— Но ливийского корпуса в сражении не будет и это моя и Атлы заслуга. Так что, даже если мы и не будем драться, то пользу своему народу мы принесли и пользу немалую. Вот так-то, Сара…
В окрестностях Асиута: начало битвы
Колесницы Нубти-Сета достигли Асиута, и князь даже не задумался о том, что его пехота была далеко позади. Он послал им три приказа торопиться, но сам совсем не жалел, что их нет.
Князь заразился от Якубхера идеей показать свою удаль и разбить египтян малыми силами. Это подняло бы его воинский престиж.
— Сегодня во имя Сутеха, мы покажем, на что способны воины гиксов. И ты, князь, после этой победы станешь водить в бой армии. Ты станешь первым военачальником в армии великого гика, а может и наместником богатой провинции. Например, Нубии.
— Нубии? Богатая земля и власть над ней даст многое. Я бы не отказался от такого поста.
— Так сегодня сделай первый шаг к своему успеху, князь. А я стану тебе помогать. Кстати, князь, я приказал привезти сюда Сару, мою любимую дочь.
Нубти-Сет внутренне поморщился, но внешне ничем не показал своего неудовольствия. Князь хорошо знал эту главную слабость Якубхера. Он любил свою дочь и прочил её в жены князю.
"Как не вовремя она едет сюда, — подумал Нубти-Сет. — Якубхер ждет от меня, что я стану просить отдать мне её в жены. И обидеть его нельзя. Тогда он сразу же станет моим врагом. Но и торопиться не следует".
— Ты не рад этому, князь? Я совершил ошибку, приказав ей прибыть сюда? — голос Якубхера дрогнул.
— С чего ты взял? Красавица — награда для героя. Видеть Сару наслаждение. Такой девушки я не встречал уже давно, хотя повидал их немало.
— И моя дочь желает видеть тебя, князь. И я рад, что сумел тебе угодить.
"Чтоб ты пропал вместе с ней", — мысленно проговорил князь.
— И тебе представиться возможность взять её своей женой, князь. Сара дочь воина и не последнего человека в племени гиксов.
"А, он достаточно откровенен. И прямо говорит о том, чего ждет от меня. Но не так все скоро делается. Вот бы хорошо, если бы корабль на котором она сюда плывет захватили люди Секененра".
Но вслух князь произнес иное:
— Так и будет Якубхер, клянусь головой Апопа, так и будет! А вот наши разведчики вернулись. Что там?
— Они на колесницах, князь! — донес разведчик.
— И много их? — спокойно, без тени сомнения, спросил Нубти-Сет.
— Кто знает? Похоже, что где-то тысяча.
— Что? Удивился Якубхер? Тысяча? А ты ничего не мог напутать?
— Я точно не мог определить численность, но у них не менее 700 колесниц.
Якубхер посмотрел на князя. Глаза Нубти-Сета по-прежнему горели решительностью.
— Князь, что станем делать? Если разведка не ошиблась, то…
— Наступать, и еще раз наступать! Меня не пугает их число. Мои воины горят желанием битвы! Разве ты не видишь?
— Вижу, но…
Князь не стал дальше слушать и отдал приказ двигаться вперед. Он шел туда, где его ждал враг. Теперь каждый их них самостоятельно правил своей отдельной колесницей. Полководцы показывали воинам свое высокое искусство…
Секенера также уверенно шел вперед. Он указал рукой на облако пыли вдалеке. Это были колесницы врага.
— Смотри, сын! — фараон обратился к принцу Камосу на приближающиеся колесницы гиксов. — Вон там наши враги! И сейчас пришел час показать им кто хозяин в стране Кемет!
— Я готов следовать за тобой, отец и государь!
— Ты не боишься? Это твой первый бой.
— Нет, отец. Боя первый, но схватка уже далеко не первая. Я умею смотреть в лицо опасности.
— Но не стоит тебе понапрасну совать голову в пасть смерти. Сражайся мужественно, но сохрани свою жизнь. Она еще будет нужна Египту после моей смерти, сын. Вперед!
И масса египетских колесниц, сохраняя дистанцию, устремилась в свой первый бой. Фараон приготовил лук, и его пальцы крепко впились в древко стрелы. Он сам волновался.
Нет! Секененра не боялся за собственную жизнь. Он был готов принять смерть, но ему было нужно видеть победу его молодой армии, и знать, что борьба после его смерти продолжиться.
"Главное чтобы наши воины не дрогнули! Ведь мы еще не побеждали гиксов до этого!"
Секененра посмотрел на своего возницу и увидел, что тот совершенно спокоен и не проявляет признаков страха.
