- Но я - рабыня, - испуганно сказала она, и умоляюще посмотрела на меня, словно прося помощи.
- Это значит, что Ты, жалкая порабощенная девка, должна говорить правду, -объяснил я.
Она опустила голову и дёрнулась в своих путах.
- Я что, должен повторить приказ? – нетерпеливо поинтересовался Сэйбар.
Она подняла голову, и плача сказала:
- Я - рабыня, и я должна говорить правду. Простите меня. Я прошу Вас. Простите мне. Избейте меня, если Вы хотите.
- Да?
- Я хочу вашего прикосновения, - призналась она. - Я прошу этого!
- Бесстыдная рабыня, - проворчал он.
- Но ведь рабыня может, и должна быть таковой, - улыбнулась она.
Он молчал и пристально смотрел на стоящую перед ним женщину.
- Вот уже два года, как я хочу быть вашей рабыней, быть покорной вашим желаниям, принадлежать вам, и если Вы пожелаете, терпеть вашу плеть.
- Лживая рабыня, - раздраженно сказал Сэйбар.
- Я хочу повиноваться вам, - сказала она.
- Лживая рабыня!
- Я люблю Вас, - вдруг заявила она.
- Лгунья!
- Увы, как я могу убедить Вас?
- Ты не сможешь! – крикнул он.
- Как же я смогу это сделать, если Вы не разрешаете мне это?
- Положи свои руки на её тело, - велел я Сэйбару.
- Я люблю Вас, - повторила она.
Я потрогал её и сказал:
- Она говорит правду.
- Я люблю Вас, - всхлипнула она. - Поцелуйте меня, а потом выгоняйте меня, если хотите. Я пойду с радостью, если таково будет ваше желание.
И Сэйбар всё-таки поцеловал её. Я было улыбнулся, но вдруг он с гневным и разочарованным криком, ударил её по лицу, так что она завалилась на бок на земляной пол.
- Вы действительно думаете, что она говорит правду? – спросил он меня.
- Да, - кивнул я. – и на твоём месте я бы испытал её, посмотрел, как она будет служить. Ну а если она не оправдает доверия, то выгнать её за ворота никогда не поздно.
Сэйбар пнул женщину, и грубо спросил:
- Как тебя зовут?
- У меня нет ещё имени.
- Это - подходящий ответ, - усмехнулся я.
- Ответ рабыни? - спросил Сэйбар.
- Да, - кивнул я.
- Ты думаешь, что она – на самом деле рабыня? – ещё сомневался Сэйбар.
- Да. Для меня это очевидно. Теперь весь вопрос в том, интересна ли она тебе.
Сэйбар посмотрел вниз, на лежащую на боку нагую женщину.
- Каково подходящее имя для рабыни?
- Тука, - предложил я. – Неплохое имя.
«Tuka» - весьма распространённое рабское имя на Горе. Оно простое, чувственное и сочное. Большинство гореанских рабовладельцев, вероятно, знало одну или более девушек с таким именем.
- Ты – Тука, - назвал её Сэйбар.
- Я – Тука, - прошептала со счастливо улыбкой, названная рабыня.
- На колени, - скомандовал Сэйбар, и женщина, извиваясь в своих путах, поднялась на колени.
Она смотрела на него с любовью в глазах. Он тоже смотрел на неё, и в выражении его лица, как это ни странно, читалась невероятная нежность. Я видел, что ему стоит принять меры против слабости. Но я чувствовал уверенность, что он так и сделает. Уж кто-кто, а он слишком хорошо знал о проблемах и результатах, связанных с такой слабостью. И эти результаты, в конечном счете, оказываются трагичными для благосостояния обоих полов.
- Ну что, мне идти, открывать ворота? - спросил мужчина от двери.
- Нет, не надо, - отмахнулся Сэйбар. – Я решил оставить рабыню, по крайней мере, на какое-то время.
