Наконец, они выскочили на какую-то поляну, и девица, резко остановившись, сделала ему знак молчать. Задержав дыхание, Штольц с удивлением уловил какой-то странный гул. Вдруг из тех же кустов, откуда они только что выскочили, раздался одиночный выстрел, и старательно прислушивавшаяся к странному гулу девица рухнула на траву с простреленной головой.
Тихо вскрикнув, Штольц метнулся в сторону, и тут же, буквально рядом с его ногами, землю вспорола автоматная очередь. Вот теперь ему стало по-настоящему страшно. Один, без оружия, посреди диких джунглей, преследуемый по пятам врагами, он кинулся бежать, не разбирая дороги. Внезапно заросли, через которые он ломился, расступились, и земля ушла у него из-под ног. Не удержавшись на краю, Штольц с криком рухнул в странную, вонючую жижу.
Больно ударившись о какую-то корягу, он снова вскрикнул и, утерев лицо рукавом, испуганно осмотрелся. Прямо на него смотрел издевательски оскалившийся череп. Вздрогнув, Штольц встал на колени и только теперь понял, что его загнали в овраг, который охранники, по его же приказу, использовали для складирования отходов эксперимента.
Потревоженные его падением мухи с противным гулом вились над сотнями тел, сплошным ковром покрывавших дно оврага. Неожиданно из-за груды тел высунулась хищная морда с круглыми ушами, и над оврагом раздался визгливый хохот гиен. Похолодев от страха, Штольц с ужасом смотрел, как два десятка отвратительных тварей неторопливо направляются в его сторону.
Вскинув голову, он принялся судорожно искать место для подъема из оврага, но каждый раз его взгляд натыкался на отвесные стены, изредка украшенные чахлыми растениями. Кусты на краю оврага зашевелились, и Штольцу явился десяток черных лиц, взиравших на него с бесстрастностью деревянных масок. Сам не зная, чего хочет добиться, он громко взмолился, протягивая к ним руки:
– Помогите мне! Умоляю! Расстреляйте меня сами, только не дайте им сожрать меня живьем!
Но в ответ не прозвучало ни слова. Оглянувшись, Штольц увидел, что осмелевшие гиены подобрались почти вплотную, и, схватив первое, что попалось ему под руку, с криком бросился на них. Отбежав в сторону, гиены разразились очередной порцией хохота и снова принялись окружать его. Эту игру они могли вести часами. Понимая, что спастись он может только одним способом – выбравшись из оврага, – Штольц швырнул в ближайшую гиену подобранный предмет и снова кинулся к стене.
Но добежать он не успел. Стоило только ему повернуться к гиенам спиной, как самая большая самка, коротко разбежавшись, бросилась в атаку. Тяжелое, мускулистое тело твари ударило Штольца в спину, а огромные клыки вонзились в шею. Тут же к ней присоединились остальные, и вскоре вой падающего старика превратился в едва слышный хрип. Но и тот вскоре сменился треском разрываемой плоти.
* * *Они неслись по джунглям, торопясь скорее добраться до места, где вылез из подземелья главный убийца. Повидав то, что творилось в овраге-могильнике, Алексей даже не пытался отговорить Суно оставить старого фашиста в покое: ведь они и так победили. Парень отлично понимал, что эти молчаливые охотники не успокоятся, пока не уничтожат всех обитателей этих поселений до последнего человека.
До выхода из подземелья им оставалось всего несколько километров, когда бежавший первым подал остальным какой-то знак, и охотники, моментально рассредоточившись, замерли. Алексей едва успел нырнуть в ближайшие кусты, когда на прогалину выскочили три человека. С ходу узнав старика, Алексей автоматически вскинул оружие к плечу.
В ту же минуту на его локоть упала тяжелая рука, и сидевший рядом охотник отрицательно покачал головой, давая понять, что в этом спектакле Алексей только статист. Сообразив, что лучше не вмешиваться, парень опустил автомат и принялся высматривать Суно. Беглецы что-то заметили, насторожились, и одна девица, выхватив пистолет, вдруг выстрелила в сторону соседних кустов.
В ответ застучали выстрелы, и Алексей увидел, что стреляют охотники так, чтобы не зацепить своего главного врага. Не понимая, что происходит, парень поддержал друзей несколькими короткими очередями. Сидевший рядом с ним абориген одобрительно показал большой палец и, сделав знак двигаться, двинулся в обход прогалины. Только теперь, отвлекшись от цели, Алексей понял, что беглецы разделились.
Одна девица, поволокла старика дальше, а вторая попыталась прижать преследователей пистолетным огнем. Прислушавшись к перестрелке, Алексей понял, что ею занялись сразу два охотника, и послушно пошел за своим проводником. Двигаясь по джунглям за чернокожим охотником, он с интересом наблюдал, как бойцы ловко загоняют свою добычу.
