Отец, ты поступил очень умно, что не повторил своё «я кому говорю» — которое действовало безотказно десять лет до этого дня. Учти, генерал: будешь упорствовать в своих манёврах больше положенного срока — однажды услышишь, что тебе пора застрелиться, что твоя война не просто окончена, но и проиграна.
Нет ничего глупее попытки победить твоего ребёнка. Этот парень уже пробовал бриться твоей бритвой, хоть и начал почему-то с висков. В иные времена ровесниц твоей дочери выдавали замуж, и то, что не выдают сейчас, означает только то, что сейчас их не выдают.
Так что перезагружаем программу.
Йоу, кид. Я умею быть таким же, как ты. Если ты всерьёз думаешь, что я далеко ушёл от тебя, ты ошибаешься. Просто твои малоразвитые друзья ещё не доросли до меня.
Я слушаю такой рэп, который ещё не успели скачать в твоей школе, — я скачаю тебе его сам, и ты удивишь всю свою непродвинутую компанию.
Я видел такие фильмы, даже про анонсы которых вы не слышали, — у меня есть идея посмотреть это вместе, и возрастное ограничение на диске меня не волнует, я в курсе, что ты и не такое видел; тем более главный герой этой картины — мой добрый знакомый, когда он заедет ко мне выпить пива — я разрешу тебе ненавязчиво посидеть рядом.
Но вообще мне ничего от тебя не нужно, кроме минимального уважения ко мне. Моё же уважение к твоему личному пространству — безупречно, как чистота моих манжет.
Договорились, друг мой? По рукам.
Только не забывай, дитя моё, про свой возраст, и отдавай себе отчёт, кем ты стал теперь.
Если ты забудешь, я сам тебе очень внятно напомню.
Слушай.
Ты больше не ребёнок.
Весёлый молочник по кличке «Арина Родионовна» уехал по своим делам. Генерал вышел в отставку и пьёт молоко, греясь на солнце; его эполеты, аксельбанты и хромовые сапоги съела моль. Твой друг и соратник по фан-клубу нашей любимой рэп-команды шлёт тебе привет: он тебя обожает, как и прежде, но ему срочно нужно съездить с мамой на юг — вдвоём: они собирались это сделать двадцать лет, но ты отвлекал.
Я был тебе всем чем мог — дальше без меня.
Приезжай к нам с мамой по праздникам, чаще не надо, можно без подарков. Без подарков даже лучше — мы ничего друг другу не должны, мы свободные люди, у меня много своих дел, тебе лучше о них не знать, и твои дела меня тоже не волнуют.
По крайней мере, я надеюсь, что ты сделаешь всё, чтоб они меня не волновали.
Спасибо, лучший из людей, душа моя, ангел мой. Лети.
Мужчина и женщина: найди десять отличий
Русская женщина знает о русском мужчине всё. Иногда она не хочет верить в какие-то вещи, но только потому, что ей так проще жить.
Так и живёт.
Женщина не знает, что русский мужчина способен сделать в десять раз больше, чем он делает. Но для этого ему нужны экстраординарные обстоятельства. Если женщина — экстраординарное обстоятельство, у него многое получится.
Женщина думает, что современного русского мужчину интересует секс. На самом деле девять из десяти современных русских мужчин не интересует ничего. По крайней мере, ничего стоящего среди их интересов точно нет.
Главные жизненные интересы современного русского мужчины в лучшем случае могут пройти по разряду дурных привычек.
Хотя, когда женщина думает, что, если мужчину критиковать (в России существует для этого меткое слово «пилить»), — он станет лучше, женщина ошибается. Недавно выяснилось, что пословица «пилит сук, на котором сидит» посвящена ровно вышеназванной ситуации. Если тебе не нравится сук, женщина, — не сиди. Пересядь на соседний, он такой же деревянный.
«Но я хотела сделать нам обоим лучше».
«Спасибо, мне и так было хорошо».
«Откуда ты знаешь, как тебе хорошо?»
Женщина думает, что современного русского мужчину не интересуют дети. На самом деле собственные дети — едва ли не единственное, что его может всерьёз заинтересовать. Просто для этого он должен сначала стать мужчиной.
Женщина думает, что мужчина умней её. И она права. Но если мужчина думает о себе, что он умней женщины, он заблуждается. Такой вот парадокс.
Смысл парадокса прост: мужчина обращён к большему, женщина — к меньшему. Если мужчина обращён к большему, у него нет времени всерьёз рассуждать о том, насколько он умней женщины. Если же он обращён к меньшему и конкурирует с женщиной — то какой он мужчина. Пусть запишется в женский бокс и конкурирует там.
