—Неужели все дело в хихиканье?
—Режет слух.
Райдер взлохматил волосы — как всегда, когда они нуждались в стрижке.
—Словно железом по стеклу. Невольно думаю: вдруг в постели она захихикает? — Он поднял палец, потом опустил вниз. — Так оно и будет, можно и не пробовать.
—Беруши?
—Мысль дельная, но не получится. Я почувствую хихиканье или буду гадать, хихикает она или нет... Овчинка выделки не стоит.
—Сурово, зато честно. — Оуэн уселся на стул рядом с кухонным столом с черной столешницей. — Есть что пожевать?
—Сэндвичи-рулеты «Хот покетс». — Райдер открыл буфет. — Плюс кукурузные чипсы и сальса.
—Считай, что это плата за очистку от снега.
—Идет. — Райдер заглянул в холодильник. — С курицей или говядиной?
—Курица.
Сунув сэндвичи в микроволновку, Райдер бросил на стол упаковку чипсов, вытряхнул в чашку соус. Оторвал несколько бумажных полотенец, поставил тарелки и счел приготовления законченными.
—Ты прямо Марта Стюарт в мужском облике, — заметил Оуэн.
— Моя кухня — моя крепость.
Райдер вышел, чтобы впустить собаку, вернулся и сел напротив Оуэна.
—Я подумываю о сексе с Эйвери.
—Что это вдруг случилось со связью семейств Монтгомери и Мактавиш?
Рай бросил Тупорылому чипс, взял еще один и окунул его в соус.
—Я бы не стал упоминать маму и Вилли Би. До сих пор в себя не приду.
Райдер глотнул пива.
—А как Эйвери относится к сексу с тобой?
—Только за, если не передумала со вчерашнего вечера.
—Так что вам мешает?
—Это же Эйвери!
Подцепив чипсом соус и стряхнув излишки, Райдер спросил:
—Хочешь, я займусь с ней сексом? Проведу пробный запуск?
—Весьма великодушно с твоей стороны, Рай, — сухо ответил Оуэн, — но я как-нибудь сам.
—Просто пытаюсь помочь брату.
Микроволновка пискнула, Райдер встал, выложил сэндвичи на тарелки.
—Мой совет — действуй.
—Почему?
—Разве не очевидно? Потому что это Эйвери. Ты всегда был к ней неравнодушен.
—Да... наверное.
—И ты ей всегда нравился, иначе она давно тебя убила бы. — Ухмыльнувшись, Райдер откусил сэндвич. — Так что давай, не теряйся, увидишь, серьезно это или нет. Какие могут быть отговорки?
—Вдруг ничего не выйдет? Вдруг мы только все испортим?
Райдер покачал головой, скормил псу остатки сэндвича, взял еще один.
—Чувак, мы говорим об Эйвери! Может, у вас ничего и не получится, такое часто бывает, но вы сохраните добрые отношения.
—Ты уверен?
—Вы оба умные люди и хорошо друг к другу относитесь. Возможно, не все пойдет гладко, но вы справитесь. Зато у тебя будет секс с Рыжей Горячей Штучкой.
Оуэн зачерпнул чипсом соус.
—Она не хихикает.
—Вот видишь? Что тут добавишь?
—Я еще подумаю.
Повернувшись, Райдер достал из холодильника еще два пива.
—Ха, удивил!
* * *
Думай или нет, а работа никуда не денется. Всю следующую неделю Оуэн что-то отделывал, подкрашивал, вешал. Он распаковывал коробки, собирал светильники, расписывался за доставки и поднимался по гостиничным лестницам чаще, чем мог сосчитать.
Мать затащила его в номер «Элизабет и Дарси».
—Я нашла в «Подарках» потрясающую маленькую картину. Повесь ее в ванной.
—Мы же договорились не заниматься предметами искусства, пока...
