Тогда Беннасио сделал самое странное и жуткое, что я видел в жизни. Он очень медленно развел руки ладонями вверх. Он предлагал себя!
Могар заколебался. Острие меча замерло в нескольких дюймах от груди Беннасио.
– Нет, – прошептал я.
А потом Могар вонзил меч в грудь Беннасио, и последний рыцарь беззвучно и с открытыми глазами упал на землю.
42
Кто-то заорал так громко, что заглушил пронзительное пение или звон, или что там еще звенело у меня в голове. И только через секунду я понял, что кричу-то я сам.
Следующее, что я помню, это бег через каменный круг прямо к Могару, а Майк вопил у меня за спиной:
– Кропп! Кропп!
Когда мне осталось двадцать футов, Могар выдернул меч из груди Беннасио.
Последний рыцарь повалился на бок, и его открытые глаза смотрели на меня, пока я мчался к месту поединка.
Когда расстояние сократилось до десяти футов, Могар начал поворачиваться в мою сторону.
Когда до пяти – поднял меч, и я увидел, что острие клинка еще блестит от крови Беннасио.
Когда осталось всего два фута, его губы начали растягиваться в улыбке.
Я не оставил ему шансов оскалиться во весь рот. Предплечьем я врезал ему в лицо, и он отшатнулся. По инерции я продолжил движение, сбил его с ног и грохнулся сверху, вышибая из него дух. Могар начал поднимать меч, но я с силой надавил на запястье и, когда его рука коснулась земли, выхватил меч и встал.
Поднявшись и выдыхая рваные клубы пара, я попятился. Могар медленно сел, пытаясь восстановить сорванное дыхание.
– Альфред, – позвали сзади.
Я обернулся и – сам не знаю, как это вышло, – замахнулся мечом. Ко мне шел Майк. Он широко улыбался, держа в одной руке пистолет и протягивая мне другую.
– Ну и ну, парень! Просто фантастика, – подивился Майк. – Не хочешь на нас поработать?
– Спасибо футболу, – выдавил я, хватая ртом воздух. – Аукнулся наконец.
– Мистер Кропп, – подал голос Могар, – я умоляю вас пересмотреть решение.
Я сделал два шага назад, чтобы видеть обоих, и тут Могар улыбнулся.
– Это не твой меч, – сказал он.
– И не твой, – парировал я, но вышло пискляво и неубедительно.
– Вообще-то, он мой, – вмешался Майк. – Вернее, этот меч – собственность моего работодателя. В любом случае мы заключили сделку, и все было честно. Альфред, сейчас я передам мсье Могару код доступа к счету в швейцарском банке, и он таким образом получит доступ к деньгам, а мы, то есть ты, я и меч, спокойно отсюда свалим. Устраивает?
– Не очень, Майк, – сказал я и сорвался с места.
43
Конечно, было темно, да еще туман, и страна чужая, но я решил, что сумею выбежать к лесу, через который мы ехали. От ожидания выстрела на шее дыбились волоски. Майк не задумываясь убил бы Могара за этот меч, и я не сомневался, что и меня он прихлопнет, как муху.
Бегун из меня никакой, а вес меча, понятное дело, не прибавлял скорости. Высокая, да еще мокрая трава путалась в ногах, и я рисковал побежать в темноте кругами, но прожекторы светили в мою сторону. Я постоянно оглядывался и видел, как они становятся все меньше.
Я прислушивался, не спешит ли за мной воинство Могара, но слышал только собственное сопение и шелест травы.
Спотыкаясь, я наконец вышел на дорогу. Если это та, по которой мы приехали, она приведет меня к лесу. Погони было не слыхать, да и сил уже не осталось, и я решил перейти на шаг.
Я все время утирался, потому что из-за тумана и пота волосы липли у меня ко лбу. Намокшая рубашка пристала к телу. Меня знобило. Я чувствовал, что все это не к добру, да еще шрам на большом пальце почему-то начал пульсировать. Наверно, из-за соседства с мечом.
Я шел и шел, а никакого леса все не было – только окутанные туманом холмы.
И тут я услышал, что сзади приближается машина.
Я метнулся к обочине и распластался на земле. Расплющился, как подобает неуклюжему простофиле. Но видимо, не очень удачно, потому что машина затормозила и кто-то тихо окликнул меня:
– Альфред! Альфред Кропп! Давай выходи!
Я поднял голову. За рулем сидел Майк. Он улыбался, жевал жвачку и махал мне рукой.
– Ну же! У нас мало времени…
Тут он, наверное, был прав, и особого выбора у меня не было. Я встал, вышел на дорогу и сел в машину на заднее сиденье. Майк нажал на газ, и колеса «бентли» завизжали на асфальте, как раненое животное.