То и дело один из них начинал шуметь и выкрикивать какие-то фразы, заставляя беглецов сворачивать в нужную ему сторону. В очередной раз осмотревшись, Алексей вдруг понял, куда именно загоняют фашиста. Овраг. Братская могила сотен маленьких мучеников, ставших жертвой диких экспериментов.
Вскоре выгнав беглецов на поляну, где начинался овраг, бойцы остановились. Старик и оставшаяся с ним охранница, отбежав от кромки джунглей на несколько десятков метров, остановились и принялись озираться, пытаясь сообразить, где оказались. Бесшумно подошедший к Алексею Суно указал пальцем на девицу и тихо спросил:
– Ты можешь убить женщина с один выстрел?
– Запросто, – усмехнулся парень и, вскинув автомат, прицелился.
– Только женщина. У старик будет другой смерть, – прошептал стоявший рядом с ним Суно, и парень невольно поежился от ненависти, прозвучавшей в его голосе.
Сосредоточившись, он плавно нажал на курок, и девица беззвучно рухнула в высокую траву. Сам Алексей, опустив оружие, с удивлением понял, что не испытывает ни малейших угрызений совести. Только что он убил не женщину, не живое существо, а бешеную тварь, без колебаний уничтожавшую детей по первому приказу своего хозяина.
Словно во сне, он наблюдал, как перепуганный фашист сломя голову несется в сторону оврага. Короткая очередь одного из бойцов подправила его направление, и вскоре, глухо вскрикнув, старик рухнул в могильник. По команде Суно бойцы бесшумно выбрались из-за деревьев и решительно направились к нему.
Чуть раздвинув ветви кустарника, густо росшего по краям оврага, бойцы внимательно наблюдали, как свалившийся в овраг старик, сообразив, что ему грозит, пытался спастись. Безмолвные зрители не шелохнулись, когда он принялся молить о спасении. Только когда стая гиен стала рвать еще живое тело на части, они дружно отодвинулись от края и все так же молча направились обратно в джунгли.
Алексей на ходу раздумывал, что делать дальше. Наконец решившись, он догнал Суно и, тронув его за плечо, тихо спросил:
– Твои люди пойдут на захват аэродрома?
– Да. Мы хотеть убить всех, – решительно кивнул Суно.
– А большой самолет все еще там? – осторожно спросил Алексей.
– Да. Я знаю, что ты хотеть это делать. Я уже сказать мой людь, чтобы они поймать всех пилот.
– Думаешь, у меня получится заставить их отвезти нас домой?
– Да. Они смотреть, как мы убить остальных, и сделать то, что ты хотеть.
– Логично, – усмехнулся Алексей, поглядывая на доктора с заметным уважением.
Такой прыти от человека самой мирной профессии он никак не ожидал. До деревни, куда увели всех участников экспедиции, было часа два ходу. Вспомнив, что Васильеву требуется профессиональная помощь медика, Алексей попросил Суно сразу по приходу в деревню осмотреть профессора. Кивнув, доктор чуть улыбнулся и, вздохнув, с улыбкой произнес:
– Давно я не лечить простой ушиб или перелом. Все время только рана от пуля или от когти зверь.
– Надеюсь, переломов у него нет, – вздохнул Алексей.
– Будем посмотреть, – философски протянул доктор.
Шагая следом за ним, Алексей мечтал о ставших уже привычными маисовых лепешках и заслуженном ночном отдыхе. Но, едва войдя в деревню, парень понял, что до отдыха тут далеко. Посреди селения, окруженный кучей женщин и подростков, стоял профессор Спенс. Заметив в руках жителей деревни камни, палки и тому подобные орудия, Алексей понял, что несносный сноб уже умудрился и здесь нажить себе массу доброжелателей.
При виде вернувшихся охотников женщины сразу дружно заголосили, чего-то требуя от подошедших мужчин. Заметив, как резко помрачнели обычно такие невозмутимые лица, Алексей понял, что дело плохо. Впрочем, не понимая ни слова из всего сказанного, он даже не пытался вмешиваться. Встав в сторонке, он сложил руки на груди и наблюдал за происходящим.
Здесь его и нашла Берта, безуспешно пытавшаяся поговорить хоть с кем-то из присутствующих. Подбежав к парню, она с ходу ухватила его за плечи и, пытаясь встряхнуть, заголосила:
– Ты должен немедленно вмешаться! Иначе они убьют его!
Здесь его и нашла Берта, безуспешно пытавшаяся поговорить хоть с кем-то из присутствующих. Подбежав к парню, она с ходу ухватила его за плечи и, пытаясь встряхнуть, заголосила:
– Ты должен немедленно вмешаться! Иначе они убьют его!
