— Это я поняла. Ой, Степка, давай-ка спать ложиться, сил совсем нет.
— Рано же еще, только полдевятого!
— Все равно. Не могу больше.
— Ладно, ты ложись, а я лучше телик посмотрю.
Между тем Филипп Аркадьевич Пешнев вернулся домой в полном смятении. Бабай явно не имел никакого отношения к ограблению. А уж Лебедуша тем более. Зачем ему было устраивать ограбление, если картина пробыла у него целые сутки и он мог бы просто придумать что угодно, чтобы не отдать ее Пешневу? Значит… Что же это значит? Он вновь стал прокручивать в мозгу все, что произошло сегодня. Сначала дело шло как по маслу. Лебедуша без звука отдал ему картину, он сел в свою «Хонду» и выехал из города. Потом на шоссе спустило колесо… И тут-то это случилось. А если бы колесо не спустило? А может, эти грабители просто позарились на «дипломат», решив, что там деньги или важные документы, за которые можно взять выкуп? Но тогда… Обнаружив картину, они будут весьма разочарованы. И что? Попытаются ее продать? Вряд ли. Они же не знают, что картина краденая, и вполне могут предположить, что хозяин заявит в милицию. Выбросят? Нет, не такие же они недоумки, чтобы не понять — картина стоит денег. И что тогда? Тогда они попытаются найти хозяина и потребовать за нее выкуп. И в этом его последняя надежда. Иначе как он расплатится с Бабаем? Сислей стоит так дорого, что денег, обещанных за него Бабаем, даже за вычетом долга с лихвой хватило бы на несколько лет безбедной жизни за границей. А что теперь?
— Филипп, что случилось? — раздался голос его отца.
— Ничего, папа, все в порядке.
— Я же вижу, что нет! Меня не проведешь! Все сорвалось, да?
— Да, папа, сорвалось!
— Но почему? Как? — всполошился отец. Он был посвящен во все дела сына, и он же в свое время свел его с Бабаем.
Филиппу Аркадьевичу ничего не оставалось, как рассказать отцу все.
— Странная, очень странная история, — сказал отец, потирая переносицу. — Ты, мальчик, прав, это не Бабай. Не его почерк. Но кто же? Кто?
— Никто! Видимо, просто случайность! Роковое стечение обстоятельств. Недаром все-таки говорят — ворованное добро впрок не идет.
— Послушай, я вот что подумал… Откуда взялся сегодня утром этот молодой человек?
— Какой молодой человек? — не понял Пешнев.
— Ну тот, ученик Алтуфьева?
— А, тот… Мы с ним в лифте застряли и разговорились… Папа, но почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты при нем договаривался с Бабаем. Он слышал все, что ты говорил.
— А что я такого говорил? Ровным счетом ничего.
— Ну, это как посмотреть! Ты сказал, что приедешь к нему к пяти часам…
— Папа, побойся бога! Я не назвал ни имени, ни адреса, ничего! Что мог понять, а главное, что мог сделать какой-то студентишка?
— Ты дурак, Филипп!
— Почему?
— А ты еще не понял? Он наверняка не случайно оказался с тобой в лифте!
— Он сказал, что… Что явился за конспектами к своему приятелю, который живет выше…
— А он его не назвал?
— Кажется, нет… И потом, не мог же он знать, что лифт застрянет!
— Если сам не испортил его!
— Ах, папа, ты насмотрелся американских фильмов! — отмахнулся Филипп Аркадьевич.
— Ничего подобного! Я просто уверен, что это дело рук того мальчишки! Он сразу же внушил мне подозрения!
— Но как же он мог…
— Он как-то связан с Истомиными! А ты все сделал так глупо, что их девчонка наверняка тебя заподозрила… Филипп, я убежден, если ты найдешь его, найдешь и картину!
— Но в таком случае она уже наверняка у Истоминых! А второй раз я не сумею ее взять, во всяком случае, так быстро… И потом, как я смогу его найти?
