– Это другое! Нина решила все усложнить для нас!
– Не для нас, а для тебя. Ты совестливый. А мне все равно, с кем она что делает.
Спорить с ней Максим не собирался, учить жизни – тоже. В конце концов, пусть сидит здесь и ест дальше, если ей на людей плевать! Ее не волнует, что из-за них его сестра могла втянуть в этот кошмар постороннего человека!
Хотя… не из-за них, а из-за него. Это в первую очередь его ответственность!
Крик доносился с первого этажа, из левого крыла дома. Раньше там все двери были заперты, что уже настораживало. Если в этих комнатах есть что прятать, то всегда стоит опасаться, это ведь детище Нины!
Теперь двойные деревянные двери в конце коридора были распахнуты, и то, что Максим видел за ними, поражало.
Весь просторный зал был занят зимним садом. Не простым скоплением горшков с пальмами, а настоящим садом. Насыпи земли размещались на полу, отгороженные необработанными камнями, лианы тянулись по стенам, участки между цветами размежевывали изящные каменные статуэтки. В самом центре зала размещался круглый бассейн, оформленный под пруд.
И именно от этого украшения сейчас исходила опасность. Потому что прямо над ним на тонкой цепи была подвешена женщина.
На вид ей было лет тридцать, худощавая, неухоженная совершенно… похоже, кого-то из деревенских поймали. Тонкая цепь обхватывала ее запястья, притягивая к пятиметровому потолку. От кольца на потолке цепь тянулась к солидного вида рулетке, похоже, на компьютерном управлении.
Пленница плакала, кричала, однако пошевелиться боялась. Вряд ли ее пугала глубина бассейна, там от силы метр просматривался, да и потолок был не так высок. Максим искренне не понимал, что ее так тревожило.
– Подождите, я сейчас вам помогу…
Однако стоило ему сделать шаг к рулетке, как механизм двинулся. Цепь опустилась примерно на полметра вниз, и женщина задергалась.
– Нет! – взвизгнула она. – Только не к ним! Не к ним, пожалуйста, не надо!
Лишь теперь он догадался подойти ближе и заглянуть в бассейн. Вода была темная и мутная, но даже сквозь нее можно было увидеть движение десятков довольно крупных рыб с серыми спинками.
– Это пираньи, если ты еще не догадался, – зазвучал из скрытых за растениями динамиков голос Нины. – Очень хищные рыбки… А конкретно эти – еще и голодные. Им нужно меньше минуты, чтобы обглодать скелет до кости.
Подвешенная женщина охнула и зажмурилась; судя по всему, ей не хотелось проверять возможности этих рыбок. А Максим слушал свою сестру и поверить не мог… Кем вообще надо быть, чтобы до этого додуматься?
– Ты ей просто так не поможешь. Если попытаешься тронуть цепь, по металлу пройдет достаточный заряд электричества, чтобы вы оба отключились. Тебе ничего не будет, а вот ее я опущу ниже. Не полностью, но так, чтобы рыбки обглодали ей ноги. А с двумя костями она, поверь мне, долго не протянет. Ты очнешься уже рядом с остывающим трупом.
Словно в доказательство своих слов Нина заставила цепь опуститься еще ниже. Теперь между ногами женщины и бассейном оставалось меньше метра. Рыбки словно почувствовали ее, они начали плавать быстрее. Пленница уже ни о чем не просила, она тихо плакала и умоляюще смотрела на Максима.
А он пытался просчитать возможные варианты. Вроде бы все просто: дождаться, пока женщину опустят ниже, и перехватить ее, не дать коснуться воды. А как тогда быть с электричеством? Нет, Нина хитрая, она все просчитала. Ей ничего не стоит убить эту женщину, сделает – и не заметит!
Она не начинает игры, которые не может выиграть.
– Хорошо… чего ты хочешь от меня?
– Хочу дать тебе шанс побыть героем. Хоть раз в жизни. Не тряпкой, которая только и может, что у меня под ногами болтаться, а настоящим героем. Спасешь эту тетку, я ее отпущу – слово даю.
– Ну, а я что? Умру, так у тебя получается?
– Кто сказал? Может, конечно, и умрешь, но вряд ли. Чтобы спасти ее, от тебя требуется на десять секунд опустить руку в бассейн. Только и всего.
Только и всего… но это ведь не просто бассейн, это бассейн с хищными рыбками! Они целого человека обгладывают за минуту. Что они оставят от его руки?!
Даже если что-то и оставят, ему это не поможет… Здесь нет врача. Раны никто не обработает, остатки руки сгниют сами по себе! А ему придется беспомощно наблюдать, как его кожа чернеет от гангрены… Нину это развлечет, конечно!
Ну а как быть иначе? Позволить этой женщине умереть? На это пойти Максим не мог!
