Перебросив добычу через невысокий забор, отделявший сортировочный парк от паровозного кладбища, бомжи спрятали ее под сиденьем в купе пассажирского вагона, что покоился с миром в тупике кладбища. Вагон этот уже четыре года врастал тут в рельсы и частенько служил воришкам перевалочной базой. Тащить на свалку сразу всю рыбу смысла не имело — налетят толпой и отберут. А так, принося понемногу, можно на пару недель растянуть — супчик сварганить, благо овощи на огородах дачных поселков уродились, или даже в углях запечь. Уже завтра блок хоть немного подтает, и можно будет оторвать от него пару-другую тушек.
Они сговорились встретиться у заветного вагона, как стемнеет. Днем Тюля отоспался, пригревшись на солнышке, а ближе к ночи отправился в путь. Тропа была нахожена, и вскоре он оказался на месте. Коля еще не появился, и Тюля, чтобы лишний раз не светиться, решил подождать его в вагоне.
Схватившись за поручни, он неслышно забрался в тамбур и осторожно двинулся по темному коридору. Неожиданно ему показалось, что из глубины вагона доносятся чьи-то голоса. Тюля замер.
Странно. Коля-хромой не стал бы с собой компаньонов приводить. Делиться придется. Сам с собой разговаривает, что ли?.. Он уже собрался окликнуть товарища, как вдруг впереди в коридоре возник темный силуэт. Судя по габаритам, это был явно не Хромой. Тюля мгновенно юркнул в купе проводников, прижался к стенке и затаил дыхание…
Темно-синяя «мазда», явно не способная похвастать маленьким пробегом, показалась на дороге примерно в двадцать один сорок. Управлял Седой. Рядом с ним сидел Тимоха — парень лет двадцати семи, невысокий и жилистый. Они познакомились несколько лет назад, когда отбывали срок в колонии, и с тех пор держались вместе. Ромка пристроился на заднем сиденье.
Остановились на пустыре. Седой выключил двигатель.
— Сидим спокойно. Когда подъедут, выходим. Но говорю только я. Вы — для толпы. Ясно?
Он обернулся к Ромке, для которого, собственно, сказанное и предназначалось. Инструктировать Тимоху нужды не было.
— Ясно, — кивнул Паленов-младший, стараясь скрыть волнение.
— Всё. Ждем-с, джентльмены…
Тюля принюхался. Из тамбура доносился запах сигаретного дыма без ментола. Интересно, что за публика? Посторонние на территории складов редко появляются. Тут не Диснейленд. А железнодорожникам в списанном вагоне тем более делать нечего. Да и зачем было с сигаретой из купе выходить? Здесь проводников нет — кури, где хочешь.
Но кто бы это ни был, светиться нельзя. Инстинкт самосохранения, наработанный годами экстремального существования, диктовал: затаись. Придется ждать. Уходить через противоположный тамбур — опасно, поскольку, судя по доносившимся из коридора приглушенным голосам, в вагоне отдыхали и другие пассажиры.
— Внимание всем, я первый! — раздалось вдруг со стороны тамбура. — Объект номер один на месте.
Голос явно исходил из рации. Такие обычно носят с собой сцепщики вагонов и…
В голове Тюли заиграла мелодия «Владимирского централа»…
Менты. Нашли, выходит, краденую рыбу и устроили засаду. А он, стало быть, тот самый «объект номер один», который уже на месте. Попался в сети, как эта чертова треска. И не берут его только потому, что не хотят поднимать шум раньше времени. Ждут Колю-хромого. И про него тоже знают…
Влипли! Расстрел на месте без суда и следствия.
Седой уже начинал нервно поглядывать на часы, когда со стороны грунтовки блеснули фары, а чуть позже донесся и шум двигателя. Спустя пару минут метрах в десяти от их «мазды» остановились, развернувшись в сторону выезда, черные «Жигули». Седьмая модель с дагестанскими номерами.
