В результате то, что знала Тамара, очень скоро становилось достоянием широкой общественности. Все знали, к примеру, что одна ее клиентка купила виллу в Испании, что от ее дочери ушел второй муж, а сама клиентка завела молодого любовника.
Надежда Николаевна такую болтливость массажистки не одобряла и сама при ней старалась не говорить ничего лишнего, но в данном случае она поняла, что Тамара может послужить для нее неоценимым источником информации.
Надежда так обрадовалась тому, что победила склероз, что даже забыла о боли в пояснице. Но без этой боли нечего было рассчитывать на Тамарину благосклонность, и Надежда Николаевна, набрав номер массажистки, снова страдальчески скривилась и громко застонала.
– Алле! – раздался в трубке хрипловатый Тамарин голос. – Это ты, что ли, Александра Ивановна? Ты что стонешь? Тебе что, счет из стоматологии принесли?
– Нет, это Надежда Лебедева! – Надежда испустила особенно мучительный стон. – Тамарочка, выручай! Поясница болит – сил нет! Глаза на лоб лезут!
– Ах это Надя?! – Тамара на секунду замолчала. – Что, здорово прихватило?
– Просто ужас! На стенку лезу!
– Ну, прямо даже не знаю, что с тобой делать… ну ладно, ты все же моя старая клиентка, так и быть, приезжай! Я до шести часов свободна…
Через час Надежда Николаевна уже лежала на массажном столе, а Тамара разминала ее многострадальную спину.
– Ну и спина! – ворчала она, склонившись над Надеждой. – Ну прямо каменная! Можно ли так себя запускать? Надо же о своем здоровье заботиться…
– Ну, ты ведь сейчас простых людей не очень-то принимаешь, ты все больше к этим своим вип-клиенткам ездишь, в эту… «Сонную лощину»… – запустила Надежда пробный камень.
– Не «Сонную лощину», а «Солнечную поляну»! – отозвалась массажистка, заглотив наживку. – А что ты думаешь? Если мне Римма Михайловна, которая в «Солнечной поляне», за один сеанс платит столько, сколько вы за целую неделю! И массировать-то ее одно удовольствие! Спина мягкая, расслабленная… как будто тесто месишь!
– Конечно, будешь расслабленная, – обиженно пропыхтела Надежда. – Она небось и в бассейне поплавает, и в сауне попарится, и уж сумок тяжелых из магазина точно не таскает…
Тамара почувствовала, что несколько переборщила, и смягчилась:
– Ну, ты не думай, Надя, у них, у богатых, тоже не все так хорошо, своих проблем хватает!
– Да какие там у них проблемы! Куда загорать поехать – на Канары или на Мальдивы да какую новую машину купить – «порше» или, допустим, «ауди»…
– Нет, ты не права! Это только кажется, что у них все хорошо, а когда поближе узнаешь, так иногда прямо посочувствуешь… вот, к примеру, с прислугой у них постоянные проблемы. Ты не представляешь, Надя, как сейчас трудно приличную прислугу найти!
– Где уж нам уж… – фыркнула Надежда.
– А что ты думаешь? – продолжала Тамара, не заметив сарказма в словах Надежды. – Мне Римма Михайловна сколько раз жаловалась! Чтобы честная, и работящая, да еще более-менее воспитанная, так это никакими силами не найти, как говорится, днем с фонарем не отыщешь!
«Жаловалась она тебе! – подумала Надежда. – Ты-то сама кто для нее как не прислуга?»
Вслух она ничего подобного не сказала. Она себе не враг, чтобы с такой хорошей массажисткой ссориться. Чтобы направить разговор в нужное русло, Надежда подбросила другую реплику:
– Так они же, наверное, не с улицы прислугу берут, через агентство специальное!
– Ага, через кадровое агентство! «Арина Родионовна» называется, – поддакнула массажистка. – Так и в агентстве нарваться можно! Думаешь, в этом агентстве людей как следует проверяют?
– Что, Римма твоя нарывалась?
– Римма – нет, врать не буду, ее на кривой козе не объедешь, а вот у соседки ее был случай… Кстати, знаешь, кто эта соседка? – Тамара сделала эффектную паузу.
– Откуда же мне знать!
– Алиса Лиходеева! – гордо выдала Тамара.
– Лиходеева? – переспросила Надежда, пытаясь вспомнить, откуда ей знакома эта фамилия.
– Ну да, дочка Степана Лиходеева!
На этот раз Надежда Николаевна вспомнила импозантного актера, прославившегося лет сорок назад в ролях интеллигентных генералов и задушевных следователей. Красивый был мужчина, что и говорить. И жена у него актриса, жива еще. И дочка у них была, Алиса, они ее с малых лет всюду водили…
– Она, Алиса, и сама в театре играет, – продолжала Тамара просвещать клиентку. – Но не очень удачно, на вторых ролях. Зато замуж вышла удачно, за бизнесмена богатого, так что все у нее есть. Но вот она с прислугой нарвалась по полной программе!
