— А?.. Как это я не сообразил... — Руди прикрыл глаза, потом мотнул головой, словно прогоняя звон в ушах. — Все. Готово.
— Что?
— Ну, я это называю "пологом тишины", в книжке какой-то название увидел, понравилось, — сказал он. — Снаружи никто ничего не услышит, а мы услышим всё. Я дома проверял, работает. Ну, знаешь, иногда охота допоздна почитать или телик посмотреть, а родители проверяют, сплю я или нет. Тихо и темно, стало быть, сплю... Вот. А тут не вся комната, а одна кровать, заглушку поставить несложно.
— Руди, ты что, невербальной магией владеешь? — тихо спросил Драко. — Это мало кому дано...
— Да? А по мне, так с палочкой сложнее, — усмехнулся тот. — Невербальная магия? Буду знать, что это так называется.
— Ну, блюдо ты в Уизли точно не руками запустил, не дотянулся бы, я видел. Как ты выучился?
— Хм... Я просто прежде думал, что владею телекинезом. Это у магглов так называется способность двигать предметы силой воли, — пояснил Руди. — Еще пирокинезом — могу огонь разжечь... Ну и всякими прочими кинезами. Оказалось, это магия. Ну а поскольку палочки у меня не было, то я и научился...
Драко помолчал, осмысливая сказанное, пришел к выводу, что с кузеном ему очень повезло, и спросил:
— Нашел еще что-нибудь?
— Мало... — Руди раскрыл обычный дешевенький блокнот, исписанный убористым почерком. — Давай хронологию посмотрим.
— Давай.
— Гляди: на Хэллоуин восемьдесят первого года этот... как его...
— Лорд, — поежился Драко.
— Пускай лорд... короче, он уже был повержен, по официальной версии, убился о Поттера. Но отчего-то в конце того же года или даже начале следующего, когда все уже расслабились, Лонгботтомов ловят и начинают выпытывать у них, куда этот лорд подевался. В итоге оба сходят с ума. И тут у меня сразу возникает уйма вопросов... — Руди почесал карандашом за ухом. — Ладно, я еще могу поверить в то, что лорда искали, на Лонгботтомов вышли не сразу, а те не сидели на месте под Фиделиусом, как Поттеры. Меня смущают пытки.
— Чем именно? — подал голос Малфой.
— Да всем! Я почитал про Круциатус, ну, то, что можно найти в открытом доступе, так вот там сказано: палач должен наслаждаться болью жертвы, иначе ничего не выйдет.
— Ну да, так и есть, — недоуменно произнес Драко. — А что?
— А то, что это будет не палач, а садист, — задумчиво произнес Руди. — Непонятно?
Тот помотал головой.
— Ух... Ладно. Смотри: есть садист, который получает удовольствие от страданий жертвы. Иногда пацаны так кошек мучают: кошка вопит, корчится, а они от этого тащатся. Вот тебе любитель Круциатуса в полный рост. Но если надо что-то узнать в подробностях, такой человек не годится, он может увлечься и угробить допрашиваемого. Я читал про средневековых палачей: это же были мастера своего дела! У них жертва не умирала и не теряла сознания до самого конца, — спокойно сказал Сент-Джон. — Они четко знали, когда нужно остановиться, облить пленного холодной водой, дать отлежаться, а потом продолжали, иногда неделями напролет. И они вряд ли испытывали удовольствие, это была работа, тяжелая и грязная, но вполне уважаемая. Нет, ну наверняка держали и палачей попроще, там... не знаю, вкатить плетей в наказание или еще что, но мастера заплечных дел на эмоции точно не отвлекались! Думаю, у лорда было так же: чтоб допросить, имелись серьезные специалисты, а просто для наказания и какой-нибудь псих мог легоньким Круциатусом кинуть.
— Погоди, кажется, до меня начинает доходить... — нахмурился Драко.