— Мальчик, у тебя мозги отшибло от страха! Он же студент Алтуфьева! Там его и следует искать, на его лекциях!
— Папа, ты гений! — воскликнул Филипп Аркадьевич. — Я действительно разыщу этого парня и поговорю с ним как следует.
— Нет, говорить с ним должен не ты!
— А кто же? Лебедуша?
— Может, и Лебедуша, уж он сумеет из него все вытрясти.
— А если он тут ни при чем?
— При чем, при чем, я совершенно уверен. Я видел, как он вслушивался в твой разговор с Бабаем. С какой стати совершенно постороннему парню так внимательно слушать чужой телефонный разговор?
— Да, папа… У тебя не голова, а Дом Советов, как говорили раньше. Я бы в жизни не сообразил!
— Мальчик, будь я помоложе, этот Сислей уже был бы давно в коллекции не какого-то там Бабая, а Рокфеллера или… А ты? Ты даже до Бабая его не довез! Как ты собираешься жить на Западе с такой дуростью? Или надеешься зарабатывать там своим дизайном?
— Ты же знаешь, на что я надеялся…
— Ну вот и действуй, пока картину не вернули девчонке. А кстати, как зовут парня, ты знаешь?
Пешнев задумался.
— Нет, не помню… Может, он и назывался, но я не обратил внимания.
— Да, горбатого могила исправит, — вздохнул старик. — И вот что, Филипп, не вздумай поехать в Бауманский институт на своей машине.
Филипп Аркадьевич кивнул.
— Хорошо.
— И еще — не вздумай там заловить его. Проследи, куда он пойдет и с кем встретится… Словом, действуй очень осторожно.
— Но, папа… Я же, между прочим, не сыщик!
— Сергея привлеки. В конце концов, он все-таки замешан в этом деле…
— Я так и собирался.
— Тогда позвони ему немедленно, нельзя терять время. Завтра с самого утра поезжайте туда, выясните, что за парень, как зовут…
— Но, папа, это же огромный институт! Мы можем за один день и не найти парня…
— Должны найти.
— Но, папа, мы ведь можем только зря потерять время.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только одно — я вовсе не убежден, что этот парень в чем-то виноват. Это может быть просто случайное знакомство.
— Что ж, дело твое, — поджал губы Аркадий Владимирович. — Но потом пеняй на себя. Я больше советов не даю, но с Сислеем можешь распрощаться навсегда.
И он ушел к себе, негодующе пыхтя.
А Филипп Аркадьевич глубоко задумался.
Глава XI ЛЮБОВЬ
Алка Кошелева влюбилась. Влюбилась отчаянно, до умопомрачения! Она поняла это вчера вечером, когда ее довезли до дому. Костя! Такой умный, такой красивый, такой героический! Костя, Костенька, Косточка! Ночью Алка плохо спала, а утром поняла, что не может начать день, не увидев его. Она вскочила с постели, быстренько оделась и, взяв на поводок свою собачку, выбежала на улицу. Собачка страшно удивилась. Обычно по утрам с нею гуляла Люда, да к тому же Алка поволокла ее куда-то прочь со двора. Алка стремилась к Костиному дому, чтобы увидеть, как он уходит в институт. Но Костя не появился. Наконец Алка решила, что дальше ждать уже невозможно, и, подхватив собачку на руки, помчалась домой. День начался неудачно. Первым делом, решила она, надо узнать у Степки его телефон, чтобы хоть голос иногда послушать. Только надо это сделать как-то невзначай, мимоходом, чтобы Степка ничего не заподозрила, а то она начнет объяснять Алке, что Костя в ее сторону даже и смотреть не станет, что она для него просто пигалица и все такое… Кому приятно это слушать, когда сгораешь от любви? А Алка сгорала. Она даже никогда не могла себе представить, что способна так влюбиться…
На первом уроке — это была литература — она шепнула:
— Степка, а чего теперь будет?
— Ты про что?