Женщина думала, что феминизм поможет ей победить мужчину. На самом деле феминизм всего лишь в очередной раз установил мужчину в качестве точки отсчёта. Нелепость.
В конце концов, мужчина сплошь и рядом элементарно не заслуживает быть точкой отсчёта.
Мужчины придумывают форму жизни для целой планеты: коммунизм, фашизм, либерализм, национал-социализм, капитализм, социал-дарвинизм, изм, изм, изм — а у женщины есть ответ на это: феминизм. Самим-то не смешно?
Двадцать лет усиленной феминистской пропаганды привели к тому, что, если девушка не отправляется спать со своим новым парнем в первое их свидание, — на второе он уже не приходит.
Мощный результат.
Давайте теперь зададимся вопросом: какая девушка более свободна — нынешняя, феминизированная донельзя, или позавчерашняя, крестьянка, доярка и работница, якобы лишённая всякого права голоса?
С другой стороны, в нашей стране становятся всё заметнее обратные процессы.
Ксения Собчак вышла замуж, а Маша Арбатова из моды; в России выросло два-три поколения женщин, которых эта одарённая дама воспитала: в том смысле, что это воспитание поломало им жизнь.
Грубо говоря, в женском мире свобода обесценивается куда быстрее, чем кажется в шестнадцать лет. (У мужчин она тоже обесценивается — но, как правило, мужчина это замечает, когда ничего другого купить уже не может — он даже печень свою не продаст, нет у него никакой печени; так и доживает — свободный.)
Русская женщина понемногу оставляет феминистские иллюзии — и в очередной раз оказывается самой передовой в мире.
У неё, конечно, было внутреннее ожидание, что после такой жертвы («я больше не воюю с тобой, ты видишь?») её с нетерпением должен бы дожидаться мужчина, но он, как выяснилось, даже не в курсе, что произошло.
Женщина определяет себя через что-то. Сначала она определяет себя через интерес мужчин. Потом она определяет себя через своих детей. Отдельные женские особи определяют себя через себя, но это путь постоянной агрессии — даже если никто на них не нападает.
Мужчина способен определить себя исключительно исходя из самого себя, ему не нужен объект, который поможет ему осознать свою самость, — он и есть этот объект.
(Даже если его «девушки не любят».)
Мужчина субъективирует себя через собственную субъектность, а женщина — при помощи ряда правильно расставленных зеркал.
Всё это не должно давать мужчине ложных надежд: любая женщина способна расставить несколько зеркал так, чтоб в них отразиться более чем достойно, зато серьёзное количество самцов не имеет вообще никакой субъектности, и взять её им негде. Сам факт, что ты самец, никакой субъектности не несёт. Субъект ты только для своей мамы, сынок. Для всех остальных ты даже не объект.
Поэтому многие мужчины так ищут маму в жене — им хочется ещё раз побыть субъектом.
Иной раз женщина думает, что мужчина приходит, чтобы взять её силой, а он пришёл, чтоб его пожалели.
Наконец, самое важное отличие между нами.
Женщина думает, что она добрее мужчины.
Но она просто слабее мужчины физически.
В целом женщина заметно более агрессивна, потому что в её женском мире всегда сильней внутривидовая конкуренция.
Мужчина может приобщиться к коллективу (это может быть большая политика, футбольный клуб, бочка пива, война, рыболовная артель и т. д.), женщина же всегда разрешает свои самые главные вопросы индивидуально. Это диктует стиль, форму и содержание её поведения.
По сути, женщина — агрессор. Просто она идеально это скрывает.
Мужчина думает, что в целом он сильнее женщины.
Это самое забавное человеческое заблуждение.
Женщина более вынослива, у неё куда более устойчивый характер и куда более крепкие нервы.
До сих пор непонятно, почему она так медленно ездит за рулём и никогда не стремится проскочить на мигающий.
Мужчина — психопат по жизни, а женщина — только по обстоятельствам.
Женщина точней рассчитывает свои ресурсы.
Мужчины не рассчитывают свои ресурсы никогда. Впрочем, тому тоже есть объяснение: как только мужчина начинает себя беречь, он рискует потерять звание мужчины.
Мужчина яростно несётся вперёд и вверх — но, как правило, это бег на короткое расстояние: захватить соседнюю крепость, сорвать самый вкусный плод, забраться на ближайшую вершину.
Когда он туда забирается — там его уже дожидается женщина.
Когда он туда забирается — там его уже дожидается женщина.
«Здравствуй, — говорит она, — я твой приз».
