Это ясно – здесь до кражи висели полотна Айвазовского, Левитана и Шишкина. «Мишки на зимнем отдыхе».
И еще нам понравилось, что в этом доме пили чай из самовара. Как мы на своей даче. Только мы ставили самовар на улице, а Юлька поставила его в комнате, возле красивой кафельной печи, и вывела самоварную трубу в какую-то фигурную дырку.
Потом она заставила круглый стол под звенящей люстрой всякими старинными чайными приборами в виде крохотных чашек, похожих на свернутые лепестки роз, и принесла фигурное блюдо с пирожками.
– Обязательно их поешьте, – сказала Юлька. – Изумительные пирожки. Их продает на станции одна симпатичная старушка. Сама их печет, по старинным рецептам.
– А с чем пирожки? – спросил Алешка.
– А ты с чем любишь?
– С яйцом, с вареньем, с мясом. И со всякими другими начинками. Кроме гуталина.
– С гуталином и со всякими другими начинками у меня пирожков нет, а с яйцом, с вареньем и с мясом – сколько влезет.
Мы вздрогнули и переглянулись.
– Много влезет, – сказал Алешка и цапнул ближайший румяный пирожок. Откусил, промычал, проглотил и сказал: – Класс!
Я попробовал. И тоже понял – класс! Те же самые пирожки, которыми угощали нас Паша с Глашей.
– А эта старушка, – на всякий случай спросил я, – она такая кругленькая, как тыковка. С гарной Украйны?
Юлька засмеялась – я уже говорил, она вообще часто смеялась. Хоть и потерпевшая.
– Вовсе она не с Украйны и не кругленькая, как тыковка, а маленькая и худенькая. Как мышка. Чего вы переглядываетесь? Пирожки не нравятся?
Мы замотали головами – очень нравятся. Но что-то тут все-таки не нравится. Арбуз Иваныч врет, что он построил дом, его Паша с Глашей врут, что они испекли пирожки для нашей мамы.
Вы скажете: ерунда, маленькая ложь. Но один мудрец заметил: маленькая ложь рождает большое недоверие. А у нас уже две маленькие ложи. То есть лжи…
Но пирожки были вкусные, чай горячий и разговор интересный. Поэтому все эти лжи мы с Алешкой оставили на потом.
– Когда я был маленький, – говорил Алешка, стаскивая с блюда очередное вещественное доказательство…
– Это, наверное, было очень давно, – усмехнулась Юлька.
– Да, – Алешка кивнул, – в прошлом году. И я тогда думал, что если ложечкой в чашке помешать чай в обратную сторону, то в ней снова появится сахар. Ну, как бы вернется.
– А сейчас как ты думаешь?
– А сейчас я думаю, что назад дороги нет.
Ни фига себе! Вот это заявочка! Растет он вроде медленно, а вырастает быстро.
– Это как понять? – Юлька захлопала глазами. Совсем как капитан Павлик.
– А так! Если что-нибудь сделал, то уже не изменишь.
– Он всегда такой умный? – спросила меня Юлька. – Или только когда пирожков поест?
– Всегда, – сказал я. – Его даже наши родители немного побаиваются.
– И даже капитан Павлик, – сердито добавил Алешка. – Рязань косопузая! – И тут же, без всякой логики, начал почему-то нахваливать Павлика.
Юлька слушала его очень внимательно. И все время краснела. Она смущалась, но было видно, что говорить о Павлике ей приятно. И незаметно для себя она подробно рассказала обо всем, что интересовало Павлика по краже картин.
– Хорошо еще, – сказала Юлька, – что эти жулики до подвала не добрались. Там у папы тоже много ценных картин хранится.
– У них, наверное, ключей от подвала не было, – предположил Алешка. – Вы, наверное, не все ключи потеряли.
– А вот и все! – Юлька даже обиделась. – Они же все на одном кольце, целая связка. Только вот как я их потеряла – до сих пор не пойму. Я ведь их не трогала – висели себе и висели.