— Про это все! Картинку, конечно, вернули, а преступники остались ненаказанные. Так нехорошо.
— А что ты предлагаешь? — удивилась Степанида.
— Ничего не предлагаю, просто думаю, что они вряд ли успокоятся.
— Козе понятно, — пожала плечами Степанида.
— Кошелева! Корбут! Сию минуту прекратите болтовню! — призвала их к порядку литераторша Марфа Кузьминична.
Пришлось прервать волнующий разговор. На перемене к ним подбежала Наташа, и они вместе направились в коридор. Заняв место у окна, Алка проговорила трагическим шепотом:
— Девчонки, я что подумала… Помните, вчера Костя рассказывал, как он застрял в лифте с этим Филей…
— Ну и что? — спросила Степанида.
— И он ему что-то про себя наболтал, ну там про институт, и даже они общего знакомого нашли…
— Ну так что?
— А вдруг Филя его вычислит?
— Как? — растерялась Наташа.
— Очень просто! Сообразит, что Костя слышал его разговор по телефону, и тогда найти его будет просто делом техники.
— Погоди, Алка, но ведь даже если он его найдет, как он докажет, что именно Костя во всем виноват?
— А может, ему и доказывать ничего не надо! Может, Филя приметил Костины ботинки, к примеру, или часы, знаете, как в кино бывает…
— Алка, ты серьезно? — испугалась вдруг Степанида.
— Серьезнее не бывает!
— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась Наташа.
— Я пока ничего не предлагаю, я просто за него боюсь.
— Погоди, бояться еще рано, — трезво заметила Степанида, — ведь еще не факт, что он приметил Костины ботинки или часы, скорее, думаю, он со страху вообще ничего не приметил, а если приметил, то уж скорее ботинки Олега. Понимаешь, когда Костя у него был, Филе незачем было к его ботинкам приглядываться, тем более что ботинки у него самые обыкновенные, там и приглядываться не к чему!
— Костя говорил, что снял ботинки, когда вошел в квартиру, и тот вполне мог на них просто бросить взгляд, а потом узнать их… — гнула свое Алка.
Степанида внимательно на нее посмотрела. «Она меня, кажется, раскусила», — испуганно подумала Алка.
— Но как же он найдет Костю? — удивленно поинтересовалась Наташа.
— Как? Очень просто! Поедет в институт, подкараулит… Ой, девчонки, надо что-то делать!
— Но что мы можем? — развела руками Наташа.
— Мы можем… Можем тоже туда поехать…
— Куда? В институт?
— Конечно!
— А ты представляешь себе, где его искать? Насколько я понимаю, это какой-то громадный институт, даже целый университет! Там столько факультетов! Ты хоть знаешь, на каком он факультете учится?
— Не знаю. Степка, а ты знаешь?
— Понятия не имею.
— Вот видишь…
— Ну, это можно узнать.
— Как?
— Степка знает его домашний, пускай позвонит его маме и спросит. Или я сама могу позвонить, ты мне только дай телефон, — с невинным видом и как бы невзначай попросила Алка.
— Телефон я могу тебе дать… Но с какой это стати какая-то девчонка будет спрашивать у его мамы такие вещи…
— Какие вещи? Какие вещи? — возмущенно завопила Алка. — Разве спросить, на каком факультете учится Костя, — это неприлично? По-твоему, это неприлично, да?
— Алка, не ори! Это во-первых, а во-вторых, его мама просто может ничего тебе не сказать.
— Почему это?
— Потому что она тебя не знает, вот скажет она тебе, а Костя потом рассердится. И вообще…
— Что вообще?
— Ты пойми, у него папа — следователь по борьбе с организованной преступностью!
— Ну и при чем тут это?
— А при том, что у него наверняка есть враги!
— У папы?
— У папы! И враги эти запросто могут подослать какую-нибудь девчонку выведать все про его сына… Так что не надейся, ничего она тебе не скажет.
