— Я не участвую в войне? То, что я временно отошел во вторую линию, по-твоему — попытка дезертирства?
— Все имеют право на отдых, даже на войне. Меня не устраивает другое — твоя безответственная самодеятельность, Андрей. Она граничит с… саботажем!
— Подбирай выражения, Сева, — Мартов сел прямо. — Что ты себе позволяешь?!
— То, что имею право себе позволить. Факты, Андрюша, говорят лучше слов. Твои люди упорно мешают мне выполнять приказ Совета. Как я должен называть их действия? Непрофессионализмом? Даже Рустам, боец, по меркам таких людей, как Джонатан, аховый, вполне способен качественно выполнять черновую работу в поле. Почему же он постоянно ошибается? Почему ведет себя как полный дилетант? Я вижу только одно объяснение — ему приказали так себя вести. Кто приказал? Я не приказывал! Значит, ты или через твою голову сам мастер.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Сева. — Мартов сложил руки на груди. — Мои люди строго следуют общему плану операции. Возможно, они быстрее ориентируются в обстановке, чем твои, но это скорее плюс, чем минус.
— Киллера для устранения неудобного сыщика ты нанял тоже, поскольку быстро сориентировался? Или все-таки ты ошибся и поспешил с выводами? Видишь, Андрей, я пытаюсь тебя оправдать даже перед самим собой. И все-таки я не могу найти тебе оправданий! Мало того, что Эфиопа ты нанял самовольно, ты приказал ему убить не только назойливого сыщика, но и девушку. И это вместо того, чтобы проследить за ней и, таким образом, весьма вероятно, выйти на Хамелеона! После этого твои люди трижды устраивали пальбу в городе, около больницы и на шоссе, рискуя вывести на Цех милицию и Контору. Но самое странное, с точки зрения здравого смысла, произошло на тридцать пятом километре МКАД. Ты заманил девицу и двух бритоголовых буквально на прицел Хамелеону. Как ты сумел это организовать? Как сообщил врагу о месте встречи? И зачем? Хотел отличиться и взять Хамелеона на живца силами только своей команды? Откуда такая дикая идея? Смотритель подсказал? Или это идея мастера, решившего ускорить процесс, но просчитавшегося? Кого ты выгораживаешь, Андрей, себя или наше любимое начальство?
— Ты наговорил на отставку, Сева, — недобро прищурившись, сказал адвокат и прицелился в Островского пальцем. — И учти, я не стану возражать, когда это случится. Таким импульсивным людям, как ты, нельзя командовать другими. Все твои слова — пустые домыслы!
— Полно вам, адвокат, — вмешался Джонатан. — Вот доказательства.
Он выложил на письменный стол пачку спутниковых фотографий.
— Что это?
— Ваши люди на Кольцевой за несколько минут до происшествия. А здесь вы несколькими минутами позже. А это обычные фотографии, на которых ваши люди пытаются похитить девушку из больницы.
— Это ничего не доказывает, — отмахнулся Мартов. — Мои люди случайно узнали о встрече этой юной особы с бандитами и проследили за ней. Да, мы надеялись, что Хамелеон тоже придет на это место. Ну и что в этом такого? Не сообщили бригадиру или тебе, Джонатан? Между прочим, бригадир тоже ходил в лес исключительно со своими людьми, оставив моих в оцеплении. А я приехал на место уже после стычки. Мне позвонил Рустам, я и приехал.
— Как ты сумел добраться туда за пять минут? — снова насел Островский. — Зачем ты хотел похитить девицу? Зачем Эфиоп и люди Рустама стреляли в сыщика? Может, ты просто не знаешь ответов? Кто же тогда их знает? Кто надоумил тебя затеять свою игру?
— Я не буду отвечать, Сева! — Мартов встал. — Все равно ты не желаешь меня слушать. Если тебе что-то не нравится, подай заявление мастеру, пусть разведет нас по разным командам.
— Я подам, не сомневайся. И, думаю, мастера твоя самодеятельность также не оставит равнодушным. А если не отреагирует Чесноков, я подам рапорт в Цеховой Совет! Ты знаешь, чем грозит разбирательство в Совете. Мастера вынут из тебя душу, но докопаются до истины. Так что мой тебе совет, Андрей, если хочешь выслужиться перед новым мастером, придумай другой способ. С такими результатами карьера тебе не светит. Еще и вице-бригадирского звания лишишься. Я понимаю, тебе обидно, что мастер Чесноков поручил операцию мне, а тебя определил в замы, ведь ты старше и опытнее, но раз уж так вышло, лучше бы тебе исходить из интересов Цеха, а не из личных амбиций.