—Последний штрих. — Жюстина показала на простенок между дверей на террасу. — Здесь будет вышивка твоей бабушки, а сюда повесим эту миленькую картинку. — Она постучала по стене в ванной. — Хоуп принесет необходимые мелочи, полотенца и все остальное. Хотим взглянуть на полностью обставленный номер.
—Но «Пентхаус»...
—Там еще нет картин, значит, он не закончен. А для этого номера у меня все под рукой. Его и будем заканчивать.
Жюстина повернулась к кровати с изголовьем и изножьем лавандового цвета.
—Повесь картину, а я заправлю кровать.
—До открытия еще три недели, — начал было Оуэн, но осекся, когда мать свирепо сверкнула глазами.
—Ладно, ладно.
Оуэн достал крючок, карандаш и стоически выдержал все «ниже», «выше», «правее» — процедуру, которую, как он подозревал, ему предстояло проходить всякий раз, когда мать захочет что-нибудь повесить. Впрочем, картину она подобрала очаровательную — воздушную пастель в английском стиле.
В номер влетела Хоуп с корзиной, полной принадлежностей для ванной, полотенец и прочих необходимых мелочей. Оуэну пришлось выслушивать команды сразу двух женщин, пока обе не остались довольны. Стуча молотком, он вполуха слушал их болтовню о приеме в честь открытия, о том, что начали бронировать номера, о всяких нужных штучках, которые уже завезли или еще ожидали.
—Жюстина, какая красота!
Хоуп вышла из ванной, чтобы полюбоваться вышитыми салфеточками в рамках.
—Согласна. — На миг Жюстина отвлеклась от льняных наволочек и кивнула. — И ей бы понравилось, что они висят тут и в номере «Джейн и Рочестер».
—Так здорово, что вы приносите сюда семейные реликвии, как будто здесь что-то личное.
—Во всем здании есть что-то личное, — заметила Жюстина и схватила Оуэна за руку. — Повесь это зеркало, и ты свободен.
—Жюстина, иди сюда, посмотри, пожалуйста, как я все разложила, — позвала Хоуп.
Пока мать инспектировала ванную, Оуэн воспользовался возможностью повесить зеркало без советов женщин. Он измерял, отмечал и восхищался вкусом матери — хотя цвет рамы повторял фиолетовые тона обивки стульев, само зеркало выглядело на редкость изысканно.
Оуэн с головой погрузился в работу, попутно обдумывая остальные дела, и не заметил, как запахло жимолостью. Незаметно для себя он начел напевать мелодию, которая витала в воздухе. Забив крючок, Оуэн повесил зеркало и привычно достал из пояса с инструментами мини-уровень — проверить, ровно ли оно висит. И вдруг увидел привидение.
Женщина в сером платье с юбкой-колоколом стояла, сложив руки на талии. Светлые волосы, собранные под сетку на затылке, открывали лицо, лишь у щек вились легкие локоны. Она улыбнулась.
Оуэн резко обернулся к Хоуп — волосы заколоты сзади, из кармана джинсов свисает тряпка для пыли, на побледневшем лице выделяются широко распахнутые темные глаза.
—Ты видела?
—Я...
Она смотрела не на него, а на входную дверь. Там стоял Райдер.
—Когда закончишь играть в домики с женщинами, я дам тебе настоящую работу, — сказал он Оуэну.
—Ты видел? — спросил Оуэн. — Она была здесь.
—Кто именно? Они, черт возьми, повсюду. — Райдер бросил взгляд на Хоуп и нахмурился. — Ну-ка сядь.
Словно не слыша, Хоуп смотрела перед собой. Райдер подошел к ней, взял за руку и насильно усадил на миленький стульчик.
—Мам! На твою управляющую что-то нашло!
Прибежала Жюстина, взглянула на Хоуп и присела на пол у ее ног.
—Милая, в чем дело? Райдер, принеси воды!
—Нет, не нужно. Все в порядке. Я просто...
