При этом смотрел он не на Женю, а на Петра. Снизу это было видно. Юлик просто гипнотизировал его, прижавшись лбом и облизывая губы.
«Вот паразиты, – обиженно пронеслось в голове у Жени. – Человек тут помирает, а они глазки друг другу строят».
Не успела она озвучить свое возмущение, как кто-то довольно ощутимо врезал ей по физиономии. Рефлексы сработали моментально. Женя лягнула воздух ногой, и Петр вместе с Юликом повалились на нее сверху, едва не переломав ребра.
– Ничего, зато ожила. – Теперь к лицам прибавился еще и Алик. Но на Петра он не смотрел. И на Юлика своего тоже. Он смотрел непосредственно на Женю, причем так, что ей стало страшно и захотелось упасть в обморок. У Алика были красивые брови, широченные плечи и сильные руки. Такими руками можно запросто утопить кого угодно.
– Женька-а-а-а! – раздалось откуда-то плаксиво и трагически. – Женечка-а-а-а! Что я маме-то твоей скажу-у-у!
И сверху хлынул целый водопад. Если бы они не дружили с Асей много лет, Женя заподозрила бы подругу в том, что та решила довести дело, начатое неизвестным убийцей, до конца.
– Что вы делаете? – крикнул Юлик, пытаясь отнять у рыдающей Муравской ведро.
Но он не на ту напал. Ася ловко размахнулась и врезала противнику ведром по печени. После чего попыталась напялить емкость на голову.
Про Женю все забыли и бросились разнимать дерущихся. Только Петр, нервно оглянувшись, подхватил ее на руки и куда-то потащил.
– Куда? – напряглась Женя.
– В номер! Тебе надо прийти в себя! – пропыхтел кавалер, подпихнув сползавшую ношу коленом. Никакой нежности и романтики в его действиях не было. Более того, Жене вдруг показалось, что спаситель торопится с проворством крокодила, волокущего прятать пойманную дичь. И во взгляде его явственно читалась то ли паника, то ли крайняя степень встревоженности.
Бежали они довольно долго. По пути следования Петр периодически подкидывал провисавшую Женю то одной, то другой ногой, совершенно отбив ей все, что можно.
У корпуса их нагнала Муравская и стала пререкаться с новоиспеченным рыцарем по поводу того, в чьем именно номере Женя должна отдыхать.
– У меня тоже стресс. Я же ее спас! Нам надо выпить! – Петр пытался открыть Жениной головой дверь и укрыться в своем номере, но упрямая Ася тянула подругу за ноги, не давая ему уволочь добычу в нору.
– Если у тебя стресс, – пыхтела она, – я могу с тобой выпить! И вообще, я за нее отвечаю!
– Она совершеннолетняя!
– Ну и что? Считай меня ее опекуном, поскольку Женька недееспособная! Вот если она в здравом уме и трезвой памяти захочет у тебя в номере наедине пить – так хоть упейтесь! А пока – нет моего согласия! Вон, глянь, она как колода: глаза пуговицами и улыбается. Очухается – сама решит.
– А если не решит?
– Тогда есть я! – обнадежила Ассоль. – Поставь на место и иди к себе!
С явным сожалением выпустив Женю из рук, кавалер вздохнул и сдался.
– Аська, меня топили, – упавшим голосом сообщила Женя, когда они остались одни. Эйфория от того, что мужчина спас ее и нес на руках, уже прошла, и она начала клацать зубами, трясясь от пережитого ужаса. – Я тебе клянусь – меня кто-то за ногу схватил и на дно потянул. Там почти все наши в воде были. Это кто-нибудь из них! Вот за эту ногу хватали!
Женя торопливо скрючилась в попытках разглядеть хотя бы какие-то следы на щиколотке. Но ничего там не было.
Она вдруг заплакала:
– Я хочу домой!
– Евгеша, перестань, – бросилась к ней Ася. – Давай вместе подумаем, ну кому ты на фиг сдалась, топить тебя?