Колесницы сближались! И когда эти грохочущие повозки столкнуться, на песке появляться пятна крови и будут лежать окровавленные и исковерканные тела людей и лошадей.
Новая война была жестокой. И жертв теперь будет много.
Фараон прицелился, и острие его стрелы было направлено в грудь мчавшемуся вперед гиксу в ярком и дорогом шлеме. Стрела была выпущена и устремилась к цели! Мгновение! Второе!
Но гикс отразил её щитом, что был прикреплен к его левой руке. Он увидел стрелявшего, и при сближении, метнул в него дротик. Но на этот раз фараон уклонился, и смертоносное острие не задело его.
Колесницы проскочили мимо друг друга, и битва разделили их. Позади послышались крики, и ярость битвы выплеснулась наружу вместе с предсмертными криками, надрывным ржанием лошадей, возгласами ярости, уханием, стонами раненных и умирающих.
Теперь командовать боем уже было нельзя. Каждый воин на колеснице сражался сам за себя и стирался выжить.
Принц Камос поначалу старался держаться подле отца и оказать ему помощь если нужно. Но первое же столкновение разделило их. Камос сражался копьем и сумел поразить вражеского возницу. Колесница гикса перевернулась!
Второй дротик! И снова удача! На это раз был сбит стрелок
— В бой! — послышались крики египтян.
— Смерть гиксам!
Мимо жужжали стрелы. Вражеские войска соединились. Они летели мимо друг друга и старались убивать ибо знали, что победит в этой схватке та сторона, которая поразит больше врагов. Без участия пехоты такое сражение не могло продолжаться слишком долго.
Но пехоты пока не было ни у гиксов, ни у египтян. Хотя пешие воины фараона Секененра уже были недалеко и готовились вступить в сражение…
Пехота перешла на бег. Воины с боевыми секирами не имели защитных доспехов, что еще не вошли в обиход, и могли прикрыться лишь легким щитом. Шлемов они также не имели и их головы прикрывали только парики стянутые медными обручами. Эти парики и выделяли секироносцев от остальных пехотинцев армии фараона Секененра.
Их вел в бой сам Минос.
— Офицеры! Держите строй и не дайте солдатам отступить даже на шаг! Мы ударим гиксам во фланг!
Прозвучали слова команд и штандарты с золотыми символами египетских богов указывали частям путь.
— Вперед!
— Держаться стойко и крепко!
— Во имя богов Кемета!
Воины с топорами быстрее всех достигли врага. Это были лучшие солдаты Секененра, и Минос давно их выделил. Меченосцы еще недостаточно хорошо владели оружием и не держали строй. Но топоры, в отличие от мечей, были древним оружием египетской пехоты, и здесь было немало виртуозов, что умели с ними обращаться.
Они, умело прикрываясь щитами, бесстрашно пошли на колесницы. Топоры грозно взметнулись вверх, словно повинуясь команде, и опустились. Брызнула кровь.
Гиксы стонали от ярости! Вражеская пехота осмелилась напасть! Такого не было уже много лет. Момент для атаки секироносцы выбрали удачный и быстро стали теснить врага.
Сам Минос был среди бойцов, и умело орудовал топором. Он был на этот раз одет, как и любой рядовой воин и военачальника в нем выдавал только бронзовый шлем. За ним шел воин со штандартом, и золотой диск колебался над головой полководца.
— Держаться крепко! — кричал он.
Он нанес свой удар! Вражеский солдат выпал из повозки практически рассеченный надвое.
Вторым движением он выбросил возницу из колесницы под ноги своих солдат и те его тут же прикончили топорами. Затем Минос запрыгнул в колесницу, ставшую его боевым трофеем.
Его рука сжала поводья и лошади почувствовав властную руку повиновались новому владельцу.
— Рубите их, воины фараона! Боги Кемета наблюдают за вашей храбростью!
Солдаты не отставали от своего военачальника. Но убить много врагов им было в тот день не суждено. Гиксы стали отходить.
Поле боя было уже за египтянами. Численный перевес решил дело. Гиксы разворачивали колесницы. Сдержать натиск с двух сторон они были не в силах. Минос увидел вдали силуэт фараона и направил колесницу к нему.
— Минос! Ты снова на колеснице? — вскричал Секенера. — А твои люди?
— Я возглавил атаку и захватил эту колесницу у гиксов, государь. Но я хотел тебя предупредить, чтобы наши колесничие не увлекались погоней. Смотри, некоторые уже втягиваются в неё! Это опасно. А вдруг подойдут их пехотинцы?
— Ты думаешь, что их пехота близко? — удивился фараон.
— Кто знает? Может некоторые части и приближаются, государь. Хватит нам пока и того, что они отступают.