– Можно посмотреть? – спросил Алешка. – Как они там висят и висят?
– Конечно. – Юлька встала, вышла в прихожую. И оттуда вдруг упавшим голосом сообщила: – Не висят…
Мы выбежали следом. Юлька тыкала пальцем в пустой крючок возле двери и повторяла:
– Не висят! Опять не висят! Снова я их потеряла!
Лешка чуть заметно усмехнулся.
– Надо опять новые заказывать.
Юлька покорно вздохнула.
– Завтра схожу в поселок. Там есть мастерская.
– Да пусть вам сторож новые ключи сделает, – сказал я. – Опыт по вашим ключам у него уже есть.
– Да ну его! Ключи он сделает, а потом будет ныть, чтобы я с ним на дискотеку сходила.
– Он мне тоже не нравится, – признался Алешка. – Он когда говорит, то у него усы под носом шевелятся. Вылитый таракан.
Юлька опять вздохнула.
– Ладно, пойдемте я вам покажу книгу про самолеты.
Вернувшись в комнату, она достала из застекленного шкафа огромную книгу в синем переплете, на котором золотом блестели слова: «Леонардо да Винчи». Положила книгу на дубовый письменный стол и стала бережно ее листать.
На первой странице был карандашный портрет какого-то красивого мощного старика. На голове у него была небольшая лысина, но все равно он был очень волосатый. С краев лысины водопадом спускались длинные волнистые волосы и сливались с обильной волнистой бородой.
– Автопортрет, – с придыханием сказала Юлька. – Великий художник, ученый, механик, инженер Леонардо да Винчи.
– Как-как? – подскочил Алешка. – Леонард?
– Леонардо да Винчи, – трепетно повторила Юлька.
– Леонард, – упрямо и задумчиво повторил Алешка. – Вспомнил!
– Вы что, где-то встречались? – ехидно усмехнулась Юлька. – В пятнадцатом веке?
Алешка не ответил – круто задумался.
Юлька, затаив дыхание, переворачивала страницу за страницей. Сначала шли всякие цветные репродукции под тоненькой папиросной бумагой. В основном разные мадонны: мадонна в гроте, мадонна с цветком, мадонна Лита, мадонна в скалах. Потом пошли рисунки. Причем самые разные – отдельно стоящее дерево, портреты, чертежи каких-то сложных механизмов. А один рисунок – вообще – изображал человека. Нормального, только без кожи, все его внутренности были видны. Жуть такая!
– Что за фишка? – заинтересовался Алешка.
– Леонардо да Винчи был гениальным ученым. Он занимался математикой, физикой, механикой, астрономией, геологией, ботаникой, анатомией. Он сделал множество великих открытий. Вот смотрите, что вам нужно. – И Юлька перевернула очередную страницу.
– Ага! – воскликнул Алешка. – Турундыка!
– Сам ты турундыка! Это проект геликоптера.
– Чего? – Алешка захлопал глазами.
– Автожир, – сказал я. – Помесь самолета с вертолетом.
– Это нам не годится, – сказал Алешка. Опрометчиво, как показали ближайшие дни.
– А вот это?
Следующую страницу занимали рисунки птиц и отдельно их крыльев. И рисунок крыльев самодельных, вроде как у неслуха Прова. Распластав эти крылья, летел на рисунке человек. На этот раз нормальный, с кожей. Правда, почему-то без штанов.
– Леонардо да Винчи наблюдал полет птиц. И на этих наблюдениях рассчитал и сконструировал вот эти крылья.
– Он их сделал? – с надеждой спросил Алешка.
– Сделал. Существует легенда, что он даже совершил на них полет.
– Класс! А это что?
– Проект парашюта.
– Ни фига себе! Вот это дядька!
– Он создал много полезных машин. И даже всякие водолазные приспособления.
Алешка попросил у Юльки листок бумаги и карандаш. Тщательно срисовал крылья. И на всякий случай парашют. Похожий на папин зонтик.
– Не слабо, – сказал он, убирая рисунки в карман. – Такой древний дядька и такие современные изобретения.