—Господи, неужели никто больше не видел? — Раздосадованный Оуэн взмахнул руками.
—Где, черт возьми... — осекся на полуслове Бекетт, входя в комнату. — Что случилось?
—Я ее видел. Она была здесь. Ты ее видел?
—Кого? Хоуп? Я смотрю прямо на нее. — Вдруг Бекетт прищурился. — Элизабет? Ты видел Лиззи?
—Она стояла вот здесь.
—И ты ее видел? Почему именно ты? Мне даже завидно.
—Ты ее видела? — спросил Оуэн у Хоуп, не обращая внимания на брата. — Она была вот здесь. Потом подошла ты.
—Я...
Райдер вытащил из пояса для инструментов бутылку воды и протянул Хоуп.
—Пей.
—Сейчас принесу стакан, — сказала Жюстина, когда Хоуп непонимающе уставилась на бутылку.
—Не надо. — Хоуп взяла бутылку и сделала большой глоток. — Все нормально. Я просто испугалась.
—Значит, ты ее видела.
—И да, и нет. На миг мне показалось, что видела, но это было скорее ощущение. Понимаю, странно... — Хоуп посмотрела на Райдера. — Она ждет.
—Чего?
—Я... я не знаю.
—Она мне улыбнулась. Я вешал зеркало и увидел ее отражение. Она была в сером платье, волосы уложены, сзади на голове что-то вроде сеточки. Блондинка, очень хорошенькая. Молодая, — выпалил Оуэн и, перехватив у Хоуп бутылку, которую та хотела отдать Райдеру, допил остатки воды.
—Она что-то напевала, — добавила Жюстина. — Я услышала, как она напевает, и почувствовала запах жимолости. Я удивилась, замерла, но ничего не увидела. Пойдем, милая, я отведу тебя вниз.
—Все в порядке, — повторила Хоуп. — Я не боюсь, просто от неожиданности... Я и раньше ощущала ее присутствие, хотя не так сильно.
—Здание почти закончено. А этот номер уже готов полностью. — Бекетт обвел рукой. — На стенах все развешено, постель заправлена, полотенца на месте. Думаю, ей здесь нравится.
—Теперь, когда мы порадовали наше привидение, может, займемся списком недоделок?
—Душе Райдера чужда романтика, — сокрушенно заметил Бекетт. — Все успокоились?
Хоуп кивнула.
—Все...
—В порядке, — закончил Райдер. — Сколько можно повторять? Давайте уже работать.
Тем не менее он остановился в дверях, напоследок бросил взгляд на Хоуп и заметил:
—А здесь уютно.
—Он прав. Передохни пару минут, — посоветовал Оуэну Бекетт и вышел за Райдером.
—Я ее видел, — сказал Оуэн и ухмыльнулся. — Классно! Она мне улыбнулась.
Он последовал за братьями.
—Может, и вправду отдохнешь, подышишь воздухом? — спросила Жюстина.
Хоуп покачала головой.
—Нет, спасибо. Райдер прав — на меня что-то нашло. Наверняка не в последний раз. — Хоуп встала. — По-моему, ей понравился этот номер.
—Конечно, она ведь не сумасшедшая. — Жюстина погладила Хоуп по руке. — Если ты не против, давай займемся номером «Оберон и Титания».
—Хорошо.
Да, неожиданно, подумала Хоуп, подняв пустую корзину. Оуэн прав. Элизабет ему улыбнулась — очень коротко. И уж совсем неожиданным оказался взрыв эмоций, вызванный появлением Райдера, — горько-сладкое смешение печали и радости, настолько яркое и сильное, что подкосились ноги.
Что бы это ни значило, она разберется, когда окончательно переедет в гостиницу, решила Хоуп.
7
В ее жизни царит беспорядок, и виновата в этом только она сама.
Так думала Эйвери, сидя в бывшем кабинете Бекетта, который уже наполовину превратила в свой собственный. Вокруг громоздились коробки, рулоны оберточной и папиросной бумаги, ленты и банты.
