– Ну у тебя и планы! А как же биореактор? Твой Клюшкин ведь собирается попасть в биореактор, – сказал Рон.
– Мало ли куда еще он собирается. Ему нечего делать в биореакторе.
– Но он хочет стать мутантом!
– Мало ли кем еще он хочет стать! – возразил Дима. – Я все рассчитал. Я вмешаюсь по минимуму. Сейчас он в психушке…
– Как – в психушке?
– Ах да, прости. Ты же все время возился с Джен и ничего не знаешь.
– Старик свалил слишком много информации по Менсу. А еще мы с ней отрабатывали ее манеры в материальном теле. Все так сложно. Я даже не заметил, в какой момент ты появился в лаборатории. Я просто разрываюсь на части!
Друзья рассмеялись. В устах ангела фраза «я разрываюсь на части» действительно звучала весьма забавно. Особенно если учесть, что даже сейчас Рон находился на крыше наполовину, а Дима – так вообще всего на одну четверть.
– И как наш Дюшка попал в психушку? – поинтересовался Рон.
– Его отвезли туда родители твоего ангелочка. Заплатили из тех денег, которые Ризи перевел для Дюшки. Накачали пацана снотворным – и вперед. Клиника частная, маленькая. Палаты светлые, одноместные. На окнах решетки, на дверях – бронь. Ограда под напряжением. Марсия надеется уговорить Риза вернуться домой. Он же ее любимая игрушка. А Элиот планирует достроить дом в Гавстралии, слинять и заняться дайвингом. Ему вообще до всех остальных как до лампочки.
От этих новостей Рону стало не по себе. Он столько лет помогал этим людям растить их единственного сына, а они поместили его лучшего друга в психушку, присваивают чужие деньги и мечтают только о собственных удовольствиях. Нет, по большому счету он всегда знал, какие они на самом деле. Но все-таки, все же… Рабочие внизу выгружали из трейлеров ящики с оборудованием. Они трудились слаженно, сосредоточенно. Как муравьи. Или как идиоты. «Нет, ангелу недопустимо так думать!» – оборвал свои мысли Рональд Э-Ли-Ли-Доу.
– Старик знает? – спросил он.
– Старк всегда все знает, – без тени сомнения сказал Дима.
– И чё?
– И ничё. Почему его должен волновать Клюшкин? У него свои проблемы. А Клюшкин – это моя работа, и я ее делаю, как могу. По-моему, очень неплохо делаю. Психушка – отличное место для созревания личности. Согласен, долго там находиться не рекомендуется. Сегодня вечером Дюшки там уже не будет. И незавершенки у него не будет, я уж постараюсь… Вообще-то в данный момент меня, как и Старка, больше беспокоит Риз. Так что ты не думай, что я о нем забыл.
– Но с Ризом тоже все решено! – возразил Э-Ли-Ли-Доу. – Мне Старик сказал. Ризенгри дадут шанс в виде еще одной жизни. Его имя внесено в картотеку претендентов. Светлый лучик над его головой появился, значит, шансы у него есть. Я знаю его с пеленок, и он не кажется мне загадкой. Ризи – супермутант, способный испытывать положительные челове…
– Ты просто не понимаешь, Рон, – покачал головой Дима Чахлык. – Ризи – не обычный претендент. Ризенгри Шортэндлонг – это то, с чем никто во вселенной еще не сталкивался. И на что он способен, совершенно неизвестно. Скорее всего, он способен абсолютно на все.
Дюшка Клюшкин проснулся оттого, что ему в глаза било солнце. Он сел на кровати и огляделся. Ужасно болела голова, и вообще все вокруг странно расплывалось. Помещение, в котором он находился, не было комнатой его друга Ризенгри. Дюшка напрягся и попытался вспомнить то, что произошло вчера вечером. Он помнил чулан, тайник, разговор родителей Риза. Помнил, как он одевался и связывал простыни. Вроде бы ему это удалось, и он выбрался из дома. Или это ему приснилось? Да, но где он находится? Дюшка встал и прошелся по комнате. Комната была небольшая, похожая на больничную палату. А! Наверное, он все-таки сорвался и попал в клинику! Дюшка пощупал ноги, руки, голову. Нет, ушибов у него не было.