Мужчины и женщины в вигваме приветствовали это решение. Мира стремглав бросилась к Туке и поцеловала её.
- Неплохо получилось, - похвалил я Сэйбара.
- Я - рабыня. Я - ваша рабыня, - заявила темноволосая девушка, опускаясь на колени перед Морковью.
- Я - рабыня. Я - ваша рабыня, - не отставая о подруги, признала блондинка, становясь на колени перед Капустой.
Одна за другой женщины Ваниямпи, робко и красиво, вставали на колени перед выбранными мужчинами, порабощая сами себя, и этим превращая мужчин в своих владельцев. Мне оставалось только надеяться, что они хорошо осознавали, что они делали, поскольку теперь они навсегда становились рабынями.
Мужчины и женщины, вскрикивая от удовольствия, со слезами в глазах от нахлынувших эмоций, целовались, трогали и любили друг друга.
- Мы можем забрать трупы Жёлтых Ножей, - предложил Кувигнака Сэйбару. - Мы разрубим их и разбросаем в степи. Так что никто не узнает, что они встретили свой конец здесь.
- Это было бы полезно для нас, - признал Сэйбар.
- Тогда, Вы сможете возвратиться к тому, чтобы быть Ваниямпи, если, конечно, Вы захотите этого, - добавил я.
Сэйбар осмотрелся вокруг, усмехнулся и заявил:
- Мы укрепим частокол, - объявил он. - Мы никогда больше не будем Ваниямпи.
- Всегда найдётся время, чтобы побыть трусом, - заметил я.
- Мы уже узнали, что значит быть мужчинами, - ответил Сэйбар. - Мы никогда не отступим. Мы лучше умрём, но умрём мужчинами.
- Возможно, было бы разумнее, какое-то время, выражать ваше перерождение только в пределах вашего жилища. Может быть лучше, некоторое время, продолжать притворяться, что вы всё ещё Ваниямпи, - осторожно предложил я.
Сэйбар улыбнулся, и с интересом, выжидающе, посмотрел на меня.
- У меня есть план, - сообщил я.
- Я и не думал, что ваше посещение было одним только визитом вежливости, -усмехнулся он.
- Ты бы освободил свою рабыню от ремней, - предложил я. – Этой ночью Ты, так или иначе, не обрадуешься, если её ноги будут связаны, так близко друг к дружке. А так, она может послужить нам, пока мы будем разговаривать.
- И Вы стали бы говорить перед рабынями? – удивился он.
- Конечно, - пожал я плечами. - Они же - всего лишь рабыни.
- Господа? - предложила Тука, стоя на коленях и держа поднос. Мы взяли жареные кукурузные пироги с подноса, который сразу опустел, за исключением для одного предмета, куска сушёного корня, приблизительно два дюйма длиной и половину шириной.
- Открой рот, - приказал Сэйбар Туке, что она сделала немедленно и без колебаний. - Это для тебя.
Она кивнула.
Он разломил корень в две части и затолкнул его в рот рабыне.
- Разжуй его хорошенько, и проглоти, каждую частичку.
Она кивнула, принялась жевать, морщась от горечи.
- Открой рот, - вновь приказал он, когда Тука прекратила жевать.
Она немедленно продемонстрировала, что корень сипа проглочен без остатка.
- Можешь убрать поднос, и затем возвращайся сюда, - велел Сэйбар.
- Да, Господин, - радостно сказала она.
Это Мира показала ей, как надо встав на колени и опустив голову, предложить поднос должным образом. Тука, я это видел, будет способной ученицей в неволе. Рабыни быстро учатся, ведь если они этого не делают, их жестоко наказывают.
- И те, являются частями моего плана, - закончил я излагать свои предложения.
- Это смело и просто, - признал Сэйбар.
- Суть твоей роли ясна? – уточнил я.
- Да.
- И, конечно Ты понимаешь, что опасность этого также велика? - спросил Кувигнака
- Это верно, для всех нас, - заметил Сэйбар.
