– Даже три, – не стал скрывать Алешка. – А еще и кухня! А на антресолях у меня пещера. Со всякими сокровищами.
Сокровищ у нас на антресолях много. Старые чемоданы, которые жалко выбросить, елочные игрушки, наши первые детские книги, даже Алешкина коляска сохранилась. Правда, не со всеми колесами…
Осматривать (точнее – обыскивать) дом Чашкиных было нетрудно. Он был еще не совсем достроен и не совсем обставлен. Немного старой мебели, да и то не во всех комнатах.
Только Левушкина комната была забита до потолка. Свалка такая, из нужного и ненужного. Левушка не берег свои вещи. Их было слишком много, и он ими не дорожил. Подумаешь, сломалась. Купим другую. У каждого нормального ребенка – по себе знаю – всегда есть особо любимая игрушка, верный друг детства. У Левушки такой игрушки, с которой можно поделиться бедой или радостью, не было. Которую можно забирать на ночь к себе в постель, и с ней так уютно и спокойно спится. И утром хорошо просыпаться, когда рядом твой друг…
Лешка даже жалел в душе этого обделенного Левушку. У которого было все, но по сути ничего не было…
В общем, картин Алешка не нашел даже в комнате Левушки. Не было там приметных «трубусов».
И наконец-то что-то стало проясняться.
«Вот они где!» – сообразил Алешка.
Только вот при чем тут какой-то дядька. Наверное, это он будет зачем-то отправлять картины в далекую солнечную Италию. Как бы это дело проверить? Подвал заперт, ключи у Тиграна. (У Тиграна ли?) А картины могли быть только там, ведь Алешка облазил весь дом и нигде их не обнаружил.
Но как пробраться в подвал? Ладно, подумал Алешка, не попасть изнутри, нужно искать снаружи. Расковырять, например, фундамент. Но для этого нужна вспомогательная техника. Например, отбойный молоток. Или, на крайний случай, бульдозер. Но их у Алешки не было, как и не было времени, чтобы их добыть.
Зато были отдушины для вентиляции подвала. Небольшие, в два-три кирпича примерно. Алешка долго примеривался и решил: раз уж его любимый с раннего детства герой Буратино смог пролезть крысиным ходом, то уж в отдушину Лешка пролезет. Главное, ушами не зацепиться.
Алешка грамотно подготовил операцию по скрытному проникновению в подвал. Разыскал среди всякого Левушкиного хлама фонарик. Точнее так: фонариков было много, но один без батареек, другой без лампочки, третий не включался – Алешка из нескольких собрал один, опробовал.
И выбрал время, когда Ираида, забрав Левушку, отправилась по магазинам. Левушка походы в магазин никогда не пропускал и с пустыми руками домой не возвращался.
Алешка на всякий случай немного подождал, проверил – спит ли баба Глаша, и приступил к операции.
Сначала он просунул в отверстие голову – хорошо прошла, даже уши не покарябал. А спускаться стал не головой, а ногами – кто знает, какая там высота. Лучше на ноги спрыгнуть, чем на голову.
Но все обошлось, пролез нормально, повис на руках, спрыгнул. Включил фонарик, осмотрелся. Подвал как подвал, никакой не тир, сыроватый, захламленный, без всяких картин в «трубусах». И чего тут запирать на ключ?
А вот чего! Недалеко от двери, рядом со ступеньками, стояли на пустых ящиках большие сумки – баулы, полосатые такие, прочные, глухо застегнутые на молнии. Одну сумку Лешка раскрыл – там плотно, рядочками, стояли ноутбуки. В другой сумке навалом – мобильники, смартфоны, телефонные трубки, фотоаппараты.
Остальные сумки Алешка просмотреть не успел – услышал голоса на воле – Ираиды и Левушки. Быстренько подставил под отдушину подходящий ящик и выбрался наружу. Пошел навстречу вернувшимся из магазина Чашкиным, встретил их у калитки.