– Я вспомнила, что перед отъездом пришла отпрашиваться к шефу, а у него там скандал! Я просто стояла, речь репетировала, даже не слышала ничего. А он покраснел, потом позеленел, буркнул что-то и трубку повесил. Вдруг он там какие-то секреты выбалтывал и теперь думает, что я теперь тоже в курсе?
– Это слишком фантастично, – отмела ее версию Муравская. – Ты же не во внешней разведке работаешь и не в банке. Не болтай ерунды. В самом крайнем случае это была чья-то неумная шутка. Руслан, например, запросто мог такое учудить – ума-то нет. Или сам Петр. Сначала притопил, затем спас и в номер унес. Я, кстати, еле тебя у него отбила. В общем, убедительная версия. С сожалением вынуждена констатировать, что ему нравишься ты, а не я. Дерзай!
– Обнадеживающий призыв, особенно учитывая только что сказанное. Я, конечно, мечтаю выйти замуж за столь неординарного человека.
– Разбежалась! Кто тебя замуж-то звал? Так, на руках поносил. А ты сразу замуж собралась. Это ни к чему не обязывающая романтика.
– Да уж, так романтично было, – усмехнулась Женя, вспомнив, как Петя волок ее, помогая себе коленом. Однако то, что она мысленно уже начала называть его по имени, о многом говорило.
– На пляж пойдем? – жалобно спросила Ася. – А то отпуск короткий. Я гляжу, ты уже в себя пришла.
– Только я купаться больше не стану, – испугалась Женя.
– Хорошо, – согласилась Муравская. – Хоть вообще в воду не заходи.
– Ты мне не веришь, – обиделась Женя.
– Не верю.
– Вот хлопнут меня, вспомнишь…
– Непременно. Вспомню. Пошли, а? Обед скоро. С ума с тобой сойти можно. Сплошные приключения.
Было бы удивительно, если бы все не ринулись выражать сочувствие вернувшейся на пляж Жене. Она даже пожалела, что пришла. Но, похоже, сочувствовали ей искреннее, хотя и довольно утомительно. На вопрос «как же так?» она еще по пути решила отвечать, что просто свело ногу.
– Классно, – неожиданно протянула Муравская, когда земляки рассосались и занялись своими делами. – Море, отпуск, голые мужчины! Тебе нравится?
– Я в восторге, – мрачно пробормотала Евгения. – Такого отпуска у меня еще никогда не было. Интересно, он меня добьет?
– А почему «он»? Может, она? – хихикнула Ася. – Слушай, у нас в аптечке таблеток от паранойи нет?
– Надеюсь, перевозка тела входит в страховку, – пробормотала Женя, укладываясь поудобнее на лежаке.
– Входит, не переживай. Тебя в чем в гроб положить? В голубом сарафане или в платье с цветочками? Кстати, неправильно лежишь! Надо руки на груди сложить. Тренируйся пока! – засмеялась добрая подруга и встала: – Пойду, принесу попить. А ты тренируйся, тренируйся. И глаза не закрывай, а то ведь кроме утопления есть множество способов…
– Иди, остроумица, – разозлилась Женя и перевернулась на живот. Как там Гризадзе сказал? В правду никогда не верят? Точно. Иногда реальность бывает совершенно неправдоподобной.
На обед подруги почти бежали. После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе у моря, и массы впечатлений, оптом выданных судьбой в первый же день, аппетит у них разгулялся, как у медведей после спячки.
– У меня живот неромантично урчит, – сообщила Ася. – Давай сядем отдельно от мужиков.
– Легко. Можно подумать, они рвутся составить нам компанию, – пожала плечами Женя. Она так утомилась от переживаний и подозрений, что страх сам собой притупился. Но, как выяснилось, ненадолго.
Сначала Евгении казалось, что страсти улеглись и соплеменники наконец-то стали вести себя адекватно, не пугая ее всяческими странностями. Не тут-то было! Стоило только ей отойти за салатом, как у их с Аськой стола принялся крутиться Герман Тихонович. Вернее, сначала он крутился у соседних, суетливо выдвигая и задвигая стулья, а потом как-то незаметно подобрался к месту, занятому Женей и Асей.