— Там одно из двух: или Лонгботтомов запытали просто так, чтобы кайф поймать, или все-таки выбивали информацию. Но тогда все равно глупо! Выходит, что сперва истязали мужчину, а когда он рехнулся, взялись за женщину, — продолжил Руди, не слушая его. — Но это бред. Логичнее и разумнее было начать пытать ее на глазах у мужа! А еще круче — взяться за Невилла. Кстати, где он был в это время, я так и не выяснил. Может, у бабушки...
— Я тебя иногда боюсь, — пробормотал Малфой, вжимаясь в стену.
— Меня не бойся, я не псих, я просто пытаюсь мыслить логически. И, знаешь, судя по тому, что я успел прочитать, мои биологические родители тоже сумасшедшими не были. Фанатиками — да, но с головой дружили, и эта вот постановка совсем не в их духе. — Руди перелистнул страничку. — Поехали дальше.
— А что дальше?
— Теперь у нас на очереди судебный процесс, — ответил тот. — Вернее, сперва черная дыра — как изловили Лестрейнджей и компанию, толком нигде не сказано, — а потом уже суд. И тут начинается полная фантасмагория!
— Не понял...
— Чего тут не понять... Сказано, что обвинение основывалось на показаниях Лонгботтомов, но они не вполне надежны вследствие пыток. А теперь скажи мне, пожалуйста, какие вообще свидетельства можно получить от людей, которые сына не узнают?! И вообще овощи овощами!
— Ой... — сказал Драко, глядя на Руди во все глаза.
— А где показания всех троих Лестрейнджей и Крауча-младшего? — продолжал тот. — Почему их не допросили под веритасерумом? Почему не использовали думосброс? Где легилименты? Да не пялься ты на меня так, Драко, я учебники за старшие курсы полистал, там обо всем этом сказано...
— Ты хочешь сказать, что обвинение... ну... сфабриковано?
— Да черт его знает, — досадливо ответил Руди. — Может, не совсем. Отомстить аврорам предки вполне могли, но мотив... мотив никуда не годится. И метод исполнения... Не верю, хоть убей!
Малфой невольно поежился и плотнее завернулся в одеяло, поглядывая на сосредоточенного Сент-Джона. Свет слабенького Люмоса резко очерчивал черты его лица, и мальчик казался намного старше своих лет.
— Материалы по делу мне никак не достать, — задумчиво продолжал тот. — Очевидцев нет. Кстати, и правда, Драко, других-то свидетелей тоже нет! Только Лонгботтомы и эти четверо... Поговорить с ними нереально, в Азкабан ведь не пустят?
— Нет, что ты! Только если ты объявишься как кровный родственник, тогда, может быть...
— Рано, — мрачно сказал Руди. — Ладно, продолжим работать с источниками, вдруг что всплывет. С Лонгботтомом бы поболтать, он мог что-то от бабушки слышать, но где его поймаешь?
— На гербологии, — улыбнулся Драко. — Кстати... Что ты сделал с мандрагорой?
— А что я с ней сделал?
— Ну-у-у... она у тебя одного не лягалась и не кусалась!
Малфой прищурился. Сент-Джон недоуменно пожал плечами.
— Не припоминаю ничего особенного. Ладно, хватит болтовни, у меня уже голова пухнет... Спать!
И он пальцами загасил огонек Люмоса, как обычную свечу.
"Как же, ничего особенного!" — фыркнул про себя Драко, зарываясь в подушку. Он стоял рядом и прекрасно видел, что Руди не последовал инструкциям мадам Спраут, не стал хватать бедную мандрагору за листья и выдирать из горшочка. Сперва он долго рассматривал растение, потом сдвинул один наушник, поморщился от визга и тихонько заговорил. Драко тоже попытался прислушаться, чуть не оглох, но все же разобрал бормотание: "Ну чего ты распсиховалась? Ты гляди, этот домик тебе уже совсем мал, так что давай-ка, хватит упираться, сейчас быстренько переберемся в другой, побольше, там тебе будет хорошо и просторно, и вкусной еды прибавим... Ну, не пищи, я же тебе зла не желаю! Давай-давай, сейчас переедем — и дело в сторону..."