– Привет, пацан! – воскликнул Майк. – Скажи ведь, мы были на волосок? Что называется, понесли тяжелые потери. Но этого следовало ожидать, согласен? Главное, меч теперь у нас. Вернули меч и спасли мир. Неплохо для одной ночи, как считаешь?
Я откинулся на спинку, прижал меч к груди и попытался отдышаться.
– А ты там быстро скумекал, Эл. Вы с Бенни так и спланировали или это целиком твоя идея?
Я не отвечал, но Майка, кажется, это не волновало, и он не умолкал:
– Проклятье, выронил во время этой заварухи сотовый! Ну да ладно, все наготове. Мы с Джеффом были вместе еще с Каира… Этот идиотский культ смерти в Долине Царей. Но не будем о нем. Секретная информация. В любом случае я буду скучать по этому ковбою. А как хреново с Бенни-то получилось? Крутой был парень! Будь у меня сотовый, я бы вызвал парочку «стелсов», они бы отправили этого средневекового психа сам знаешь куда, а заодно и все эти древние каменюги. Не самая большая потеря! Правильно я говорю?
– Ты убил его? – спросил я.
Майк рассмеялся:
– А ты как считаешь, Эл?
– Вряд ли. – Я выпрямился и приставил острие меча к его шее.
Он никак не отреагировал и только чуть крепче сжал руль.
– Останови машину, Майк.
– Эй, Эл, приятель, какого черта?
– Останови машину, Майк.
Майк сбросил скорость и затормозил на обочине.
– Ладно, и что дальше? Отвечай, Эл. Что ты задумал?
Я и сам не знал, что дальше, поэтому пришлось импровизировать.
– Отдай пистолет. Нет, Майк, левой рукой. Правую оставь на руле. Медленно, Майк.
Майк поднял пистолет, я взял его и сунул за ремень.
– Отлично. А теперь положи левую руку на руль.
– Эл, я же за наших, ты не забыл? – Майк говорил спокойно, но жвачку свою жевал очень агрессивно. – Слушай, я больше всех сожалею о том, что случилось с Бенни. Это было паршиво, но ты-то там был и все видел. Что я, по-твоему, мог сделать?
– Ты его подставил.
– Да брось, Эл!
– Ты с самого начала так задумал. Могару нужны были не только деньги. Он хотел получить и Беннасио.
Майку было нечего на это сказать. Он смотрел на меня в зеркало заднего вида. Именно по его молчанию я понял, что прав.
– И ты подставил мистера Сэмсона и остальных рыцарей в Испании. Ты предупредил Могара об их приходе.
Майк покачал головой. Теперь он уже улыбался.
– Зачем мне это делать?
– Затем, что вы оба знали: пока рыцари живы, они – единственная надежда на то, что меч будет в безопасности. Вам обоим было важно убрать их с дороги. Поэтому вы включили их в сделку.
– Надо же, какая интересная теория.
– Мистер Сэмсон верил, что ты поступишь правильно, – продолжил я. – Зря он сказал тебе о мече, ты его обманул. Сегодня Беннасио знал, что ты темнишь, но у него не было выбора. Он поклялся, понимаешь… он дал слово…
– Послушай, Эл, без обид – я знаю, ты желаешь только добра и все такое, но это дело тебе не по зубам. Опусти меч, дружище. Поговорим об этом в самолете, хорошо? Разве ты не хочешь домой?
– У меня больше нет дома.
– Правда? – Майк присвистнул. – Это, наверное, нелегко. Я правда соболезную, Эл. Что ж, мы можем переправить тебя куда угодно. Наталия осталась в шато. Хочешь с ней увидеться? Ты ведь вроде запал на нее?
Я ничего не ответил, но почувствовал, как вспыхнули щеки. Майк заметил и улыбнулся.
– Выходи из машины, – сказал я.
– Эл…
Я ткнул его в шею острием меча.
– Ладно, я выхожу.
Майк открыл дверь и вышел на дорогу. Я тоже вылез и направил на него пистолет.
– Ложись на живот и положи руки на голову.
– Ты совершаешь большую ошибку, Эл. Очень большую ошибку…
– На землю, Майк. Или я пристрелю тебя.
– Неужели? Извини, Эл, но мне почему-то не кажется, что ты на это способен.
Майк шагнул ко мне, и тут пистолет выстрелил. Мы оба подпрыгнули от неожиданности. Я даже сам не понял, как нажал на спусковой крючок.
– Хорошо, хорошо, – пробормотал Майк и лег на землю.
– Руки на голову, – скомандовал я.
Майк сплел пальцы на затылке.
– И куда ты собрался, Альфред? Ты не выедешь из страны. И что ты думаешь делать с мечом? Захватишь весь мир? Передашь его в Смитсоновский институт?[24] Ты, парень, еще даже не думал об этом.