– А что случилось-то? – невозмутимо поинтересовался Алексей.
– Спенсу не понравилась еда, которую нам дали, и он попросту выплюнул кусок на землю, – смущенно пояснила девушка.
– Тупой подонок, – возмущенно выругался Алексей. – Эти люди делятся с нами последним. Вместо того чтобы благодарить, он оскорбляет их.
– Знаю. Но ты должен вмешаться, – продолжала настаивать Берта.
– Зачем? Ради чего я буду ссориться с людьми, которые мне помогают? Ради его тупого снобизма? И не подумаю, – решительно ответил парень.
– Но они убьют его!
– И правильно сделают. Эта сволочь давно у меня в печенках сидит.
Осторожно отодвинув от себя Берту, Алексей решительно зашагал к отведенной ему хижине. Войдя, он, к собственному удивлению, увидел лежащего на циновке Васильева, над которым уже хлопотал Суно. Повесив автомат над тем местом, где собирался отдыхать, парень присел рядом с профессором и, осторожно пожав протянутую ладонь, спросил:
– Как вы тут, Олег Борисович?
– Нормально, Лешенька. Жив и уже почти здоров. Доктор Суно отлично знает свое дело. Ты не поверишь, но у нас даже нашлись общие знакомые, – радостно сообщил ему Васильев.
– Я всегда говорил, что наш шарик слишком мал для такого количества людей, – усмехнулся в ответ парень, но, заметив сосредоточенное лицо доктора, насторожился.
Пока Суно заканчивал перевязывать ушибленное пулей плечо, Алексей, достав сигарету, вышел из хижины. Дождавшись на улице Суно, он ухватил доктора за локоть и решительно потребовал отчета:
– Что с ним?
– Сильный рана нету. Только царапина. Но у него очень плохой сердце. Малосильный. Ему нельзя много бежать, нести тяжело и много двигайся, – уверенно заявил Суно.
– Это точно? – растерялся Алексей.
– Я быть лучший диагностика на свой курса. Я знать, что сказать, – гордо выпрямившись, ответил доктор.
– Прости, – быстро извинился Алексей. – Просто я привык, что такой диагноз ставят после долгого обследования, а тут вот так, сразу.
Понимающе кивнув, Суно ответил:
– Я не обижаться. Но ты должен запоминать, что я много лет работать вот так, без прибор, без анализ и даже без лекарства. Я много узнать про организм разный человек. Можешь мне верить, я сказать тебе правда. Его сердце совсем малосильный. Он мало остаться жить.
– И ничего нельзя сделать? – растерянно спросил Алексей.
– Только быть с ним очень осторожный. Его надо сильно береги, – вздохнул Суно.
– Значит, мне любым способом нужно захватить самолет и уговорить пилотов отвезти нас домой. Долгой дороги он не выдержит, – решительно ответил Алексей.
– Да. Мы помогать тебе. Твой людь хороший. Только два несколько плохой. Все остальной хороший.
– Там одного хорошего бить собирались. Присмотри, чтобы твои охотники не перестарались, – усмехнулся Алексей, вспомнив просьбу Берты.
– Ничего. Ему на хорошо пойдет. Плохой характер крепкий кулак быстро исправлять, – усмехнулся в ответ доктор.
– Ну, тебе виднее. Ты у нас доктор, – махнул рукой Алексей, прислушиваясь к вновь вспыхнувшей перепалке женщин.
Подбежавший к ним мальчишка что-то звонко прокричал, и Суно, чуть улыбнувшись, бросил, легко сбегая с крыльца:
– Отдыхать, друг. Завтра у нас долгий сутки.
Вздохнув, парень погасил докуренную сигарету и, развернувшись, шагнул обратно в хижину. Сытый, перевязанный и умытый Васильев, лежащий на циновке, встретил его появление вопросом:
– Алексей, как вы умудрились выжить?
– Откровенно говоря, с трудом, – усмехнулся в ответ парень.
Он давно уже привык к тому, что старый профессор обращался к нему то на ты, то на вы, таким образом подчеркивая важность того или иного вопроса. По официальности обращения на сей раз Алексей понял, что от подробного рассказа о своих приключениях ему не отвертеться. Присев рядом с профессором, он помолчал, собираясь с мыслями, и принялся пересказывать все, что случилось за это время.
Услышав, к какому концу приговорили жители деревни главного виновника всех своих бед, Васильев только кивнул и, помолчав, проворчал:
– Хотелось бы сказать: собаке собачья смерть, да не хочется благородных животных обижать. Ладно. Сдох – туда ему и дорога. У нас с вами своих забот хватает.
– Это точно.