— Ты думаешь, что их пехота близко? — удивился фараон.
— Кто знает? Может некоторые части и приближаются, государь. Хватит нам пока и того, что они отступают.
— Но это совсем не разгром их войска. Они перегруппируются, подтянут подкрепления и вернуться. Разве не так, Минос?
— Так, государь. И завтра мы продолжим сражение начатое сегодня…
— Князь! Поворачивай лошадей! — Якубхер прикрыл князя от вражеского воина и разрубил его своим мечом. — Куда ты лезешь?! Наши воины уже поворачивают!
— Мне отступать?! — Нубти-Сет был взбешен. — Этого не будет!
— Брось, князь! Битва впереди! У нас сейчас не выгодное положение. Они лучше нас подготовились к этой схватке! Что толку если тебя сейчас убьют?! — убеждал князя Якубхер. — Наших пало не много, и ничего нет позорного в том что мы отступим! А завтра вместе с пехотой мы ударим по ним снова! И завтра ты сможешь себя показать по настоящему!
Нубти-Сет понял, что Якубхер прав. Глупо умирать не победив. Завтра он вернется на поле боя и добудет победу…
Идут корабли
Яхотеп собрал всех кто бежал вместе с ним на палубе и обратился к вчерашним слугам и рабам с такой речью:
— Друзья! Вы вернули себе свободу! Но за нами к Фивам идет армия гиксов с намерением покорить город и весь Юг!
Послышались возгласы:
— Мы это знаем!
— И что с того?
— Мы более не слуги гиксам и все!
— Пусть сами ливийские наемники тащат свои вещи на своих плечах!
Яхмос поднял руки, требуя тишины.
— Друзья! Вы более не слуги и не рабы! Это так, но если гиксы покорят Фивы, то они легко доберутся и до вас! Фараон Юга Секенера II выступил с войском против них и у вас есть шанс стать его свободными солдатами! Это даст вам возможность поднять оружие против гиксов!
Большого воодушевления эти слова Яхотепа не вызвали. Но он не сдавался.
— Вы помогли фараону тем, что корпус ливийцев может не успеть к генеральному сражению. И это хорошо! Но давайте продолжим начатое! Неужели вы откажетесь помочь фараону-египтянину?!
— А нам что будет с того? — спросил кто-то. — Ради чего полезем вы в битву?
— Верно! Что даст нам твой фараон? Не он нас освободил, а мы сами вернули себе свободу!
— Верно! Не подуем мы служить в армию!
— А можно добыть себе средства, ограбив купеческий караван, что идет на Юг! — предложил кто-то.
Эта идея вызвала целый взрыв одобрительных криков:
— Правильно!
— Ограбим купцов!
— Настрадались!
— Пора начинать жить по иному!
Но Яхотеп был настойчив:
— И это говорят египтяне? Ведь многие среди вас египтяне? Разве нет? Ведь гиксы сделали вас рабами! А раб который не желает сражаться за свою свободу не достоин её! Вы хоть понимаете, что сейчас началось? Это начало большой войны с завоевателями за наше освобождение!
— А без нас Сеукененра не обойдется? — кто-то из толпы пошутил.
— Не важно обойдется или нет, — продолжал Яхотеп. — Важно иное! Мы присоединившись к солдатам окажем фараону неоценимую услугу. А наш великий фараон и его сыновья это услуги никогда не забудет.
— А кто ты такой, что говоришь от имени фараона? Откуда ты знаешь что он сделает?
— Или тебя принимали в его дворец? — пошутил кто-то.
— Там всегда принимают черных слуг!
Яхотеп снова потребовал тишины:
— Я не слуга и эта одежда всего лишь маскировка, друзья! Я офицер армии фараона! И меня специально послали в тыл врага! И сейчас я говорю с вами от имени принцев Камоса и Яхмоса! А значит и от имени самого фараона Секененра II!
Толпа на этот раз безмолвствовала. Было похоже что этот сильный и высокий юноша говорит правду. Хотя Яхмос соврал, что он уже был офицером в армии Секененра. Но насчет полномочий от принцев все было верно.
— Я предлагаю вам атаковать не купеческие суда, но корабли что везут стрелков к армии гиксов. Там также много чего можно взять и этим вы покажете себя не грабителями, но воинами новой армии фараона Юга! Что скажете?!
— Но на купеческих судах нет столько воинов!
— На военном судне солдаты!
— Они нас расстреляют из луков!
— Но используем хитрость! — прокричал Яхотеп. — И подойдем к ним под видом друзей. Это даст нам преимущества! Итак, кто хочет пойти за мной? Я Яхотеп, офицер армии фараона Юга. Кто желает стать солдатом?
В каюте его ждала Атла.