Цепь вздрогнула и опустилась вниз еще на полметра. Женщина испуганно поджала ноги, задергалась в путах. Ей, должно быть, казалось, что рыбы уже совсем близко…
– Не помню, чтобы я давала тебе время на раздумья, Максимка. Либо делай, либо смотри, как она подыхает! Третьего тебе не дано.
Ева правильно сказала: сестра его слишком хорошо знает, умеет манипулировать. А что он мог поделать? У него еще есть призрачный шанс на выживание в этой ситуации. А у пленницы – нет. Оставалось лишь надеяться, что если он позволит себя покалечить, Нина сдержит слово и отпустит эту женщину.
Парень закатал рукав на левой руке и сделал несколько шагов вперед. Эхо сердцебиения в ушах заглушало все остальные звуки. Тело, словно в предчувствии неминуемой боли, немело, отказываясь двигаться и совершать такое безрассудство. Но он ведь должен…
Момент, страшный и завораживающий, был прерван бесцеремонно брошенной фразой:
– Банда дебилов. Ты и твоя сестра.
Обернувшись, он увидел в дверном проеме Еву. Она стояла, прислонившись плечом к дверному косяку, и наблюдала за ним. Когда она пришла – он понятия не имел, эта девица умела двигаться абсолютно бесшумно.
– Ева… уйди отсюда, прошу. Не нужно тебе на это смотреть.
– Вали, – поторопила Нина. – А то мне надоест твое присутствие в этой игре!
– Надоест или нет, от меня еще надо избавиться. Всевидящее око из фильма ужасов не изображай: подорвать браслет на моей ноге можно только через сенсор. А иные пути устранения предполагают риск неудачи.
Цепь опустилась чуть ниже. Пленница вскрикнула, чувствовалось, что она устала держать ноги поджатыми, у нее кончались силы.
С Евой или нет, он должен это сделать! Однако подойти к бассейну Максим не успел. Девушка уверенно обошла его и… безо всяких сомнений опустила руку в воду. Серые рыбины отчаянно шарахнулись от нее. Ева же не стала медлить, она схватила одно из гладких, покрытых чешуей тел, и достала из воды.
Это действительно была пиранья, мощные челюсти выдавали хищницу. Оказавшись на воздухе, рыба начала извиваться всем сильным, смертоносным телом. Но тонкие белые пальцы держали крепко, даже мокрая чешуя не давала пиранье возможности выскользнуть.
– Очень смертоносные и по-своему милые, – прокомментировала Ева. – Но при этом не такие чудовищные, как показывают в фильмах.
Максим смотрел на тупые рыбьи глазки, на отчаянно открывающиеся и закрывающиеся челюсти и не видел в этом существе ровным счетом ничего милого. Такие зубки могут кожу с мясом вырвать из руки!
– А еще у них есть хорошая черта. Благородная по-своему. Они не нападают просто так на здоровых особей, – продолжила Ева. – Здоровых они как раз предпочитают сторониться. Зато они хорошо чувствуют кровь. Раненое или больное животное реку с ними не переплывет. А здоровое может войти в воду спокойно. Но, конечно, Максима бы заставили держать там руку, пока они бы не напали. Не десять секунд, а столько, сколько надо для шоу. Все можно упростить.
Она достала из-за пояса платья столовый нож, которым совсем недавно резала мясо в кухне, и провела лезвием по боку рыбы. Порез получился не слишком глубокий, но заметный. После этого Ева кинула пиранью обратно в бассейн.
Вода тут же закипела. Не прошло и секунды, как хищные рыбки налетели на раненую «сестру», и вскоре от нее не осталось и следа. Но и это не успокоило пираний. Они, казалось, обезумели от запущенной в воду крови: серые силуэты метались от одного конца пруда к другому, рыбы выскакивали из воды, их челюсти оказывались совсем близко от босых ног подвешенной женщины.
– Если их разозлить, дуреют они быстро, – прокомментировала Ева. – Им все равно, их вид или нет. Кровь им любая подойдет. А если еды было мало, они не в духе. Вот как сейчас. Теперь, если Максим опустит туда руку, от нее за пару мгновений ничего не останется.
– Спасибо, учту, – рассмеялась Нина. – А теперь предлагаю приступить!
– Э, нет, подожди меня благодарить. Я не хочу смотреть на однорукого Максима. Это не веселит меня. У меня другие приоритеты.
Она направилась к рулетке с цепью.
– Там электричество! – предостерег Максим. – Не трогай!
– Ты ненаблюдательный. Эта машина по определению не может контролируемо распределить электричество в цепь. Она ни к чему не подключена. Это обычная рулетка, которая просто управляется удаленно.
– Да? – обрадовался парень. – Тогда нужно быстрее снять ее!
– Стой и не двигайся! Не мешай мне. А то я твою голову к пираньям засуну!