– А что у меня есть! – торжествующе воскликнул Левушка, выхватывая из маминой сумки разноцветную коробку. – Вот! Фонарь! Классный! А у тебя нет!
– А вот и есть! – машинально среагировал Алешка и выхватил из кармана фонарик, с которым лазил в подвал.
– А что это ты с фонарем ходишь? – вдруг заинтересовалась Ираида.
Алешку врасплох застать очень трудно.
– На чердак лазил, дымоход проверял – нет ли трещин. Вам нужно будет его чем-то побелить.
– Это еще зачем?
– А иначе трещинки будут заметны. Вокруг них копоть появится.
– Это опасно?
– Более-менее.
– Я скажу Тиграну. Пусть пригласит мастера. А может, ты сам справишься?
– Легко, – пообещал Алешка.
И он в тот же день послал в «Центр» свою шифровку о том, что краденых картин в доме нет, а есть чужие вещи.
Вообще, как мы поняли из Алешкиных рассказов, жизнь на даче Чашкиных с его приездом оживилась. В основном для толстого Левушки. Он открыл для себя, как говорится в рекламных слоганах, новые радости жизни. Оказалось, что делать что-то своими руками гораздо интереснее, чем этими же руками что-нибудь ломать. И гораздо радостнее сказать: «Я умею это делать!», чем злорадно спрашивать: «А у тебя это есть?»
Когда в очередной раз, в один из пасмурных вечеров, растопили камин осиновыми чурками, в трубе яростно заревела тяга, веселее и ярче запылали дрова. И никакого дыма в комнате.
– Ты молодец, Алексей! – похвалила Лешку Ираида. – Будешь у нас истопником.
– Я буду истопником! – завопил Левушка. – Я умею дрова пилить!
– А я буду дворником, – пообещал Алешка. – Я чистоту люблю!
Слышала бы мама про чистоту.
В дворники Алешка не пошел, придумал другое занятие. Они стали с Левушкой сколачивать скворечники. В сарае нашлись доски, даже рубанок нашелся, и банка с гвоздями обнаружилась.
Сколотили три скворечника (Левушка вначале колотил молотком мимо гвоздей, а потом стал иногда попадать по шляпкам), развесили в подходящих местах.
– Вот, – с гордостью сказал Алешка, – весной у вас здесь будет целое стадо скворцов.
– Господи! – ужаснулась Ираида. – Они вытопчут всю мою клубнику. И склюют все яблоки!
– Они клубнику не топчут и яблоки не клюют, – сказал Алешка. – Они клюют вредных насекомых.
– Ты уверен? – Ираида была полна сом-нений.
– Более-менее, – сказал Алешка.
Надо уточнить, что к этому времени глубокое изучение языка Шекспира было Ираидой глубоко забыто. Вначале она, правда, пыталась объясняться с ребятами на английском, но, как выяснилось, и сама в нем не была сильна. Алешка давно смекнул, что вся эта затея с мобильниками имела совсем другую цель. Видимо, Чашкины побаивались, как бы Алешка случайно не сообщил родителям что-то такое, что не предназначено для их ушей. Но вот что именно? Это пока было неясно, но вскоре прояснилось, когда приехал на дачу сам Тигран Ваганович.
Он привез много вкусных продуктов и шашлык. И очень огорчился, что его любимый мангал оказался разрушенным квадроциклом.
– Ну вот! А я так надеялся отдохнуть по-человечески.
– У вас за сараем лежат кирпичи, – подсказал Алешка. – Сложим из них походный мангал.
– Ты герой дня! – обрадовался Чашкин. Будто сам не мог догадаться. – А где шампуры?
– Я заперла их в подвале! Ребята уже начали ими сражаться.
У Алешки золотое правило: если уж соврал, то запомни, что именно. Иначе попадешься. Сама же говорила, что у нее нет ключа от подвала! Но и Тигран повел себя странно. Когда Алешка предложил сходить в рощу и нарезать там рябиновых прутьев вместо шампуров, он еще больше обрадовался. Хотя проще было бы достать из подвала настоящие шампуры. Да вот почему-то не захотел.
