Победы я не ждала, но, судя по тому, как вытянулось лицо Лекаря, он до такого не додумался. Теперь он выглядел не просто удивленным, а ошарашенным. Как великий математик, ответ на сложное уравнение которому подсказал ребенок.
-- Именно об этом я и говорил! -- Голос был тих, но звучал громче обычного. -- Вы делаете те выводы, которых мне, погрязшему в логике и науке, ни за что не вывести. Моё чутье не подвело, я правильно поступил, познакомившись с вами. Вы были бы прекрасным специалистом, как жаль, что... -- он покачал головой. -- Ваша теория не лишена здравого зерна. Не совсем в том значении, который имели в виду вы, но я собираюсь провести некие исследования. Меня осенила довольно дерзкая идея. Если наши с вами догадки окажутся верны, то... -- он выдохнул. -- Возможно, в этом есть смысл. На сей ноте прошу меня извинить. Вы ослаблены, ложитесь отдыхать. Я непременно сообщу о результатах.
Я пыталась протестовать, но как только за Лекарем захлопнулась дверь, провалилась в глубокий сон.
Глава 11
Вечером в лабораторию заявился Артур. Трижды постучав, на цыпочках вошел, осмотрелся с трепетом. Он напомнил Катерину, когда она рассказывала о своем мастере: бескрайнее волнение и восторг. Но, не найдя Лекаря, мужчина со шрамом расслабился.
-- Как спалось, котеночек? - он шуточно отсалютовал.
-- Прекрасно, -- буркнула я.
-- У, какая мрачная, аж забоялся. -- Артур плюхнулся на кровать, чуть не отдавив мою ногу. -- Вообще-то я не к тебе, но, так и быть, поболтаю с тобой, -- и, не дожидаясь ответа, продолжил: -- Ты все-таки непростая штучка. Лекарь не ошибается в том, кому предоставлять убежище. Посуди, многим ли известно наше местонахождение? Тогда б сюда валили толпами. А ты посапываешь в наикрутейшей лаборатории.
-- И чего? Мне истекать слюнями от счастья? -- я нахмурила брови. -- По-моему, после увлекательной беседы вы выпроводили меня подальше. И зачем-то вернули...
-- Было дело. Но я посидел, покумекал. Ну, совесть проснулась: девку в мороз выгнал. Решил, надо бы найти тебя да допросить, чтобы предоставить сведения Лекарю. Он, вообще-то, абы с кем не общается, -- в голосе зазвучала неприкрытая обида. -- И вдруг с какого-то перепуга заявил: "Ведите прямо ко мне". Короче, потопал мой паренек, а ты лежишь в снегу замерзшая. Готовенькая, так сказать, -- он хохотнул. -- Ну, я у Лекаря и уточняю: лечить тебя или сгрудить обратно в сугроб. А тот начал требовать принести к нему. Стареет мужик, проникается сочувствием. Недавно, помнится, совсем иначе себя вел.
-- Как иначе? -- полюбопытствовала я, но под суровым прищуром Артура поняла, что лезу явно не в свое дело.
-- Лучше не спрашивай, котеночек. Целее будешь. Я вообще не советую совать нос в личность Лекаря - так, ради спокойствия. Подытожим: ты попала в список избранных. Прав у тебя и привилегий - закачаешься. А главное -- беспрепятственный доступ к Лекарю. О, как! Ты не разбалтывай только, -- он подмигнул. -- Болтунов страна не любит.
-- Я и не собиралась, -- встала с кровати, не выдерживая близкую компанию неприятного мужчины.
Босой ногой потрогала холодный пол. Но, стряхнув мурашки, на носочках пересекла комнатку и остановилась около схемы с химической цепочкой, заложив руки за спину, как делал Лекарь. Вгляделась в неё, ничего не смысля в обозначениях и элементах.
-- А ещё я вот чего обсудить хотел, -- как ни в чем ни бывало заговорил Артур. -- Лекарь просил забрать вакцины. Якобы по твоей наводке. Так, котеночек?