– Стой и не двигайся! Не мешай мне. А то я твою голову к пираньям засуну!
Она подошла к рулетке и наступила на цепь, перенеся весь свой вес на ногу. Этого оказалось достаточно, чтобы цепь из натянутого состояния прогнулась к полу. В этот момент Ева поразительно четким движением вставила окровавленный столовый нож в звено, оказавшееся крайним у рулетки.
Металл ножа был крепким, он лишь чуть-чуть прогнулся под давлением, зато цепь больше не могла смотаться обратно. Ева отпустила участок, который удерживала ногой, и пленница полетела вниз. Когда падение остановилось, ее ноги были по щиколотку погружены в воду.
Естественно, долго это не продлилось, она снова поджала ноги и протяжно закричала. Лишь чудом рыбы не успели среагировать, но они уже почуяли добычу и выскакивали из воды еще выше. Женщина была защищена от них лишь до тех пор, пока у нее хватало сил держать ноги на весу. Стоило чуть ослабить напряжение – и они мгновенно доберутся до нее.
– Что ты делаешь?! – возмутился Максим.
– На месте стой, я сказала!
– Ты невинного человека подставляешь!
– Невинных не бывает. Иногда бывают невиновные. А она даже на это определение не тянет.
– В смысле?
– Она – одна из них. Нанятых работников, клоунов в этом цирке.
От неожиданности связанная женщина замерла. Ноги она не опустила, зато прекратила плакать и смотрела на Еву как-то очень странно.
– Я пришла сюда вместе с тобой, – добавила Ева. – И видела то же, что и ты. Но мы смотрели на разные вещи.
– И что увидела ты?..
Максим пытался прокрутить в памяти все, каждую секунду – и не находил ничего подозрительного! Она была испугана, плакала, кричала…
– Слезы на лице были слишком идеальны, – тихо ответила Ева. – Сейчас-то она стала дергаться больше, и они размазались. Но вначале они были идеальными полосками на щеках. Блестели, как жир, а не вода. И еще… с ее разрезом глаз слезы не могут течь так. Они будут стекать из уголков глаз, а не из середины. Из середины – это в кино так делают всегда. Промах.
В этот момент Максим не мог сказать, кто страшнее: пираньи или девушка, стоящая рядом с ним. Как, как она могла рассмотреть такое за считаные минуты? Как вообще обратила внимание на такую мелочь при общей чудовищности ситуации?! Он пытался понять, как помочь женщине, а Ева анализировала все составляющие картины с безжалостностью и точностью компьютера.
Нина тоже это оценила:
– Браво, я готова снять шляпу. Такого даже я предвидеть не могла, проницательность поражает.
– Мне что-то не так весело, как вам, ребятки! – прорычала подвешенная женщина. Ее тон мгновенно сменился, как и выражение лица. Она поняла, что смысла притворяться больше нет, и не скрывала свою злость.
Такими метаморфозами Максим был поражен. Он ведь верил ей! Готов был пойти на жертву! А она, получается, наблюдала бы за всем, уверенная в своей безопасности!
– Действительно, отпустим актрису, раз спектакль не удался, – согласилась Нина. – Убери нож.
– Нет.
– Чего?
– Что?!
Вопли двух возмущенных женщин слились в один. Правда, голос пленницы звучал громче, потому что в ее случае заинтересованность была явно сильнее.
– Нет, – со скучающим видом повторила Ева. – Мне понравилась идея с пираньями. Мне это смешно. Я хочу посмеяться.
В блефе ее было не обвинить: Максим видел, что ноги связанной женщины дрожат. Она устала. И эта усталость может стать для нее приговором.
– Ты соображаешь, что делаешь?!
– Да. Готовлюсь смотреть на кормление пираний.
Пленнице такой поворот не понравился:
– Нина, скажите ей, чтобы отпустила меня! Мы с вами так не договаривались! Вы не предупреждали, что тут психопатка!
– А на расправу жидка, – отметила Ева. – Неужели готова была к смерти Макса, а к своей – не готова?
– Он бы не умер! Я медик! Я бы обработала рану! Смогла бы грамотно провести ампутацию, если надо!
– Его это вряд ли утешит. Пираньи тоже могут провести ампутацию. Правда, не очень грамотно. Наблюдай.
– Достаточно, – громкость динамиков увеличилась, хотя Нина голос не повысила. – Ты можешь считать, что победила. Чего ты хочешь?
Видно, медичка была нужна Нине. Привязанностью к сотрудникам и принципиальностью она не отличалась в принципе. Она сохраняла рядом с собой только тех людей, кого сложно было заменить. В этом плане Ева получила хороший объект шантажа.