- Да, - согласился Кувигнака.
- Вы оказываете нам честь такой ответственностью.
- Могу тебя заверить, награда будет соразмерна риску, - пообещал Кувигнака.
- Мы снова стали мужчинами, - усмехнулся Сэйбар. - Это - достаточная награда для нас.
Рабыня вернулась к нам и встала на колени позади Сэйбара, постаравшись сесть как можно ближе к своему хозяину.
- Значит, Вы с нами? – уточнил я.
- Да, - ответил он, и мы крепко пожали друг другу руки.
- В таком случае, давайте снова повторим все детали, - предложил я. - Ошибки быть не должно, ни в коем случае.
- Отлично, - сказал он.
Пока мы разговаривали, рабыня, очевидно неспособная уже сдерживать себя, и не получающая отказа или наказующего удара, начала, сначала робко, а потом всё смелее, целовать и ласкать Сэйбара. Вскоре она тяжело задышала от возбуждения, и начала прижиматься к нему. Наконец Сэйбар не выдержал, и, взяв её на руки, положил спиной себе на ноги. Теперь её тело изогнулось подобно луку. Её голова упиралась в землю с одной стороны, а пятки с другой.
- Держи руки за головой, - приказал он.
- Да, Господин, - всхлипнула она.
Мужчина принялся гладить и ласкать её, впрочем, не прерывая разговора. Вскоре она уже стонала, беспомощно извиваясь на его ногах, то сжимая, то разжимая кулаки. Почувствовав, что Тука больше не выдержит, Сэйбар, милостиво, подтянул её к себе, и она прижала голову к его груди, обхватив руками шею. Она тряслась почти в шоке, а её глаза были широко раскрыты и полны изумления. Кажется, рабыня была неспособна поверить с то, что те ощущения, которые затопили её тело, могли существовать в природе.
- Я думаю, что план ясен, - решил я.
- Да, - кивнул Сэйбар.
- Мы должны отправляться в путь, - сказал я, и мои друзья поднялись на ноги.
- Ты можешь поцеловать ноги наших гостей, Тука, - намекнул Сэйбар.
- Да, Господин, - покорно отозвалась она.
- Не будь слишком добр с ней, - на всякий случай предупредил я.
- Не буду, - пообещал он.
Я улыбнулся, видя, что он сказал чистую правду.
- Тука, - окликнул рабыню Сэйбар, - принеси то, что раньше было твоим одеялом и положи его рядом с моим, у стены, где я сплю.
- Слушаюсь, Господин! – воскликнула она.
Я улыбнулся. Тука, по крайней мере, в течение этой ночи, не будет привязана за шею, во дворе.
Сэйбар и я снова пожали руки, подтверждая наш договор.
- Я исполнила, всё, что Вы пожелали, - сообщила Тука, вернувшись, и упав на колени перед своим господином.
- Что-то я сегодня утомился, - вдруг заявил Сэйбар. - Я думаю, что стоит связать твои ноги.
- О, пожалуйста, не связывайте их, Господин! - вскрикнула Тука.
- Ну ладно, не буду, - усмехнулся он.
Мужчина жестом указал, что она должна подняться на ноги, а когда она это сделала, он подхватил её на руки, и рабыня нетерпеливо вцепилась в его губы.
- Желаю тебе всего хорошего, - улыбнулся я.
- И Вам всего хорошего, - ответил он, на мгновенье, отрываясь от целующей его рабыни.
Тогда мы все, Хси, Кувигнака, Мира и я сам, покинули барак. Правда на пороге я на мгновение оглянулся, чтобы увидеть, как Сэйбар нежно укладывает свою Туку на одеяла, постеленное на земляное возвышение, около бревенчатоглиняной стены. Казались, они совершенно забыли об окружающих их мужчинах и женщинах, которым, впрочем, тоже было не до них. Они были поглощены друг другом. Они были господином и рабыней.