Алка глубоко задумалась. Однако ее размышления прервал звонок. Правда, и на уроке она пребывала в задумчивости и все время молчала. «Во втюрилась, — думала Степанида. — Дура! Ничего ей тут не светит. Костя взрослый парень, он на Алку и глядеть не станет. Как она сама не понимает? Правда, любовь, говорят, такая штука…»
На следующей перемене Алка, Степанида и Наташа отошли в сторонку.
— Степка, ты не знаешь, когда Костя домой после института возвращается?
— Нет, не знаю. А тебе зачем?
— Надо. Понимаешь, я что подумала… Если этот Филя найдет его в институте, он ведь не сразу что-нибудь с ним сделает… Он же не может точно знать, что это Костя был, правда?
— Правда-то правда, но только если он и впрямь приметил его ботинки или там еще что-нибудь…
— Ты думаешь, он его прямо в институте убьет?
— Убьет? Ты чего, Алка, совсем, что ли, спятила? Зачем его убивать?
— Из мести!
— Глупости! Из мести, скажешь тоже! Ему картинка нужна, она больших денег стоит, а месть, это уж потом!
— Значит, ты считаешь…
— Я считаю, что он его сперва выследить должен! — Степанида вдруг захихикала.
— Ты чего, Степка?
— Представляешь себе, что с ним будет, когда он узнает, кто у Кости отец?
— Ничего смешного не вижу! — вздернула подбородок Алка. — Мне вдруг тоже подумалось, что… Одним словом, надо бы с Костей поговорить, предупредить его.
— А по-вашему, он сам дурак, что ли? — удивилась Наташа. — Он очень даже умный и осторожный.
— Я придумала, — прошептала вдруг Степанида. — Что надо сделать и с кем поговорить!
— С кем? — в нетерпении закричала Алка.
— С Олегом! Это я запросто, он ко мне хорошо относится. И с ним можно будет последить за Костей!
— Ничего не понимаю! Зачем следить за Костей? — поразилась Наташа.
— Ну не за Костей, конечно, надо следить! А просто надо выяснить, есть ли за ним слежка.
— Степка, у тебя, по-моему, с головой не очень, — скептически заметила Алка. — Предлагаешь следить за Филей на том самом джипе, на котором увезли от него картину, да?
— А вот и нет! У бабушки Олега своя машина! «Мерседес»!
— И она даст его Олегу?
— Думаю, даст.
— Но «Мерседес» для слежки не очень-то подходит, — вставила Наташа. — Приметная все-таки машина, это не «Жигули».
— Ничего, Олег что-нибудь придумает!
— Или просто пошлет нас куда подальше! — пожала плечами Алка. — Делать ему больше нечего…
— Я предлагаю для начала подкараулить Костю, когда он будет возвращаться из института, и поглядеть, есть ли за ним слежка. Если есть, это одно дело, а если нет… то и слава богу! — резонно сказала Наташа. — А то мы говорим так, будто Костю уже взяли на мушку. А может, никому и в голову не пришло его заподозрить. Подумаешь, какой-то парень попросился в уборную!
— Вообще-то Натка права! — согласилась Степанида. — Просто мы уже издергались и напридумывали невесть что. Ерунда все это. И потом, я не смогу сегодня следить ни за кем, я Юлии Арсеньевне обещала на телефонный узел смотаться за новой книжкой.
— А мне сегодня к маме надо, — вспомнила Наташа.
— Ну и черт с вами! — разозлилась Алка. — Тогда я одна послежу… Обойдусь без вас!
— Кстати, одной даже лучше, — кивнула Степанида, — меньше внимания привлечешь, а Натке вообще туда соваться нельзя, ее же Филя знает. Но помни, Алка, если ты все-таки что-то подозрительное заметишь, сразу звони!
— Интересно, кому? На телефонный узел? — ядовито осведомилась Алка. — Или твоей старушке, божьему одуванчику?
— Дура! Звони либо самому Косте, либо Валерке!
— А у меня нет Костиного телефона!
— Записывай!
— Я запомню!