— Делай, как знаешь, — Мартов хмуро уставился в стену. — Я понимаю, почему ты злишься. Операция на грани срыва, и ты опасаешься за свое бригадирское кресло. Если ты настаиваешь, я больше не стану проявлять инициативу. Но учти, интересы Цеха для меня так же важны, как и для тебя. Пока все будет идти по плану, я не вмешаюсь. Но когда ты снова упустишь Хамелеона, не рассчитывай, что я стану молчать о твоих командных качествах.
— Лучшая защита — нападение, — миролюбивым тоном резюмировал Джонатан. — А не остыть ли вам, господа? Бригадир, мы же хотели предложить адвокату компромиссный вариант, вы забыли?
— Нет, — Островский направился к выходу из библиотеки. — Мы справимся без него. Группа Рустама переходит под мое командование. С Чесноковым я уже договорился. Врага в ловушку заманит Рустик. Хамелеон знает его в лицо так же хорошо, как и адвоката. Отдыхай, Андрюша, раз устал.
— Постойте, вы устроили врагу новую ловушку? — спохватился Мартов. — Какую?
— А вот это тебя не касается. Ты в краткосрочном отпуске. Джонатан, идем.
— Минуту, бригадир, — Джонатан притормозил, чтобы прочитать SMS.
Догнал бригадира он уже внизу, у самых дверей. Островский обернулся и вопросительно взглянул на разведчика.
— Записка от агента в Конторе, бригадир.
— Что пишет?
— Четыре часа назад Федотов взял девушку.
Островский изменился в лице. Хорошо, что Мартов остался в библиотеке и не увидел новой гримасы бригадира. Если б увидел, наверняка бы позлорадствовал.
— Как чекисты узнали о деревне? — в упор глядя на разведчика, прошипел Островский.
— Они тоже не лыком шиты, — обычно невозмутимый Джонатан выглядел слегка растерянным. — Федотов парень тяжелый, но талантливый. Однако и у него не все в порядке с подчиненными, они упустили парня. Вырвался из кольца и скрылся в лесу. Прочесали гектаров сто, но без толку.
— Контуженного не нашли? — удивился бригадир. — Он же помочиться без посторонней помощи не способен, как он мог сбежать? Да еще так ловко спрятаться. Это… подозрительно.
— Согласен, бригадир, — Джонатан помолчал. — У меня нехорошее предчувствие насчет этого паренька, Всеволод Семенович. И есть одна идея… насчет спутника. Я сейчас съезжу к себе, потом в Контору, все проверю и доложу.
— Догадываюсь, о чем ты, — Островский хмуро взглянул на Джонатана. — Дай бог, чтобы ты ошибался.
* * *Выставка достижений цивилизации была на месте. Туманов заглянул в экран компа на хрустальном постаменте и пробежал взглядом по новостной ленте. «Волна поджогов…», «перестрелка на Лубянке…», «взрыв малой мощности у входа в здание ФСБ…», «десятки пострадавших на Кузнецком мосту, Москва на грани паники…», «есть ли связь между событиями?». Подборка была занятная, вопрос еще занятнее.
Возможно, происшествия были действительно взаимосвязаны. Если террористы имели целью атаковать здание Госбезопасности, масштабные отвлекающие маневры были оправданы. Вот только на кой черт террористам ломиться в ФСБ? Чтобы доказать, что они круче стен? Доказали, и что дальше?
Виктор окинул рассеянным взглядом экспозицию. Ответы были близко, он чувствовал это всем организмом. И были они где-то здесь, в этом офисе, а не на местах происшествий. Цепочка состояла не из трех-четырех «огненных» звеньев и одного взрыва, а тянулась очень далеко, через весь город до Битцевского лесопарка. А, возможно, и еще дальше.
Туманов прошелся по просторному помещению, постоял перед огромной полкой с книгами, казалось, всех времен и народов, и подошел к окну. С этой высоты гаснущие искры пожаров были видны, как на ладони. На первый взгляд разбросаны они были бессистемно, однако, если задуматься, становилось очевидным, что пожары вспыхивали не так уж хаотично. Во-первых, все четыре очага располагались примерно в одной части города, минутах в десяти один от другого, во-вторых, разгорались они поочередно, от периферии к центру. А вернее — к Лубянке. Версия с отвлекающей внимание провокацией подтверждалась. Кто-то устроил переполох и напал на здание Конторы. Непонятным оставалось одно — зачем? Вражеские шпионы попытались выкрасть секретные документы? Оригинальный способ ведения невидимой войны, хотя реально удивить кого-либо этой диверсией террористам вряд ли удалось. После самолетных таранов, захватов больниц, театров и школ мир изменился и забыл, что значит удивляться. Больше он этого не умеет. Бояться, скорбеть, ненавидеть и досадовать — да, удивляться — нет.
