пакетом в руках.
В общем, третьего сентября, в понедельник, я готовилась к Дню знаний так, словно это был конкурс красоты для мам. Я поднялась в полшестого, потому что до ухода мне еще надо было накрыть стол к завтраку, сделать макияж и все такое. О линейке я предупредила Николая еще с вечера, и он не стал возражать, только напомнил мне, что к трем планирует обедать дома с одним «хреном» из комитета. Что это значит, я не поняла, но уже приучилась вообще не задумываться над спецификой работы Николая. Что-то из области то ли политики, то ли экономики. То ли чего-то, о существовании чего я вообще не догадываюсь. Главное, что обед надо делать по высшему разряду. Отлично, не вопрос, а пока я наложила на лицо маску, прямо в пижаме сварганила завтрак № 38 – долгоиграющий: тонкие блинчики из заранее сделанного теста с красной икрой, ягодным соусом, сметаной и еще парой начинок на выбор. Подогреть, накрыть круглой стальной крышкой тарелку и молиться, чтобы хозяин встал не слишком поздно и все это не остыло. Так, салфеточки, кофе я налью прямо перед выходом, а вместо сока сегодня ягодный мусс с киви. Очень полезно, много витаминов. Здоровье хозяина надо беречь.
Я носилась электровеником по дому, замедляя темп и проходя на цыпочках по коридору мимо лестницы наверх, чтобы не потревожить монарший сон. Потом несколько минут мучилась, выбирая макияж. Все-таки надо понимать, что иду на детское мероприятие и краситься под женщину-вамп нельзя. А очень хочется. Так, ладно, останавливаемся на ярких глазах и естественных блестящих губах. Последний штрих – шифоновый белый шарфик к моему красному платью, и я была готова к генеральной битве. Уже в туфлях (четыреста долларов, вау!) я прошмыгнула на кухню и налила в автомобильный термос кофе, чтобы он не остыл. Вот вроде бы и все.
– Люля, это вы? – неожиданно раздался голос за моей спиной. – Кажется, вы говорили, что идете на детскую линейку в школу, а не на свидание.
– Ну да, какие уж тут свидания в восемь утра, – неопределенно пожала я плечами, почувствовав себя ужасно неловко. Ну, не рассказывать же моему сонному взлохмаченному боссу о том, что хочу ранить мужа в самое сердце при помощи платья в крупный горох.
– Вы что, решили кого-то совратить? – спросил Николай.
– Примерно так.
– Да? И кого? – полюбопытствовал он. – Какого-нибудь старшеклассника? Вы знаете, что это противозаконно?
– Нет-нет, вы все не так поняли! Это просто… там будет мой муж. И вот я подумала… мне бы хотелось…
– Что? – нахмурился Николай. – Вернуться к нему?
– Нет-нет, – запоздало испугалась я. – Просто… чтобы он…
– Ну, все ясно. Чтобы он увидел, кого он потерял. Стандартная женская идиотическая мечта, от которой никакого проку. О, отличные блинчики! Прекрасно. Ладно, идите, – милостиво отпустил меня Николая.
Я не заставила себя уговаривать и быстро поцокала на каблуках-шпильках к выходу. Затем спустилась на лифте вниз, в подвал. Там еще раз придирчиво осмотрела отполированную до блеска «Хонду» (прямо не верю, что это как бы моя машина!), посмотрела в зеркало на свои прекрасные (чего там скрывать) глаза и вырулила на дорогу. Как же хорошо, что Николай живет на «Университете», а не где-нибудь, скажем, на «Соколе». Вот бы оттуда я ехала на линейку к дочерям целый год. А так полчаса, и я буду на месте, если, конечно, на моем пути не встретятся два одиночества, которые перекроют своей дурацкой мелкой аварией пару полос, из-за чего весь автомобильный народ никуда не сможет попасть и везде опоздает. Ох уж мне эти мелкие аварии! В самом деле, ну почему из-за какой-то дурацкой справки с парой штампов надо часами куковать на дороге в ожидании злых и грубых инспекторов? Кому от этого легче? Тут у меня зазвонил в сумке телефон, и я, осторожно косясь на дорогу, достала аппарат.
– Алло? – не глядя, ответила я. Если это муж, тем лучше…
– Люля? – раздался ровный и бесстрастный голос шефа.
Я про себя взмолилась, чтобы он не потребовал моего возвращения под каким-нибудь предлогом.
– Да?
– Я хотел сказать вам, что если вы хотели совратить вашего мужа, то сегодня вы для этого оделись очень правильно. Не совсем подходит для школы, но вам идет. Да. Может быть, теперь вам станет легче. И, кстати, будьте на сегодняшнем обеде в этом платье, – добавил он и отключил связь.
Я сидела, в немом изумлении таращась на свой аппарат. Так, и что это было? Комплимент? От Николая? Ладно, думать об этом мне было некогда, а в целом от его слов мне действительно стало гораздо легче.
Я расправила плечи и отправилась навстречу своей судьбе.