— Наконец-то. Пошли!
Они вылезли из машины. Из «семерки» тоже выбрались трое господ, двери оставили открытыми.
— Здорово, Джамал! — кивнул Седой. — Чего так долго?
— Олег где? — спросил Джамал вместо ответа. Это было уже хамство.
— За товаром поехал. Брат вместо него, — сделав вид, что не заметил, указал Седой на Паленова, — Романом зовут.
— Мне он ничего не говорил.
— Он сам только вчера узнал, что ехать надо, — развел руками Седой. — Вояки сейчас зашуганы и капризничать стали. Не приедешь вовремя — товара не получишь. Вот и рванул… Вы двери-то закройте, а то мошкара налетит. Она у нас в это время жрет похлеще, чем в тундре.
— А на улице что, не жрет? — усмехнулся Джамал. — Товар привезли?
— Обязательно. Можешь принимать по накладной.
Он распахнул перед кавказцем багажник «мазды». В багажнике находились два деревянных ящика, покрытых темно-зеленой краской, и четыре металлических, перевязанных розовой изолентой.
— В этих двух — выстрелы для подствольников, в цинках — патроны для «калаша».
Гость задумчиво поглядел на товар.
— А изолента на хрена? Да еще розовая.
— Хотелось сделать этот мир немного красивее. Ну и нести удобно.
— Проверить надо.
— Не боись, не контрафакт.
— Чего?
— Настоящие.
— Все равно проверим. Шуметь не будем, не бойся. Пощупаем, посчитаем. Вот этот ящик открой!
Кавказец обернулся к одному из своих и что-то приказал на своем разбойничьем языке. Тот приложил руку к сердцу и, отойдя на несколько шагов по направлению к реке, стал внимательно смотреть по сторонам, словно пограничник в поисках следов нарушителя. Седой, в свою очередь, повернулся к Роману и махнул рукой в сторону железнодорожных путей:
— Давай туда. Смотри как следует. Если что — дашь знать.
Паленов, стараясь выглядеть солидно, также с понимающим видом кивнул и направился в указанную сторону. Едва он отошел на несколько шагов, как тут же споткнулся о торчавший из бетона кусок арматуры и, грохнувшись на четвереньки, ударился коленом. Больно! Паленов выругался.
— Тише ты! — шикнул Седой.
Ромка, поморщившись, поднялся и, на ходу отряхивая штанину и прихрамывая, продолжил нелегкий путь настоящего торговца оружием. В голове навязчиво крутилась наркоманская песенка про маленькую лошадку, которой живется несладко.
Тюля не мог даже примерно сказать, сколько времени прошло с того момента, как он оказался в ловушке. Не носил он часов по идейным соображениям. Жил настоящим — здесь и сейчас. А в подобной ситуации счет времени обычно теряется.
Рация в тамбуре вновь ожила:
— Внимание всем, я первый! Объект номер два на месте. Замыкайте периметр. Повторяю: замыкайте периметр!
Со стороны коридора донеслись быстрые шаги, и в дверном проеме промелькнули в направлении выхода две фигуры. Привыкшие к темноте глаза успели различить на них бронежилеты и каски. Затем Тюля услышал, как все трое один за другим, явно стараясь шуметь как можно меньше, спрыгнули с подножки, и все стихло.
Тюля подумал, что они растворились в темноте, словно ниндзя. Боясь поверить неожиданно свалившейся на него удаче, он сначала внимательно прислушался, а затем осторожно высунулся и огляделся. Никого. Лупухи они, а не ниндзя. И на таких идут деньги налогоплательщиков?
Бомж выскользнул в коридор и на цыпочках прошел в противоположный тамбур. Никаких подозрительных звуков снаружи не доносилось. Быстро, стараясь не шуметь, Тюля спустился по трапу и, юркнув под вагон, замер. Сейчас всем его существом владело только одно стремление: побыстрее унести ноги. Но это совсем не значило, что надо сломя голову бежать куда глаза глядят. Удирать надо с умом, и в этом смысле Тюля имел достаточную практику.
