Дядя Гриша оглянулся, будто боялся, что его подслушивают, и доложил:
– Моя агентура сообщила, что несколько молодых людей…
– Подростков?
– Так точно. Несколько подростков негласно интересовались в двух банках о датах поступления пенсий. Описание двоих у меня имеется. – И дядя Гриша, достав свой рабочий блокнот, зачитал приметы двух предполагаемых грабителей.
Ничего особенного в этих приметах не было. Кроме того, что они один в один совпадали с приметами Никишова и Сельянова.
Хорошая агентура у нашего участкового.
Глава V Серые волки
Время шло как обычно – то быстро, то медленно. Как старые часы. Но всегда приводило с собой что-нибудь новенькое. Иногда не спеша, постепенно, а то вдруг разом, неожиданно…
За ужином папа выложил на стол очередные фотки. Это были все те же «времена года». Они ничуть не изменились. Ну, кроме подписей в правом нижнем уголке каждого рисунка. Юный «неизвхуд» сменился двумя другими авторами – «Куинджи. Ранний этюд». «Левитан. Этюд начального периода».
– Какая прелесть, – сказала мама.
– Фигуля на рогуле, – скривился Алешка.
И мы с Танькой с ним согласились. А папа ничего не сказал, только усмехнулся: мол, разбирайтесь сами, раз уж вы такие умные фигули.
А я подумал: если я раньше ничего не понимал, то уж теперь и вовсе запутался.
Наш Алешка непредсказуемый. Все время что-то непонятное и неожиданное затевает, а потом вдруг раньше всех оказывается в нужном месте в нужное внемя. И успевает такое натворить, за что одни люди ему благодарны, а другим (заслуженно) мало не покажется.
За всеми нашими событиями я как-то не сразу заметил, что Алешка вдруг начал проявлять неожиданную заботу о Толстом Мальчике Леве. Этого мальчика в классе не очень любили – он частенько ябедничал Любаше, вредничал, когда это было безопасно, одинаково хвастался: «У меня вот есть это и это. А у тебя ничего нет». Он всегда был одинок, потому что никогда никому не помогал и всегда злорадничал, если у кого-то случалась беда или неприятность. Но с ним никто не связывался. Потому что побаивались его решительной и нахальной мамы. Что бы он ни натворил, она, как дикая курица (Алешка так сказал), бросалась на защиту своего вредного птенца. И всегда доставалось тем, кого он обидел или оболгал. Даже Любаша ее побаивалась. А эта Ираида Андреевна всегда давала ей понять, что Любаша всего лишь учительница младших классов, а сама Ираида – человек творческий и деловой, а ее муж – известный художник, которого очень высоко ценят за рубежом, на итальянских берегах Средиземного моря.
И мне очень долго не удавалось понять, почему Алешка вдруг проявил дружеский интерес к этому довольно противному Льву и даже взял его под свою опеку.
Ираида Андреевна это оценила и воспылала к Алешке ответными чувствами. И даже заявилась к нам, чтобы выразить эти чувства маме, поблагодарить ее за прекрасное воспитание сына Алексея.
Когда мама услышала про «прекрасное воспитание», она сумела скрыть свое удивление. Потому что родители нас никогда не воспитывали. Просто, наверное, они вели себя так, чтобы нам хотелось им подражать, не стесняя нашей свободы.
– Ваш Алеша, – запела Ираида Андреевна, – просто золото! – Вот бы Алешка удивился. – Он такой отзывчивый, тактичный!
После этих слов мама, конечно, предложила ей кофе.
– А вы какой пьете?
Мама сказала. Ираида поморщилась:
– Мы такой не пьем.
– Тогда, может быть, чаю?
– А вы какой пьете?
Мама сказала. Ираида ответила:
– Мы такой не пьем. – И запела уже другую песню. – Наш Левушка, он такой ранимый, застенчивый, одинокий. У него совсем нет друзей. И знаете почему? Потому что он на голову умнее своих сверстников. Ему с ними скучно. И я так рада, что они с Алешей подружились.
