– Самец никуда не годится. Не кроет самку вот уже третью неделю, – поделился он с напарником. – Даже близко к ней не подходит.
– Хворый, видать, – буркнул в ответ тот. – Пожалуй, самку стоит отсадить в общую клетку, а этого усыпить.
– Что, допрыгалась, дура? – заорал на жмущуюся в угол миссис Дженкинс разгневанный мистер Смит. – Слышала, что он сказал, идиотка?
Вместо крика из обезьяньей пасти мистера Смита вырвалось лишь недовольное ворчание.
– Я замужем, – всплакнула миссис Дженкинс. – Это безнравственно. Тем более при всех, – кивнула она на толпящихся вокруг клетки посетителей.
Писк миссис Дженкинс мистера Смита лишь раззадорил.
– В общей клетке не посмотрят, замужем ты или нет, кретинка. Гадить при всех она, видите ли, не стесняется, а лапы раздвинуть ей, видите ли, безнравственно.
Мистер Смит негодующе махнул правой конечностью, а для пущей доходчивости повернулся к посетителям задом и немедля нагадил.
– Из-за такой дуры меня усыпят, – пожаловался публике он. – Нет, вы посмотрите на нее, посмотрите! Что, думаете, я так уж хочу трахнуть эту уродину?
Миссис Дженкинс шмыгнула сплюснутым носом.
– Ты, можно подумать, красавец. Ладно, давай уж, – сдалась она. – И никаких изысков – исключительно в миссионерской позе. Да – и не вздумай этим хвалиться. Если узнает мой муж, он сам тебя враз усыпит.
* * *Ларри Стивенс придирчиво оглядел десяток здоровяков из спецподразделения «СВАТ». На душе у детектива было неспокойно. Преступников локализовали на окраине пригородного парка, где те, судя по всему, провели последние двое суток. Теперь предстояло банду брать. Живьем и без ущерба для мирных граждан.
– Значит, так, парни, – проговорил Стивенс деловито. – Никакой пальбы, никаких жертв. Этих надо взять, нацепить на них браслеты и упаковать в автобус. Остальное – мое дело.
– Сколько их там? – угрюмо осведомился командир группы.
– От двух до трех. Но настоящую опасность представляет только громила. С ним поаккуратнее: вооружен и явно не труслив. Еще вопросы есть? Нет вопросов? Начинайте.
* * *Пугливо шарахаясь от проносящихся мимо разномастных драконов, фея пересекла городскую окраину. От страха у нее кружилась голова, от несуразности местной архитектуры рябило в глазах, а откровенные мужские взгляды вызывали прилив крови к лицу. Попробовал бы какой-нибудь простолюдин взглянуть подобным образом в Запроливье. Из леса бы он точно живым не вышел.
Фея перевела дух. Амулет на шейной цепочке утратил цвет, и это означало, что она на верном пути. Когда наследник престола окажется рядом, сапфир полностью потеряет голубоватую дымку и станет кристально прозрачен. После этого предстоит убедить принца последовать за ней. Или увести его за собой обманом. Фея покраснела пуще прежнего – возможно, принца придется соблазнить. Ей, самой красивой фее Запроливья, поручили великую миссию. И, разумеется, в сравнении с этой миссией ее стыдливость, непорочность и благородство значения не имели.
* * *– Твой брат всегда такой застенчивый, Томми-бой? – Аделина кокетливо вильнула бедрами и забросила в рот жевательную резинку. – На вас глядя, нипочем не подумаешь, что вы двойняшки.
Томас Сандерсон досадливо крякнул. И эта туда же. Дался им всем Робин, заурядный и недалекий верзила.
– Мы не двойняшки, – буркнул Томас. – Брат на неделю старше.
– Как это? – изумилась девушка. – Что значит «на неделю»?
– То и значит. У наших родителей долгие годы не было детей, так что они решили усыновить младенца-сиротку. Отстояли в очереди несколько лет – сироток почему-то оказалось гораздо меньше, чем желающих их облагодетельствовать. Ну а когда очередь подошла, мать была уже на девятом месяце – отец до сих пор шутит, что не уверен, мол, его ли в том вина. В общем, они подумали и решили не отказываться от усыновления.
– И что же? – заинтересованно обернулась к Томасу Аделина. – Получается, Робин – приемный сын?
– Не угадала, милашка. Приемный – я. Я сирота, подкидыш, меня попросту нашли однажды в бельевой корзине у церковного крыльца. О своих биологических родителях я не знаю ровным счетом ничего. От них у меня осталось только это. – Томас расстегнул ворот рубахи, граненый камень на шейной цепочке скользнул в ладонь. – Безделушка, к тому же в последние дни она заметно выцвела.