Выждав еще пару-тройку минут, он выбрался из-под вагона и быстро нырнул под другой, стоявший через один путь. Главное — незаметно и как можно быстрее выбраться к реке. А там менты уже нестрашны. Максимум, что сделают, — сунут пару раз по роже. Ну так ему не привыкать.
Чуть отдышавшись, Тюля выбрался из-под вагона и вдруг заметил впереди слева, метрах в двадцати, чей-то удаляющийся силуэт. Человек двигался осторожно, останавливаясь и озираясь по сторонам, словно разыскивая кого-то. А главное, он прихрамывал.
— Коля! — тихонько позвал бомж, — Хромой!
Человек замер и обернулся.
— Хромой, уходить надо! — замахал Тюля рукой. — Менты здесь, много!
Услышав его, Коля-хромой повел себя самым странным образом. Вместо того чтобы быстро и без лишнего шума рвать когти, он вдруг повернулся и что было мочи заорал:
— Седой!!! Засада!!!
Голос явно не принадлежал Коле. У Коли мужественный баритон, а тут откровенный фальцет. Окончательно сбитый с толку Тюля шмыгнул обратно под вагон и распластался под тележкой. На один вечер приключений — вполне достаточно! Лучше переждать в укрытии, пока все эти кладбищенские тёрки закончатся, и вернуться на родную свалку. И черт с ней, с рыбой…
Кленов тоже прятался в одном из списанных, без стекол и дверей, вагонов. Устроившись чуть в глубине, он наблюдал за происходящим в бинокль, время от времени давая по рации короткие команды рассредоточившимся вокруг места действия оперативникам. Увидел, как одна за другой подъехали на площадку сначала «мазда», а спустя некоторое время и черная «семерка», как прибывшие вышли из машин и начали совещаться, как дотошно осматривал товар вышедший из «семерки» покупатель. Заметил, что один из пассажиров «мазды», невысокий коренастый парень в темной матерчатой куртке с капюшоном, по указке старшего направился в сторону железнодорожных путей. Особой тревоги у Кленова это не вызвало. Часть сотрудников, которым непосредственно предстояло осуществлять захват, были рассредоточены по вагонам, и обнаружить их парень не сможет. Разве что в вагон полезет и наткнется случайно. А периметр…
Голос явно не принадлежал Коле. У Коли мужественный баритон, а тут откровенный фальцет. Окончательно сбитый с толку Тюля шмыгнул обратно под вагон и распластался под тележкой. На один вечер приключений — вполне достаточно! Лучше переждать в укрытии, пока все эти кладбищенские тёрки закончатся, и вернуться на родную свалку. И черт с ней, с рыбой…
Кленов тоже прятался в одном из списанных, без стекол и дверей, вагонов. Устроившись чуть в глубине, он наблюдал за происходящим в бинокль, время от времени давая по рации короткие команды рассредоточившимся вокруг места действия оперативникам. Увидел, как одна за другой подъехали на площадку сначала «мазда», а спустя некоторое время и черная «семерка», как прибывшие вышли из машин и начали совещаться, как дотошно осматривал товар вышедший из «семерки» покупатель. Заметил, что один из пассажиров «мазды», невысокий коренастый парень в темной матерчатой куртке с капюшоном, по указке старшего направился в сторону железнодорожных путей. Особой тревоги у Кленова это не вызвало. Часть сотрудников, которым непосредственно предстояло осуществлять захват, были рассредоточены по вагонам, и обнаружить их парень не сможет. Разве что в вагон полезет и наткнется случайно. А периметр…
Командир подсветил фонариком разложенную на грязном полу схему расстановки сил.