Алешка, стало быть, тоже на голову умнее. Надо бы ему об этом сказать.
– И эта школа совершенно ужасная! Вы согласны? Ну, ничего, это не надолго. Будущим годом мы уедем в Италию, на берег моря, и Левушка будет учиться в нормальном колледже. – Мама ее слушала и молчала. – Вы не против, если ваш Алеша будет заходить к Левушке? Им не будет скучно, у Левушки есть все! – Мама слушала и молчала. – А вот это вам. – Ираида положила на стол красивые билеты. – Приглашение в нашу «Галерейку». Совершенно бесплатно. Там у нас столько живописи. Вы наверняка что-нибудь купите. Со скидкой. Ну, я побежала. Приятно было познакомиться. Чао, дорогая! – Хорошо еще не чмокнула маму в щеку – уж этого мама не выдержала бы.
Когда пришел Алешка, мама сказала:
– Тут этого Левушки мама приходила. В гости тебя ждет.
– Ладно, – нахмурился Алешка. – Я ее порадую.
– Тебе это надо?
– Надо, – коротко ответил Алешка.
Мама только вздохнула.
Алешка в самом деле почему-то сильно сдружился с толстым Левой. И частенько к нему захаживал. И вот однажды там случился такой разговор.
За столом собралась их семья – Тигран Ваганович, Ираида Андреевна, Левушка и важный гость из Италии. Они его звали синьор Чезаре, но он прекрасно говорил по-русски.
Сначала все пили чай с итальянскими пирожками и пиццами, а потом пошли взрослые разговоры. А Лешку и Левушку выпроводили в детскую комнату. В которую Алешка предусмотрительно не прикрыл дверь. Он вовсю болтал с Левкой, но слушал вовсе не его. И вот что он услышал. Точнее – подслушал.
Говорил больше всех итальянец Чезаре. Он, наверное, считал себя самым умным.
– Представь, Тигран, на горизонте маленького городка Средиземного моря появляется малый пацан – юный гений, которого никто не знает. Но он – будущее светило в мире живописи. Такое из себя юное дарование. Причем дарование разностороннее. Его небрежные портреты – живые, акварели – прозрачные, рука – твердая, глаз – зоркий. Ты начинаешь понимать?
– А то! Это ведь наш Левушка!
– Не совсем.
– Ну почему же, – вступилась тетя Ираида. – Добрый мальчик, неуклюжий, немного полноватый, задумчивый. Особый шарм.
– Какой шарм, Ирка? Он у тебя рисует?
Тут Алешка услышал свою фразу:
– Как корова на заборе.
– В том-то и дело. Начнется раскрутка, пресс-конференции, презентации, автографы. Расписаться он сможет. А если кто-нибудь попросит его черкануть на память какой-нибудь эскизик? И что ваш Лева накорябает? Цветик-семицветик? Точка, точка, запятая?
– Вышла рожица кривая, – уныло признал дядя Тигран.
– Вот! Нужен парнишка живой, находчивый, худенький. Голубые невинные глаза, хохолок на макушке.
– Ты на кого намекаешь, Чезаре?
– Вот именно. Зови его сюда. Он мне сразу глянулся. Паренек неглупый.
– Мы все неглупые.
– Не надо преувеличивать. Зови.
– Слышь, бамбино, – спросил Алешку синьор Чезаре, – смартфон хочешь?
– Хочу, – не отказался Алешка. – Вы уже спрашивали.
– А скутер?
– Хочу. Потом.
– А еще что хочешь?
– Шифер. Я уже говорил.
– Какой шифер? Зачем?
– На крышу. У нас на даче крыши еще нет.
Немного он все-таки итальянца озадачил. Но тот быстро нашелся:
– Шифера у меня нет. Черепицу возьмешь?
– Красную? Годится.
– Мама-миа! Приезжай к нам в Италию – будет тебе самая красная черепица. Не пожалеешь! Италия – сказочная страна!