-- Я ничего не просила, -- прошипела сквозь сжатые зубы.
Его бесцеремонность, напускная ласковость, развязность раздражали. Я закипала, а Артур словно того и добивался, расплываясь в счастливейшей из улыбок всякий раз, когда я рычала в ответ.
-- Ты -- нет, а Лекарь -- да, потому что, мол, девонька идею хорошую подала, и её опробовать надобно.
Он тоже поднялся. Побродил по комнатушке, ничего не касаясь и не приближаясь к оборудованию.
-- И в чем проблема? -- обернулась я.
Артур подошел ближе, скользнул взглядом по схеме.
-- А вот в чем, котеночек, -- взъерошил мою челку. -- Лекарь -- мужик мудрый, но погруженный в фантазии. А я - реалист. Многие указания неисполнимы. Я не стану бросать парней на растерзание. Отобрать вакцину у горожан, когда рядышком толпятся военные? Ха! Освобождение тотчас превратится во врагов народа. Наших с пребольшим удовольствием повалят. Как беспомощных щенят - тявкнуть не успеем.
-- Вы боитесь светить своих людей? -- уточнила я.
-- Умный котеночек, -- закивал Артур.
Слова вылетели быстрее, чем я успела прикусить язык и не лезть в чужие дела:
-- Забрать могу я. И основания имеются -- даром, что ли, назначена медиком участка? Что хочу, то и творю. Тем более солдаты не имеют права открывать ящик без моего присутствия. А уж там я подсуечусь и...
-- Тебя забьют, -- он смерил меня подозрительным взглядом. -- И пропадут все мечты о помощи другу, себе, людям или ещё кому-нибудь столь же бесполезному, но, ясен пень, бесконечно хорошему.
Артур откровенно измывался: изобразил пальцами пистолет, "выстрелил" мне в висок и задул невидимый дым. Неужели он такой же с подчиненными? Клоун, а не глава...
-- Плевать, -- выпрямилась до сведенных лопаток.
Надолго затянулось молчание. Во мне всё тряслось и леденело от страха. Сейчас Артур даст добро, а это конец. Я готова умереть, но... Как же хочется жить!
--Есть одна идейка, -- сказал он, заставив меня вздрогнуть. -- И мы не пострадаем, и Лекарь получит желаемое и ты, авось, выживешь. Придется подучить тебя стрелять. Ты как? Жива, здорова? - дождался кивка. - Тогда идем. Надеюсь, Лекарь не расстроится пропаже. Только переоденься в зимние тряпки. Я пока кое за чем сбегаю.
Оказалось, он не врал. Окольными путями по коридорам мы пятнадцать минут брели незнамо куда. На пути не попадалось членов Освобождения, лишь разнообразный хлам. Я переступала через листы металла, куски дерева, сгруженные где попало. Лампочки светили тускло. Пыль забивалась в ноздри и рот. Наконец, Артур свернул в один из неприметных коридоров и, открыв крышку люка, вывел меня на улицу города. Совершенно пустую, будто бы вымершую. А может, я была недалека от истины.
Налево, направо, мимо домов и оледеневших дорожек. Солнце светило ярко. А заснеженные голые деревья напоминали иллюстрации из детских сказок.
-- Стоять! -- приказал Артур. -- Стреляй.
В тоне звучала ехидца. Артур достал из внутреннего кармана увесистый пистолет и вручил его мне. Отполированный, черный и ледяной на ощупь. Я осмотрела "дар" и не придумала ничего лучше, чем задать вопрос:
-- В кого?
Мужчина со шрамом рассмеялся.
-- Мне нравится ход твоих мыслей, но пока не в кого, а куда. Знак виден?
На стене противоположного здания, метрах в десяти от нас, было намалевано неровное перекрестье. Наверное, эти знаки обозначают входы в подземелье.
-- Попадешь приблизительно -- молодец. Нет -- придется выдать тебе очки, -- подначивал Артур, скрестив руки на груди.