Просто безумие.
Каждый год она обещала себе, что на этот раз все будет по-другому. Она сделает покупки заранее — и по списку! Отнесется к процессу покупки, хранения, упаковки и укладки рождественских подарков как разумный взрослый человек.
Эйвери действительно собиралась поступить именно так.
В следующем году уж точно.
Похоже, все ее организационные навыки распространялись только на работу и не касались личной жизни. Именно поэтому — как обычно, за три дня до Рождества — она перебирала подарочные коробки, рылась в грудах лент, паниковала всякий раз, когда не могла найти то, что положила «вот сюда» ровно минуту назад, и изнемогала от усталости.
Эйвери обожала Рождество.
Ей нравилась музыка, которая доводила остальных людей до белого каления еще до прихода праздника. Нравились огни, яркие краски, секреты и радостное возбуждение. Она любила покупать и упаковывать подарки, а потом с удовольствием разглядывать аккуратные стопки разноцветных свертков. Так почему всегда приходится заниматься этим второпях и в последнюю минуту?
Сейчас никаких изматывающих одиннадцатичасовых гонок. Она все завернет, упакует и разложит уже сегодня. В крайнем случае — завтра.
На столе ничего не помещалось, и Эйвери расположилась на полу в окружении коробок, обрывков бумаги и мотков лент. Нет, на следующий год она точно первым делом подготовит стол и купит контейнеры для бантов и прочей мелочовки. Даже подпишет, как это делает Хоуп.
Ладно, бог с ней.
Вспомнив Хоуп с ее досадной практичностью, Эйвери полюбовалась сережками, которые купила для подруги, уложила их в коробочку, выбрала серебристую фольгу, пышный красный бант и подходящий ярлычок. Кивая головой в такт песне Брюса Спрингстина «Санта Клаус приезжает в город», она аккуратно отрезала бумагу и тщательно подвернула свободные уголки. Может, с организованностью у нее и слабовато, зато подарки будут красиво упакованы.
Эйвери взяла ролик клейкой ленты, потянула и поняла, что остался только небольшой кусок.
—Вот черт!
Ничего страшного. Скотч она точно покупала.
После пятнадцатиминутных поисков, сопровождающихся нарастающим отчаянием, приступами паники и руганью, Эйвери пришлось признать, что она только хотелакупить скотч.
Все поправимо, надо сейчас сбегать и купить.
Посмотрев на часы, она выругалась еще раз.
Как так случилось, что уже почти полночь? Ей срочно нужна клейкая лента!.. Еще четверть часа Эйвери безуспешно шарила по ящикам и нераспечатанным коробкам и обыскивала шкафы. Вот вам и веская причина жить в Нью-Йорке, уж там-то человек может найти все необходимое в любое время суток. И когда во время упаковочной лихорадки заканчивается чертов скотч, его всегда можно купить.
Эйвери мысленно велела себе не глупить, остановилась и окинула взглядом царящий в комнате беспорядок. Из-за поисков все оказалось верх дном, даже извлеченные из закромов потенциальные подарки, которые Эйвери приобрела летом, про запас.
Плохо дело... однако бывает и хуже. И вообще, клейкая лента наверняка есть внизу в ресторане.
Эйвери схватила ключи и, оставив музыку и свет, понеслась вниз по лестнице в пиццерию. Зажгла свет, подошла к стойке и стала рыться в ящиках.
—Ага!
Она радостно вытащила держатель для клейкой ленты, но тут же разочарованно вздохнула — скотч почти закончился. В поисках запасного ролика пришлось перерыть все шкафы, чуланы и кладовую за рестораном. Поймав себя на том, что обыскивает холодильники, Эйвери сдалась и налила бокал вина.
Она сидела за стойкой, подперев голову рукой, и размышляла о том, как отсутствие клейкой ленты способно разрушить самые благие намерения.