– Знаю я ваши сказки, – отмахнулся Алешка. – «Чиполлино», «Пиноккио», «Три апельсина»…
– Какие три? Тыщи апельсинов!
Во время этого диалога Чашкины все время переглядывались.
– Ну? – спросил Чезаре. – Приедешь? Родители тебя отпустят?
– С нами отпустят, – сказала Ираида. – Да они у него продвинутые. А отец – офицер полиции. Полковник.
Чезаре сначала зажмурился, а потом заулыбался во всю пасть:
– Да этот бамбино – просто клад!
– Он еще и рисует! – похвалился отец Тигран. Так похвалился, будто говорил о себе.
– Скоро осенние каникулы в школе – сказала Ираида, – вполне можно на Средиземку махнуть. Или на дачу. Как вы, ребятки, не прочь? О, море!
– А чего там делать? – спросил Алешка.
– Там скучать не придется! Поплаваем на яхте, искупаемся, чего-нибудь купим.
– Хорошая идея! – сказал дядя Тигран. – Финансирование и оформление документов беру на себя. Синьор Чезаре, войдете в долю?
– Мама-миа! Алексей, у тебя есть какие-нибудь рисунки?
– Полно, – сказал Алешка. – Где-то валяются.
– Похвались, а? – попросил Тигран.
– Легко. Прямо сейчас. Давайте бумагу!
И Алешка на счет «раз-два!» набросал их портреты. Вообще, это были не столько портреты, сколько карикатуры. Алешка умел подмечать в лицах что-нибудь особенное, характерное такое. Или смешное. Или что-то скрытое в характере. Тигран у него получился чем-то неуловимо похожим на кота, загнанного в угол собакой, которую он только что дразнил, сидя на заборе. Ираида чем-то напоминала курицу, озабоченную своим цыпленком. А Чезаре так и получился – краснощекий синьор Помидор.
Ну и реакция у оригиналов получилась разная. Портреты других вызывали одобрительный смех, а свой собственный – недовольство. «И вовсе не похоже!»
Правда, синьор Помидор Чезаре был в полном восторге и повторил:
– Этот бамбино – просто клад! Ирочка, ты сойдись поближе с его родителями и подготовь их к скорой поездке в Италию.
– Я еще не решил, – сказал Алешка. – У меня дел полно.
– Ладно, – сказала курица Ираида, – идите пока в детскую, поиграйте там, во что хотите. А мы пока побеседуем.
Левушкина комната была похожа на магазин детских товаров. Где все было вывалено на обозрение, вперемешку.
– В хоккей сгоняем? – предложил Лева. И, не дожидаясь ответа, смахнув со стола все лишнее, поставил на него настольную хоккейную коробку.
Но в хоккей не сгоняли. Потому что некоторые фигурки хоккеистов не двигались, некоторые не вращались, а у некоторых были обломлены клюшки.
– Тогда полетаем! – Настольный хоккей полетел на пол, его место на столе занял радио-управляемый вертолет.
Не полетали. Из трех лопастей у него осталась только одна, и та изогнутая. Когда Лева нажал кнопку на пульте, вертолет накренился на борт и чуть поскреб по столу.
– Фиг с ним! – Лева не унывал. – Запускаем «Наутилус».
Он снял с полки модель подводной лодки и плюхнул ее в аквариум. Она тут же утонула и смирно улеглась на песке и ракушках, пуская пузыри.
– Ее подбили! – засмеялся Лева. – А у тебя такая есть? А вертолет?
– Нет, – серьезно сказал Алешка. – Таких у меня нет.
Он правду сказал. У нас сохранилось много всяких игрушек с нашего самого раннего детства. Не скажу, что они остались как новенькие, – ведь они не стояли на полках и не прятались в ящиках. Они принимали самое активное участие в нашей жизни, и, конечно, пообтрепались. Но чтобы так безжалостно с ними обходиться… У нас такого никогда не было. Все-таки игрушки – это друзья. Особенно игрушки любимые и давние, как Алешка говорит, «долгоиграющие»…
Когда Алешка объявил, что на зимних каникулах решил съездить в Италию, мама спросила:
– Что вдруг?