И после этого Руди опять-таки не стал хватать растение за листья, а ловким движением перевернул горшочек, обстучал стенки, так что мандрагора оказалась у него на ладони с земляным комом вместе. Затем он сунул ее в новый горшок, досыпал земли и удобрений, полил, погладил по листьям и спокойно отрапортовал мадам Спраут о выполнении задания.
— Руди, — шепотом спросил Драко, — а мне показалось, или мандрагора у тебя хихикала?
— Конечно, хихикала. Я же ее щекотал, а не выдирал силком... Тебя бы так за патлы ухватить, послушал бы я, как ты завопишь, — фыркнул тот.
— А разговаривал ты с ней...
— Мама так всегда делает, когда цветы пересаживает. У нас знаешь, какие заросли дома... А я ей помогаю, у меня рука легкая, как она говорит, — ответил Руди. — Лиза тоже старается, но у нее терпения не хватает. Так, Драко! Спи, иначе я сейчас уйду к себе, закроюсь чарами, и... и всё.
— Молчу я! — обиделся тот, но тут же не выдержал: — Тебе хорошо, у тебя сестра есть, пусть и не родная... А я вот думаю: я уехал на полгода, и как там родители? Папа, понятно, делами занят, а мама? Скучает, наверно... — Он вздохнул и вдруг спросил: — Я приставучий, да?
— До ужаса, — честно ответил Руди. Он был натурой сильной, цельной, именно поэтому, должно быть, к нему тянулись те, кто был слабее — физически ли, морально... Сперва Гарри, теперь вот Драко. — Ничего, я потерплю.
— Я всегда хотел брата или сестру, неважно, старших или младших, — проговорил тот, уткнувшись в подушку. — Но я один... У чистокровных вообще редко бывает много детей.
— А Уизли?
— Исключение подтверждает правило, ты сам говорил, — невольно фыркнул Драко. — У остальных один ребенок, хорошо, если двое...
— Раньше, если судить по генеалогическому древу, было иначе.
— Ага. Говорят, мы вырождаемся.
— Близкородственные браки?
— Они самые. А брать кого-то со стороны... Кто так делает, у тех опять все в порядке, но есть семьи, которые на это не пойдут, — сказал Драко. — Даже под угрозой угасания рода.
— Вроде вас?
— Нет, — хмыкнул он. — У нас-то как раз... гм... Короче, документы и подделать можно. А если гоблинам заплатить, они подтвердят. Или привезти жену из другой страны, не вычислят... Бывало такое, дедушка рассказывал...
— Хитрюги! — засмеялся Руди. — А теперь точно спи, иначе нас завтра профессор Снейп поубивает! Если мы сами раньше не убьемся...
Глава 9
К уроку полетов Руди отнесся скептически, но не без доли иронии.
— Выглядит это очень забавно, — сказал он Драко, который, несмотря на замечание мадам Хуч, вился в воздухе, что твой мотылек. — Только перестань вокруг меня круги наматывать, голова уже кружится!
— А ты взлети повыше, перестанет, — коварно предложил тот.
— Сейчас тебе, мечтай... — Руди поманил его поближе. — Что такое велосипед, знаешь?
— Ага...
— А трехколесные видел?
— Да, а что? — растерялся Драко.
— Ничего. Просто детишек сперва сажают на трехколесные, чтобы научились педали крутить и рулить, куда надо. А потом пересаживают на двухколесные, но там еще сзади можно страховочные колесики приделать, чтоб, если равновесие потеряют, сразу не навернулись. Потом и их снимают. Ясно?
— Э-э-э...
— Это я к тому, что есть, конечно, уникумы, которые сходу могут обычный велосипед оседлать и не грохнуться, — завершил мысль Руди, — но я к таким явно не отношусь. Поэтому отстань и дай сосредоточиться. Считай, что я на трехколесном велосипеде, вот!
Драко от души расхохотался, чуть не протаранив кузена, и оба не уловили момента, когда строптивая метла унесла Невилла Лонгботтома в небеса, откуда он тут же и низвергся.