Ему и в голову не приходит, что она каким-то образом попала туда раньше его.
Загадка.
Похвала ханжеству
Вижу этих родителей — и на душе тоскливо.
Как они вообще смеют что-то говорить своим детям?
Вот эти люди — не прочитавшие ни одной книги за всю сознательную жизнь; законченные пошляки и восхитительные идиотки; потребители сериалов, поклонницы Малахова и слушательницы Стаса Михайлова; мужские экземпляры, вся сила интеллекта которых сосредоточена на рыбалке; верные мужья, разыскивающие в «Одноклассниках» своих случайных и податливых подруг, а также верные жёны, откапывающие во «ВКонтакте» своих, как они это называют, друзей; люди, чей главный жизненный принцип «Я ничего никому не должен», зато им, если им что-то надо — а им всегда что-то надо — от человеческого участия до судейского послабления — вот им-то должны все, и это даже не обсуждается; представители, так сказать, человечества, прощающие себе любую подлость, вульгарные и тупые, и гордящиеся своей тупостью и своей вульгарностью, и несущие всё это с вызовом; вырастившие в душе плотоядную пустоту, погрязшие в непрестанных непотребствах, живущие в тёплом и привычном скотстве, как в утробе…
Вижу эти лица, эти немигающие кроличьи глаза, и не верю своим ушам!
— Почему на тебя жалуются учителя? — восклицает отец. Да на него самого впору жаловаться федеральному прокурору, в отдел по борьбе с экономическими махинациями, в земское собрание, и в ООН тоже.
— Почему ты так оделась? — восклицает мать. А сама она приходит в общественное заведение накрашенная, как вампир, к тому же в кожаных штанах с заклёпками, на два размера меньше рекомендуемого. И если она сделает неловкое движенье, к примеру, резко присядет, то штаны взорвутся со страшным грохотом и заклёпками может поранить случайно пробегающих мимо детей.
«Почему ты не выучил урок? Почему не дочитал “Капитанские дети”? Почему ты не трам-парам-пам-пам-парам-пам?»
«Не гуляй с этим парнем!» «Что за проститутка рядом с тобой?» «Ты что, куришь?» «Твой отец впервые попробовал спиртное в девятнадцать лет!»
«Как ты разговариваешь с матерью? Мать так никогда не говорила с твоим дедом!»
«Выключи телевизор, ты скоро ослепнешь от него!» «Куда собрался на ночь глядя? Включи телевизор, посиди дома!»
«Чего ты там накачал в свой мобильный, идиот?»
У ребёнка взрывается голова. Даже не в четырнадцать, а уже в десять лет он отлично знает, что все эти нотации — полное враньё.
Отец попробовал спиртное, как только он вырос чуть выше стола и дождался момента, когда родители оставили его одного на кухне. Мать выглядит на юношеских фотографиях так, словно её сфотографировали во время полицейского рейда по самым злачным местам, а деда она посылает прямым текстом доныне. Оба родителя не читали никаких «Капитанских детей» и не отличают Чайковского от Чуковского, зато телевизионное пространство ценят и чувствуют себя в нём уютно, как жуки в навозе.
А в мобильные к ним вообще лучше не заглядывать.
Впрочем, ребёнок может и не знать, кого там и от кого не отличают его родители и какие тайны хранятся в их телефонах, но он уже чувствует ещё не огрубевшей своей кожей, что ценности, которые ему навязывают, отдают тошнотворной тоской.
Можно набрать воздуха в лёгкие и ещё раз обрушиться на этих родителей.
…но порой задумаешься и вдруг понимаешь, что их поведение куда больше продиктовано голосом нормальной человеческой природы, чем какой-то там подлостью.
Иной раз дети, наверное, вправе жёстко осадить родителей и поймать их на вопиющем несоответствии произносимым вслух сентенциям.
Но чаще всего родители ведут себя подобным образом по одной простой причине: они ещё помнят, что такое хорошо, — но сами так уже не умеют.
Душа подрастрачена, тело в некоторых местах разрушено чрезмерным употреблением тех или иных подсудных средств, биография таит чёрные дыры, куда лучше не оступаться, а то такие демоны вылетят — можно сон потерять, если увидеть их в глаза. Но при этом не до конца, к счастью, уничтоженный родительский инстинкт требует, требует, требует произносить всё то, что приходится произносить при виде детей.
За каждым лживым словом очень часто стоит тихое моление: сын (дочь), не будь таким (такой), как я!
Пусть взрослые люди произносят всё это, пусть.
Больше ханжества, больше!
Куда страшней и отвратительней обратная сторона.