– Обворовали ее? – догадалась Надежда Николаевна.
– Еще как обворовали! – подтвердила Тамара с непонятным энтузиазмом. – Девчонка, горничная, сбежала и прихватила столько вещей – страшное дело! Одних шуб три штуки – из норвежской лисы, из стриженой норки и еще какую-то особенную, из аргентинского суслика. Драгоценностей уйму, сервиз фарфоровый саксонский на двадцать четыре персоны, немыслимой цены, серебро столовое антикварное, часы швейцарские номерные из розового золота…
– Она что – грузовик подгоняла? – невинным тоном спросила Надежда Николаевна.
– Какой грузовик? – удивленно переспросила Тамара.
– Ну, как она сумела столько вещей унести? Три шубы, сервиз на двадцать четыре персоны, столовое серебро… Это все и в чемодан-то не поместится! А у них там, в коттеджном поселке, ведь охрана, ты сама говорила – минут десять у шлагбаума держат тебя, все допытываются – куда да к кому…
– Ты мне не веришь, что ли? – сухо проговорила Тамара и даже прекратила массаж. – Я лишнего никогда не болтаю! Если я что говорю – так значит, так оно и есть!
– Да нет, я ничего такого… – стушевалась Надежда Николаевна. – Это я просто, к слову. Вещей-то больно много…
– У них там столько всего, что и не заметят! – Тамара снова принялась месить Надежде поясницу. – Ну, может, и меньше вещей было, но до меня уже в таком виде все дошло. Сама понимаешь, я с этой Алисой о краже не говорила, мне Риммина кухарка Анна Петровна все рассказывает. После сеанса всегда меня чаем поит, ватрушки у нее такие вкусные…
Надежда подумала, что объем кражи, конечно, преувеличен, но дыма без огня не бывает, и то, что среди украденного фигурируют швейцарские номерные часы из розового золота, такие же как те, что приносила сыну Светлана Павлюченко, не может быть простым совпадением.
– А эта Алиса, она за Беркутовым замужем? – осторожно спросила Надежда.
– А ты откуда знаешь? – Тамара больно ткнула в какую-то точку в пояснице.
– В журнале прочитала, когда в парикмахерской была, – простонала Надежда, – откуда мы мудрости набираемся? Ясное дело, из дамских журналов.
– Точно, он самый, муж ее. Раз ты все знаешь, зачем спрашиваешь?
Тамара терпеть не могла, когда ее перебивают или узнают что-нибудь не от нее.
«Все сходится, – подумала Надежда, – этот Беркутов купил часы для жены».
– Ну и как – поймали эту горничную? – спросила Надежда равнодушным голосом.
Тамара еще целую секунду дулась на Надежду, но ей ужасно хотелось продолжить увлекательный разговор, и она решила временно забыть свою обиду.
– Какое там! – вздохнула она с деланным сочувствием. – В милицию, конечно, сообщили, но только горничная эта пропала, как сквозь землю провалилась!
– Сквозь землю? – переспросила Надежда Николаевна, подумав, что Светлана Павлюченко, которая каким-то образом причастна к истории с часами, тоже бесследно исчезла… Одновременно у нее в голове всплыла еще одна мысль, которая пыталась это сделать после разговора с капитаном Поползневым. Тот, попивая с ней кофеек, сообщил, что несчастная горничная из пансионата Лизавета Колюшкина погибла в ночь со вторника на среду пятого сентября. Опять же соседка Светланы Павлюченко сообщила, что последний раз видели Светлану в среду утром, того же пятого сентября.
– Надежда, ты что дергаешься? – возмутилась Тамара. – Я так работать не могу!
– Прости, Томочка, – повинилась Надежда, – вдруг так кольнуло…
– Скоро легче станет, – сочувственно сказала Тамара, – я застой в мышцах размяла…
– Значит, пропали вещички-то… – снова начала Надежда, – верно ты говоришь – богатые тоже плачут!
– И не говори! – обрадованно подхватила Тамара. – Анна Петровна сказывала – Алиса так расстроилась. Особенно из-за часов – мужа подарок на пять лет свадьбы!
«Все сходится», – уверилась Надежда.
– Примета плохая – часы дарить, – заметила она, – часы время отсчитывают, дескать, подарил – стало быть, хочет поскорее жену извести или расстаться.
– Да ну? – изумилась Тамара. – А я и не знала. Так выходит, к лучшему, что часы пропали? Михаленку этому еще и спасибо сказать надо?
– Кто это – Михаленок?