Степанида сказала ей Костин домашний. Алка была страшно довольна.
После уроков Степанида забежала домой переодеться, полить цветы и взять кое-что из своих вещей, она собиралась опять ночевать у Натки. И как раз в этот момент позвонила Матильда.
— Степка, ты дома! Ну, как твои дела?
— Полный порядок! Только вот я еще ночую у Натки, она одна боится! Мотя, а как у тебя?
— У меня? Степка, мне даже страшно, так все хорошо! Успех просто сумасшедший! Я живу в шикарной гостинице, меня завалили цветами и вообще… Я жутко счастливая, Степочка! Но я по тебе очень соскучилась! Очень!
— И я, — призналась Степанида.
— А в школе как дела?
— Нормально. Вообще, Мотя, ты не волнуйся!
— Спасибо, Степочка, послезавтра у нас уже спектакль в Таллине.
— Ты там, кажется, уже была?
— Да, мы с Аськой и ее мамой там были! У меня даже подружка там есть, Вирве! Я ей уже звонила, она придет меня встречать на вокзал!
Матильда буквально захлебывалась от распиравших ее впечатлений, и Степаниде даже стало немного завидно. Но, вспомнив все Матильдины слезы, сомнения, тревоги, каторжный труд, она опомнилась, и от зависти не осталось и следа. Еще Матильда пообещала из каждого города привезти ей подарки. А Степанида приняла решение — к приезду Матильды приготовить шикарный обед по рецептам из книги Елены Молоховец и пригласить Олега и Костю. Надо будет все обсудить с Юлией Арсеньевной и накрыть стол по всем правилам. То-то Матильда удивится!
Наскоро перекусив, Степанида помчалась к Юлии Арсеньевне.
— Алка, ты почему не ешь? — обеспокоенно спросила Люда, старшая сестра.
— Неохота просто.
— Ты не заболела?
— Да нет! — отмахнулась Алка. — Я здорова, просто аппетита нет.
— Что-то на тебя непохоже, может, ты влюбилась? — в шутку предположила Люда.
Но Алка буквально взвилась.
— Да что ты ко мне пристала? Не хочу я есть, и все! Наказание с тобой! Вечно что-то выдумываешь!
«А, — подумала Люда, — точно влюбилась». Но она сочла за благо промолчать, зная вздорный характер младшей сестренки.
— Не хочешь — не надо, ходи голодная, — ответила она и убрала со стола.
А Алка взяла телефон в другую комнату и набрала Костин номер.
— Да, — ответил ей приятный женский голос.
— Здравствуйте, Костю можно попросить?
— Кости нет, он в институте. А что ему передать?
— Спасибо, я потом позвоню… А вы не скажете, когда он сегодня вернется?
— Обещал часа в четыре.
— Спасибо, я обязательно позвоню.
— Звоните, звоните, — с легким смешком ответила Костина мама, Вера Ипполитовна. Такие звонки у них раздавались по несколько раз на дню. Костя пользовался большим успехом у девушек.
«Вечно Степка что-то выдумывает, — с раздражением подумала Алла, — нормальная у Кости мама, ничего не скрывает, а Степка нагородила невесть чего… Значит, в половине четвертого надо быть у его дома, — решила она и посмотрела на часы. — Скоро три. Отлично! До Костиного дома минут пять… Но как прожить еще эти полчаса?» Алка решила, что пойдет прямо сейчас. Надо же там все разведать, найти удобное место для наблюдения и все такое…
Она подошла к зеркалу, тщательно причесалась. Если б Людки дома не было, она бы чуть-чуть подкрасила губы, но Людка поднимет ее на смех, а кому это понравится? «Ладно, и так сойдет. Я хорошенькая, даже очень хорошенькая! Волосы у меня красивые, пышные, глаза, конечно, могли бы быть побольше, но что поделаешь? Зато они зеленые, яркие… Да и вообще, девочка что надо!» — Так Алка уговаривала себя, собираясь спасать от преступников предмет своей страсти.