– Как романтично, – закатила глаза Аделина. – Твои приемные родители, должно быть, замечательные люди.
– Да какие там замечательные, – скривился Томас. – Обычные техасские фермеры, туповатые реднеки. Нет, Робин их, конечно, любит, все-таки одна кровь. А я… Прикинь, отец рассказывал, что следующим в очереди на усыновление стоял настоящий миллионер из Далласа – старикан, сколотивший состояние на торговле скотом и женившийся на молоденькой. Так вот, этот старикан давно уже отдал богу душу. Представляешь, как я мог бы зажить, не окажись Сандерсоны тупыми упрямцами? Вот зачем им, спрашивается, приемный сын, когда бог дал родного?
– Действительно, – Аделина остановилась и выплюнула жевательную резинку. – И в самом деле: зачем им такой сын? Знаешь что, Томас Сандерсон, пошел-ка ты куда подальше. А брату передай: я отдамся ему где и когда угодно, стоит лишь меня пальцем поманить.
– Нужна ты ему! – с обидой выкрикнул вслед удаляющейся девушке Томас. – Дура!
Он утер кулаком ставшие вдруг влажными от обиды глаза и, опустив голову, побрел в общежитие – в убогую и скромную комнатушку на двоих.
Робин встречал брата на крыльце, он, как обычно, словно чувствовал, что Томасу скверно.
– Не расстраивайся, – понимающе бросил Робин, приобняв брата за плечи. – Ну, отказала. Пустяки, есть вещи гораздо более важные, чем благосклонность вульгарной девицы. Пойдем лучше подучим неправильные глаголы, у меня от кельтских спряжений настоящая каша в голове. Представляешь…
Робин внезапно осекся. В десяти шагах от общежитского крыльца стояла золотоволосая и голубоглазая девушка в зеленой накидке. На ладони у нее умостился граненый прозрачный камень, и она то и дело переводила взгляд с него на братьев и обратно. У Робина перехватило дыхание – девушка была немыслимо, неимоверно красива. Она походила на добрую фею с иллюстрации к средневековой легенде.
– Вы… вы к кому? – ошеломленно пролепетал Томас.
Девушка неуверенно сделала шаг, другой.
– Мне кажется, я к вам, благородные лорды, – проговорила она. – Вернее, к одному из вас.
– Вы что же… – Томас изумленно сморгнул, – вы говорите по-гэльски?
Девушка ахнула, затем поклонилась до земли.
– Я говорю на языке Запроливья. Так же, как и вы, милорд.
* * *Командир спецподразделения «СВАТ» в последний раз оценил обстановку и подал сигнал. Секунду спустя четверо пьянчуг поднялись с парковой скамейки. Фальшиво горланя забористый шлягер, четверка углубилась в лесной массив. Один пристроился у древней сосны отлить, остальные, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, двинулись дальше. Побросала лопаты троица работяг, сосредоточенно возившихся с георгиновой клумбой. Пробудился и окинул окружающий ландшафт настороженным взглядом до сих пор безмятежно храпевший на газоне оборванец. Устроившийся в затерянной среди сосен парковой беседке художник отшвырнул кисть и, выудив из-под беседочной лавки снайперскую винтовку, взял местность под контроль.
– Чего вы ждете? – занервничал тощий, усатый, похожий на крысу детектив, который суетливостью и назойливостью с самого утра порядком измотал спецназовцам нервы.
– Завянь, – резко бросил командир группы.
Он внезапно вскочил и метнулся в лес, откуда больше не гремел разухабистый шлягер.
Ларри Стивенс успел изрядно поволноваться в одиночестве, расхаживая вдоль парковых клумб. Затем на аллею вымахнули два запыхавшихся здоровяка, под руки волокущие мерзкого вида старуху. Лицо одного из них было в крови.
– Забирайте, – громыхнул он. – Там этот гад такое устроил…
– Какой гад? – оторопело переспросил детектив. – Что устроил?
Спецназовец с окровавленным лицом не ответил. Толкнул старуху к Стивенсу и заспешил назад. Напарник рванул за ним.
– Детектив второго класса Стивенс, – представился скованной наручниками задержанной Ларри. – Пройдемте со мной, – он махнул рукой в сторону дожидающегося в сотне футов автобуса.
Десятью минутами позже четверо спецназовцев на руках вынесли к захлебывающейся сиреной машине неотложной помощи двоих пострадавших товарищей. Еще четверо затолкали в автобус здоровенного детину разбойничьего вида.
– У, гад, – напутствовал детину пинком командир группы. – Вырядился, клоун гребаный, мать твою. Где этот долбаный детектив?
