– Чего я узнал-то? – пробормотал Кирсанов, уже сильно жалея, что позвонил. – Ничего я не узнал. А если и узнал, то никому ничего… Это не мои дела, что мне о них говорить? Пусть о них братья сами языки чешут… Я только зацепил краем уха, что ушел он, мол, хозяина не спросясь, и все… А что да как, не мое это дело. Да и не знаю я ничего, чего ты наезжаешь, Юль?
– Ну раз не знаешь, – ответила Юлька, – то и помалкивай! Все, Кирсанов! Проваливай! И не трясись, как собачий хвост, я тебя сдавать не буду, хотя и стоило бы. Сволочь ты еще та!
– Да ладно, Юль! Я же не со зла… – забубнил Кирсанов, но Юлька его уже не слушала. Она повесила трубку.
Ее мысли были заняты новой версией, которая только что возникла в ее голове. Если Геру не мог убить младший Машук, то это вполне мог сделать старший! Тому и нанимать никого не надо. Раздобыл пистолет, выследил гада-журналюгу, который все его дела наружу год назад выволок, и наделал в нем дырок. Казбеку Машуку это дело наверняка знакомо – дырки в человеке делать!
Мотив у него есть – он отомстить хотел за разоблачение в газете. Все думают, что он на зоне срок мотает, а он, оказывается, сбежал! Кирсанов проболтался. Неизвестно, откуда он это узнал, но это и не важно. Важно то, что Кирсанов не врет – вон он как перепугался, когда подумал, что у Юльки какие-то общие дела с Машуком. Вернее, он сказал – с Машуками, вот его и затрясло, потому что знает, кто такой Казбек Машук. Тот Кирсанову мимоходом голову отвернет…
Юльке уже казалось, что разгадка смерти Геры близка.
Глава 19
Но стоило ей сварить себе кофе и спокойно посидеть полчаса, потягивая крепкий ароматный напиток, как ее вновь начали одолевать сомнения.
Оказывается, работа частного детектива настолько сложное дело, что стоит сто раз подумать, прежде чем за него браться. Юля представляла себе все это как-то гораздо проще. И в результате она делала ошибку за ошибкой. Да вот хотя бы в разговоре с Сергеем Машуком. Ну что она, честное слово, как дурочка, прямо в лоб спрашивала: «А это случайно не вы убили журналиста Милявского?» Идиотка! Вспомнить стыдно! Не могла как-то похитрее разговор построить? Подловить его на чем-то надо было… Впрочем, что теперь об этом думать, она же решила для себя этот вопрос – Сергей Машук не может быть убийцей, это определенно!
И с братом его не так все просто, как ей сначала показалось. Конечно, если Казбек Машук сбежал из лагеря и, явившись в Аксаков, убил Геру, то это объясняет, например, поведение милиции, которая, зная о побеге Казбека и, вероятно, найдя на месте убийства какие-то его следы, может быть, отпечатки пальцев, уже установила, что они принадлежат Казбеку Машуку, и не обращает внимания на Юльку. Но с другой стороны… Словом, есть и сомнения в правомерности такой версии.
Прежде всего сомнение вызывает сам мотив убийства. Гера писал год на-зад о всех преступлениях, совершенных Казбеком, которые остались ненаказанными. Это так, но, как сказал Сергей, об этом многие газеты тогда писали. Почему мстить Казбек решил одному только Гере? Да и представляла ли для Казбека какую-то опасность та публикация? Это тоже сомнительно. О преступных авторитетах пишут часто, но вряд ли это хоть сколько-то осложняет их жизнь. Газета не прокурор, в конце концов, и не судья – срок не даст. А насколько Юлька поняла, никаких особых доказательств в статье Геры о Казбеке Машуке не приводилось, так, только общие слова.
Мотив, таким образом, оказывается более чем сомнительным. Не менее сомнительно и то, что Казбек, сбежав из зоны и едва появившись в Аксакове, тут же решается совершить убийство! Он должен хорошо понимать, что милиция его ищет, и в первую очередь ищет именно в Аксакове, где живет его брат, где находилась вотчина Казбека. Для того чтобы в такой ситуации решиться на убийство, надо было весьма сильно пылать ненавистью к Гере и бежать из заключения с единственной целью – ему отомстить, а там хоть трава не расти.
Психологически такая ситуация выглядела весьма неправдоподобно.
Но какой-то процент того, что все случилось именно так, существовал. Юлька не могла быть уверена до конца, что и Казбек Машук не имеет отношения к убийству Геры. Она могла бы, конечно, довериться своей интуиции и принять для себя какое-то решение, но для этого ей нужно было хотя бы раз поговорить с самим Казбеком, посмотреть, что он за человек, послушать его, понять, чем он живет. Но Казбек наверняка скрывается сейчас так тщательно, что о встрече с ним не стоит и думать.