41. Хси пойдёт с нами
- А я говорю тебе, что он существует! - воскликнул Хси.
- Ты видел его? – уточнил я.
- Нет, - признал он, - его видела Мира.
- Она – всего лишь рабыня, - напомнил я.
Мы находились в стойбище Два Пера. Девушка, стоявшая на коленях подле вигвама, услышав, что заговорили о ней, задрожала, и принялась оправдываться:
- Когда Вы ушли, с Кувигнакой и Кэнкой на обучение тарнов, оно появилось, большое, чёрное и кричащее нечто. От его пролёта даже листья слетели с деревьев!
- И конечно, оно уже исчезло, - ехидно заметил я.
- Он реальность, Татанкаса, - сказал Хси. - Не сделай ошибки, отрицая это. Он существует!
- Это - всего лишь тарн, - отмахнулся я.
- Это - Ваканглисапа, - стоял на своём Хси, - это тарн из мира духов!
- Я не верю в мир духов, - сказал я. - Я не думаю, что он существует.
- Он преследует нас. Это ищет своё перо, - объяснил Хси
- Это абсурд, - воскликнул я.
- Избавься от пера, - взмолился Хси. – Верни его Прериям. Выбрось его. Сожги, наконец. Это же опасно!
- Оно может нам потребоваться, - напомнил я.
- Избавься от него! - крикнул Хси.
- Это - всего лишь перо, - попытался я успокоить суеверного друга.
- Нет более опасной или сильной магической вещи, чем перо Ваканглисапы. Именно поэтому он прилетел сюда. Он ищет его.
- Магический тарн не существует.
- Она видела его, - Хси показал на Миру, которая стала наполовину белой от страха.
- Это был только тарн.
- Это был Ваканглисапа, тарн мира духов. И он зол, - сказал Хси, с опаской посмотрев на небо.
Луны пока отсутствовали. Лишь белые облака неслись по небу.
- Я не вижу никаких признаков тарна.
- Он прилетел за нами, - не унимался Хси.
- Вполне возможно, что это другой тарн, - Хси надо было как-то успокоить.
- Это - Ваканглисапа, Магический Тарн, - упёрся Хси.
- Хси, Ты - один из самых храбрых мужчин, которых я когда-либо знал, - зашёл я с другой стороны. - Как Ты можешь так думать? Как Ты можешь поступать таким образом?
- Татанкаса, Ты знаешь о тарнах больше чем я. Скажи мне, тарны ведут себя подобным образом? – поинтересовался мой друг.
- Нет, - признал я, - это не обычное поведение.
- Тогда это не обычный тарн, - сделал вывод Хси.
- Я не знаю. – Развёл я руками. - Возможно, это, действительно необычный.
- Разве Ты уже забыл воина Киниямпи? – напомнил он.
- Я помню, - сказал я, и вздрогнул.
- Это, могло быть работой только Ваканглисапы, - уверенно заявил Хси.
- Ваканглисапы не существует, - в который уже раз повторил я.
- Я не боюсь мужчин, - объяснил Хси. - Я не боюсь того, что я могу увидеть. Я не боюсь того, с чем я могу сражаться.
- Я понимаю это, - кивнул я.
- Скажи, всё произошедшее кажется тебе совершенно нормальным?
- Нет, - вынужден был признать я.
- Разве тебе это не кажется странным?
- Кажется, - признал я.
- Ты всё понимаешь в происходящем? - спросил Хси, глядя мне в глаза.
- Нет, не всё. Точнее, конечно не полностью, - ответил я.
- Избавься от пера, - попросил Хси.
- Нет.
- Избавься от него.
- Я не верю в мир духов, - повторил я. - И не считаю, что он существует.
- Зато я знаю, что мир духов существует, - уверенно и горько поведал Хси.
- Откуда Ты это знаешь? – заинтересовался я.