-- Чем мне это поможет?
-- Для начала -- припугнешь народ. Вдруг тот разбежится по старой памяти? А коли не свезет -- пали по военным. Облегчишь нам задачу. Лекарь сколько угодно может втирать про лекарство, а я собираюсь вывести своих ребятишек подальше. Пли.
Я нацелилась и нажала на курок. Кроме тихого щелчка, ничего не произошло. Артур цокнул.
-- Для начала я бы проверил обойму и снял с предохранителя, но тебе разрешаю поступить иначе.
Я покраснела от злости. Откуда мне знать устройство стрельбы? Такому в школе не учат. Покрутила пистолет, подколупнула ногтем, но так и не сумела разобрать.
-- Смотри, -- Артур ловко выхватил оружие и легким нажатием снял обойму.
Он указал на три патрона внутри той, показал, как вставлять обратно. Щелкнул предохранителем.
-- Оружие новое, рассчитано на недалеких солдатиков, поэтому работает банально. Бесшумное и вообще классное. Глянул бы я на тебя со старой махиной времен моей юности. Ладушки, котеночек. Целишься так, -- показал, как повернуться и расставить локти. -- И...
Выстрел получился неестественным, едва слышным. Как детская игрушка, а не смертоносное оружие. Артур подошел к перекрестью и продемонстрировал дырку недалеко от центра. Я одобрительно хмыкнула.
-- Повторяй.
Пистолет вернулся ко мне. Я повторила процедуру в точности, как запомнила. Получилось нервозно и долго, но правильно. По крайней мере, Артур никак не отреагировал и открыто не смеялся.
Я, не понимая, куда именно нужно глядеть, нажала на курок. Глухо бабахнуло. Промашка вышла буквально в метр-другой.
-- Пойдет, -- не огорчился Артур. -- Конечно, глазомер хромает, но что взять с новичка. С тонкостями не знакома, руками машешь, глядишь не в те дырки. Ты хоть въехала, как прицеливаться?
-- Угу, въехала. Где вы берете оружие?
Вернулась на позицию, глянула в "мушку".
-- Угу, въехала. Где вы берете оружие?
Вернулась на позицию, глянула в "мушку".
-- О, те места прекрасны и опасны, -- приложил палец к губам. -- Да обыкновенная жадность. Среди военных куча тех, кто не прочь получить что-нибудь ценное взамен на парочку пуль. А ценностей у нас хватает. Как и тех, кому они больше не нужны.
Брови его схмурились от неприятных мыслей. Артур запустил пальцы в волосы, да так и застыл.
-- Когда там следующая поставка, а, котеночек?
-- В четверг, через неделю.
Я протянула пистолет, но Артур отказался.
-- Он временно твой. Четверг... хм... Ну, до четверга мы подготовимся. Я все-таки надеюсь, что перед несомненно трагичной кончиной ты припугнешь людей. А там, если повезет, подтянемся и мы. В любом случае, кому-то придется оттащить коробку с инъекцией до Лекаря.
-- Вы не находите это трусостью?
Артур вытащил из кармана завернутую в лист конны какую-то высушенную траву и закурил. Поплыл приторный дымок. Артур быстро затушил сигарету о камень, выдохнул колечко.
-- Я нахожу это разумностью. Ты учти, среди ребятишек числится и твой дружочек. И он тоже скорее всего погибнет, потому что тех, не наших, больше и они лучше вооружены. Оно тебе надо?
-- Нет...
-- Вот и правильно. Меня умиляет ваша забота друг о друге. Он делился, как отменил наш небольшой мятеж?
Покачала головой.
-- Уши у нас везде, поэтому о новом докторе мы слышали загодя. И собирались воспользоваться случаем, чтоб прибить пацана-водителя и забрать себе машинку со всякими причиндалами. А твой дружок увидел, что едешь ты и взмолился повременить. Он так жарко уверял, будто в Косс пожаловал самый лучший медик на свете.