— Днем вид из окна гораздо лучше, господин Туманов.
— Днем вид из окна гораздо лучше, господин Туманов.
Виктор резко обернулся и рефлекторно вытащил из кармана руку с пистолетом. Кисть вдруг будто бы сама собой разжалась, и оружие выпало из руки. Его на лету подхватил один из охранников, а другой заломил руку Туманову за спину и ударил ногой под колени. Виктор был вынужден принять не самую удобную позу, атаковать из которой было нереально. Да он и не собирался. Против него выступали явно превосходящие силы, причем не двукратно, как на газоне перед больницей, а раз в десять. Кроме Островского и двоих охранников, скрутивших Туманова, в полутемном помещении появились несколько бойцов из «Мерседесов» — в одном из них Виктор признал того самого Рустама.
Охранники подтащили сыщика к дивану, сковали руки за спиной и усадили на мягкие подушки. Сделали все, надо отметить, аккуратно, без малейшего намека на грубость.
Туманов поднял хмурый взгляд на Островского. Тот стоял вполоборота к сыщику и задумчиво смотрел в окно на догорающие пожары. Охранники тем более не проявляли к сыщику интереса, заняв удобные позиции на разном удалении от Туманова. В целом все напоминало немую сцену, разве что сценарий был пожиже, чем у классика.
Наручники больно сдавили запястья, и Туманов поерзал, устраиваясь поудобнее. Островский бросил на сыщика короткий взгляд, затем обернулся и кивнул Рустаму. Боец включил свет и закрыл жалюзи. Островский открыл рот, чтобы что-то сказать, но его сбил с мысли появившийся в кабинете адвокат. Судя по смеси неудовольствия и удивления, отразившейся на лице Островского, этот персонаж был лишним. Виктор с интересом взглянул на Мартова. Адвокат молча прошел, сел на диванчик в дальнем углу офиса и принялся поигрывать телефоном, словно ожидая звонка. Островский некоторое время сверлил адвоката взглядом, будто бы решая, стоит ли продолжать разговор в его присутствии, а Мартов старательно отводил глаза. В конце концов игра в гляделки хозяину кабинета надоела, и он уведомил об этом гостя коротким кивком. Адвокат заметно расслабился.
Островский уселся в кресло напротив сыщика и закинул ногу на ногу.
— Итак, Виктор Алексеевич, мы снова встретились вне плана. Хотелось бы узнать, почему? Что вы до сих пор ищете? Чего вам надо?
— Всего помаленьку. А вам?
— Не считая вашей подружки и ее брата? Ничего. Все остальное у меня есть. Вы в курсе, где они сейчас?
— А вам-то они на фига? — с вызовом спросил сыщик.
— Не надо грубить, господин Туманов, вам не идет, — Островский поморщился. — Напрасно вы полезли в воду, не разузнав, где брод. Вы ведь нашли свидетеля, получили солидный гонорар, ну и отправлялись бы восвояси! Что на вас нашло?
— Чутье.
— Ну, тогда скажите, что подсказывает вам обостренное чутье насчет вашей дальнейшей судьбы, а заодно насчет судьбы девицы.
— Девушка в надежном месте! Вам ее не найти!
— Только нам? — Островский, не мигая, уставился на сыщика. — А чекистам?
— Им тоже, — голос Туманова предательски дрогнул, выдавая его неуверенность. Павел был вроде бы на стороне сыщика, но он же служивый. Прикажет начальство, отдаст Женю этому вежливому майору Федотову как миленький! — Хотя, гарантии нет.
— Вот именно, — Островский откинулся на спинку кресла. Видимо, ответ его удовлетворил. — Вы мыслите здраво, значит, у нас есть шанс услышать друг друга и правильно понять. Даже если девушка окажется в руках у чекистов, но вы будете ни при чем — это наша проблема. Если ее схватят по вашей милости — я гарантирую вам неприятности. Впрочем, и при таком раскладе у вас есть вариант. Помогите нам еще раз, будете живы, свободны и даже немного богаты.
— Смешное выражение, почти как «слегка беременна» или «чуточку мертв». Какой помощи вы хотите от меня на этот раз? Не признаетесь, не помогу.
— Все той же, строго по профилю. Видите ли, господин сыщик, в данный момент нас больше интересует не столько ваша знакомая, сколько ее брат. Володя, кажется?
— Брат? — Туманов удивленно уставился на Островского. — Зачем он вам? Он же… не в себе.
— Вы в этом уверены?
— Не верите мне, спросите у военных медиков. Он, кажется, был тяжело контужен. Из госпиталя его выписали, так и не вылечив. Найдите его врача, поднимите историю болезни. Думаю, там вы найдете все, что вас интересует. Или вы хотите, чтобы этим занялся я?
