– Кто тебе сказал? – Садовник хмуро посмотрел на Антона, потом поправился: – Откуда ты знаешь?
– Элементарные выводы, если ты про любовь. А если про твое прошлое, то у меня работа такая – охранять. Она очень сложная и многогранная. Я ведь не просто должен вовремя застрелить любого подозрительного фрукта, но и многое узнать об окружении охраняемого человека, выявить потенциально опасных персонажей. Я же не знаю, откуда появится угроза.
– Нет от меня никакой угрозы, – рыкнул Владимир, глядя на Антона исподлобья. – А ты к Карине в постель не лезь, а то она, угроза эта самая, сразу появится.
– Да, пожалуй, ты прав, – грустно ответил Антон. – Какая угроза может быть от дурака? Я ведь тебе только что на пальцах объяснил, насколько шаткое твое положение в этом доме, а ты опять за свое. Успокоить тебя, что ли? Не лезу я к Карине в постель, я вообще с женщинами очень осторожен и аккуратен. А ее слова, которые ты слышал на лестнице, говорят только о характере этой дамы. Злится она на мужа, на меня, на жизнь. Срывает это зло на тех, кто под руку подворачивается. Мне же с ней за пределами дома нужно всегда рядом быть в целях ее безопасности. Да и дома желательно тоже, но этого уже ни она, ни я не выдержим. Сообразил маленько, что к чему?
– Значит, не подбиваешь к ней клинья?
– Ты клинический идиот, Володя. – Антон безнадежно махнул рукой, хотя на самом-то деле в правоте своего диагноза уверен не был.
Этот Шорохов мог запросто косить под дурачка. А если он на самом деле гораздо умнее, вдруг Владимир тут выполняет задание своих покровителей, врагов Веденского? Почему бы не допустить, что он прислан сюда с хорошей, весьма добротной и правдоподобной легендой, а Веденский на нее купился?
– Так да или нет?
– Иди сюда. – Антон похлопал по сиденью лавки рядом с собой, дождался, пока Володя подойдет и сядет. – Слушай и запоминай. Я здесь работаю, и все остальное для меня не существует. У нас так принято, что между объектом и телохранителем никаких личных отношений быть не должно. Это раз. Дальше: твоя Карина мне не нравится, она не в моем вкусе, слишком уж избалована богатым мужем. С такими дамочками я никаких отношений не завожу хотя бы потому, что это выйдет себе дороже. Я люблю тихих и покладистых. И третье: она меня терпеть не может. Достаточно?
– Достаточно, – буркнул Володя и дернул изуродованной щекой. – Ладно, живи пока. Но если я…
– Вова, ты меня не понял! – вдруг с угрозой отозвался Антон. – Это я тебе про Карину сейчас сказал. А теперь слушай про себя. Ты мне мешаешь своей ревностью, не нравишься мне, потому что дурак. А дело у меня в этом доме очень серьезное. Я рискую не только жизнью, но и репутацией, а она обеспечивает мой заработок. Так что тебе здесь не жить. Собирай вещи по-хорошему, придумывай хозяину причину и к утру вали на все четыре стороны. Не уйдешь сам, я придумаю, как создать такую ситуацию, чтобы он тебя вышвырнул. Ты сглупил, Вова, теперь расплачивайся.
– Я тебя убью, – после некоторой паузы проговорил садовник, глядя в землю.
– Ты пробовал уже. Во второй раз я тебя немножечко покалечу. Кстати, хороший вариант. Пока ты валяешься по клиникам, где тебе будут собирать по косточкам какую-нибудь конечность, я выполню свою работу. А дальше живи как знаешь. Надеюсь, Веденский будет платить тебе пенсию и наймет сиделку.
Садовник молча встал и скрылся за углом дома. Антон смотрел ему вслед и думал о том, ошибся он в оценке личности этого человека или нет. Пока ответ на запрос Быкова в Министерство обороны еще не пришел, принимать решения приходилось на месте, по обстановке.
Когда Антон задал Веденскому вопрос относительно садовника, тот охарактеризовал его как парня спокойного, флегматичного. Он предполагал, что Шорохов психически травмирован войной, потому что сам не раз наблюдал его характерные реакции. Если Шорохов в самом деле влюблен в Карину и Антону удалось подавить это его чувство, хотя бы заронить кое-какие сомнения, то все у него получится. Шорохов просто испугается, что вылетит из этого дома.