– А это горничной той, воровки, фамилия – Михаленок. Катька Михаленок.
– Я смотрю, ты и правда полностью в курсе их жизни.
– Да ну? – изумилась Тамара. – А я и не знала. Так выходит, к лучшему, что часы пропали? Михаленку этому еще и спасибо сказать надо?
– Кто это – Михаленок?
– А это горничной той, воровки, фамилия – Михаленок. Катька Михаленок.
– Я смотрю, ты и правда полностью в курсе их жизни.
– Ага, они же нас за людей не считают, выбалтывают все подряд… – ответила Тамара, сама себе противореча. – Застала эту Катьку хозяйка в тот момент, когда она драгоценности ее мерила, представляешь? Для нее куплены, что ли? Конечно, Алиса разозлилась, обозвала ее по-всякому и вытолкала из дому – не сама, понятно, охрану позвала. Те быстро вещички Катькины в чемодан покидали, да и выбросили ее за шлагбаум. Иди, говорят, на все четыре стороны! Хоть до утра пешком топай!
– А дело поздно было?
– Да уж наверно. Но тепло и светло, лето все-таки на дворе, Катька и пошла себе. И так далеко ушла, что до сих пор ее не найдут! Вместе с часами!
После этого Тамара от разглаживания и разминания перешла к глубокому массажу, и Надежде стало не до разговоров.
Она притащилась домой совершенно без сил, однако Тамара свое дело знала, и спина больше не доставляла Надежде никаких неприятных ощущений. Кот, к ее удивлению, проявил понимание и не мешался под ногами, Надежда Николаевна заварила себе свежего чаю и уселась на кухне поразмыслить.
Итак, совершенно случайно судьба столкнула ее на дороге с капитаном Поползневым, от него она узнала, что в том районе, где проживала Светлана Павлюченко, давно уже орудует серийный маньяк. Он душит молодых женщин, которые по глупости или по легкомыслию садятся к нему в машину. Найдено уже две жертвы, и в пропавших числятся еще несколько, капитан врать не станет.
Надежда отхлебнула ароматного чаю и закусила конфету, она решила, что сегодня потеряла много сил во время массажа и имеет полное право подпитать организм сладким.
На первый взгляд что может быть общего у Светланы Павлюченко с пропавшими девушками? Женщина она не слишком молодая, и хоть по рассказам бывшего мужа не чужда некоторому авантюризму, однако не стала бы садиться в машину к незнакомому мужчине, да еще поздно вечером. Опять же муж не поднял тревоги – в отъезде, говорит, вернется, как только, так сразу. Сын ее видел живой-здоровой, правда, встревоженной и сильно расстроенной. Ну, развод кого угодно доведет до нервного срыва, тем более такой, как у Светланы, – долгий и муторный.
Однако Надежду насторожили целых два совпадения – часы и даты.
– Займемся часами, – сказала Надежда вслух и закусила еще одну конфету – нужно же стимулировать работу мозга.
Итак, украденные у Алисы Беркутовой часы каким-то образом попали к Светлане. Часы украла пустая и вороватая горничная Катька Михаленок. Милиция ее не нашла, несмотря на то что Катьку прислало кадровое агентство, стало быть, имелся там ее адрес и вообще все данные паспорта. И ведь у нее должны были быть рекомендации!
Ну, положим, милиция не очень-то искала пропавшую горничную. Проверили по прописке, нет ее, да и ладно.
– Нужно идти в агентство по найму прислуги, – сказала Надежда появившемуся на кухне коту, – там на месте выяснить, что за птица эта Катя Михаленок.
И закусила третью конфету – нужно же снять стресс. Все знают, что шоколад очень хорошо снимает стресс, в нем много эндорфинов.
Кот посмотрел осуждающе, Надежда потянулась за следующей конфетой, увидела, что вазочка пуста, и усилием воли прекратила свое обжорство.
Капитан Поползнев спустился на первый этаж, где сидели эксперты.
Старший эксперт Мухоморов сидел, уставясь в микроскоп, и напевал популярную в годы его детства песенку:
– Раз словечко, два словечко – это будет протокол вскрытия! – поправил эксперта Виктор Степанович. – Кстати, Мухоморов, как у вас с той женщиной, которую в лесу возле шоссе нашли? Есть какие-нибудь зацепки?
– Чего-чего, а зацепок, Степаныч, до черта. Женщину эту через кусты тащили, так что она и одеждой, и кожными покровами за колючие ветки цеплялась. Только тебе, Степаныч, от этих зацепок ни жарко ни холодно…
– Кончай умничать, Мухоморов! – обиделся капитан. – Ты же понимаешь, что я тебя насчет следов и улик спрашиваю!