— Да, у нас и без того полно работы, Виктор Алексеевич. В этом и заключается суть нашего делового предложения. Раз уж вы никак не желаете уходить со сцены, мы решили дать вам еще один шанс. Лишняя голова нам сейчас не помешает, к тому же вас не нужно вводить в курс.
— Интересный поворот, — задумчиво проронил Туманов. — Значит, вы решили, если не получается убрать, стоит привлечь меня на свою сторону?
— Разве не логично? — Островский выразительно посмотрел на адвоката.
— А почему вы думаете, что я забуду все обиды и соглашусь? — заупрямился Туманов.
— У вас есть выбор?
— Выбор есть всегда, — Виктор твердо взглянул на Островского. — Но я согласен. Только одно условие — вы расскажете мне правду!
— Правду? О чем?
— О том, что вы ищете на самом деле. Или — кого?
— Условие разумное, но… это за рамками моих полномочий.
— В таком случае, отведите меня к тому, у кого есть такие полномочия!
— С какой стати? — Островский усмехнулся. — Предлагая сотрудничество, я оказываю вам услугу, Виктор Алексеевич. Это знак уважения к вашему таланту. Не более того. Не вижу причин выдавать тайны своей фирмы и уж тем более — беспокоить по пустякам начальство. Вот если бы вы точно знали, где нам найти… того, кого мы ищем…
— Я это знаю, но скажу только вашему боссу!
— Знаете ли? — Островский хитро прищурился.
— Можете не верить, — Туманов пожал плечами.
Островский немного помолчал и обернулся к адвокату:
— Мастер еще здесь?
— Зачем? — раздраженно спросил Мартов. — Ты же видишь, этот босяк блефует!
— Это и забавно. — Островский сложил руки на груди.
— Думаешь, мастера развеселит встреча с таким вот клоуном? — Мартов презрительно фыркнул. — Это твой вопрос, Сева, как мы и договорились, я теперь только наблюдаю. И все-таки я бы не советовал. Чесноков сегодня не в духе.
— Разберемся, — спокойно сказал Островский. — Хорошо, господин Туманов. Мы сейчас отправимся к нашему боссу, но учтите, это будет нечто большее, чем простое знакомство. Если он пожелает с вами встретиться, вы наш человек, извините, с потрохами. Понимаете меня?
— Прекрасно понимаю. Где искать Володю, я скажу только ему.
— Хорошо, — Островский усмехнулся и встал. — Идемте.
Путь в другой офис занял пару минут. Сочинить за такой короткий промежуток убедительную «утку» было нереально, поэтому Туманов и не пытался. Он рассчитывал не на благосклонность неведомого «босса», а на собственную напористость. Даже если не удастся продолжить свою тонкую игру, Виктор рассчитывал найти хотя бы один ответ на множество накопившихся вопросов.
Кабинет, в который привели Туманова вежливые конвоиры, был не таким просторным, как офис Островского, и обставлен довольно странно. Здесь не было «хайтековских» находок и «наворотов», стиль был ближе к викторианскому, но строго канонам не следовал. И это лишь во-первых. Вторым бросившимся в глаза отличием было обилие разнокалиберной мебели. После лаконичной функциональности и простоты форм «нижнего» офиса тут просто рябило в глазах. Чего здесь только не было! Шкафы, комоды, этажерки, столы, диваны, а также десятки стульев, кресел и прочей «фурнитуры». Причем все стояло не как попало, а образуя внятные композиции. Например, в центре кабинета, под свисающей на длинном шнуре люстрой расположился классический стол для игры в покер или бридж, покрытый зеленым сукном, вокруг которого были расставлены шесть абсолютно разных стульев. От простейшего современного «компьютерного» полукресла до массивного дубового трона с высоченной спинкой, явно антикварного, а не какого-нибудь «новодела» под старину. Казалось, хозяин собрал нечто вроде выставки достижений мебельного искусства за все время существования мебели в более-менее современном виде. Если вспомнить «выставку», собранную Островским, удивляться было нечему. Такая, видимо, в этой фирме существовала «мода»: иметь личные тематические музеи. А что, место позволяло. Финансы тоже.
Заметив изумленный взгляд сыщика, Островский сдержанно хмыкнул.
— Кто-то коллекционирует бабочек, кто-то открытки…
— Султан Брунея — автомобили, — закончил вместо него Туманов. — Понимаю. А что собирает ваш адвокат? Оружие?
— Почему оружие?
— Разве не его люди стреляли в меня при каждом удобном случае?
— Как вы догадались? — Островский понизил голос.
— Уж догадался, — Виктор усмехнулся. — Увлечение вашего босса косвенно говорит о его обстоятельности. Я угадал?