У него ничего и никого нет. Антон поступает с ним жестоко? Наверное, да. Но дело в том, что Антон не был уверен в том, что Шорохов тот, за кого себя выдает. Если он в самом деле бывший солдат, комиссованный из армии, тогда Антон после этой операции добьется, чтобы Владимиру была оказана помощь. Он даже готов будет извиниться перед ним. Но это потом, а сейчас идет страшная, бескомпромиссная борьба с нелюдями в погонах, которые скрываются среди простых живых людей и творят свои черные дела. Антон найдет их. Шорохов будет его добровольным помощником или… перестанет ему мешать.
Через два часа приехал Веденский. Антон поговорил с ним прямо на улице, возле машины, по поводу завтрашнего дня. Карина должна была отправиться по магазинам, и Антон хотел узнать подробности предполагаемой поездки. Он боковым зрением заметил, как напряженно садовник наблюдал за их беседой.
Антон не ошибся в оценке этого человека. Вечером Шорохов пришел к нему в комнату. Но до этого момента произошло очень много событий.
На парковке перед клиникой не было ни одного свободного места. Большой город, много машин и очень мало места для совести и мыслей о других людях. Когда существует проблема с парковкой, владелец машины идет на любые действия, лишь бы достичь желаемого. В том числе он готов поставить машину перед клиникой, куда ему совсем не надо. И плевать ему на то, что пациент будет искать место для парковки, объезжая раз за разом весь квартал.
– Останови! – резко потребовала Карина.
Антон глянул на женщину и машинально нажал на тормоз.
Карина распахнула дверку и тоном, пресекающим всякие возможные возражения, заявила:
– Ищи место для парковки, а потом можешь зайти в клинику, если видишь в этом необходимость.
Чертова баба! Не ловить же ее за рукав или за подол платья. Бросить машину прямо здесь, перегородив выезд сразу троим? Что же у этой Карины такой вздорный характер? Как найти с ней общий язык, хотя бы наладить мирное сосуществование?
Проводив Карину взглядом до дверей и убедившись в том, что она беспрепятственно вошла в здание, Антон медленно повел машину вдоль ее припаркованных собратьев. Наконец ему повезло. Грузный внедорожник включил белые фонари заднего хода, и Антон резко нажал на тормоз. Посмотрев в зеркала, проверив, что сзади никого нет, он сдал немного, чтобы облегчить выезд внедорожнику, а потом занять его место в ряду других машин.
«М-да, метров двести от клиники. Слава богу, хоть так, – думал Антон, выйдя на тротуар. – Надо дождаться, когда клиентка закончит свои дела, объяснить ей ситуацию и попросить прогуляться до машины. Она идет и садится. Нет проблем! Точнее, не было бы, если бы это была не Карина. С ее капризами она может не пойти в такую даль. Запросто упрется и поймает такси. Или из вредности вообще отправится на маршрутку. Вот подарочек-то мне достался!»
Антон уже сломал голову, стараясь придумать, как подобраться к тем, кто угрожает Веденскому, а ему приходилось еще и нянчиться с его женой. Вообще-то угроза ей – это продолжение его задания, та самая ниточка, которая потянется все к тем же людям, на которых Антон и должен выйти. Но поведение этой женщины!.. Она больше мешает, чем помогает.
Да и Веденский вел себя странно. Антон снабдил «маячками» его машину и ботинок внутри, за каблуком. Но, судя по перемещению сигнала на экране мобильника, бизнесмен за эти дни ни разу никуда не ездил, кроме своего офиса. Точнее сказать, один раз он посетил офис «Уральского концерна», но это как раз его партнеры, и тут ничего необычного нет. Так что Веденский не имел никаких контактов со злоумышленниками, которые его запугивают и шантажируют. Что делать?
Антон шел к клинике и машинально осматривался на улице, чтобы оценить ситуацию. Нет ли подозрительных машин, людей? Все как будто нормально. Никаких личностей, которые отводят взгляд, машин с сильно затемненными стеклами, даже микроавтобусов, из которых могут выскочить убийцы с автоматами.
«Быков, например, однозначно высказался в том смысле, что никто санкций на прослушивание телефона Веденского не даст, – размышлял Антон. – Мол, он ведь жертва, а не преступник. Любой прокурор или судья предложит поговорить с Веденским откровенно и убедить его подключиться к аппаратуре полицейских. Но как раз Веденский и ведет себя очень странно. Он нанимает высокопрофессионального телохранителя своей жене, явно понимая угрозу. И он же всячески отнекивается, когда его об этой угрозе спрашивают.
Я объяснил бы это двоякое поведение бизнесмена тем, что тот пытается выпутаться сам, не обращаясь к помощи силовых структур. Значит, угроза очень велика, раз он никому не верит. Ладно, разберемся!»