– А вот если насчет каких-то следов и улик, так там не густо. Видно, опытный человек действовал, следов почти не оставил…
– Человек, говоришь? – хмуро переспросил Поползнев. – Какой он человек? Зверь он, вот кто… Постой, – спохватился капитан, – ты говоришь, почти не оставил? Значит, все же что-то есть?
– Вот только пуговица эта. – Мухоморов протянул капитану прозрачный пластиковый пакетик, в котором лежала большая серая пуговица. – То ли от халата, то ли от пальто… в складках одежды нашли. Не знаю, поможет она тебе или нет…
– Все же лучше, чем ничего… – Поползнев вздохнул и спрятал пуговицу в карман.
Он вернулся в свой кабинет, положил пакетик с пуговицей на стол и мрачно уставился перед собой.
В это время телефон у него на столе резко зазвонил.
– Поползнев! – проговорил капитан, подняв трубку.
– Быстро ко мне, Поползнев! – рявкнула трубка голосом начальника отделения полковника Западалова.
Поползнев вздохнул, повесил трубку и поплелся к начальнику, представляя, как тот будет его песочить за отсутствие продвижения в деле серийного убийцы.
Однако полковник про убийцу даже не вспомнил. Он был красен, на щеках ходили тяжелые желваки.
– Поползнев! – проговорил он раздраженно, когда капитан вошел в кабинет. – Ты что так долго шел?
Ответить Виктор Степанович не успел, да полковник, похоже, и не ждал его ответа. Он задал следующий вопрос:
– Садоводство «Психическое» на твоем участке?
– Вы имеете в виду «Перешеек психиатрический»? – уточнил капитан.
– Я имею то, что имею! – еще больше разозлился начальник. – А ты, Поползнев, не к словам придирайся, а по делу отвечай!
– Ну на моем! – неохотно признался Виктор Степанович.
По опыту общения с начальством он знал, что такой невинный вопрос не предвещает ничего хорошего.
– А если на твоем, так отправляйся туда сию минуту! Там какой-то урод на свободе разгуливает, приличных людей пугает! Так вот разберись! Урода этого излови и немедленно доставь в отделение! – И полковник демонстративно уткнулся в бумаги, давая Поползневу понять, что разговор окончен.
Виктор Степанович вздохнул, вышел из кабинета начальника и завернул к дежурной по отделению капитану Слезкиной, которая всегда была в курсе последних событий.
– Вера, – проговорил Поползнев, умильно заглядывая в глаза дежурной, – из-за чего полковник так разошелся? Что там, в «Психиатрическом», стряслось? Про урода какого-то он говорил…
Слезкина не подвела и быстро ввела капитана в курс дела.
В этот день в садоводство «Перешеек психиатрический» приехала некая Мария Сергеевна Синелобова. Приехала она в гости к своей старинной приятельнице и шла от автобусной остановки, когда из кустов на дорогу выскочил какой-то ужасный тип – опухший, до самых глаз заросший густой клочковатой бородой, одетый в длинную драную хламиду.
И этот ужасный тип с угрожающим видом подскочил к гражданке Синелобовой, размахивая руками и бормоча что-то нечленораздельное.
Мария Сергеевна вскрикнула и упала в обморок.
На ее счастье, мимо проезжал на мотороллере председатель садоводческого кооператива Копытин. Он отогнал урода, привел в чувство гражданку Синелобову и доставил ее к подруге. Подруга отпоила ее настойкой пустырника и домашней смородиновой наливкой собственного приготовления, однако Мария Сергеевна еще долго тряслась, заикалась и нервно оглядывалась: за каждым кустом ей мерещилось опухшее лицо, заросшее клочковатой бородой.
– Ну и чего столько шума по такому мелкому поводу? – осведомился Виктор Степанович. – Знаю я этого урода… безобидный бомж, слоняется по садоводству, народ его подкармливает, как кота бездомного… Почему полковник сам не свой?
– А потому, – ответила Слезкина, которая, как обычно, все знала, – потому, что эта Мария Сергеевна Синелобова – не простая домохозяйка, а родная теща одного о-очень важного человека! – Слезкина подняла глаза к потолку, давая понять, на каких недосягаемых высотах обитает зять Марии Сергеевны. – И она своему зятю сразу же нажаловалась, а зять позвонил нашему полковнику и устроил ему выволочку. Так что, Виктор Степанович, если не хочешь неприятностей на свою голову, доставь этого бомжа как можно быстрее!
– Понятно… – протянул Виктор Степанович и в скверном настроении отправился в свой кабинет.
Настроение его было скверным потому, что вместо расследования серьезных преступлений ему нужно было нестись по приказу начальства и заниматься бессмысленным делом.
В кабинете Поползнева сидел молодой сотрудник Вася Пузырьков.