— Ч-черт, а опасное это занятие, — сказал Руди, осторожно опускаясь наземь по команде мадам Хуч и откладывая метлу.
— Гляди-ка, — Драко подобрал что-то с земли, — это напоминалка Лонгботтома. Помнишь, утром к нему сова прилетала?
— Отдай, Малфой! — тут же воскликнул Гарри.
— Не лапай чужое! — поддержал Рон.
Драко опасно прищурился, явно замышляя какую-то пакость, но Руди успел взять его за плечо. Более удобного случая и придумать было нельзя!
— Дай мне, — велел он и легко отобрал стеклянный шарик у кузена. Тот взглянул обиженно, но тут же все понял и улыбнулся. — Не переживай так, Гарри, я сам отдам это Невиллу. Вот прямо после уроков и зайду в лазарет.
Если у гриффиндорцев и имелись какие-то возражения, то они оставили их при себе...
— Мадам Помфри? — спросил Руди, заглянув в лазарет. — Разрешите?
— Что такое? Поранился? — обеспокоилась та.
— Нет, я просто хотел Невилла навестить, — объяснил Сент-Джон, — и вернуть ему напоминалку, он выронил, когда упал. К нему можно?
— Конечно, можно, — успокоилась колдоведьма. — У него уже все в порядке, вот успокоится немного, и я его отпущу. Но если у тебя есть пара минуток, поди, посиди с ним... Хотя, — она прищурилась, — ты же со Слизерина, верно?
— И что? — удивился Руди. — Если вы не знали, так мы с Гарри Поттером на одной улице живем и с детства знакомы, что ж мне, не здороваться с ним теперь, если мы на разных факультетах оказались?
— Вот как... Ну хорошо, иди, — кивнула женщина, и Сент-Джон прошел в палату.
Невилл лежал на койке и вид имел самый несчастный.
— Эй, — сказал Руди, — держи, ты потерял.
Он вложил в здоровую руку Лонгботтома стеклянный шарик.
— Спасибо, — удивленно сказал тот. — А ты же...
— Да, я слизеринец, но я не кусаюсь, — терпеливо повторил Руди. Кажется, он начинал понимать, отчего "змейки" настолько заносчивы: проще вообще не разговаривать с остальными, чем каждому втолковывать, что ты не ядовит... — Ты как?
— В порядке, — застенчиво ответил Невилл. — Вот, рука уже нормально двигается и совсем не болит. Правильно бабушка не покупала мне метлу! Видишь, стоило мне на нее сесть — и готово...
— Но, может, если б ты с детства тренировался, то не упал бы, — дипломатично произнес Руди, вовремя придержав язык и не став упоминать о Драко.
— Не-ет, если не дано, так уж старайся, не старайся, толку не будет, — вздохнул тот. — Вон Гарри тоже никогда не летал, а как у него здорово получилось! И с зельями то же самое: ты вот запросто все делаешь, Гермиона тоже, а я вроде по рецепту... и не получается.
— Это потому, что ты профессора боишься, — авторитетно заявил Руди. — И поэтому нервничаешь и путаешься. А чего пугаться-то? Ну, накричит, ну, баллы снимет, ерунда какая! С меня вон за драку десяточку слупили, я же не расстраиваюсь!
— Ну я даже и не знаю, — задумчиво сказал Невилл, вертя в пальцах напоминалку. — У меня так не выйдет. Бабушка узнает, ругаться станет...
— Слушай, а почему ты всегда говоришь только про бабушку? — перешел в атаку Сент-Джон. — Ой, прости, я что-то не то спросил?
— Да нет, ничего, тебе-то неоткуда знать, — тяжело вздохнул Лонгботтом. — Ты ведь магглорожденный. Ох, по правде сказать, я вот чистокровный, и то бы на Слизерине не выдержал, а ты с ними как-то уживаешься!
— Они нормальные, — фыркнул Руди. — Так чего я не знаю-то?