Помню, был у меня один знакомец.
Он с очевидным и восторженным удовольствием рассказывал мне, какой у него разбитной батя был — и, собственно, таким и остался.
«Прогуливаю школу, — смеялся мой знакомец, — гляжу, батя прёт с какой-то бабой, мнёт ей сиську. Батя меня хвать за шкибот, суёт четвертной: “Матери чтоб не слова!”. Я каждую неделю с него получал по четвертному!»
Батя учил моего знакомца: «Увидел хорошую бабу — хватай её за …» И называл все вещи своими именами.
Потом сын вырос.
Я ничего тут не буду рассказывать про этого парня, где, и когда, и при каких обстоятельствах мне довелось его встречать, — у меня ни малейших оснований выступать в качестве моралиста.
Но, право слово, мой знакомец всё-таки был законченный урод. Всякий раз, когда я его видел, он предоставлял всё новые и разнообразные доказательства этого.
Надо сказать, впервые я его увидел двадцатидвухлетним: только что женившимся, ждущим первенца, несколько мудаковатым, но задорным, очень смазливым типом. А последний раз он мне встретился спустя лет пять, и это был гнусный боров с глазами, в каждом из которых хотелось немедленно и с шипом забычковать сигарету.
И никто не поколеблет моей уверенности, что моему знакомцу стоило за свою стремительную деградацию благодарить именно родного папу. «Папа, на́ тебе четвертной, иди купи себе цианистый калий, ублюдок».
Тысячу раз можно ловить самого себя на лжи, когда советуешь ребёнку не курить (не слушать, не смотреть, не нюхать, не пробовать, не целовать) эту дрянь. Но во сто крат лучше и выше эта ложь, чем похабная родительская ухмылка и грязный родительский рот, из которого изливаются на ребёнка самые ничтожные речи.
«К чёрту эти книги — батя вырос и без этой херни». «Все учителя в твоей школе придурки, и у меня были такие же — а я ничего, стал человеком». «Дочка, хорошего мужика хватай за хобот и тащи к себе, а то ухватят другие». «Своего Гайдна пусть они сами слушают, а ты мне поищи-ка, сынко, радио про шансон». «Плюй на людей сверху, они этого заслуживают!» «Пороюсь в твоём гардеробе, дочка, я тоже хочу задницей повертеть перед нормальными кобелями, а не перед этим чмом в лице твоего папы». «Не переключай эту программу, смотри, какие курицы пляшут». «Если плохо лежит — надо брать и перепрятывать». «В этой стране нечего делать — появится возможность, немедленно вали».
Не переживайте, жизнь быстро предоставит ребёнку шансы стать такой же сволочью, как и вы.
Не торопите события.
У него будут все возможности научиться пахнуть тем же смрадом. Разводить тех же червей в ушах. Кормить свою душу из тех же помоек.
И не надо врать себе, что так ребёнок становится сильнее. Сами сидите, сильные как бесы, в своём аду, не тащите за собой потомство.
Если ребёнок ни в пятнадцать, ни в десять, ни даже в пять лет так и не узнает, что есть хоть какая-то светлая человеческая правда и хоть какой-то другой, пусть и ханжеский, но всё-таки возможный мир — ему будет некуда вернуться.
А он должен иметь хоть один шанс сбежать из нашей грязи и пожить человеком. Сквозь муть и мерзость нашей жизни надо прокричать ему, что если не для нас самих, то для него этот путь — есть.
Дочь, послушай, ты должна знать, что такое быть женщиной, и что такое быть законченной тварью. И не смотри на меня, просто слушай.
Сын, послушай, я тебе расскажу, что такое быть подонком, и что такое быть настоящим мужчиной. Лучше, если бы я тебе показал это, но я сегодня плохо выгляжу.
Это ничего, что со мной такие проблемы, дитя моё, это поправимо: поэтому слушай меня, любимое чадо, и поправляй на себе.
Доброкачественные люди
Общаясь со взрослыми людьми, по собственной воле и разумному выбору живущими без детей, — всегда чувствую в них что-то нездоровое.
Ненормальное даже.
Мне и с одним-то ребёнком семьи кажутся несколько неполными, а тут такое.
Симпатичного и вменяемого мужчину старше сорока, живущего с мамой, я встречал только однажды. В фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»
С женщинами та же история.
Со смешанными чувствами смотришь даже на тех женщин, чьи фотографии (как правило, десятилетней давности) встречаются на страницах журналов, сопровождаемые заголовками «Мои дети — это мои зрители», или «Я отдала свою жизнь искусству!».