А если так, то требовать она могла фактически чего угодно! Может, даже их свободы! Хотя вряд ли, главную жертву – Максима – Нина никогда не отпустит. Но можно попытаться получить от нее что-то стоящее!
– Скорее! – крикнула женщина. Одна из пираний все-таки умудрилась задеть ее зубами-лезвиями, и в воду потекла свежая кровь. – Они меня сейчас сожрут! Нина!
– Если ее сожрут, торга не будет. Будет только наказание для вас. Поэтому не тяни.
– Я и не собиралась. Я и так знаю, чего хочу. Но для начала я посоветую… Прекрати устраивать развлечения с Максимом. Да, он наивен, как ребенок, и во что-то может поверить. Но я не дам этому обману зайти слишком далеко. Как быть дальше – дело твое. Ну а теперь… по поводу желания… Я просмотрела продукты, оставленные нам. Как-то скучно. Во-первых, не хватает алкоголя. Во-вторых – сладкого. Эти пробелы надо решить. Пусть появятся разные напитки, шоколад, карамель и сахар. Ах да, и не запирайте от меня эту комнату. Мне здесь понравилось.
– Это все? – поинтересовалась пленница с издевкой. Чувствовалось, что за все издевательства она уже Еву искренне ненавидит, но не рискует переходить на прямые оскорбления лишь потому, что цепь заблокирована. – Все, на что у тебя хватило фантазии?
Наивная… думает, что Еву можно этим задеть! Ответ она получила под стать:
– Нет. Это все, чего стоит твоя жизнь.
Глава 9
– Короче, пробил я этого Беликова… Не слишком подозрительная личность, надо сказать. Без протекции Трофима Лисицына он бы так высоко не поднялся.
Марк никогда не спрашивал, откуда Эрик черпает сведения. Подозревал – но не спрашивал. Потому что ответ мог и не услышать, провоцировать конфликт не хотелось. Да и зачем? Главное, что информацию они получали.
Беликов, лишенный посторонней помощи, был не слишком успешен ни в работе, ни в личной жизни. Чего-то он добивался самостоятельно, занимал должности, но потом принимал неправильные решения и все терял. Да и личная жизнь у него не сложилось: был женат, развелся, и ушлая женушка отсудила у него квартиру. Детей не было, а с дамами он предпочитал слишком уж не сближаться. Жил в квартире, доставшейся от тетки, выходные проводил на старой родительской даче.
Для человека его возраста достижения скромные, да он и сам знал это. Потому и хотел проявить себя. Покупка дорогой квартиры казалась ему неправильным путем, он не желал сосредотачиваться только на деньгах. Гораздо больше его привлекало «возвращение» компании – он искренне считал, что имеет на нее полное право, раз когда-то помог Трофиму.
– Он будет цепляться за это до конца, – подытожил Эрик. – Как репейник… Хотя сам Трофим, судя по всему, в нем конкурента не видел. Он даже Павла Некрасова, который удрал с Ниной, ценил больше. Он считал, что сейчас, на этой должности, Беликов проявляет максимум своих возможностей. Выше он просто не поднимется, как ни крути.
– Откуда ты все это знаешь? – не выдержала Вика. Она свое любопытство контролировала хуже.
– От тех коллег, которые одновременно работали с ними обоими. Учитывая, что Трофим погиб меньше трех лет назад, таковых много.
– Но этого даже Марк не знает!
– Потому что Марку не говорят. А у меня другие источники информации.
Всем своим видом он показывал, что называть источники поименно не собирается. На сей раз девушка поняла намек.
– Ладно, верю на слово. Ну, и что дальше? Он нам ничего не скажет, квартира у него пустая, никаких контактов с Ниной за последнее время не выявлено… Или я не права?
– Права, – признал Эрик.
– Так что делать-то?
– Я пока не знаю. Но придумаю. Мы больше не можем ждать!
Здесь Марк был с ним полностью солидарен. Время уходило, и отчаяние, от которого он пытался отгородиться, нарастало. Больше не хотелось притворяться, что все в порядке, ездить в офис, терпеть лицемерие Беликова. Ради чего это вообще? Как потом жить, если окажется, что за этим маскарадом он упустил время?!
Но Эрик сказал, что надо продолжать. Ему нужно было верить, потому что… ему еще хуже.
Так что он в очередной раз направился в офис. В этом есть и определенные плюсы: отвлекает от погружения в депрессию. Документы похожи на головоломку, если полностью на них сосредоточиться, становится легче…
Хотя не дело это, конечно. Он понимал, что находится не в том состоянии, чтобы нормально компанией управлять. Ну, а что делать? Как-то выкручиваться приходится! Поднимаясь в свой кабинет, он не обращал внимания на всех остальных. Ухмыляющегося Беликова, который без видимой надобности ошивался в коридоре, тоже проигнорировал. Сейчас лучше сосредоточиться на бумагах!