– Что застыла? Изобилие вариантов препятствует выбору? – прошептала Муравская и довольно ухмыльнулась, когда Женя вздрогнула и чуть не уронила пустую тарелку.
– Ась, ты сдурела? У меня чуть инфаркт не случился!
– Это я тебя тренирую, подруга! А то ты слишком впечатлительная стала. Скоро количество стрессов достигнет критической массы, и ты перестанешь на них реагировать.
– Ага. Количество перейдет в качество, и я свихнусь, – кивнула Женя, прислушиваясь к тонкому звону в ушах. – Главное, успешно миновать этап заикания.
– Ничего страшного. Заика – это даже мило, – похлопала ее по спине Ассоль.
– Мило – это зайка, а заика – диагноз. Я тебя очень прошу: не надо меня пугать. Меня и так тут все пугают. Вон, гляди. Скажешь, что я мнительная? – И Женя указала на пенсионера, воровато шарившего у столов. – Что он делает?
– Либо бомбу подкладывает, либо отраву подсыпает. Тебе, разумеется! А чтобы наверняка угрохать уважаемую гражданку Лебедеву, он это делает в радиусе десяти метров, – поразмышляв, выдала Ассоль и раздраженно посмотрела на подругу. – Евгеша, ты меня бесишь! Раньше я за тобой подобной дури не замечала.
– Да? По-твоему, это нормально?
– Что?
– То, что дед делает! Давай понаблюдаем, что дальше произойдет.
– Нет уж. Я есть хочу. Не усложняй мне жизнь. Сейчас пойдем и спросим у него. Зуб даю, все гораздо проще выяснить, если не фантазировать, а задавать вопросы в лоб.
Ася решительно сунула тарелку в руки подруге и направилась к Герману Тихоновичу. Дед уже перешел к соседнему ряду и совершал свои замысловатые манипуляции там.
Ася решительно сунула тарелку в руки подруге и направилась к Герману Тихоновичу. Дед уже перешел к соседнему ряду и совершал свои замысловатые манипуляции там.
– Добрый день! Хорошая погода. А чем это вы заняты? – поинтересовалась Ассоль и уставилась на смутившегося пенсионера.
Герман Тихонович стал бордовым, как спелый баклажан, и тревожно застрелял глазками по сторонам.
– Вам помочь? – наседала на него Ася.
– Видите ли, – залепетал дед. – Тут такое дело. Ваша подруга, Евгения, кажется…. Где ваш стол?
– Ага, я же говорила! – воскликнула подобравшаяся к ним сзади Женя. – Ну и что вам надо на нашем столе?
– Я вас умоляю, не кричите! Такая неловкая ситуация. – Герман Тихонович стал хватать Женю за руки. Но в руках у нее были тарелки, поэтому акция не удалась.
– Неловкая? Это вы меня топили?
– Нет, что вы, не я, – испугался Герман Тихонович. – Я просто посоветовал Пете… То есть, нет. Я ему сказал, что так будет вернее…
– Что тебе говорила? – Женя повернулась к подруге и ткнула ее тарелкой в солнечное сплетение. – Заговор. Против меня! Дави его, пусть раскалывается.
Опешившая Ася изумленно взглянула на деда и уточнила:
– Что будет вернее? Это вы с Петром ее утопить хотели? А за что?
– Да не «за что», а «для чего», – раздраженно пояснил тот.
Подруги смотрели на него оловянными глазами и пытались уловить смысл. Женя поставила пустые тарелки на стол, взяла нож и вилку и начала надвигаться на пенсионера, как голодный дембель на цыпленка-табака.
– Что тут непонятного? – вздохнул дед. – Мальчик хотел произвести на вас впечатление. А вы… никак не впечатлялись! Вот я и сказал ему, что если он вас спасет, то дело будет в шляпе. Все же элементарно. Чтобы спасти, надо сначала утопить. Петя, вероятно, и последовал моему совету.