— Внимание двадцать первому и двадцать девятому! Объект идет в вашу сторону. Среднего роста, темная куртка с капюшоном. Контролируйте передвижение.
— Принял двадцатый… Двадцать девятый аналогично… — последовательно раздалось в наушнике.
Кленов снова взялся за бинокль.
Покупатель оказался дотошным и придирчивым — даже цинки с патронами велел вскрывать, хоть их на заводе-изготовителе закатывают. Проверили один, потом взялись за второй. И в это время откуда-то со стороны сортировочного парка донесся истошный вопль:
— Засада!!!
А вот это уже ни в какие рамки не вписывалось. Несколько часов назад, когда они с оперативниками из городского управления обсуждали детали предстоящей операции, те особо просили не торопиться с захватом. «По закону сделка считается совершенной только после фактического обмена товара на деньги, — пояснил Антонов, заместитель начальника „оружейного отдела“. — Поэтому важно, чтобы ингуши забрали товар и отдали бабки. А поторопимся — зашибемся потом факт продажи через суд протаскивать. Местным тогда наверняка собьют до незаконного хранения, а гости и вовсе легким испугом отделаются».
Пока сделка не совершилась. Ящики с боеприпасами по-прежнему покоились в багажнике «мазды», да и деньги, судя по всему, ингуши продавцам еще не отдали.
Но выбора уже не оставалось.
— Внимание всем — крепим! — заорал Кленов в рацию. — Крепим!!!
Лысый Седой, матерясь про себя, заканчивал вскрывать ножом второй цинк с патронами, когда услышал крик. Он не сразу понял, что кричит именно Ромка, да и смысл того, что именно кричит. А когда понял, было поздно: к ним с обеих сторон — от реки и от паровозного кладбища — уже приближались дюжие молодцы в масках и с автоматами. Отстреливаться смысла не имело. Здравствуй, зона.
Джамал и его люди разом заскочили в «семерку», та мгновенно рванула с места, и только тут Седой понял, почему они оставили двери открытыми. Опытные, черти! Самому Седому этих двух-трех секунд как раз и не хватило. Да еще багажник «мазды» сразу не захлопнулся — ящик с «вогами» помешал. В общем, в салон он успел запрыгнуть и даже двери изнутри заблокировать, а вот мотор завести — уже нет.
Удар! Стекло водительской двери осыпалось мелкой крошкой, и тут же могучая рука ухватила его за горло. Он попытался вырваться, но в следующую секунду с тем же оглушительным хрустом рассыпалось другое стекло, потом распахнулась пассажирская дверца, и Седой почувствовал, как его тело словно само устремляется из салона. И понял, что сейчас его будут бить, возможно, прикладами.
А вот Тимоха, обычно молчаливый и даже туповатый с виду, в критической ситуации повел себя куда умней. Сказал бы кто в другое время тому же Седому, что такое вообще возможно, — помер бы со смеху. Но…
Увидев окружавших площадку страшных людей в черном, парень моментально сообразил, что и Джамал, и Седой сейчас попытаются скрыться на машинах. Естественная реакция. Ясно, что основное внимание и силы ментов будут прикованы именно к ним. Да и товар, понятное дело, — там, в багажнике. Значит, самому ему уходить надо в противоположную сторону. К берегу. Это — единственный шанс. Если добраться до воды, так хрен его догонят. В бронежилете далеко не уплывешь, а пока снимать, он уже на другом берегу будет. Про то, что менты стрелять могут, парень в тот момент не думал.
И Тимоха дунул в сторону реки. Но опять-таки соображалка сработала, и дунул он не сразу. Замер на месте и даже руки вверх поднял — вроде как сдаваясь, а сам удобного момента выжидал. Когда менты приблизились, он резко опустил руки и рванул им навстречу. Те, понятное дело, такой наглости не ожидали и на долю секунды растерялись. А Тимохе больше и не надо. Ужом проскочил меж двоих (один — здоровый, что твой племенной бычара, схватить попытался, да Тимоха увернулся) и бросился к берегу.