– По Чиполлино соскучился, – сказал я.
А папа неожиданно его поддержал:
– А почему бы и нет? Деньжат-то хватит?
– Халява, сэр.
Мама рассердилась:
– Алексей, ты собрался за границу. Так что оставь свои словечки.
– Ладно, – буркнул Алешка. – Реально оставлю.
– А как у тебя с языком? – спросил папа. – Как будешь общаться с местными жителями?
– Легко.
– Сами мы люди не местные, – затянул я, – помогите найти дорогу в Россию.
Алешка сердито зыркнул в мою сторону и на чистейшем итальянском выдал:
– Чао!
Но почувствовал, что этого маловато, и добавил:
– Зато черепицу привезу. От спонсоров.
Продвинутый ребенок!
– Хотелось бы взглянуть на них, – усмехнулся папа.
– Легко! – Алешка достал из ранца три листочка со своими карикатурами на «спонсоров».
– Дразнилки какие-то, – взглянула мама. – Хотя вот эта дама мне знакома.
– Дайте-ка, – сказал папа.
Когда он рассматривал рисунки, я заметил, что портреты Тиграна и Тигрицы его не заинтересовали, а рисунок синьора Чезаре он задержал в руке подольше. И еще мне показалось, что он, как и мама, готов был сказать: «Хотя вот этот синьор мне знаком».
Но папа вместо этого спросил Алешку:
– Это кто такой?
– Синьор Помидор Чезаре. У него там «галера» с картинами.
– И склад с черепицей?
– Точно, – согласился Алешка. – И еще: смартфон и скутер.
– И все на халяву? – спросила мама. – Ой, извините! Все даром, в подарок?
– Что ж, – согласился папа. – Надо ехать. Мать, ты не возражаешь?
– Не возражаю, но скучать буду. Вещички-то тебе собрать? Когда едете?
– На каникулах. Еще не очень знаю, на каких.
– Ну что ж, флаг тебе в руки.
Все было разыграно безупречно, на мой взгляд. В согласии родителей Алешка подвоха не почуял. Вот так ли это? Ближайшее будущее показало, что это мы все не почувствовали Алешкиного подвоха…
А между тем над головами нашей «опергруппы» собирались и сгущались мрачные тучи. Стал погромыхивать гром, и в один прекрасный вечер сверкнула молния в виде нашего участкового дяди Гриши.
Против обыкновения, он отказался от чая, был очень сумрачен и растерян. И попросил у папы секретного разговора. И при этом на нас с Алешкой старался не смотреть.
Разговор не получился секретным, но дядя Гриша об этом не знал. Знали только мы с Алешкой. Ну, может быть, и отчасти папа.
– Товарищ полковник, у меня для вас очень плохая информация. Я ее пока начальству не докладывал. Решил сначала узнать ваше мнение. Но докладывать, вы уж извините, все равно придется. Это мой профессиональный долг.
На эту фразу мы с Алешкой переглянулись и значительно покивали (головами) – профессиональный долг в нашей семье уважают.
– Слушаю вас, товарищ лейтенант, – папа тоже заговорил официально. И профессионально.
– Первое. Непосредственных участников ограбления установить пока не удалось. Но это дело ближайшего времени. – Тут он споткнулся, запнулся и довольно долго молчал. Собирался, наверное, с мыслями и чувствами.
Папа его подтолкнул:
– А второе?
– Второе похуже. – Как будто первое у него было хорошее. – Попали под подозрение возможные соучастники.
– Прекрасно, я рад за вас.
Тут опять молчание и заикание.
– Дело в том, товарищ полковник, что установлены трое подростков, которые активно интересовались датами поступления в банк пенсий для выплаты.