— А... — Невилл помрачнел. — Ну, про войну ты слышал, да? Ну вот, там было пророчество про Сам-знаешь-кого, что его победит ребенок. И подходили двое, я и Гарри, у нас всего день разницы. Только он выбрал Гарри... — Лонгботтом тяжело вздохнул. — Его родителей убили, а он выжил. Ну, ты видел его шрам...
— Да, но раз Сам-знаешь-кто выбрал их, то с твоими-то что случилось? Извини, если я навязчив, но я правда ничего не знаю и боюсь ляпнуть что-нибудь не то, — притворился несведущим Сент-Джон.
— Мои родители были аврорами, — нехотя пояснил тот. — Когда Лорд пропал, его последователи начали поиски. А люди уже решили, что все хорошо, раз он умер, перестали осторожничать... Вот родителей и захватили. Ума не приложу, почему те Пожиратели решили, будто они знают, где Лорд! Ну и... запытали... Ответа-то родители не знали, а те не останавливались!
— Извини, пожалуйста, — искренне сказал Руди. — Мне очень жаль. Хорошо еще, ты жив остался, прямо чудо!
— Да ну, какое чудо, — вздохнул Невилл. — Когда все это началось, меня бабушке оставили, им же некогда было: за Пожирателями охотились, бабуля говорит, появлялись хорошо если раз в неделю...
— Их поймали хоть, преступников-то?
— Да, — круглое приятное лицо Лонгботтома приобрело жесткое, непримиримое выражение. — Как это... взяли по горячим следам, вот. Они были пьяные от восторга, почти не сопротивлялись... Потом, конечно, все отрицали, но их посадили в Азкабан пожизненно. Жалко, к поцелую дементора не приговорили!
— Да-а... — протянул Сент-Джон. — Ужас какой... Жаль, что тебе пришлось об этом вспоминать! Если б я знал, не стал бы спрашивать...
— Лучше я тебе расскажу правду, чем слизеринцы — свои выдумки, — буркнул тот. — Ой...
— Ты прав, — не обиделся Руди. — Нужно выслушать обе стороны. Ну, поправляйся, а я пойду на занятия!
— Ага... Спасибо, что зашел!
"Скажешь ли ты мне спасибо, когда узнаешь мою настоящую фамилию? — мрачно подумал Руди, шагая по коридору. — Или сразу по морде дашь?"
— Ну что? — пристроился сбоку Драко.
— Ничего определенного, — ответил он. — Невилл, сам понимаешь, ничего не помнит. Вот с бабушкой бы его поговорить... хотя нет, не рискну. Это, судя по всему, дама такая, что меня враз расколет. Но все равно... не сходится, Драко! Невилл сказал, их взяли по горячим следам, и они были словно пьяные от восторга, но потом начали все отрицать... Как думаешь, что это могло быть?
— Что угодно, — ответил Малфой. — Зелье или заклинание. А может, правда напились. Теперь-то не установишь! Кстати, если они пьяные были, тогда понятно, почему толком воспоминания прочесть нельзя: там будет полная неразбериха. С другой стороны, это надо до такой степени уделаться... В этом состоянии не то что Круциатус, простой Люмос не выполнишь! Я помню, — сконфуженно сказал он, — папа как-то вернулся с банкета такой... гм... В общем, хо-ро-ший! И случайно аппарировал в стену. Ему-то ничего, а стену вот жалко...
Сент-Джон невольно хихикнул, представив проем в стене, как в мультфильмах про Тома и Джерри, но тут же посерьезнел.
— В общем, никакой определенности нет, — произнес он. — Свидетели — только участники, из них двое в Мунго, четверо — в Азкабане. Поговорить с ними нет никакой возможности. Ты остальных поспрашивал?
— Ага. Никто ничего не знает. Сходятся только на том, что к моменту нападения на Лонгботтомов Лорда уже не было, все ликовали и прославляли Поттера.
— Интересно... Я сперва думал, та четверка могла подумать, что Лорд пришиб Поттера и сразу двинулся к следующему подходящему под пророчество, где его и подловили. Но если уже началось ликование, они не могли этого не заметить, верно?