— Ты говорил смело и решительно. Они согласились все?
— Да, но с тем условием, что после захвата кораблей, тем кто поделает я дам свободно уйти. Я это обещал! Как вела себя Сара?
— Не произнесла ни слова, мерзавка. Скажи, зачем мы тащим её за собой?
— Но я не могу убить девушку, только за то, что она из племени гиксов. Мы сейчас не можем её отпустить, Атла. Как она доберется до своих одна? Её могут обидеть.
— Ты со всеми так любезен, египтянин? — подала голос Сара.
— Я не сражаюсь с женщинами, Сара. И ты здесь не пленница.
— Вот как? — усмехнулась та. — Тогда почему у меня связаны руки?
Для твоей же безопасности. Если ты сцепишься с Атлой, и на шум придут люди, то тебя отсюда просто заберут. Здесь содрались самые разные люди. Они знают, что Атла моя женщина и на неё не посягнут, но, увидев здесь тебя, они потребуют выдать тебя им.
— И знаешь, что эти рабы с тобой сделают? — спросила Атла Сару. — У них так давно не было женщины. А ты красотка!
— Я могу умереть сражаясь, защищая свою честь, финикиянка. Тебе это не понять.
— Мне? — Атла снова была готова броситься на пленницу. — Что ты хотела этим сказать?
— Только то, что у финикиянок отсутствует понятие чести. Все они шлюхи!
— Ах ты, тварь! — Атла схватилась за кинжал.
— Тихо! — Яхотеп призвал женщин к спокойствию. — Вы что хотите скандала? Вам двоим нужно сидеть, тихо в каюте и не высовывать носа отсюда. И тебя Атла это также касается. Не смущай моих людей.
— Она могла бы обслужить здесь многих, — съязвила Сара.
— И тебе Сара стоит попридержать язык. Если тебе дорога твоя жизнь и честь, то посиди в молчании, как сидела до этого. Если вы не можете найти общей темы для разговора и только ссоритесь, то молите! Я не могу находиться с вами слишком долго. Кстати, Сара, ты сказала, что твой отец командует колесничими в армии Нубти-Сета?
— Да! Что из того?
— Я отправлю тебя к отцу при первой же возможности. Но уже после нашей победы. И при том условии, что твой отец останется жив…
В окрестностях Асиута: битва фиванцев с гиксами
Битва началась только через два дня после первой схватки. Теперь и Нубти-Сет, и Сененра дождались подкреплений.
Минос осмотрел позиции армии гиксов и указал фараону на центр их войска.
— Смотри, государь, они выстроились для традиционной атаки. Так гиксы воюют уже не одно поколение. В центре ударная группа колесничих, позади них отборная пехота. Но я не вижу там ливийцев, которых они могли бы использовать для этого. Там стоят гиксовские копьеносцы.
— Но лазутчики доносили, что к ним идет ливийский корпус, Минос, — встревожился фараон.
— Может быть еще не дошел, государь. Мало ли что могло случиться. Но у них и так достаточно сил. Вон корпуса из наемников, что были сформированы наместником Мемфиса. А вон там, справа, солдаты из Палестины. Эти жаждут победы и грабежа. Нельзя допустить их в Фивы.
— И как они станут атаковать? Сначала колесницы ударят по центру? Так?
— Именно так, государь, — согласился Минос. — Они должны опрокинуть наш центр и в прорыв войдет их пехота, а затем ударят и фланги.
— И что предлагаешь ты? Как мы станем действовать? Ты не поставил наши колесницы в центре. Я дал свое согласие на это, но зачем ты так сделал, Минос?
— Государь, твое доверие для меня большая честь. Но это единственно правильный выбор расположения войск. В нашем центре пешие отряды секироносцев и пешие стрелки из луков. Они должны хоть на немного задержать врага. Скорее всего, гиксы все равно прорвут наш центр, и вот здесь мы нанесем по ним мощные фланговые удары. Справа пойдут в бой наши колесницы. Они должны опрокинуть наемников мемфисского наместника. А справа пехоты из новых корпусов Амона из копьеносцев и меченосцев.
— Рискованная стратегия. Но я тебе доверяю, Минос. И потому командовать сражением станешь ты, — произнес Секенера II.
— Я, государь? — удивился Минос. — Но я хотел возглавить наш центр лично…
— Это сделают и без тебя. Ты станешь под моим личным штандартом, и будешь руководить битвой. Отныне ты получаешь высокий титул, что были при фараонах 12-й династии. Ты великий надсмотрщик над войском фараона.
— Спасибо за великую честь, о, великий фараон! Но если в войсках находиться сам повелитель, то… А ты, государь? Не можешь же ты стать под мою команду.