Юлька поняла, что она снова зашла в тупик в своих попытках разобраться в том, кто убил Геру. Единственная версия, доказывать которую не нужно было, – версия о маньяке, на пути которого Гера оказался случайно. И мотивов никаких придумывать не нужно. Какие мотивы могут быть у маньяка?
Юлька вспомнила, что необъясненными остались и еще два убийства – соучредителя фирмы «Хозяюшка» Аркадия Чванова и отца Леночки. Из всех случившихся за последнее время смертей объяснилась только одна – самоубийство Леоноры Ивановны. А остальные – тоже дело рук маньяка? Выходит, или маньяк целенаправленно истребляет всех, кто живет рядом с Еленой Федурко, либо в Аксакове столько маньяков развелось, что просто шагу ступить нельзя, чтобы тебя не убили. Чушь какая-то получается…
А что, если позвонить в милицию и расспросить их о том, что было найдено на месте убийства Геры? Вдруг там обнаружили что-то имеющее отношение к Казбеку Машуку? Тогда задачу можно считать решенной. Но это же просто ребячество какое-то – звонить в милицию и расспрашивать. Да она хоть понимает, куда ее пошлют с такими расспросами. Ну, может быть, и не пошлют, но посмеются над ней от души…
Разыскать бы младшего лейтенанта Соколова! Вот у кого Юля запросто могла бы выудить все, что ей нужно. Ради такой цели она и в постель с ним легла бы, доставила бы мальчику такое удовольствие. Мальчик-то на нее определенно запал. Надо было телефон у него взять! Куда звонить-то теперь – «02», что ли? Глупо…
Подождите-ка! Есть человек, который может кое-что Юльке рассказать! Правда, он тоже начнет тащить ее в постель, но, может быть, и без этого обойдется. Но информацией он владеть должен. Все-таки первый заместитель прокурора области. А что поругалась с ним Юлька, так это не беда – это она с ним ругалась, а не он с ней.
Юлька набрала номер телефона Баранова.
– Слушаю! – раздался в трубке его голос. – Баранов. Кто?
– Хочешь со мной помириться, Баранов? – сразу спросила Юлька, не желая делать никаких предисловий. – У меня есть предложение… У тебя телефон прослушивается?
– Официально – нет! – ответил Баранов. – Сделаем так. Через полчаса в кафе «Парус» на набережной. Устроит?
– Вполне, – ответила Юлька, кладя трубку.
Баранов все же очень опытный тип. Сразу все сообразил, понял, что по телефону говорить нельзя. Хотя Юлька не намекнула даже, о чем она собирается с ним говорить. Сразу – кафе «Парус»! Что ж, место подходящее…
Кафе «Парус» было излюбленным местом встреч у тех, кто предпочитал уединение и спокойную беседу. Располагалось оно на старой барже огромных размеров. Если бы Юлька имела представление о футбольном поле, она сказала бы, что баржа была не меньше, чем футбольное поле. Посредине палубы хозяева плавучего кафе установили огромную мачту, на которую время от времени поднимали самые настоящие паруса. Столиков на палубе было немного, и располагались они так далеко друг от друга, что можно было не опасаться, что твой разговор подслушивают. Официанты в тельняшках были вежливы и предупредительны.
Кафе большую часть суток стояло у причала Аксаковского пассажирского порта, где по вечерам совершало двухчасовые рейсовые прогулки. Однако это не ограничивало свободу клиентов. Покинуть кафе или, наоборот, попасть в него можно было в любую минуту. У причала оставались два небольших катера, которые доставляли всех желающих на баржу туда и обратно.
Юлька поставила машину на портовую платную стоянку, сказала матросу на катере, что у нее назначено свидание в «Парусе», и через десять минут уже сидела на палубе за столиком у самого борта и смотрела, как в Аксакове постепенно зажигаются вечерние огни. Если смотреть с реки – Аксаков очень красивый город. Когда ходишь или ездишь по его улицам, этого как-то не замечаешь. Здания и улицы кажутся привычными и даже скучными. Но если посмотреть с такой точки, откуда видишь его не часто, начинаешь понимать о нем что-то, чего не понимала прежде. Например, то, что Аксаков – красивый город, хотя и небольшой, по сравнению с Москвой, например… Наверное, с людьми – то же самое. Если посмотреть на них так, как никогда не смотришь…
– Здесь можно говорить спокойно, – раздался у нее над ухом голос Баранова. – Конечно, я предпочел бы встретиться у тебя в квартире, но не хочу мозолить глаза твоим соседкам. – Баранов, а ты не хочешь передо мной извиниться? – спросила Юлька, повернувшись к нему лицом. – Мне кажется, тебе стоит это сделать! Или ты считаешь ниже своего достоинства извиняться перед проституткой?