Он не успел самую малость. До воды оставалось от силы метров пять, как вдруг мягкий удар в затылок сбил его с ног. Упал, тут же вскочил, но на ногах не удержался — повело как пьяного, и Тимоха снова рухнул лицом в траву. Опять попробовал подняться, но подоспевшие враги придавили к земле, завернули за спину ласты и защелкнули браслеты.
— Ну ты, Солома, даешь. — Голоса доносились до парня словно откуда-то издалека. — Так и убить можно.
— Ну так не убил же. Кулак у меня мягкий, аки ладошка Божья. Смотри, даже крови нет…
Сказать, что Джамал ожидал засады или чего-то в этом роде, было бы неправильно. Ожидал — так и не приехал бы. Но что ему сразу не понравилось, так это отсутствие Олега. Олег всегда сам приезжал на встречи, а в этот раз не приехал. Значит, что-то тут не так.
Поэтому, когда весь этот кипеж начался, Джамал особо и не удивился. К чему-то такому подспудно был готов.
«Семерка» рванулась с места прежде, чем группа захвата успела окружить площадку. По грунтовке особо не разгонишься, но несколько секунд форы у них все же теперь имелось. А несколько секунд в таком деле дорогого стоят. Только бы на трассу вырваться…
Темная фигура выросла на обочине внезапно — Джамал даже не успел понять, откуда она появилась. Две короткие очереди полоснули по колесам машины. «Семерку» резко бросило вправо и, соскочив в кювет, она медленно завалилась набок…
Когда с пустыря донеслись непристойные и не очень симпатичные звуки, Ромка понял, что сглупил. Конечно, зря он заорал как оглашенный. Надо было бежать со всех ног к Седому, предупредить. Но как-то само вышло. Нет у него еще опыта, да ведь и Седой сам сказал — дашь знать, ежели что. А как это — «дать знать»? Вот он и дал. Только теперь-то уж чего? Теперь не рассуждать надо, а смываться.
Позабыв про боль в колене, Паленов бросился в противоположную от пустыря сторону — к сортировочному парку, где можно легко затеряться среди составов. А уж после — окольными путями в город выбраться. И предупредить Олега о таком обломе.
— Стоять! Милиция! Стоять!!! — раздался откуда-то слева окрик, и в его сторону бросилась темная фигура.
Ах, черт… Ромка резко принял вправо и тут же почувствовал резкую боль в колене. Аж слезы из глаз брызнули. Вот, блин… До забора-то — рукой подать, метров сорок от силы! Неужели всё?
Вдруг впереди показались стремительно приближавшиеся огни электрички, она шла в сторону города. Шла по соседнему пути, и машинист, заметив, наверное, в опасной близости человека, дал протяжный сигнал.
Оглянувшись на преследователя, Паленов увидел, что тот уже маячит шагах в десяти. Выбора не оставалось. Выругавшись, Роман рванулся через путь. Прямо перед электричкой. Наркоманская песенка по-прежнему крутилась в башке.
Притаившись в соответствии с планом возле фонарного столба, Елагин стал всматриваться в темноту паровозного кладбища. Единственный спутник Земли подсвечивал лишь небольшие участки вокруг, и Сергей опасался упустить объект. Тот, понятное дело, совсем необязательно выйдет на него, если вообще куда-то будет выходить. Но проколоться в первый же рабочий день очень уж не хотелось.
Когда со стороны пустыря донеслись крики, а затем и две короткие автоматные очереди, Сергей снял оружие с предохранителя. И с досадой подумал, что ему до реального участия в настоящей операции еще много времени предстоит провести вот так — закрывая периметр. На подхвате. Впрочем, а чего он хотел? Он, если разобраться, в этом новом для себя деле пока младенец, которому, как завещал дедушка Ленин, еще бегать, бегать и бегать.