– У вас рябинки растут поблизости? – спросил Алешка.
– Глаша! – по привычке позвала было Ираида. – У нас в роще… Впрочем, откуда ей знать?
Когда ребята вернулись из рощи с ошкуренными рябиновыми прутиками, во дворе, между яблонями без яблок, пылали березовые полешки, а рядом стояла табуретка с тазиком шаш-лыка.
Через какое-то время дрова прогорели, в мангале жарко зардели угли. Тигран Ваганович взялся нанизывать кусочки мяса вперемешку с колечками помидор и лука, приговаривая азартно:
– Я сам! Я сам! У меня на шашлык рука легкая.
Еще через какое-то время над участком поднялся такой аромат, что у всех заблестели глаза и защелкали зубы.
– Глаша! Глаша! – закричала тетка Ираида, не вставая с качалки. – Неси скорее супницу!
Глаша расслышала, видно, только половину и принесла вместо супницы чайник.
– Какая же ты бестолковая!
За супницей сбегал Левушка. И Тигран Ваганович стал снимать с шампуров сочные куски в супницу, накрыл ее крышкой и торжественно понес в дом.
Шашлык удался на славу! Затопили камин, зашумело в трубе, затрещали дрова. Тигран Ваганович поднял бокал с соком:
– Алексей! Первый тост за тебя! Ты просто находка для нас! Можешь не вставать. Будь счастлив!
– Ладно, – сказал Алешка. – Буду.
Шашлык живенько смели в теплой дружеской обстановке. А потом Тигран доверительно сказал:
– Алексей, мы хотим поручить тебе одно замечательно интересное дело. – Он помолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли набирался решимости. – В одном маленьком городке на берегу Средиземного моря…
– Жил один бедный столяр по имени Джузеппе, – продолжил Алешка.
– Кто сказал? – растерялся сбитый с толку Тигран.
– Крышкин. А дальше?
– Словом, у нас там много хороших друзей. И мы хотим их немного разыграть. Лева, закрой рот, ты меня пугаешь… Представь себе – в одном местном музее есть несколько картин якобы неизвестного художника. И якобы этому талантливому художнику всего одиннадцать лет. И вдруг сенсация! Мы нашли это юное дарование в России. Представляешь?
– Это будет мое дарование? – спросил Алешка.
– Ну, конечно, ты умница! Слава, почет, презентации! Нас даже примет мэр этого городка. Картины пойдут нарасхват. Ты раздаешь автографы, тебя носят на руках. О тебе пишут в газетах! Даже телевидение приедет. Подарки, сувениры, приглашения в лучшие дома!
Алешка дожевал последний кусок шашлыка, с сожалением его проглотил и деловито спросил:
– А вас не посадят?
– Что ты! Это же шутка! Потом последует разоблачение…
– Меня, что ль, тогда посадят?
– Ну что ты! Это будет веселый розыгрыш вроде карнавала. Маски сорваны – все смеются и пляшут тарантеллу.
– Я не умею, – признался Алешка. Он валял дурака, выигрывая время, чтобы понять, что за всем этим кроется? Действительно веселая шутка или невеселое мошенничество?
– Я тебя научу, – пообещала Ираида, вставая.
– Только не сейчас, – осадил ее Тигран. И снова взялся за Алешку, – Понимаешь, Алексей, эти наши друзья, они все быстро разбогатевшие люди. И очень любят выдавать себя за ценителей и знатоков искусства…
«Как Ираида за барыню», – подумал Алешка.
– …Они восхищаются со слезами восторга: «Ах, Репин, ах, Шишкин, ах Пушкин!». А ни одной его строчки не знают на память! Неплохо бы их проучить, да?
– А эти как бы мои картины, они чьи?
– Хороший вопрос. Это ранние работы известных русских художников. Потом вот еще что. Среди наших друзей много потомков эмигрантов. Ну, тех, кто уехал из России после революции. А ведь твоя фамилия Оболенский? Вот мы и выдадим тебя за потомка князей Оболенских. Они там все растают.