Я объяснил бы это двоякое поведение бизнесмена тем, что тот пытается выпутаться сам, не обращаясь к помощи силовых структур. Значит, угроза очень велика, раз он никому не верит. Ладно, разберемся!»
Антон распахнул высокую остекленную дверь и очутился в прохладе большого холла с характерным, чуть уловимым запахом медицинского учреждения. Тут же за высокой стойкой встрепенулась очень симпатичная девушка в белом халате необычного покроя с эмблемой клиники, вышитой на нагрудном кармане.
– Я могу вам помочь? – прожурчал грудной голос, а большие серые глаза обдали Антона потоком симпатии.
– Я зашел только подождать. – Антон улыбнулся. – У вас на приеме Карина Веденская, я ее привез и задержался, припарковывая машину.
– Веденская? – Девушка вскинула брови и тут же поправила Антона: – Галина ее зовут. Да, Галина Николаевна.
– Я так и сказал, – промямлил удивленный Антон.
– Простите, это я ослышалась. – Девушка снова обворожительно улыбнулась. – Вы можете пройти к окну, на диван, и подождать там. Могу вам предложить кофе, чай.
Антон вежливо отказался и направился к дивану, попутно осматривая холл на предмет различных неожиданностей, какого-либо развития событий не по его сценарию. Один вход, коридор, ведущий к кабинетам специалистов, три окна с решетками, несколько остекленных стеллажей с некоей медицинской продукцией.
Значит, не Карина, а Галина! Вот это сюрприз. Интересный штрих к психологическому портрету этой женщины. Да и ее мужа, кстати! Антон и прежде сталкивался с людьми, изменившими свои имена. Так поступают актеры, эстрадные исполнители. С фамилиями это происходит еще чаще по причине неблагозвучности некоторых из них. Но в этой ситуации?
Вообще-то на бытовом уровне вычурными именами взамен самых обычных часто называют себя проститутки. Как там у них происходит? «Как тебя зовут, детка? А как бы ты хотел меня называть, красавчик?» Она что, шлюха в прошлом? Но теперь-то ситуация иная, эта особа – официальная жена Веденского. А ведь никто не проверял, оформлен ли брак официально. Надо бы посмотреть.
Антон стал размышлять об именах и поступке Галины Веденской, называющей себя Кариной. Такая нелюбовь к собственному имени бывает лишь у людей, у которых связано с ним что-то очень и очень негативное. Или же если человек этот очень низкого интеллектуального уровня. В остальных случаях люди не просто мирятся со своим именем, данным ему родителями. Они считают его неким мистическим символом, данным от рождения. Чуть ли не оберегом. Имя есть имя! Ладно, запомним и это.
Прикрывшись журналом, найденным на столике, Антон просидел на диване около часа. За это время он передумал о многом, пытаясь сопоставлять имеющиеся факты и так и этак. Дважды приходил в движение «маячок», установленный на машине Веденского. Он снова съездил в офис «Уральского концерна», а потом еще и в банк.
Наконец послышались голоса. Из коридора, который вел к кабинетам специалистов, вышли немолодая женщина в очках и Карина. Обе счастливо улыбались, и причина была понятна. Кажется, у Карины все оказалось в порядке.
– Так что, Кариночка, все будет хорошо, – утверждала гинеколог, прикасаясь к локоточку женщины. – Ничего страшного, никаких патологий, а это главное. Пропьете курс, и если проблемы останутся, то запишитесь ко мне. Я уверена, что все пройдет. Это вполне заурядные вещи.
У стойки Карина расплатилась и двинулась к выходу, не глядя по сторонам. Антону пришлось ее догонять. Ему захотелось назвать женщину Галиной, но он сдержался.
– Карина! Я здесь, подождите.
– Могли бы быть и чуть порасторопнее, – беззлобно бросила Карина, повернув голову на голос.
Пропустив колкость мимо ушей, Антон решительно оттеснил Карину плечом и первым вышел на улицу.
Женщина пробормотала что-то нелестное в его адрес, потом ткнула пальцем в спину и настойчиво потребовала:
– Ну и чего вы встали как истукан? Мы едем или нет?
– Едем. Просто я должен убедиться…
– В том, что на улице нет убийц с автоматами, которые поджидают меня?
– Вы правы, именно это меня и беспокоит, – спокойно ответил Антон. – Пойдемте. Машину мне пришлось оставить вон там, на улице. Ближе нигде нельзя было припарковаться.
Карина надела темные очки и послушно двинулась в указанном направлении. Правда, она чуть замедлила шаг, сразу не поняла, что Антон намерен идти следом за ней. Потом женщина что-то прошептала и неторопливо двинулась по улице.