Юлька улыбнулась и таинственно сказала:
– Существует еще одна легенда. Многие солидные ученые считают, что Леонардо да Винчи прибыл на Землю с другой, более технически развитой планеты. Чтобы помочь человечеству поскорее освоить прогресс. Но так всегда говорят про людей, опередивших свое время. – Она на секунду задумалась. – Знаешь что, племянник, возьми-ка ты эту книгу на время, почитай внимательно. Тебе будет полезно. Ой! Я с вами заболталась, а у меня пылесос…
– Сбежал? – спросил Алешка, бережно укладывая книгу в рюкзачок.
– Сломался. Не включается.
– У нас Дима – классный мастер по пылесосам. Он дома всегда квартиру пылесосит.
Юлька с надеждой посмотрела на меня. Я, конечно, согласился: надо же отработать такие полезные пирожки.
Неисправность я установил и устранил довольно быстро. Она была не очень серьезной. Даже очень простой. Юлька пылесос включила, а вилку в розетку вставить забыла.
Когда пылесос загудел и вцепился в тапочку, застрявшую под тахтой, Юлька завизжала от восторга:
– Дим, ты великий мастер! Хочешь, я схожу с тобой на дискотеку?
– Он еще пирожка хочет, – поспешил Алешка. – На дискотеку нужно с Павликом ходить.
Почему? Что-что, а загадки Лешка умеет загадывать. И в краску людей вгонять – тоже.
– Ну, нам пора, – сказал он деловито.
– Заходите еще. Когда захочется пирожков.
Алешка притормозил:
– А нам пирожков всегда хочется. – И решил с благодарностью сказать что-нибудь приятное юной хозяйке дома. Осмотрел стены с оставшимися картинами. – А ваш батя тоже хорошо рисовал.
Алешка притормозил:
– А нам пирожков всегда хочется. – И решил с благодарностью сказать что-нибудь приятное юной хозяйке дома. Осмотрел стены с оставшимися картинами. – А ваш батя тоже хорошо рисовал.
Только довольно однообразно, добавил бы я. Все его картины были в виде пейзажей и немного одинаковые. На всех картинах изображалось мое любимое раннее лето. Свежее такое, ничего не скажу, с яркой зеленью, с солнцем и чистыми облаками в синем небе.
– Папа очень любил лето, – объяснила Юлька. – Особенно июнь, когда оно только начинается. И июль, когда лето в самом разгаре. Он и меня поэтому так назвал.
– Июль? – удивился Алешка. – Это же мужской род. – Разбирается!
– Июлия. Красиво, правда?
Алешка поскреб макушку, что-то прикинул.
– А другими месяцами женщин тоже называют?
– Сколько хочешь. Августа. Марта. Юна – июнь. Октябрина.
– Значит, наша мама – Марта?
– Почему?
– Она в марте родилась. Я ее теперь так и буду называть – тетушка Марта.
Юлька проводила нас до ворот.
– А как нам в ваш поселок проехать? – вдруг спросил Алешка.
– Вон туда, все время прямо. Это недалеко.
– Пока, – сказал Алешка. – Привет Витьку. Усатому таракану.
Глава VI «А где ключи-то?»
Когда мы отъехали от «Палитры» на приличное расстояние, я остановился и сердито спросил Алешку:
– Что за фишка? На фига нам этот поселок?
Алешка невинно хлопнул глазками:
– Скоро узнаешь. – И больше ни слова до самого поселка. Усердно крутил педали, будто в школу опаздывал.
В поселке Алешка сразу же затормозил возле первого попавшегося старичка и спросил:
– Дедуль, а где у вас тут мастерская? В которой ключи починяют?
– Тута, внучек, транваи не ходют, – ответил дед. – Антобус есть, но весной сломался.
– Металлоремонт! – крикнул я ему в самое ухо. – Ключи!
– Магáзин? – переспросил дед, приложив обе ладони к обеим ушам. – Хлебный – за углом. А скобяной – за вторым.