Все это Алешке не очень понравилось, но правила игры надо соблюдать. И он сказал:
– Смартфон, скутер, черепица.
– По рукам! – обрадовался Тигран. – Ирка, зажигай свою тарантеллу!
Глава XI Крысы в бауле
Да, вся эта затея Алешке не глянулась. Что-то в ней было нехорошее и злое. Тем более что, по словам Тиграна, она направлялась против его друзей. Подшутить над ними, выставить их дураками и «отплясать тарантеллу» – как-то дурно это пахло. К тому же Алешка толком не знал, что такое эта самая тарантелла, но по тому, как исполнила этот танец у камина прекрасная Ираида, ему представлялось, что этих простаков будут топтать (ногами), прищелкивая пальцами.
И еще Алешке казалось, что Тигран сказал ему не всю правду, что он и Алешку тоже отчасти дурачит. А тут насторожил Алешку и еще один разговор.
– Только вот что, Алексей, – доверительно проговорил Тигран, – никому ни слова об этом розыгрыше. Иначе у нас, сам понимаешь, ничего не получится.
– И родителям нельзя говорить? – прикинулся Алешка.
– Ни в коем случае!
– И Димке?
– А это кто?
– Мой старший брат.
– И ему нельзя.
– А Машке Козловой можно?
– А это кто?
– Димкина невеста.
– И невесте нельзя. Девчонки отличаются болтливостью.
– Ну а Ленке Стрельцовой можно?
– А это кто?
– А это моя невеста.
– Вот когда вы поженитесь, тогда и расскажешь. А вообще ты меня утомил. Запомни: ни-ко-му!
– Ни-ког-да! – пообещал Алешка. – Более-менее.
Каникулы стремительно приближались к своему концу. Ираида Андреевна уже начала потихоньку собирать Левушкины вещи. Это была непростая задача. Все Левушкино личное имущество было щедро разбросано не только по всему дому, но и по всему участку. Кое-какую мелочь Алешке даже пришлось вытаскивать из скворечника.
За пару дней до отъезда Алешка рискнул еще разок заглянуть в эти подвальные сумки. Любопытство вполне понятное.
Испытанным путем он пробрался в подвал, расстегнул одну из сумок – ту, что поменьше других, и ахнул чуть ли не в голос: она была набита деньгами. Каждая пачка была туго перехвачена аптечной резиночкой. Здесь же пряталась картонная коробка, внутри которой грудились всякие драгоценности – кольца, цепочки, часики и прочая мелочь. Еще в одной сумке в свете фонарика тускло блеснул металл. Эту сумку Алешка сразу же застегнул подальше от соблазна – в ней было разное оружие, в том числе и старинное.
Едва он задернул молнию, как послышались негромкие голоса и в замке взвизгнул ключ. Алешка шмыгнул в ближайший угол и спрятался в дырявой пластмассовой бочке, лежащей на боку.
Дверь раскрылась, послышались какой-то звяк, звон и приглушенное ругательство.
– Что за черт под ногами?
– Да это Ирка шампуры от огольцов убрала, – ответил Тигран.
Щелкнул выключатель, вспыхнул свет – оказывается, он все-таки здесь был. Алешка приник к дырке в днище бочки. Вместе с Тиграном в подвал вошел какой-то дядька с двумя сумками. Он поставил их рядом с прежними и сказал:
– Тут мои личные вещички. Приходится залечь на дно – что-то беспокойно стало. Ментов за спиной чувствую. Отсидеться надо. В надежном местечке. Послезавтра поутру тронусь. Товар сдам – пришлю тебе твою долю.
– Аванс мне будет? Деньги нужны.
– Деньги всем нужны. Все путем, кореш, держи. – И он передал Тиграну пачку денег. – А вообще-то, на свои ноги вставать надо.
– Да я уже встаю. Одно дельце сейчас проворачиваю. На большие бабки. В загранице.