– Отлично! – похвалил его папа. – Разумно побеседовать с ними и, возможно, выйти на непосредственных грабителей.
– Я так и хочу поступить… Дело-то в том, что эти ребята из нашей школы. Никишов, Сельянов и… – Тут он опять замолчал в нерешительности. – А третий, это…
– Наш Алешка, что ли? – усмехнулся папа. – Он может! – Это папа сказал почти с гордостью. Шутливой, конечно.
– Нет, товарищ полковник, не Алексей, а Дмитрий…
Все это было серьезно, но все равно смешно.
– Так. – По голосу мы поняли, что наш полковник призадумался. – Надеюсь, в школу вы пока о своих подозрениях не сообщили?
– Конечно! Как можно! Только директору. Но начальству, вы уж извините, товарищ полковник, доложить обязан. Тем более, что меры надо принимать.
– Что ж, – сказал папа. – Вы правильно поступаете. Закон один для всех. Даже для детей Шерлока Холмса.
– Не понял, товарищ полковник.
– Это я так, своим мыслям отвечаю. А вы молодец, это я искренне говорю. В нашем деле, лейтенант, главное честность.
– Что вы посоветуете, товарищ полковник?
– Ничего. Действуйте в соответствии с должностными инструкциями.
– Тогда я завтра приглашу их в опорный пункт и допрошу. Каждого по отдельности.
– Желаю удачи.
Когда участковый вышел из папиного кабинета, мы с Алешкой уже были на кухне, и дяде Грише не пришлось прятать глаза. Конечно, ему можно посочувствовать, но он молодец. И нас быстро «вычислил», и полковника не испугался.
А мы, значит, попали под подозрение…
Вечером мама с папой ушли в гости к тете Зине. И, как оказалось, кстати. Потому что Танька принесла домой аккуратный список.
– Вот, ребята, этих работ в хранилище нет.
– А что Костя говорит? – спросил я.
– Он ничего не говорит – потерял дар речи.
– А что швейцарец говорит? – спросил Алешка.
– Тоже ничего. Мы пока ему об этом не сказали.
– Правильно, – одобрил я. – Можно его спугнуть.
– Ага, – согласился Алешка. – А он со страху еще что-нибудь сопрет. Таньк, а вот эти картинки украденные, они какие? Более-менее.
– Разные. Эскизы, натюрморты, портреты.
– Они в рамках? Они вообще на чем нарисованы?
Танька на секунду призадумалась, стала припоминать.
– А какая тебе разница? Ну, на бумаге обычной, для рисования. На бумаге для акварели. Никаких рамок, просто листы.
Алешка вдруг просиял какой-то догадкой. Посмотрел на нас почти что с жалостью.
– Эх вы! Ничего-то вы не знаете!
– А ты, конечно, уже все знаешь.
– Более-менее. Только не скажу. А то вы все испортите. И потом, это вас не касается. Все равно Димку и его друзей скоро посадят.
– Кто? – подскочила Танька.
– Дядя Гриша, наш участковый. А Никишову так и надо – нечего на тебя пялиться. Он тебе еще цветочки не дарил? К Восьмому марта.
Танька немного растерялась:
– Восьмое марта еще не скоро.
– Ну ничего, он тебе их по почте пришлет. Из детской комнаты полиции.
Разошелся! Мы, конечно, понимали, что это все шуточки. Но в каждой шутке всегда есть немного правды.
– В чем дело, ребята? – спросила Танька.
– Да нас заметили, когда мы возле банка крутились, – объяснил я. – Завтра на допрос вызовут.
– Отопретесь, – сказал Алешка.
– Ты за границу собираешься, – укорила Танька. – Следи за своей речью.
Мы чуть не поругались, но тут позвонил Никишов:
– Димон, тебя вызывали?
– Вызывали.
– Отец знает? Он тебя «отмажет»?
– Андрюха, следи за своей речью.
– Ладно, до встречи в опорном пункте. Передай горячий привет Татьяне.