– Ну и город! – засмеялся Алешка. – Транваи не ходют, антобус сломался, магáзины на кажном углу. Я бы хотел здесь пожить. Только я не знаю, что такое скобяной. Там скобки, что ли, продают?
Я ему объяснил, что в старое время скобяной лавкой называли магазин, где продавались всякие домашние железки. Ну там, замки, петли, скобы, гвозди для подков. А потом все-таки опять спросил:
– Ты чего задумал, братец?
– Знаю чего! Давай еще каких-нибудь глухих дедов поспрашиваем. А то до вечера будем ключника искать.
Но глухие деды нам больше не попадались. Наверное, их здесь было меньше, чем транваев и антобусов. Обошлись без дедов – попалась сама мастерская. За третьим углом, после хлебного и скобяного.
Мастерская была трогательная такая – чуть побольше собачьей будки (возле дома Арбуза Иваныча). Или даже чуть поменьше.
Мы вошли. За чем-то вроде прилавка, не шире подоконника, стоял лохматый дядька (шпиц, определил бы его Алешка по своей собачьей «таблице») и перебирал разные болванки ключей. Он коротко взглянул на нас и продолжил свое дело – видимо, как заказчики, мы у него интереса не вызвали.
– Здрасте! – сказал Алешка, вытащил из кармана и брякнул на прилавок связку ключей от… Юлькиного дома. Я онемел. – Потерялись ключики. Тетушка Марта расстроилась. И сказала, чтобы мы заказали новые. Вы сможете? Спасибо.
Лохматый дядька взял связку, глянул и сказал недовольно:
– И сколько можно?
– Что – сколько? Денег, что ли?
– Сколько можно терять эти ключи? Я ведь их уже два раза делал.
– Вы нас первый раз видите, – обидчиво сказал Алешка.
– Возможно. – Дядька положил ключи на прилавок. – Чего не скажешь об этой связке.
– Да, – Алешка как бы припомнил. – Это, наверное, тетушка Марта заказывала. Такая кругленькая, да?
– Я ее не разглядывал. Я разглядывал ключи. Но сдается мне, что это была не тетушка Марта, а дядюшка Апрель.
– Такой кругленький? Вроде арбузика. Лысенький.
– Может, и лысенький – он в кепке был. И не кругленький, а вроде тебя, тощенький, но с усами под носом. Не то что ты.
– А… – Алешка как бы догадался. – Это мой двоюродный кузин. Витек его зовут. Он на дискотеки любит ходить. Вы его там не встречали?
– Ты мне надоел, – сказал лохматый дядька. – Со своими лысенькими кузинами на дискотеке. Оформлять заказ?
– Так теперь чего уж… Тетушка Марта себе ключи сделала, кузин Витек тоже. А мне они и на фиг не нужны!
– Иди отсюда! – вспыхнул дядька. – И ты тоже! – Это он мне посоветовал.
Мы вышли на улицу.
– Все понял? – спросил Алешка. – Этот усатый сторож Витек тоже врун порядочный. Один раз со-врал – назад дороги нет.
– Ты про что, Леш?
– Я его, Дим, насквозь разглядел. Он, Дим, Юльке ключи не делал. Он их не умеет делать, он их ключнику носил.
– Не понял…
– Это он перед Юлькой выпендривался, какой он весь из себя мастер – золотые руки. Отцеда и доцеда.
– Еще больше не понял. – Хоть и стыдно было, но я признался.
– Это Витек картины спер.
Я только глазами хлопнул и рот распахнул.
– Он понарошку, Дим, – охотно объяснил Алешка, развивая свою дикую версию. – Он их спрятал. Потом он их как бы найдет. И Юлька от радости сходит с ним на дискотеку. А потом от радости на нем женится. А наш Павлик останется с носом. Так и будет одиноким. И опять станет каждый день приходить к нам ужинать.
– Тебе жалко?
– Ничего мне не жалко! Но ужинать лучше все-таки у себя дома. Всем приятнее.
Логично, ничего не скажешь.