Дверь в палату оказалась сделанной из металла. На окне решетки. Кроме кровати, в комнате находилось два больших, достаточно уютных кресла, стол между ними. В одном углу – видеосалон, не самый современный, но по виду целенький. В другом – телефон. Дюшка бросился было к телефону, но передумал. Кому он может позвонить? Домой нельзя. Родителям Риза, после того как он узнал, что они собираются бросить его под автомобиль? Можно позвонить деду, но он все равно не возьмет трубку, он не отвечает на незнакомые номера. Варя! Дюшка набрал номер. Неужели сработает?
Трубку подняла Варина мама.
– Здравствуйте, можно Варю! Поскорее! – прерывающимся от волнения голосом попросил Дюшка.
– Привет, Дюшка. Варя только что пошла к тебе, – ответила тетя Лена. – Она будет у тебя через пару минут. Не заигрывайтесь допоздна, ладно?
– Ладно, – пробормотал Дюшка и повесил трубку.
Варя отпадала. Что ж, может, оно и к лучшему. Дюшка подумал-подумал и все-таки набрал номер деда. Можно ведь оставить сообщение… Но телефон почему-то больше не работал. Пока Дюшка разговаривал с мамой Вари, старшая медсестра частной психиатрической клиники, в которой он находился, уже успела получить выговор от главврача за то, что не отключила вовремя телефон в палате нового пациента. Дюшка бросился к дверям и забарабанил в них кулаками. Замок сразу же щелкнул, и в палату вошел средних лет мужчина с приятной, располагающей к доверительной беседе внешностью. От неожиданности Дюшка отступил.
– Ну, что ж, я рад, что вы наконец проснулись, – сказал мужчина. – Давайте познакомимся. Меня зовут Семен Эльфович. Отчество смешное, согласен, но так уж меня зовут.
– А я – Володя, – зачем-то соврал Дюшка, хотя это, наверное, было ни к чему. – А почему телефон не работает?
– Разве он не работает? – удивился Семен Эльфович.
Он подошел к телефону, снял трубку.
– Да, действительно не работает! Это просто безобразие! В каждом номере обязательно должен работать телефон! Сейчас я объявлю выговор завхозу и старшей медсестре. Они обязаны были проверить.
– Ну, вообще-то он работал, – смутился Дюшка. – Я звонил подружке и дозвонился. А потом телефон испортился. Может, не надо объявлять выговор завхозу? И вообще, я могу отсюда уйти?
– Хорошо, – смилостивился Семен Эльфович. – Выговор объявлять не буду. И уйти вы можете в любую минуту, хоть сейчас. Но я бы вам этого не рекомендовал. Я бы посоветовал позвонить вашим родителям, чтобы они приехали и вас забрали. У вас есть родители?
Дюшка молчал.
– Понимаю. У вас есть родители, но они над вами издеваются, и вы не хотите к ним возвращаться. Вот почему мы нашли вас спящим прямо посреди дороги, практически замерзшим, без документов, даже без компьютера, то есть без браслетки.
Он помолчал. Дюшка тоже молчал. Если все было так, как рассказывает ему врач, то самый лучший выход из положения – с ним согласиться.
– А где моя одежда?
– В стирке, разумеется. Ты был весь в грязи!
Дюшка не заметил, как Семен Эльфович перешел с ним на «ты».
– А… со мной были еще вещи… Блокнот, ручка, кошелек…
Доктор оглядел своего нового пациента с ног до головы и решил пока продолжить с ним игру «во взрослые».