– Прощай, Майк.
Я сел в машину и поехал прочь. Я, конечно, поглядывал в зеркало, но Майк так и не встал.
– Прощай, Майк.
Я сел в машину и поехал прочь. Я, конечно, поглядывал в зеркало, но Майк так и не встал.
44
Руль находился справа, и мне было трудно вести машину. Правые колеса постоянно съезжали на обочину. Когда до меня дошло, что надо ехать по левой стороне, дела пошли лучше, но все равно было как-то странно.
Я понимал, что надо как можно скорее избавиться от этой машины – глупо пускаться в бега на «бентли».
Я бесцельно ехал по сельской местности Англии и даже не знал, где нахожусь. Потом свернул на дорогу пошире и покатил уже по ней, пока не вырулил на автостраду, или как там называются такие трассы, а вскоре миновал знак «Лондон – 40 миль».
По мере приближения к городу движение стало более оживленным. Я так сжимал руль, что побелели костяшки пальцев. Меч лежал рядом на пассажирском сиденье. Я постоянно зевал, мне жутко хотелось съехать на обочину и немного поспать, но я не останавливался.
К тому времени, когда я добрался до окраины Лондона, уже начало светать. Ехать в центр города на «бентли» было неразумно, и я притормозил у первого попавшегося отеля под названием «Слау»[25]. Я снял куртку и завернул в нее меч. Было неплохо, но стал виден заткнутый за пояс пистолет. Еще меня волновало, что подумает портье, когда к нему пожелает вселиться подросток пятнадцати лет без багажа и родителей, но с чем-то очень похожим на большой меч, завернутый в куртку. Однако есть вещи, с которыми ничего не поделать. Поэтому я затолкал пистолет поглубже, и холодный ствол уперся мне в пах.
Отель попался старый и в прошлом вполне мог быть загородным домом какого-нибудь аристократа. По сравнению с отелями, которые я знал по Америке, холл в этом был маленький и старомодный. Портье ничего не сказал о куртке, сквозь которую проступали очертания меча. Он поинтересовался, на какой срок я планирую остановиться. Я ответил, что совершаю пеший тур по Англии и съеду, когда устану ходить. Больше портье ни о чем не спросил. Он даже ни разу не улыбнулся, и я подумал, что у него, наверно, плохие зубы. Я где-то читал, что в Англии с ними беда.
На лестнице я вынул пистолет из трусов и сунул под мышку. Коридор был узким, плинтус отсырел, стены не крашены лет десять, а ковролин пах плесенью. Мой номер находился в самом конце рядом с туалетом.
Кровать оказалась узкой и всего шесть футов в длину. Когда я на нее сел, она пошатнулась, и я испугался, как бы не развалилась. Мне даже захотелось позвонить портье и спросить, нет ли у них номеров с кроватями побольше. Я положил пистолет на прикроватный столик, а меч рядом с собой на постель, потом снял ботинки, стянул мокрые носки и лег.
Что делать дальше с мечом, я не знал. Тут Майк был прав. Если понадобится, они перекроют всю страну и начнут обходить дом за домом. Они обнаружат на гостиничной парковке «бентли», а я, дурак, даже зарегистрировался под настоящим именем.
Я ждал стука в дверь, но они вряд ли постучат. Скорее всего, ворвутся в номер и сразу начнут палить, потому что у меня был Меч Королей и с ним я мог завоевать весь мир.
Я зевнул. Надо было поспать, но инстинкт подсказывал, что если я усну, это будет моим последним деянием в жизни. Усилием воли я заставил себя встать. На стене рядом с телевизором висело зеркало. Посмотрев на свое отражение, я решил принять душ. Но тогда придется выйти из номера, а я не хотел брать с собой меч и оставлять его тоже не собирался. Я смотрел на себя в зеркало и вспоминал, как Могар назвал меня толстым. Вообще-то, я не толстый, я просто большой. Я всегда был большим и неповоротливым с виду, как эти камни в Стоунхендже, широкие такие прямоугольники. Прямоугольник – самая унылая штука после квадрата.
Я снова сел на кровать и попытался обдумать, что делать дальше. Оставаться в отеле дольше чем на несколько часов было нельзя. Надо принять душ, почистить зубы и сваливать. Вот только у меня не было зубной щетки. У меня было только самое мощное оружие на свете. Я мог объявить себя императором Кроппом, королем Альфредом Первым, Властелином Земли, но в тот момент хотел одного – почистить зубы.