– Давай, там лохов хватает.
Тут он начал зачем-то осматривать прежние сумки и вдруг зло проговорил:
– Ты что, Тигран, шарил здесь?
– Обижаешь, – возмутился Тигран. – Я не лезу в чужие дела!. С чего ты взял?
– А с того! У меня привычка – никогда молнию на таре до конца не затягиваю. Маячок у меня такой. Чтобы точно знать, что по моим заначкам ни глаз чужой, ни рука не шарят. Ты понял? Смотри сам: два баула наглухо застегнуты.
– Не знаю… Может, крыса…
– Может, и крыса. Если чего не досчитаюсь, с процентами с тебя возьму.
– Да ты что, Жила? Мы ж с тобой со школы…
Лешка потом нам рассказывал:
– Жалко, что я пару пистолетов из сумки не взял. Как бы выскочил из бочки: «Лежать! Руки за голову! На выход по одному марш!»
– А дальше что? – спросил папа.
– Сдал бы их в ближайшую полицию.
– Ну да, – кивнул папа. – Более-менее…
Жилин еще раз осмотрел все сумки, покачал головой, и они ушли.
Лешка тоже не стал задерживаться. И он уже было высунул голову наружу, как увидел прямо перед собой четыре ноги. Две из них – Тиграна, а две – его давнего кореша. И услышал кое-что интересное. Прямо в свой адрес.
– А что за малец тут у тебя трется?
– Да, одноклассник Левкин. Непростой паренек. Он у меня в этом деле главную роль сыграет.
– Пацан? Да я ж тебе одного советовал – прыткий.
– Мне не прыткий нужен, а талантливый.
– Ну-ну. Покличь-ка его. Глянуть хочу.
– Да где-то здесь вертелся. Пойдем посмотрим. А паренек очень ценный. Папаша его – большой чин в полиции.
– Что-то ты, Тигренок, все меньше мне нравишься. С ментами задружился? Смотри: у меня руки длинные и глаз верный.
– Ты опять? – взвился Тигран. – Ты пойми: если у меня в этом деле что-нибудь не срастется, папаша и сынка своего вытащит, и меня отмажет.
Что там было дальше в разговоре, Алешка не расслышал, они уже отошли. Но, как говорится, умному достаточно.
…Алешку они нашли далеко от подвала, на яблоне.
– Ты зачем туда забрался? – спросил Тигран.
– Фонарик из скворечника выковыриваю. Ваш Левка его туда запихнул. Чтоб скворчатам не страшно было по ночам.
Молодец, Алешка. Алиби не алиби, а в подвал он с фонариком не лазил. И он еще добавил: приподнял крышку скворечника и на глазах у всех вытащил оттуда фонарик. И ведь все как рассчитал. Спросят Левку: зачем ты фонарик в скворечник засунул? А он, как обычно, заноет и откажется – это не я, это Алешка. Но ему все равно не поверят, но и ругать не станут.
– Дядя Тигран, – сказал Алешка, слезая, – а когда мы в тире стрелять будем? Ираида Андреевна обещала.
– Там еще света нет, не подвели.
– А ты стрелять умеешь, малец? – спросил Алешку Жилин.
– Более-менее. Я из папиного пистолета сто раз стрелял у них в тире.
Мужчины переглянулись.
– У меня и свой револьвер есть, – на всякий случай врал Алешка дальше. – Мне его в Англии подарили. Ихняя королева.
– И где ж ты с ней познакомился? – ухмыльнулся Жилин. – Во дворце?
– В автобусе, на втором этаже. Я ей там случайно на ногу наступил и вежливо по-английски извинился: пардон, говорю, мадам.
– Пардон, – неуверенно возразил Тигран, – это вроде по-французски.
– Пардон – он везде пардон. Более-менее.
– И она тебе за твой пардон револьвер подарила?
– Щаз-з! Револьвер мне в музее Шерлока Холмса вручили. Вместе с почетной грамотой.