Минуту спустя выяснилось, что долбаного детектива в автобусе нет. Также в нем не оказалось задержанной четвертью часа раньше старухи. Стыдливо притулилась к переднему колесу разомкнутая пара наручников. И суетливо скакала среди спецназовцев, подвывая и колотя себя кулаками в грудь, тощая лохматая обезьяна.
Минуту спустя выяснилось, что долбаного детектива в автобусе нет. Также в нем не оказалось задержанной четвертью часа раньше старухи. Стыдливо притулилась к переднему колесу разомкнутая пара наручников. И суетливо скакала среди спецназовцев, подвывая и колотя себя кулаками в грудь, тощая лохматая обезьяна.
* * *– В ста милях на северо-восток, там, где высохшие озера прячутся в распадках горной гряды, есть подземный грот. Он соединяет два мира. Наш мир его обитатели называют Запроливьем. Ваш – Залесьем, так повелось с древнейших времен.
Томас Сандерсон слушал фею, затаив дыхание, позабыв о присутствии за спиной молчаливого Робина.
– Продолжай, прошу тебя, – выдохнул Томас.
– Наш мир прекрасен, благороден и переменчив. В нем живут великие маги, древние колдуньи и мужественные рыцари. В нем звезды на небе рождаются и умирают, как люди, а пойманные рыбаками небесные молнии хранятся в ларцах и приносят владельцам удачу. В нем мудрые и справедливые законы, а люди живут по заветам предков – благородно и честно. А теперь самое главное, милостивые лорды: Запроливьем издревле правят великие короли. Королевская власть передается по праву наследования от отца к сыну, единственному выжившему из всех.
– Единственному выжившему? – неожиданно переспросил молчавший доселе Робин.
– Именно так. Мужчины королевского рода сильны и могущественны. Они владеют искусством верховной магии, наследуемой с кровным родством из поколения в поколение. В их силах срывать горы и осушать моря. В незапамятные времена Запроливье терзали кровопролитные междоусобицы, когда наследники престола оспаривали трон. Так было до тех пор, пока Великий совет не принял закон о праве наследования. Согласно ему, ушедшему королю наследует самый умелый, коварный и удачливый из его сыновей: тот, которому удалось устранить остальных.
– В каком смысле устранить? – невозмутимо уточнил Робин.
– В самом прямом, благородный лорд. В таком деле хороши любые средства. История Запроливья знает множество отравленных принцев, удавленных, заколотых, сброшенных в пропасть.
– Прекрасно, – саркастически заметил Робин. – Замечательно. Вы, кажется, назвали законы своего мира мудрыми и справедливыми, леди?
– Они справедливы и мудры. Только чтобы осознать это, надо быть жителем Запроливья.
Томас утер взмокший лоб.
– Я хотел бы там жить, – сказал он. – Спасибо за любопытную сказку, милашка. Я едва не поверил, что Запроливье существует на самом деле.
* * *– Привет, приятель, – поздоровался мистер Смит, когда в клетку втолкнули новую обезьяну, тощую, лохматую и с безумными глазами. – Как поживаешь? Присаживайся, располагайся.
Новоприбывший присаживаться и располагаться не пожелал. Вместо этого он заколотил лапами по решетке и разразился пронзительным визгом.
– Успокойся, приятель, – вальяжно расставил нижние конечности мистер Смит. – Послушай опытного человека. Опытного шимпанзе, я хотел сказать. Мы с Дженкинс в первое время тоже места себе не находили. А потом, представь, привыкли. Тут вовсе не плохо. Вкалывать не надо – знай себе закусывай, испражняйся и трахайся. На людей поглазеть, поболтать – милое дело. Обложишь человека по матери и жопу ему покажешь, а он тебе в ответ лишь хихикает.
– И вправду, мистер, – подтвердила миссис Дженкинс. – Побудете с нами с недельку, станете смотреть на вещи совсем по-другому. В простоте нравов есть свои прелести. Взять, скажем, Смита – чурбан неотесанный. Но кое-что у него славно выходит.
Новичок прекратил визжать и обернулся к старожилам.
– Я детектив второго класса Ларри Стивенс, – взревел он. – Извольте в присутствии представителя правопорядка вести себя подобающе. Даже здесь, за решеткой. Закона о соблюдении общественной нравственности никто не отменял. Ясно вам?!
– Ясно, сэр, – осклабился мистер Смит и с наслаждением съездил новой обезьяне по морде.
– Ах, – пискнула миссис Дженкинс. – Какая прелесть. Доминантный самец!
* * *– Это он! – тыча пальцем в скованного по рукам и ногам верзилу, сообщил шерифу Джо Кассиди. – Оттяпал руку бедняге Альберто, сволочь такая. Дай мне волю, я бы его…
– Вы свободны, – прервал разошедшегося фермера шериф. – Что скажете, профессор? – обернулся он к университетскому лингвисту, задумчиво разглядывающему арестованного.