– Это и есть твое предложение? – скривился Баранов. – Извини, значит, я тебя не понял…
– Это ты называешь извинением? – в тон ему ответила Юлька. – Эх, Баранов! Был ты Барановым, Барановым и помрешь!
– Чем тебе не нравится моя фамилия? – оскорбился Баранов.
– Вполне подходящая фамилия для прокурора! – усмехнулась Юлька. – Помириться со мной хочешь?
– Это для меня будет не слишком накладно? – настороженно поинтересовался Баранов. – А то я твои аппетиты знаю!.. Что, совсем на мели оказалась? Подложил тебе свинью твой бывший возлюбленный?!
Юлька еле сдержалась, чтобы не послать прокурора ко всем чертям. Но она еще ничего не узнала. Послать его она всегда успеет.
– Это мои проблемы, я сама их решу, – отмахнулась она. – Мне от тебя не денег надо. Так что отделаешься легким испугом. Мне нужно знать, что обнаружили на месте убийства Милявского.
Баранов покрутил головой, саркастически ухмыляясь.
– Не дает тебе покоя убиенный любовник! – хмыкнул он. – Не могу понять, что ты там все выискиваешь? Зачем тебе это нужно? Тебе обвинение не предъявили? Вот и радуйся. Так нет же, ты все на рожон лезешь!
– Рассуждаешь много, Баранов, – перебила его Юлька. – Ты не в процессе перед присяжными. Излагай только факты, без комментариев.
– Да ни хрена там не обнаружили! – воскликнул Баранов. – Что излагать-то? Труп обнаружили, и все! Ни пистолета, ни окурков никаких, ни следов обуви, фантик от детской конфеты, от «Чупа-чупса», и все! Пусто совершенно. Это дело дохлое…
– Слушай, Баранов, – спросила Юлька, – а не могла это сделать его жена? Встретила его у ворот. Он, конечно, и подумать не мог. А она выстрелила два раза – и домой! Знать ничего не знаю, мол!
– Нет, – покачал головой Баранов. – Ее не было дома. Она у любовника была. Проверяли. Машук подтвердил.
– А сам Машук не мог это сделать? – спросила Юлька. Не могла же она ни с того ни с сего про старшего Машука спрашивать. Надо было как-то подвести Баранова к этому вопросу.
– Его тоже там быть не могло, – ответил Баранов. – У него алиби. Они в это время гостей принимали. Его два десятка человек видели.
– А старший Машук? – спросила Юлька. – Я слышала, он в бега ударился…
Баранов посмотрел на нее удивленно.
– Откуда ты это, интересно, слышала? – спросил он. – Информация по нашей линии прошла. В газетах об этом не сообщали.
– У меня своя линия работает, – усмехнулась Юлька. – Ну так как, Баранов? Не мог это сделать Казбек Машук?
– Хреново твоя линия работает! – презрительно скривился Баранов. – Самого интересного тебе не сообщили твои информаторы. Старший Машук не сбежал, а только пытался сбежать. Он… ну, словом, умер при попытке совершить побег. Всего километра полтора успел отойти от периметра. Он ногу вывихнул, когда с ковша экскаватора через колючку прыгал. Его на горном ручье догнали, по руслу шел, по воде, чтобы собак со следа сбить. Он попытался вверх уйти, в горы, но с вывихнутой ногой не убежишь. Оступился и головой о камень – насмерть! Вот и вся история.
– Брату его сообщили? – спросила Юлька.
– Нет еще, – ответил Баранов и махнул рукой. – Успеем! Пусть пока живет спокойно, он, я слышал, жениться собрался. Вот и пусть пока на свадьбе погуляет. А уж потом мы ему подарочек преподнесем.
– Все, Баранов, спасибо! – сказала Юля. – Ты мне помог кое в чем разобраться. А теперь можешь быть свободен. – Как то есть свободен? – удивился Баранов. – Я до утра собрался с тобой мириться, как ты выразилась… Нет, мы сейчас поедем к тебе. Ты обещала.
– У меня совсем другие планы, – возразила Юлька. – И, кстати, я тебе ничего не обещала, с чего это ты взял? Я предлагала тебе помириться, и все. Так вот, слово я сдержала – я на тебя больше не сержусь. А ничего, кроме этого, я тебе не обещала.
Баранов надулся так, что у него даже морщины под глазами расправились.
– Динамо мне решила прокрутить? – прошипел он. – Тебе это даром не пройдет! Ну, я тебе устрою! Ты еще пожалеешь об этом!
– Ну, если хочешь, оставайся здесь, – пожала Юлька плечами и встала. – Привет, Баранов. Может быть, и увидимся еще.
Юлька пошла к катеру, чтобы уехать на берег. Баранов остался за столиком. Юлька была уверена, что он недолго будет расстраиваться из– за устроенного ему Юлькой «динамо». В «Парусе» всегда был хороший выбор девочек. Баранов быстро утешится.