Глава 12, которая повествует о некоторых мостах
3 сентября,
понедельник,
все еще утро
Линейка (только бы
не было дождя)
Продукты
Девчонки
Заказать билеты
Между мечтой и реальностью всегда лежит огромная пропасть, но еще большая пропасть между мечтой, о которой мечтаешь, и мечтой, которая воплотилась в жизнь. Никогда никакая, даже самая радужная действительность не дотянет до того, что рисует наше воображение. В нашей голове солнце светит ярче, птицы поют громче и разнообразнее на манер многоголосного хора из диснеевских мультиков. И, конечно же, в мечтах белоснежные розовые лепестки падают к нашим ногам под победные фанфары, знаменуя наш полный и безоговорочный триумф. В реальной же жизни даже победы выглядят совсем иначе. Поправка на человеческий фактор. К сожалению, люди никогда не следуют идеальному сценарию. И предугадать это совершенно невозможно. А все так хорошо начиналось.
Едва я подъехала к школе и припарковалась, как увидела, что мне с порога школы машет Дашкин учитель физкультуры Степан Борисович. При виде меня он весь как-то подобрался и расплылся в радостной, открытой и радушной улыбке. А любому в нашей школе известно, что физрук так улыбается только красивым женщинам. Всем остальным он только бросает короткое «добрый день, мамочки-папочки» и проходит мимо. Значит, я действительно неплохо выгляжу.
– Ну, мать, ты даешь, – присвистнула Любка, оценивая мой макияж и прическу.
Я чувствовала себя неуверенно и немного смущалась, поэтому топталась на месте, не решаясь двинуться дальше. Поэтому Любка была для меня как глоток свежего воздуха.
– И как оно? – волнуясь, спросила я.
Любкин сынок тоже ходит в нашу школу, так что мы много лет вместе стояли на этом нудном и бессмысленном празднике, единственной целью которого было дать выступить с микрофоном нашим местным деятелям из муниципалитета. В обычное время их избиратели (ну то есть мы) не стремились ни видеть их честных чиновничьих лиц, ни слышать их пламенных речей о развитии района и тех невероятных усилиях, которые они и только они лично приложили для всеобщего процветания микрорайонов. А тут такая красота: куча детей с измученными лицами стоят буквой П по периметру и ждут, когда уже их, наконец, отпустят в родные классы, где они смогут обменяться впечатлениями на тему «Как я провел лето». И большинство из этих впечатлений никак нельзя включать в сочинение на аналогичную тему. Как ты включишь впечатление «я впервые попробовал курить» или «я теперь умею целоваться взасос»? Или «у меня теперь есть настоящий парень, так что я теперь совсем взрослая, а вы, девчонки, все малявки, и мне с вами даже не о чем говорить». Надеюсь только, что это не те впечатления, которые получили именно мои дочери. Так вот, чиновники стоят около микрофона и по полчаса, сменяясь, несут ересь о средствах, выделенных на озеленение придомовых клумб, и о проекте «Молодежь в самоуправлении округа», а ученики и их родители терпеливо ждут, зная – это такая повинность. Карма. Надо просто пережить. А насчет громко объявляемых фамилий всех этих муниципальных деятелей – мы их не запоминаем и даже не слушаем. Оно нам надо? Мы с Любкой вообще всегда встаем позади наших классов и просто болтаем на какие-то текущие темы. Сегодняшняя тема была «Алексей». Линейка еще даже не началась, и мы стояли около машины, улыбались знакомым родителям и учителям, а Любка проводила мне экстренный сеанс психотерапии.
– Ты только не вздумай сейчас краснеть и трястись тут, – строго сказала подруга. – Подумаешь, делов – улыбнуться пару раз бывшему.
– А вдруг я выгляжу слишком ярко для такого утра?
– Ты выглядишь шикарно, и это хорошо.
– Может, надо отойти от машины? Все-таки это нескромно, вот так демонстрировать достаток.
– С твоей скромностью далеко все равно не уедешь! – заметила Любка.
Я была плохим пациентом и совершенно не хотела успокаиваться, но все это тоже было даже к лучшему, потому что когда мой дорогой супруг подъехал, то я этого даже не заметила, потому что препиралась с подругой. Алексей припарковал свой «Мицубиси» через пару машин от моей «Хонды» и пошел к толпе родителей.
– Юлька, это ты? – изумленно остановился он, увидев меня.
Я встрепенулась и плавно (отрепетировала заранее) повернулась к нему.
– Здравствуй, Леш.
– Мама, привет! – подскочили ко мне Дашка и Лилька.
Мои вы хорошие, как же мне на самом деле-то вас не хватает! Просто ужас, до чего доводит эта мужская неверность. Теперь даже белый бантик мне пришлось повязывать на головки моим любимым принцессам прямо тут, у школы. Хорошо, что я все нужное взяла с собой.
– Как же ты все это красиво делаешь! – не сдержался, глядя на мои усилия, Алексей. Но скорее так он как бы выкидывал белый флаг, объявляя перемирие.
Я посмотрела на него и легонько кивнула:
– Ты тоже молодец. Хоть форму правильно им надел. – Это означало, что перемирие я приняла. По крайней мере, на День знаний.
– Мы, между прочим, одевались сами, – возмущенно заявила Лилька, но Дашка так строго на нее посмотрела, что та моментально заткнулась.
Девочки подобрали рюкзачки и поскакали в сторону спортивной площадки перед школой. Там вовсю гремело: «Учат в школе, учат в школе, учат в школе».
– Прекрасно выглядишь, – тихо сказал мой муж, с опаской поглядывая на меня, словно я была миной, которая непонятно отчего может в любую секунду взорваться.