– Вы плохого о нас мнения, молодой человек! – обиделся Семен Эльфович. – Разумеется, все, что с вами было, в целости и сохранности. Если вы немного помолчите и дадите мне возможность вам кое-что рассказать, то будет гораздо лучше, уверяю вас!
Дюшка извинился. Семен Эльфович жестом указал ему одно из кресел, сам уселся в другое и откашлялся:
– Уважаемый Владимир! Вы находитесь в частном медицинском учреждении, обладающем всеми лицензиями, каковыми должно обладать подобное заведение. В середине прошлой ночи в отделение скорой помощи нашего э-э-э… центра поступил звонок от случайного прохожего о том, что молодой человек, по виду – из достаточно обеспеченной семьи, лежит в бессознательном состоянии посреди дороги. Мы действительно нашли вас в указанном месте, и вы действительно были без сознания.
– Где меня нашли?
– Я заступил на дежурство утром и не могу ответить на ваш вопрос, но мы можем это немедленно уточнить, если вы желаете. Так вот. Мы привезли вас в клинику, провели необходимые меры по реанимации…
– По реанимации? – удивился Дюшка.
– У вас практически остановилось сердце. Вы провели несколько часов под капельницей. Если не верите, взгляните на свою руку.
Врач нагнулся к Дюшке и завернул ему рукав. Действительно, на вене были видны следы от двух уколов. Кроме того, рука чуть пониже была вся в мелких красных точках.
– Это пробы на аллергические реакции и муто, то есть мутации, – объяснил Семен Эльфович. – Мы же про вас ничего не знали. Вы были без браслетки и не могли даже хрюкнуть. Может, вы мутант третьего порядка, и вас надо приводить в чувство какой-нибудь серной кислотой или еще чем! Ночью дежурил молоденький врач, вчерашний, можно сказать, выпускник. Вы не представляете, как он переволновался из-за вас! Он даже утром звонил, узнавал, как вы себя чувствуете! Это так, между нами, но хорошо бы вам его как-то отблагодарить. Какой-нибудь пустячок, знак внимания…
– Да-да, разумеется, – заволновался Дюшка. – И вас я бы тоже хотел отблагодарить…
– О, с нами все просто! – улыбнулся Семен Эльфович. – Мы – частная клиника, поэтому все наши услуги – платные. Вы можете заплатить наличными, выписать чек, скинуть денежку по карточке или, разумеется, воспользоваться вашей медицинской страховкой. Лучше воспользоваться страховкой, поскольку у нас достаточно дорогая клиника, оборудованная по последнему слову техники. Вам достаточно назвать имя и подтвердить свою личность отпечатком пальца или, если угодно, образцом ДНК. Мы сами свяжемся с вашей страховой компанией.
– Я, вероятно, не буду пользоваться страховкой, – сказал Дюшка. – У меня есть деньги.
Семен Эльфович не сомневался в том, что его пациент не захочет пользоваться страховкой. Судя по тому, что рассказала приятная супружеская пара, которая привезла его сюда, у этого пацана вообще должны быть большие затруднения с деньгами и официальными органами. Впрочем, они заплатили за него вперед, а мальчику, кроме очередной дозы сильного снотворного, пока ничего не кололи. Так что как раз вопрос денег главврача совершенно не волновал. Но сыграть на этом было можно.
– Я очень сожалею, но мы не обнаружили среди ваших вещей карточки, а наличных денег было совсем немного. Но вы не волнуйтесь. В любом случае вы побудете здесь, пока мы не приведем в порядок вашу одежду и не убедимся в том, что с вашим сердечком все в порядке.
– Да я в полном порядке! – воскликнул Дюшка.
– Отлично! Тогда подумайте, кто может помочь вам оплатить лечение и забрать из клиники. Но мы вас ни в коем случае не торопим. Отдыхайте, набирайтесь сил. Ближе к вечеру мы еще раз проверим ваше сердечко, и, если все будет в порядке, вы оплатите счет, и мы отпустим вас на свободу. А хотите, побудьте у нас еще несколько дней. У нас замечательный солярий, грязевые ванны, массажистки.