Глава 20
Если бы не неожиданный звонок Леночки, так и осталась бы вся эта история незаконченной. Юлька была просто в отчаянии от того, что не может решить загадку нескольких смертей, а главное – загадку смерти Геры. Поэтому, услышав от Леночки, что та получила еще одно письмо от неизвестного человека, Юлька тут же договорилась с ней о встрече, понимая, что теперь это единственная возможность хоть чуть– чуть продвинуться к разгадке трех убийств. В том, что между ними и самоубийством Леоноры Ивановны существует какая-то связь, Юлька не сомневалась.
Леночка была явно взволнована, но причину своего волнения открывать Юльке не захотела. Письмо она ей тоже не показала. У Юльки сложилось впечатление, что Леночка уже жалела, что согласилась с ней встретиться. На вопросы о том, что написано в письме, она отвечала неопределенно, говорила то одно, то другое. И все время пыталась как можно быстрее закончить разговор, который продолжался только благодаря Юлькиному любопытству и настойчивости.
Леночка наконец не выдержала, она просто встала с лавочки, на которой они сидели, и пошла к выходу из парка, оставив Юльку в недоумении. Раз так не хотелось Леночке разговаривать и показывать письмо, так зачем, спрашивается, вообще она ей позвонила? Что-то произошло до того, как она пришла на встречу, что-то изменило ее настроение. Юлька готова была поклясться, что, когда Леночка ей звонила, она собиралась показать письмо Юле. Но что же все-таки произошло?
Юлька загорелась идеей во что бы то ни стало узнать, что в письме, полученном Леночкой, и от кого оно? Не раздумывая, она бросилась к своей машине и успела пристроиться в хвост Леночкиному «Мерседесу», когда тот сворачивал на оживленную главную аксаковскую городскую магистраль.
Леночка поехала в офис фирмы «Эльбрус», в котором Юлька уже бывала. Что делать дальше? Въезжать за Леночкой в тщательно охраняемый двор? У Юльки не было особого желания это делать, но у нее возникла идея, которую она решила немедленно осуществить.
Если двор охраняется, подумала Юлька, значит, Леночка оставит машину незапертой. Это первое. А если она собралась увидеться с Машуком, значит, письмо она с собой не возьмет, мало ли какие случайности могут возникнуть совершенно неожиданно – например, ей станет плохо, в обморок она упадет. Машук начнет приводить ее в чувство, полезет в сумочку, решив, что там у нее какие-то таблетки, и наткнется на письмо. Леночка никогда не рискует. Она наверняка оставит письмо в машине.
Поэтому Юлька пристроилась к Леночкиной машине вплотную и въехала во двор фирмы «Эльбрус» следом за «Мерседесом».
Машину поставила она так, чтобы Леночкину машину ей было хорошо видно. Проводив взглядом скрывшуюся в здании Леночку, Юлька осмотрелась. Охранник у ворот внимания на стоящие во дворе машины не обращал, у него другие заботы. Те, что у входа в здание, заняты разговором и тоже не смотрят в сторону расположенной чуть вдалеке от входа стоянки для автомашин. «Можно рискнуть!» – решила Юлька.
Она вылезла из своей машины и спокойно направилась к «Мерседесу», делая вид, что идет к своей машине. Юлька рассчитывала, что, даже если охранники обратят внимание, что Юлька садится в «Мерседес», они подумают, что она садится в свою машину. Машук купил «Мерседес» для Леночки совсем недавно, всего несколько дней назад, и охранники его еще не должны были запомнить.
Машина в самом деле оказалась не закрытой. Юлька юркнула на переднее сиденье и осторожно прикрыла за собой дверь.
Она посидела несколько секунд спокойно, оглядываясь по сторонам, но на нее никто из охраны в самом деле не обратил внимания.
Сумочка лежала на сиденье водителя, видно, Леночка рассталась с ней в последний момент, а до этого держала в руках, размышляя о том, брать ли ее с собой. А потом решила, что лучше не брать, как Юлька и предполагала.
Письмо она нашла сразу – точно такой же сложенный вчетверо лист плотной бумаги. На этот раз написано было чуть больше. Юлька прочитала печатные буквы и сразу поняла причину волнения Леночки.
«Если ты согласишься на встречу со мной, я передам тебе последнюю волю твоей матери. Она не покончила с собой, все было по-другому… Хочешь послушать – как было? Сегодня в восемь вечера в церкви Святой Елены».
Подписи не было. Но писал явно тот же самый человек, что и первое письмо. Ясно, что Леночка не захотела показывать письмо Машуку. Тот просто не отпустит ее ни на какую встречу, на которой ее жизнь может подвергаться опасности. А если он пошлет с ней охрану, неведомый автор писем не явится на встречу, только и всего.