– Я не поняла, – мрачно насупилась Ассоль. – А ваш интерес в этом какой?
– Да никакого! Просто по-человечески помог, сделал доброе дело, – опрометчиво объяснил Герман Тихонович.
– Доброе дело? – взвыла Женя. – Нет, ты слышала? Вот так теперь делаются добрые дела!
– Не ори, – одернула Ася. – На нас уже люди смотрят. Герман Тихонович, ладно, с утоплением разобрались…
– Нет, не разобрались! – возразила Женя. – На лицо сговор. И вообще, непонятно, что Пете от меня нужно! Зачем ему на меня впечатление производить, если он постоянно вокруг этой фифы крутится?
– Евгеша, успокойся, с Петей своим ты потом разберешься.
– Он не мой!
– Хорошо, не твой. Герман Тихонович, а вот сейчас вы что делали? Ну, у столов? И при чем тут Евгения?
– Да! При чем? – воскликнула Женя. – Чего вы тут крутитесь?
– Ну не орите вы! – заволновался дед. – Я же говорю, неловкая ситуация. Я, видите ли, место занял… плавками. Мокрыми. Ну, не класть же мне их на стол. Я на стул положил. А вы, Женечка…
– Я вам не Женечка!
– Хорошо. Вы, барышня, были где-то за соседними столами. Я только забыл, пока ходил за горячим, где именно вы находились. Вот я и ищу свой стол. Вернее, плавки.
– Ну вот! – Ася с довольной физиономией повернулась к подруге. – Все и выяснилось. А ты тут раскудахталась – заговор, заговор.
– Заговор, – убежденно повторила Женя, пристально вглядываясь в пунцовую физиономию пенсионера. Глазки у него нехорошо бегали. И не факт, что от смущения. Дед явно что-то скрывал.
– Пошли за едой, – дернула ее Ася. – А то там все голодные постояльцы сметут. Пошли-пошли, он сам свои трусы найдет.
Вдоволь настоявшись в очередях и наполнив тарелки, подруги с чувством выполненного долга отправились на свое место. Но только они присели и взялись за вилки, как раздались веселые крики, топот, и рядом с ними приземлился белозубый, кучерявый негр. Он расплылся в счастливой улыбке, предъявив белоснежные, крупные, но редкие зубы, и уверенно ткнул пальцем в Асю:
– Руски!
– Ну, руски, – настороженно подтвердила та.
– И ти – руски! – Палец, словно дуло винтовки, переместился в Женином направлении. – Малаца!
– Ладно, – вежливо согласилась Ассоль. – Мы, предположим, «малаца», а ты кто?
– Анимасьон! Ха-ха, беги-беги, ура, водка, друг! – захлопал в ладоши неожиданный сосед и запел. Судя по мотиву, революционное.
– А, аниматор, – обрадовалась Ася. – Все, Лебедева! Мы сейчас законтачим с аниматором и будем развлекаться на полную катушку. Заодно со всем перезнакомимся. Самим к людям приматываться неприлично, а аниматорам по должности положено.
– Висим! Висим! Висим! – надрывался тем временем аниматор, продолжая молотить ладошками по столу, как сумасшедший заяц.
– Не висим, а сидим, – поправила его Муравская.
– Висим! – возразил парень, ткнув себя в грудь.
– Ну, виси, если тебе так хочется.
– Висим – имя, – неожиданно произнес кто-то рядом, и за стол сел еще один аниматор. То, что он аниматор, явствовало из крупной белой надписи на его футболке. – Я – Монта. Вы – красивые.
– Ну да, мы красивые, – немедленно согласилась Муравская, уставившись на Монту, словно ребенок, попавший в «Детский мир» и узревший там мигающего лампочками робота.
Посмотреть было на что. Веса в нем было килограммов сто, рост – под два метра. Монта тоже был негром. Правда, посимпатичнее редкозубого Висима, зато менее улыбчивый.
– Я смотрю, ты уже чувствуешь себя на финишной прямой. – Женя многозначительно пнула подругу и выразительно покосилась на молодых людей. – Даже не думай. Они моложе лет на десять, и дети от них получатся сразу загорелые. Твоя мама меня убьет.