- Однажды, Я подло солгал. Позже, в сражении, мой щит предал меня. Он отказался повиноваться мне. Я не мог справиться с ним. Он отказался меня защищать. Мой щит по его собственному желанию поднялся, подставляя меня под копьё моего врага.
- Мы все знаем то, что произошло. Но что мы в действительности не знаем, так это то, почему это произошло. Подобные явления не являются чем-то абсолютно неизвестным, даже врачам в городах. У них даже есть медицинские имена. Конечно, они всё ещё до конца не поняты. Зачастую их причины глубоки и таинственны.
- Щит поднялся, - напомнил Хси.
- Щит не может подняться сам. Поднялась именно твоя рука, - объяснил я краснокожему.
- Я не поднимал руку, - заявил он.
- Такие движения, бывает, не поддаются контролю, иногда их связывают с такими состояниями как вина, и осуждение неподобающего поведения. Они - результат скрытых явлений в головном мозге. Это походит на войну одной твоей части с другой. Но для тебя это выглядит, как происходящее само собой. Это может быть пугающими, - я постарался, как мог объяснить дикарю теорию самовнушения.
- Щит поднялся, как луна, - сказал Хси.
- Несомненно, тебе показалось именно так.
- Он поднялся, - уверенно сказал парень, - так же твердо и непреклонно, как луна.
- Мы понимаем явления в разных контекстах веры, - заметил я. - Когда что-либо происходит, это могло бы объяснено одним путём в контексте одной веры и совершенно другим путём в контексте другой веры.
- Мне это трудно понять, - запутался мой друг.
- Это потому, что Ты знаком только с контекстом одной веры, с твоей собственной. Таким образом, Ты не приучен проводить различия между тем, что должно объяснить, если можно так выразиться, и его объяснением. Эти две вещи в твоём понимании сливаются в одно целое, в этом случае, получается, что твой щит тебя предал.
- Но ведь именно это и произошло! - воскликнул Хси.
- Посмотри вверх, - предложил я ему. – Ты видишь луны?
- Да.
- Разве Ты не видишь, как они летят по небу?
- Это - облака перемещаются по ветру, идя в другую сторону. Именно поэтому, кажется, что луны двигаются, - пояснил он.
- Смотри снова, - велел я.
Хси снова уставился в небо.
- Вы видишь, что луны летят? - снова задал я тот же вопрос.
- Да, - признал он, через некоторое время. - Я вижу это.
- Теперь Ты видишь, что есть много способов понять то, что мы видим.
- Я понял. Все объяснения имеют одинаковые права на существование?
- Нет. Большинство, скорее всего, ложно, - не согласился я.
- Но как мы тогда узнаем, что у нас есть одно истинное объяснение? – удивлённо спросил Хси.
- Мне кажется, что мы никогда не сможем быть абсолютно уверены, - усмехнулся я, - что из всех теоретически возможных объяснений, всех объяснений, эффективно отвечающих всем мыслимым проверкам, всех объяснений, которые соответствовали бы объясняемому явлению и соглашались с прогнозами, у нас есть одно истинное объяснение.
- Любопытно, - заметил краснокожий.
- То, что мы не можем доказать, что объяснение абсолютно правильно, конечно, не влечет за собой того, что оно не правильно.
- Это я понимаю, - кивнул Хси.
- Иногда мы можем быть рационально уверены в правильности объяснения, - сказал я, - настолько бесспорного, что было бы глупо не принять его.
- Это понятно, - согласился он.
- Хорошо, - обрадовался я.
- Ты знаешь, что мир духов не существует? – вдруг спросил Хси.
- Я не думаю, что он существует.
- Ты знаешь, что его не существует? – настаивал он.
- Нет, - ответил я. - Я не знаю, что он не существует.
- Значит, возможно, он всё же существует, - предположил мой друг.
- Возможно, - признал я. - Я не знаю этого наверняка.
- Но Ты предполагаешь, что он не существует.