В дверь постучали, и Эйвери подскочила от неожиданности, едва не пролив вино. В свете фонаря стоял Оуэн, глядя на нее сквозь стеклянную дверь.
Нет, только Нью-Йорк. Здесь, в Бунсборо, женщина даже не может остаться наедине со своим кризисом из-за клейкой ленты.
Эйвери побрела к двери, щелкнула замками.
—Мы закрыты.
—Тогда почему ты сидишь здесь за стойкой и пьешь вино?
—Я упаковываю рождественские подарки.
—Странно, а такое впечатление, будто ты сидишь в пустой пиццерии и пьешь вино.
—У меня закончилась клейкая лента. Я думала, что купила, но ошиблась; здесь, внизу, тоже почти ничего не осталось. И уже слишком поздно идти в магазин за чертовым скотчем, это тебе не Нью-Йорк.
Оуэн изучающе взглянул на Эйвери. Клетчатые фланелевые штаны, похоже, пижама, футболка с длинными рукавами, толстые носки. Волосы собраны на затылке при помощи одной из тех заколок, которые напоминают большие зубы.
—Значит, ты опять упаковываешь все подарки сразу.
—И что?
—Просто констатирую факт.
—Ты зачем пришел? Почему не сидишь дома и не упаковываешь подарки? Потому что наверняка все упаковал, — с горечью произнесла Эйвери. — Упаковал и разложил по соответствующим пакетам. И я точно знаю, что вы уже вручили подарки персоналу, видела фирменные джемперы «Инн-Бунсборо».
—Хочешь такой?
—Конечно.
—Принесу завтра, если угостишь вином.
—Почему бы и нет, все равно подарки я уже не упакую.
Эйвери сходила за бутылкой и бокалом.
—Как ты здесь очутился?
—Увидел через дорогу, что свет горит, а ты мечешься как помешанная, — объяснил Оуэн. — Я проверял свой контрольный список. Мы закончили.
—Что закончили?
—Гостиницу. Конечно, ее еще нужно полностью обставить, но основная работа сделана.
—Иди ты!
—Сделана, — повторил он и торжественно поднял бокал. — Завтра ждем инспекторскую проверку.
—Оуэн! — посветлев, воскликнула Эйвери, у которой сразу улучшилось настроение. — Вы успели до Рождества!
—Да. Теперь нужно получить разрешение на ввод в эксплуатацию и использование, но с этим проблем не будет. Хоуп может переезжать. Завезем остальную мебель, приберемся... За пару недель добьем все недоделки.
—Поздравляю! Хоуп говорила, что вы близки к завершению, но я даже не подозревала, насколько.
—Да, заключительный этап. После Рождества рабочие займутся зданием пекарни.
Эйвери подошла к двери, взглянула через дорогу.
—Какая красивая! Смотрю на нее и радуюсь. Хоуп сказала, что уже номера бронируют.
—Забронируют еще больше, когда мы выложим фотографии в Интернете. На следующей неделе Хоуп дает несколько интервью. Собирается показать журналистам гостиницу с самой лучшей стороны. Мы тоже дадим интервью — расскажем о семейном бизнесе. Будет хорошая реклама.
—Будет хорошая жизнь. Slainthe![6] — сказала Эйве-ри, легонько стукнув своим бокалом бокал Оуэна. — Я забегу утром, перед открытием пиццерии. А потом пойду и куплю клейкую ленту.
—У меня в машине есть скотч.
Эйвери поставила бокал и прищурилась.
—У тебя в машине есть скотч?
—Ну да, в бардачке. И прежде чем умничать по этому поводу, не забудь — тебе нужна клейкая лента, а у меня она есть.
—Я хотела сказать, что очень предусмотрительно возить скотч в бардачке, — улыбнулась Эйвери.
—Не верю, но попытка хорошая. Пойду принесу.
—Сама схожу. Ты припарковался за гостиницей?