– Нет, я не в этом смысле, – зачарованно улыбалась Ассоль. – Просто классные. Будет весело.
– Будет весело! – воскликнул Висим и снова забарабанил по столу, запев один из хитов Бритни Спирс. Получалось мимо нот, зато громко.
– Имя? – потребовал Монта, повернувшись к Жене.
– Женя, – голосом пай-девочки произнесла та.
– Женись, – обрадовался Висим.
Она подавилась салатом и стала судорожно хлебать минералку. Ей немедленно вспомнился солнечный Египет и местные мужчины.
Закатившаяся в хохоте Муравская долго фыркала, мотала головой, после чего, наконец, погрозила аниматору пальцем и строго сказала:
– Она просто Женя. Евгения. Но лучше Женя.
– Жени, – кивнул Монта. – А ты?
– Ася.
– Азя. – Монта ласково улыбнулся. – Азя красивый.
– Да, – согласилась Муравская. – Что есть, то есть.
– Да-да, давай-давай, есть, – поддержал ее Висим, закидывая в рот здоровенные куски пищи.
Ел он, как удав, почти не жуя. Монта тоже не отставал. Они в одну минуту покончили с обедом и, пообещав подругам что-то невнятное, ускакали развлекать туристов.
– Я, конечно, люблю, когда у мужика хороший аппетит, – задумчиво глядя им вслед, промолвила Ася. – Но такого не прокормишь.
– Ты уже кормить его собралась?
– Нет. Я гипотетически.
– Муравская, я боюсь. У тебя сейчас такой взгляд, что я начинаю бояться. Ничего против негров не имею. Но это другая раса, иной менталитет. В конце концов, с таким даже поговорить будет не о чем!
– Вот вы интеллигентки нудные-то! Евгеша, с мужиками не разговаривают…
– Я в курсе. Просто с теми, которых планируют кормить, разговаривать придется. А если одноразово…
– Именно! Одноразово! И не вздумай мне мешать! У меня никогда в жизни не было негра. В друзьях. И не надо кивать, как мудрая Тортилла, мол, ты видишь меня насквозь!
– А если вижу? – усмехнулась Женя. – Ась, аккуратнее. Когда я была в Египте…
– Не надо мне про твой Египет. Сто раз уже слышала. Это другая страна, цивилизованная!
– Ну-ну. Ты уже авансом его защищаешь.
– Жека, не зли! Я просто хочу весело отдохнуть. А только с аниматорами можно всегда находиться в гуще событий и рядом с мужиками. В идеале я хочу познакомиться с русским.
– Вот! – обрадовалась Женя. – Уже лучше. Ты примерно обрисуй для себя, каким он должен быть, и планомерно иди к цели, не отвлекаясь на местных жителей.
– Я еще лет пять назад обрисовала. Он сильно смахивает на Алика. Только в мои планы не вписалась его ориентация. В общем, я пока остерегаюсь планировать.
– С Аликом пока ничего не ясно, – утешила Женя, правда, ее голос звучал неуверенно.
– Конечно. Вон, посмотри. За спиной у тебя сидит.
Женя обернулась и увидела Алика, нежно поглаживавшего руку Юлика и гордо обводящего взглядом зал ресторана, словно он хотел всем показать, вот, мол, какой у меня Юлик, а у вас – нет!
– Не расстраивайся, Ась! Знаешь, сколько еще таких Аликов с правильной ориентацией?
– Не знаю. Мне не попадались. Так что пока держим курс на аниматоров. Если не хочешь заниматься своей личной жизнью, то займись моей. Отвлекись от своей идеи о всеобщем заговоре. Вон, кстати, Петя твой чешет. И, между прочим, не факт, что это он тебя топил. Мало ли, что дед сказал. А вот спасал тебя точно он. Я лично видела, как он тебя из воды волок.
– У меня аппетит пропал. Я прошла в номер, – тихо проговорила Женя и ринулась прочь из ресторана.