Дюшка угрюмо молчал. Семен Эльфович встал:
– Стандартный обед у нас через сорок минут. Но вы можете заказать все, что только пожелаете. Ну, вроде бы все сказал. Да, двери в палату закрываются снаружи. Это общее правило нашей клиники, и оно никогда не нарушается. Для связи с дежурной медсестрой достаточно нажать на эту кнопку. За отдельную плату мы можем предоставить вам сиделку или санитара.
Убедившись в том, что санитар пациенту не нужен, врач откланялся и, ухмыляясь про себя, вышел, оставив Дюшку наедине с его невеселыми мыслями. Семен Эльфович, а на самом деле Даниил Петрович, потирая руки, подошел к дежурной медсестре.
– Машенька, таблеточки для номера четыре растворите, пожалуйста, в супчике. А если он не съест супчик, то в компотике. Очень сложный пациент. Отрицает, что нездоров. Просто так лечиться не желает. Ничего не поделаешь. И будьте с ним крайне осторожны. Сейчас он спокоен, но, возможно, постарается сбежать.
– Мне не впервой, Даниил Петрович! – пробасила Машенька, внушительного вида мутантка, весом под два центнера. – И не таких утрамбовывали.
– Нет-нет, Машенька, с этим, пожалуйста, поаккуратнее. Родителям он очень дорог. Они нам за месяц вперед заплатили. Так что пациента не нервировать и не гробить. Даст мутобог, нам его еще не один месяц лечить. А оформлять мы его не будем, не будем…
Машенька хихикнула. Пациентов, за которых платили вперед наличными, иногда держали в их клинике годами. Историй на них не заводили. Первые месяцы они сидели взаперти, некоторых приходилось привязывать. Потом они постепенно становились тихими, привыкали к новым именам и целыми днями смотрели телевизор, бессистемно переключая каналы. Прежде чем у них начинались перебои с сердцем, их выписывали. В клинике, только этажом пониже, были и другие пациенты, обычные. Легальных клиентов с переменным успехом лечили от кариеса, перхоти, целлюлита, фобий, неуверенности в себе и прочих мелких неприятностей. На круглом столе в центральном холле лежала толстенная книга с благодарностями от излечившихся.
Дюшка всего этого, разумеется, не знал. Как не знал и того, что, пока он раздумывает, сидя в кресле у столика, в противоположном углу комнаты спокойно беседуют два ангела, один из которых – темнокожий.
Дюшкины мысли прервал въезжающий в комнату обед. Он бросился было к дверям, пытаясь выглянуть наружу, но не успел. Усатая тетка невообразимых размеров, толкающая столик с едой, заслонила собой все пространство. Особенно аппетитно выглядел бульон, только что посыпанный свежей ароматной зеленью. Кроме бульона на столике находились: искусственное мясо под томатным соусом, маринованные грибочки с половинкой помидора и тушеными водорослями, свежеподжаренный хлеб и компот в высоком красивом бокале, украшенном вишенкой. Вишенка, похоже, тоже была ненатуральная, выглядела слишком уж привлекательно.
– Спасибо, я не голоден, – глотая слюнки, произнес Дюшка.
– Вы такой худенький, вам обязательно надо поесть! – Тетка уставилась на Дюшку жалостливыми глазами.
При всем желании Дюшку нельзя было назвать худеньким! Хотя с точки зрения такой бегемотины…
– Можно мне погулять по коридору? – спросил Дюшка.
– Может быть, если вы не хотите есть, то хотя бы попьете компоту? – предложила тетка, игнорируя вопрос, который ей задали.
Дюшка подумал.
– Нет, я хочу соку, – сказал он. – Но я пью только апельсиновый, натуральный, в герметичной упаковке.