-- И вы поверили ему? -- я скептически кашлянула.
Опять поджег, закурил и потушил траву.
-- Ха. Нет, конечно. Твой дружок - отвратительный врун. Но ты была не худшей кандидатурой для врача. По крайней мере, стала бы вытворять незнамо что -- мы бы тебя пристрелили и получили дополнительное одобрение от граждан. А так... Пущай сидит девонька. И город спокоен, и небольшая польза имеется. Тем более мы глянули на машину - бестолковая попалась, из старых. Зато парнишка счастлив. Видишь, какой я благородный, котеночек?
Я представила, как Ник бежит к Артуру и просит того о пощаде. Тот наверняка помучил Ника перед тем, как дать согласие. В затылке похолодело. Я могла не дожить даже до приезда к лаборатории... Ник спас меня. Вот почему он прибежал так быстро... Спас дважды: от Освобождения и от людей.
-- Вы -- само благородство.
-- И не говори. Но ты, в общем-то, ожидания оправдала. На тот свет отправила немногих. Я не ругаю. Детей не жалко, а мужик сам виноват.
-- Чего? -- я подскочила.
На ум пришел всего один "мужик", и тот, по словам Ника, выжил...
-- Освежить память? -- Артур, вздохнув, убрал самокрутку в карман. -- Дали тебе мальчонку, а он пожил парочку деньков и того... -- усмехнулся, проведя пальцем по горлу.
Передернуло от омерзения, но я выровняла тон до спокойного:
-- А мужик?
-- Которому ты раскроила башню? - Он шуточно отшатнулся. - Мои ребятки сжигали его ночью. Темной-темной и страшной-страшной. Прямо ух, поджилки от страха трясутся. Передо мной не котеночек, а настоящий лев, который перебил всех врагов. Ладно, не пялься так, - Артур поморщился. - Мне объяснили, что он помер из-за собственной неуклюжести.
Я с трудом удержалась на негнущихся ногах. Ник обманул! Тот человек умер...
-- Вы слишком хорошо осведомлены обо мне... -- Голос охрип. - Мои друзья, занятия, связи с внешним миром. Вы следите за мной?
-- Скажем так, -- Артур выдержал паузу, -- у меня хорошая память и уши по всему Коссу. Я обязан быть в курсе любых делишек врача, прости уж. Давай лучше стрелять. Жди тут, добуду тебе парочку блестящих патрончиков.
Обучение продолжалось с час. Мне показывали тактики, маневры, способы и прочую чепуху, которая вряд ли бы пригодилась в бою с обученными солдатами. Стреляли мало, берегли патроны.
Когда повечерело, Артур довел меня обратно до пустеющей комнатушки, выдал в руки Лекаря.
-- Я тут подумал... Отдай-ка пушечку.
Он требовательно выставил ладонь. А когда получил пистолет, оповестил, что оружия я пока не получу, но ближе к четвергу -- непременно. "Овечке нужны её зубки, чтобы погрызть волков перед съедением", -- пошутил он напоследок.
Лекарь, рассматривающий под микроскопом кусочек чего-то, подозрительно напоминающего срезанную человеческую кожу, заявил, что мне стоит отдохнуть, а ему -- записать наблюдения. Перед уходом он одобрил моё стремление помочь и добавил, что полный ящик шприцов ему ни к чему. Достаточно штук пятидесяти. Я поклялась, что заберу всё, что смогу унести. Если смогу...
Я целую ночь пролежала, глядя в черное пятно потолка. Смерть. Она оказалась совсем рядом, дышала в затылок. Появился странный соблазн: взять оружие и прострелить себе висок. Меня не растерзает толпа, не забьют военные. Мне не придется стоять в одиночку против всех. Я сама.
Наверное, поэтому Артур и не позволил оставаться с оружием. Чтобы я хорошенько подумала и не имела возможности смалодушничать.
Глава 12
Весь следующий день всё валилось из рук, ломалось, барахлило.