Профессор пожал плечами:
– Он говорит по-гэльски. Это древний язык, почти исчезнувший, им владеют лишь ограниченная группа жителей горной Шотландии и небольшая диаспора в Канаде. Можно утверждать, что…
– Меня не интересует, на каком языке он говорит, – прервал шериф. – Меня интересуют две вещи: где соучастницы преступлений и где они прячут заложников!
Профессор обменялся со скованным по рукам и ногам верзилой парой гортанных фраз.
– На первый вопрос он отвечать отказался. В ответ на второй понес, извиняюсь, всякую ересь.
– Какую ересь?! – рявкнул шериф.
– Якобы за наглость и непокорность похищенные, он их назвал простолюдинами, э-э… превращены в обезьян.
– Я его самого, – вспылил шериф, – превращу в обезьяну. Кто он такой?
Профессор развел руками.
– Понятия не имею. Смею заметить, выяснять, кто он такой – ваша работа, а не моя.
На этом беседа оказалась прервана появлением командира спецподразделения «СВАТ».
– Девчонку нашли, сэр, – доложил он, едва переступив порог шерифского кабинета. – Ее видели в университетском кампусе.
Шериф приподнялся в кресле.
– Брать немедленно! – приказал он. – Довольно с ними церемониться. Посмотрим, кто кого превратит в обезьян.
* * *– Запроливье существует на самом деле, милорд, – фея поклонилась Томасу до земли. – Дослушайте, умоляю вас! Его величество Септимус Пятый породил на свет троих сыновей. Когда младший из них достиг совершеннолетия, двое остальных убили его, а друг с другом сошлись на дуэли. Произошло непоправимое – Праймус зарубил Секундуса, но и сам скончался от ран. Старый король умер, не оставив наследника. На трон взошла вдовствующая королева, но вассальные бароны уже собрали ополчения, чтобы с ее кончиной начать междоусобную войну за власть.
– Прекрасные нравы, – заметил Робин. – Ну, а вы-то тут при чем, милая леди?
– Сейчас вы поймете. Два месяца назад вдовствующая королева скончалась. Она оставила завещание, в котором раскрыла великую тайну. У королевской четы был еще и четвертый сын, Квартус. Но, желая спасти его от братоубийственной смерти, ее величество отважилась на дерзкий шаг. Она приказала отнести дитя в Залесье и оставить там, а подданным объявить, что произвела на свет мертворожденного младенца. Так позор, который королева скрывала до самой смерти, обернулся для Запроливья невиданным благом. Великий совет мудрецов собрался и повелел отправить миссию на поиски наследника престола. Самого отважного рыцаря королевства лорда Деррена, самую могущественную ведьму, у которой нет имени, и самую красивую фею – меня. Мое имя – леди Кармела, и я здесь для того, чтобы забрать принца с собой. Он волен, – фея зарделась, – обладать мною, если и когда пожелает.
Томас подался вперед.
– Обладать, говоришь? – переспросил он. – Ты и в самом деле необыкновенно хороша собой. Я ношу на шее такой же камень, как у тебя в ладони, и я почти поверил тебе. Но кто подтвердит, что ты действительно та, за кого себя выдаешь?
– Милорд, магический амулет, что вы носите, принадлежит вам с рождения?
Томас обернулся к Робину, растерянно посмотрел на него.
– Так это амулет… – неуверенно пробормотал Томас. – Надо же, я полагал, что обычная безделушка. Выходит, паранормальными способностями я обязан ему?
Робин хмыкнул, затем поднялся и скрестил на груди руки.
– Милая леди, я тоже хотел бы удостовериться в ваших словах. Я слыхал, что лесные феи умеют летать. А вы? Можете ли летать вы?
Фея кивнула утвердительно.
– В Залесье все не так, как у нас, – вздохнула она. – В вашем мире самые великие маги теряют в могуществе, что уж говорить о феях. Я могу подняться в воздух всего лишь на несколько футов. Вы ведь не станете потешаться надо мной?
Фея встала на цыпочки и оторвалась от пола. Секунду-другую она медленно поднималась к потолку, затем неловко всплеснула руками и непременно упала бы, не успей Робин ее подхватить.
В следующий миг входная дверь с грохотом рухнула, и в общежитскую комнатенку ворвались наряженные в камуфляж люди.
– Всем стоять! – гаркнул ражий детина в маске. – Стоять, я сказал!
Робин замер с феей в руках.
– Какого черта? – спросил он спокойно. – Мы с братом здесь живем, это наша комната.
– А девчонка тоже здесь живет? – держа Робина под прицелом, язвительно осведомился незваный гость. – Отпусти ее, парень, если не хочешь неприятностей. Девчонку мы забираем.