– Ох, – всплеснула руками тетка, – а если апельсинового в буфете не будет? Вам придется ждать, пока мы пошлем курьера в супермаркет.
– Ладно, можно и не апельсиновый, – согласился Дюшка. – Но только в упаковке.
Тетка оставила столик и задом ретировалась.
– Гляди, кое-что соображает, – удовлетворенно заметил Рон.
– Да, ничего, – согласился Дима. – Но его еще обламывать и обламывать.
Дежурная медсестра Машенька открыла огромный холодильник в подсобке и извлекла из него упаковку апельсинового сока. Многие пациенты поначалу требовали еду, запакованную заводским способом. Привычным движением Машенька проткнула пакет иглой с лекарством. Затем на крошечную, не заметную даже под микроскопом дырочку выдавила капельку прозрачного, мгновенно твердеющего клея.
Дюшка выдул сок одним махом. Машенька перенесла его в постель, тщательно подоткнула одеяло, вылила суп и компот в унитаз, а второе съела прямо в палате, выковыривая мясо из соуса всеми шестью пальцами. Ангелы переглянулись и, не сговариваясь, вылетели на воздух, пока она ест. Когда Машенька удалилась, Дима вернулся в палату и взял телефонную трубку.
– К ним едет ревизор! – торжественно объявил Дима, набирая номер.
– Так аппарат же не работает! – заметил Рон.
– А, ерундиссимо с плюсом! – отмахнулся Дима. – Я и без аппарата дозвонюсь.
Друзья расхохотались.
– Опять ты вмешиваешься!
– Только один звонок. Или ты считаешь, что ребенка лучше оставить в этом замечательном, стерильном и обогреваемом помещении?
– А как он попадет в цирк? Опять вмешиваться будешь?
– Ни в коем случае. Дальше я все просчитал. Алло, клиника?
В два часа пятнадцать минут у главврача Даниила Петровича неожиданно возникли крупные неприятности в виде неожиданной комиссии. Вышколенная звонкоголосая секретарша даже не потрудилась представиться, но автоматический определитель номера подсказал Петровичу, что звонят из министерства.
– В настоящий момент комиссия находится в другой клинике, – уведомила секретарша. – Но должна появиться у вас сразу после окончания проводимой проверки.
Главврача вежливо попросили подготовить истории болезней пациентов, находящихся в стационаре. Сказали, что это простая формальность. Заверили, что не отнимут много времени. Заранее принесли извинения за то, что могут немного задержаться.
Несколько секунд Даниил Петрович сидел, тупо уставившись на потухший экран телефона. Затем начал соображать. В настоящий момент в стационаре находилось четверо левых больных. У троих из них были хоть какие-то документы. Двое были законченными даунами, третий отвечал на некоторые вопросы, пускал слюни, ходил под себя и тоже не вызывал никаких подозрений в смысле душевного здоровья. Но новенького пациента из четвертой палаты необходимо было убрать.
Даниил Петрович мысленно распрощался с энной долей купюр из толстой пачки, которую ему на рассвете передали опекуны ребенка, и подошел к Машеньке. Минут через десять они сговорились. Дюшку засунули в ящик из-под сушильного шкафа, который недавно устанавливали в одном из кабинетов клиники. В этот же ящик бросили его вещи, которые никто, разумеется, стирать и не собирался. Даниил Петрович лично помог загрузить Дюшку в фургон. Пока фургон добирался до места назначения, Дима Чахлык покинул Землю и занялся делами, не имеющими к Клюшкину ни малейшего отношения.
Машенька без проблем доставила груз к себе домой. Она жила в крошечной двухкомнатной конуре стандартного многоквартирного дома, в который уважающие себя воры предпочитают не залезать. Всю свою сознательную жизнь Машенька мечтала скопить на приличную квартиру, но все деньги у нее незаметно уходили на еду и до мечты как-то не добирались. Пацан, свалившийся на нее сегодня, был явно подарком судьбы.