Ник, к счастью, работал в две смены (расплачивался за ту ампулу) и долгого отсутствия не заметил. Говорить ли ему правду?..
Нет, тогда он попробует перевести огонь на себя, а в итоге погибнем мы оба. А у нас осталась неделя, даже меньше. Или да? Бесчестно по отношению к человеку, который вытаскивал мою шкуру из передряг, врать о скором расставании. Или нет?.. Он же обманул. Тот мужчина скончался, а он обставил это как ерундовый случай и даже парочку раз припоминал ради смеха. Дескать, от меня даже мертвецы уходят на своих двоих.
Всё разрешилось само по себе. Ник трудился, отсыпался, заходил мало, как и я -- к нему. Он не отмечал в поведении нервозности, в жестах -- волнения, в глазах -- испуга. Мы общались крайне редко, и раньше бы я переживала, но сейчас радовалась каждой занятой минуте его времени.
В четверг из сна вытолкнуло ранним утром. Я дернулась, застыла и долго пялилась в окно. Рассвет только-только разлился кровавым пятном по серым небесам. Тот редкий предутренний миг, когда ни голосов, ни силуэтов, ни звуков... Сердце бешено стучало; я тщетно вспоминала, почему вспотела спина и онемели пальцы. Что-то должно случиться, но что?
На столе лежал пустой пистолет, а рядом -- полная обойма. Спасибо Артуру за столь радикальное и очевидное напоминание.
Торопиться некуда. Что называется, можно в последний раз насладиться жизнью. Я пересыпала в чайничек остатки заварки, щедро добавила туда же сахара и заварила ядреную смесь: крепкую и приторную, как сироп. Нараспашку открыла окна, впуская в дом зимний воздух. И кружила по лаборатории, перебирала проводки, крупными глотками отпивала из кружки, дотрагивалась до мебели, пытаясь напоследок впитать нечто прекрасное.
Но текли минуты, в комнате поселился холод, чай кончился. Внутри ничего не происходило.
После, не запирая окон, собралась, зарядила пистолет. Тот сиял начищенным боком и казался тяжелой детской игрушкой, которая легко поместилась в карман.
Немногочисленные взрослые, собравшиеся на площади, ожидали, когда приедет машина и огласит гудком округу. Дети тянули матерей за рукава, просились домой. Люди не знали о привозе лекарств - иначе бы они давно гомонили, пихались, переходили со скандалов на драку. Я, выйдя в первый ряд, тоже ждала, для успокоения положив палец на спусковой крючок. Надеюсь, нечаянно не нажму.
Наконец, подъехал грузовик. Солдаты повалили наружу. Семеро, вооруженных так, что по сравнению с их автоматами мой пистолет действительно был игрушечным. Я первой добралась до ящика с красным крестом на боку и заявила, что на правах медика часть его забираю с собой. Военные отреагировали безразличием, но горожане...
Началось с ропота стоящих вблизи. Громовым раскатом пронеслось по толпе. Кто-то завопил, вторые принялись угрожать расправой, третьи неподвижно стояли -- те, кто уже болен и лекарство им не поможет. Время остановилось. Даже снежинки падали медленнее, почти бесконечно долго. На площади в ранний час находилось около тридцати человек, не считая малышню. Сколько из них захотят прибить меня прямо здесь? А скольким расскажут о вакцине позже, и те повалят в лабораторию, если я по нелепой случайности выживу?
-- Что она удумала? -- разносилось по сторонам.
-- Живо отойди, тварь!
Люди двинулись ко мне. Один за другим. Какая-то мамаша в гневе оттолкнула мешающегося ребенка, тот повалился в снег. Человеческий механизм ворочался, набирая мощь.
Вдох-выдох. Досчитала до пяти, выравнивая голос.
-- Пожалуйста, разойдитесь, -- без всякой пользы попросила я. - Эти меры необходимы для поиска вакцины.
- Как и дети, - со злой ехидцей припомнил мужчина в драной, неаккуратно залатанной куртке. - Уходи, пока можешь.