– Как вы собираетесь переправить нас на родину? Насколько я помню, здесь, в Намибии, у нашего государства посольства нет. Придется пробираться туда, где мы сможем найти нашего посла.
– Я уже думал об этом, – вздохнул Алексей. – Долгая это история получится. К тому же мы нелегалы. И пересекать границу такой толпой совсем не безопасно. Мы не можем так рисковать.
– И что тогда делать? – растерялся Васильев.
– Есть одна мысль. Не уверен, что получится, но с каждой минутой все больше склоняюсь именно к ней, – протянул Алексей, задумчиво почесывая в затылке.
– Давайте отдыхать, Лешенька. Трудный у вас выдался денек, – тепло улыбнулся профессор.
– Это верно, – вздохнул Алексей, устраиваясь на соседней циновке.
Но отдохнуть ему было не суждено. Закрывавшая вход циновка отлетела в сторону, отброшенная стремительно ворвавшейся Бертой. Влетев в хижину, девушка едва не наступила на лежащего профессора и, с трудом удержавшись на ногах, громко заявила, размахивая от возмущения руками:
– Алексей, вы должны немедленно остановить ваших солдат! Они привязали профессора Спенса к столбу и теперь швыряют в него объедками!
– И что? С чего я должен вскакивать и куда-то бежать? – невозмутимо спросил Алексей, закидывая руки за голову.
– Они унижают его! Вы должны прекратить это, – потребовала девушка, топнув от избытка чувств ногой.
– Во-первых, это не мои солдаты, а местные жители, и мне они никоим образом не подчиняются. Во-вторых, эти люди разделили с ним еду, несмотря на то что сами регулярно недоедают. Здесь даже дети полуголодные ходят. А в-третьих, этот дурак сам напросился. Не нужно было плевать в чужом доме. Уважать надо чужие обычаи. Как историк и этнограф, он просто обязан знать такие вещи. Так что на подобное обращение он сам нарвался. И последнее, но, пожалуй, самое главное. Я слишком устал, чтобы решать за взрослого, можно сказать, умного профессора его проблемы. Этот сноб меня за человека не считает. С чего мне ему помогать?
Слушая его, Берта все больше теряла свой боевой запал, ведь во всем сказанном не было ни слова лжи. Помолчав, она решила пустить в ход последний аргумент:
– Вы дружите с их вождем. Попросите его остановить их.
– И потерять его расположение? Ну уж нет. Жизнь десятков людей стоит намного дороже самомнения одного сноба.
– Что вы хотите этим сказать? – не поняла Берта.
– Все просто. Если эти люди откажутся нам помогать, то мы застрянем здесь надолго. Помните, в этой стране мы все нелегалы, а значит, не должны привлекать к себе внимание властей. Денег у нас нет, продать нечего. Вот и выходит, что мы полностью зависим от того, как отнесутся к нам местные жители. И терять их расположение ради одного дурака, осмелившегося оскорбить их, я не собираюсь. Поймите, Берта, еще ничего не кончилось. Мы избавились от фашистов, но не вернулись домой. Так что нам надо быть очень осторожными.
– Вы правы. Простите меня, Алексей. Я не должна была набрасываться на вас с такими обвинениями. В конце концов, он действительно заслужил свое наказание, – повинилась Берта, испуская тяжелый вздох.
– Я понимаю. Эмоции цивилизованной женщины не могут принять такого варварского обращения с одним из самых известных ученых, но даже такое звание не дает ему права вести себя подобным образом, – улыбнулся в ответ Алексей. – А теперь, раз уж мы все выяснили, вам лучше вернуться к себе. Я устал и очень хочу спать.
– В это я могу поверить, – кивнула Берта и, развернувшись, вышла на улицу.
Покосившись на лежащего неподалеку профессора, Алексей с удивлением понял, что старик улыбается. Не понимая, над чем он смеется, парень приподнялся на локте и с интересом спросил:
– Олег Борисович, вы чего улыбаетесь?
– Наконец-то этот сноб нарвался на тех, кому глубоко наплевать на все его регалии. Знаете, в какой-то момент я даже подумал, что вы броситесь спасать его.
– Делать мне больше нечего, – фыркнул парень. – И вообще, я действительно спать хочу. Сегодняшнее приключение мне, откровенно говоря, седых волос стоило.
– Конечно. Отдыхайте, Лешенька. У меня и у самого глаза слипаются, – ответил Васильев и, словно в подтверждение своих слов, смачно зевнул.
На улице уже стемнело, поэтому Алексей не стал гасить крошечный светильник. Устроившись поудобнее, он закрыл глаза и моментально уснул. Но выспаться ему опять не удалось. Вопли и пронзительные женские крики разбудили парня. Моментально вскочив на ноги, парень схватил автомат и, высунувшись на улицу, кинулся будить профессора.