Антон смотрел по сторонам, как и положено телохранителю. Идя чуть сзади, он увеличивал для себя зону обзора. Его взгляд несколько раз невольно останавливался на стройных ногах женщины, ее талии. Все это выглядело в наилучшем свете благодаря покрою платья. Хотя нет, все-таки, наверное, ее фигуре.
«А она красивая женщина, когда не дует губы и не злится, – подумал он. – Сейчас настроение у нее, кажется, хорошее. Это видно даже сзади, по походке. Идет, собой любуется, нет-нет да и поднимет лицо к солнцу. Наверное, ее и в самом деле что-то беспокоило, а теперь сомнения сняты врачом».
Человека на асфальте Антон увидел, когда они подошли к машине. Если ты телохранитель и видишь, как под машиной твоей подопечной лежит человек и, судя по движению его ног, торчащих оттуда, весьма активно что-то там делает, то в голову прежде всего приходит одна совершенно четкая мысль. Ты считаешь, что этот тип устанавливает взрывное устройство под днищем автомобиля! Это потом ты начнешь анализировать ситуацию, делать выводы, что убийцы установили бы устройство гораздо раньше, не позволили бы застать себя за этим занятием. Они обязательно выставили бы наблюдателей, потому что такими вещами занимаются профессионалы. Но это будет потом, а в эту секунду…
Антон молча подскочил к видневшимся ногам, присел на корточки, схватил одну из них в замок, ударился спиной о соседнюю машину и рывком выдернул злоумышленника наружу. Перед его глазами предстал грязный и очень перепуганный бомж со спутанной бородой и давно нечесаной головой. В руке он держал банку, в которой, видимо, еще оставалась пара глотков пива. Тут же валялся небольшой обломок кирпича. Может, он собирался потом высадить стекло да украсть что-нибудь из машины?
– Убивают! – заголосил бомж хриплым тенором, отчаянно прижимая к рваной куртке свою добычу. – Богатеи народ давят машинами! Полиция!
Антон выпустил ногу бомжа, брезгливо поморщился и только теперь осознал, что она не должна была вызвать у него представления об опасности. Грязные брюки, которым, судя по фасону, было лет двадцать, шлепанцы без задников с рваными ремешками и ступни без носков.
– Пошел вон, – беззлобно бросил Антон мужику и полез в карман за носовым платком.
При всей глупости ситуации ему все равно придется заглядывать под машину и убеждаться в том, что опасности на самом деле нет. Тут Карина сделала глупость! Антон вообще-то пытался ее инструктировать, объяснял ей, как вести себя на улице, но что взять со своенравной взбалмошной женщины! Она обошла машину сзади, чтобы посмотреть, кого это ее телохранитель выволок за ногу из-под машины, и оказалась на проезжей части.
Антон осознал ошибку своей подопечной раньше, чем случилось непоправимое. «Опель» старой модели, двигавшийся по проезжей части от клиники, вдруг прибавил скорость и вильнул в сторону Карины. По крайней мере, Антону так показалось, хотя он и стоял к этой машине боком. Он успел схватить женщину за талию и рвануть на себя, увлекая в прогал между припаркованными машинами.
Взвизгнула Карина, взвыл бомж, которому Антон наступил на ногу, бампер «Опеля» пронесся всего в десятке сантиметров от бедра женщины. Антон выскочил на дорогу и заметил задний номер: 567. У него мелькнула мысль запустить обломком кирпича в заднее стекло машины, чтобы сделать ее более приметной, но расстояние было уже слишком велико.
– Ты мне чуть ребро не сломал, – процедила сквозь зубы Карина, потирая бок. – Ты больной, что ли?
– Больной тот, кто тебя чуть машиной не сбил, – огрызнулся Антон. – Говорил же!..
– Параноик! – почти прошипела Карина, с презрением глядя на Антона. – Машина в километре от меня проехала. Ты чуть людей не угробил своими выходками! Скачешь на дорогу, меня хватаешь, этого бедолагу, для которого глоток пива уже счастье!..
До Антона дошло, что Карина не поняла опасности, которая ей только что угрожала. А была ли угроза? Да, машина не могла вильнуть просто так, безо всякой причины. А если водитель решил повеселиться, напугать симпатичную женщину? Вдруг он из категории дебилов, которые, проезжая мимо и увидев смазливую мордашку или стройные ножки на тротуаре, начинают сигналить и орать сальности. Антон видывал даже таких, которые умышленно сворачивали, чтобы колесом попасть в лужу, окатить девушку грязной водой и поржать. Дебилов на свете много, и где гарантия?..