– Ладно, – сказал я. – Поехали домой. Я все понял. Только не понял, где ты нашел ключи.
– Я их не нашел, Дим, – безмятежно заявил Алешка. – Я их спер. Ты чего такой бледный? Кончай заикаться. Я их на время спер. Понарошку.
– Чтобы ты их как бы нашел и Юлька на тебе женилась?
– Больно надо! Она ест много, вроде Павлика. А ключи я спер, Дим, чтобы узнать, кто с них делал копии. И мы это узнали: Витек и какая-то тетка. Они, Дим, теперь у нас подозреваемые. Врубился?
Отчасти. Поэтому я ничего не сказал, а сел на велосипед и поехал в сторону нашего родного сарайчика в виде вагончика. Я по нему уже соскучился.
– Ты куда? – завопил Алешка. – А ключи кто Юльке вернет? Дед Мороз на елке?
– Кто спер, тот и вернет! – отрезал я. И даже не обернулся. А просто послушно свернул к Д/т «Палитра».
Юлька не очень удивилась, открыв нам дверь.
– Как пылесос? – спросил Алешка. – Не нуждается в помощи? А это что у вас?
В руках у Юльки была толстая папка с завязками в виде ленточек.
– А… Это мои эскизы.
– Вы тоже художник? – с интересом спросил Алешка.
– Я не волшебник – я только учусь.
– А можно посмотреть, чему вы научились, Июлия Львовна?
– Сколько хочешь. Пошли в комнату.
Юлька сказала это с такой готовностью, что сразу стало ясно: очень хочет похвалиться.
Лешка пошел за ней в комнату, обернулся и подмигнул мне. Я тоже ему подмигнул и повесил ключи на место. И тоже пошел смотреть этюды.
Они оказались ничего себе. Особенно зарисовки людей в виде портретов. Кое-кого мы даже узнали. Например, усатого сторожа Витька. И еще кой-кого.
– Дим, – сказал Алешка, взял в руки рисунок и сунул его мне под нос, – узнаёшь?
– Еще бы! Тыковки наши. Паша и Глаша.
– Какие Паши? Какие Глаши? – удивилась Юлька. – Это Галя и Валя.
– Нехай, – сказал Алешка. – Галя и Валя. Хохлатки. Это они вам ремонт делали?
– Они. Я довольна.
– А пирожками угощали?
– Я? Их?
– Они вас, – уточнил Алешка.
– Нет, зачем же? Они у меня работали, я их кормила. А ремонт они хорошо сделали. Смотрите, какие стены.
– Только грустные, – сказал Алешка. – Вот эти пустые места от картин…
– Да, – Юлька сокрушенно покачала головой. – Все время напоминают.
– А вы свои рисунки на эти места повесьте. И не будет грустно.
– Это ты хорошо придумал. – Юлька оживилась. – Только я не свои повешу, а папины.
– Так они и так висят, – недоуменно сказал Алешка.
– А у меня еще есть. Папа много картин создал. Они в подвале хранятся. Правда, ключ от него на той связке, которая потерялась.
– Какая связка? – невинно спросил Алешка. – Которая у двери висит? На ржавом гвозде?
– Как – висит? Они же там не висели! – Юлька опять ринулась в прихожую. – Висят! В моем доме завелось привидение! – Ага, в виде Димки и Алешки. – Я одна в подвал за картинами не пойду. Я боюсь. Вы мне поможете картины достать?
По глазам Алешки я понял, что именно этого он и добивался. Вот только зачем?
Юлька вернулась с ключами.
– Пошли?
Вход в подвал был не из дома, а снаружи. Вообще-то, это был не просто подвал, а гараж. В нем даже имелась старая машина, даже не знаю, какой марки, покрытая пылью веков. А все остальное место занимали полки с запчастями. И только в уголке стояли, прислоненные к стене, картины в простеньких рамках.
– Сколько штук брать? – деловито спросил Алешка.
– Десять, – ответила Июлия. Она стояла в дверях. Не спешила в подвал, привидений боялась.