Сделавшись королем, я соберу в «Слау» всех мировых лидеров и объявлю мир во всем мире. Я потребую, чтобы все танки, бомбы и остальное оружие переплавили и понаделали всяких штуковин для детских площадок. Прикажу богатым странам накормить бедные и прекратить войны. Я объявлю, что с этого момента все деньги, которые они тратили на оружие, пойдут на поиск лекарств от болезней и на создание машин, которые работают на экологически чистом топливе. Я распоряжусь, чтобы прекратилось всякое зло под солнцем. Больше не будет ни войн, ни болезней, ни голода. Я выполню то, для чего, по словам Беннасио, архангел вручил этот меч Артуру – объединил человечество. Я закончу начатое Артуром. Это не вернет Беннасио, Сэмсона и рыцарей, не оживит дядю Фаррела и всех, кто погиб по моей вине, но хоть отчасти ее искупит. Может быть, даже Наталия перестанет меня ненавидеть.
Возможно, мое предназначение – стать спасителем мира, и Эми Пушар еще горько пожалеет, что не дала мне свой номер телефона!
Я видел себя на большом троне с большой золотой короной на моей большой голове.
Простуда, приближение которой я почувствовал в пути, разгулялась вовсю: голова болела, из носа текло, а лоб пылал. Я лежал на кровати и говорил себе, что буду лучше соображать, как только освежусь под холодным душем. Печально дойти до того, что расписываешь, как прочистишь мозги.
– Ну вот, Кропп, ты все разложил по полочкам, – сказал я себе. Меня уже серьезно лихорадило. – Рыцари Священного ордена тысячу лет хранили меч и ждали, когда придет Альфред Кропп и спасет этот прогнивший мир. Все правильно! Никому из них, начиная с Бедивера, и в голову не пришло заняться этим самостоятельно. Они ждали, когда явишься ты, мистер Головастик и Недоучка.
Я потрогал холодный клинок. За тысячу лет на нем не возникло ни единой зазубрины! Одно прикосновение к нему наполнило меня сразу печалью и радостью.
В конце концов я заснул и снова увидел тот сон с темным всадником на жутком поле боя. Всадник держал в руке меч. Он уже собрался вонзить его в землю и тем самым уничтожить всех врагов, но тут поднял голову, и я увидел его лицо. Мое лицо. Не Кроппа Всеблагого… а Кроппа Завоевателя, Кроппа Ужасного.
Когда я открыл глаза, в номере было темно. Разрывался телефон. Я включил лампу на прикроватном столике и уставился на аппарат, пытаясь сообразить, сколько проспал и кто мне может звонить. Может, это портье хочет сообщить, что внизу меня ждут ребята в черных плащах?
Я взял трубку:
– Алло?
– Бонжур, мистер Кропп.
Я взял со столика пистолет Майка и положил его на колени.
– Мистер Могар.
– Телевизор смотришь?
– Простите?
– У тебя в номере есть телевизор? Если есть, советую включить первый канал.
– Прямо сейчас?
– Именно.
– Мне придется положить трубку на стол.
– Ничего страшного.
Я положил трубку на столик и включил телевизор. Только-только начались новости Би-би-си. Минут пять они вели пресс-конференцию генпрокурора Америки. Он говорил о новой главной фигуре в списке злодеев, составленном ФБР. Еще не успели показать фотографию, а я уже знал, кого увижу.
Себя.
Генеральный прокурор сообщил, что я международный преступник, связан с террористами и участвовал в акции, направленной на уничтожение национальных сокровищ Англии, в результате которой погибли шестнадцать граждан Великобритании и США. Потом он заявил, что Министерство юстиции предлагает вознаграждение в шесть миллионов долларов за информацию, которая будет способствовать моей поимке.
Лох-головастик наконец хоть в чем-то отличился: я стал самым разыскиваемым преступником в мире. Но меня больше заботило то, как трудно теперь будет устроить саммит мировых лидеров и объявить им о создании королевства Кропптопия.
Я выключил телевизор и вернулся к телефону.
– Слушаю.
– Мои поздравления, мистер Кропп. Вы теперь знаменитость. Может, даже появитесь на обложке «Пипл».
– Как… как вы меня нашли, мистер Могар?
С трубкой в руке я подошел к окну и отвел занавеску, ожидая увидеть внизу готовый к штурму американский отряд полицейского спецназа или его английских коллег. Но обнаружил только пустую парковку и деревья, а слева на горизонте – мутно-желтые огни Лондона.
– Пятнадцатилетний парнишка, не сильно умный, если признать правду, да один в чужой стране, перепуганный и без друзей, за рулем машины с маячком… По-твоему, это было трудно?
– Наверно, не очень.
Я снова сел на кровать.
– Я знаю, что вам нужно, мистер Могар. Но, понимаете, если я вам это отдам, то погибнет весь мир. А мне, как вы только что сказали, всего пятнадцать, и для меня очень важно, чтобы он просуществовал еще немного. Пусть мне хотя бы исполнится сорок. А то и пятьдесят.